— Тогда слушайте, мой друг: Мы слышали, что ваши ученые занятия привели вас в область некромантии.
— Да, это правда; но есть что-нибудь неправильное в этих занятиях?
— Ни в малейшей степени. Более того, мы узнали, что вы исследуете связь между душой и телом.
— Я допускаю, что действительно заинтересовался этим предметом после того, как мой старший дядя, Маркиз Блаквайн, рассказал мне о своих исследованиях в ходе моего обучения.
— Тогда нас правильно информировали. И не правда ли, после того, как вы приняли гражданство, ваши исследования стали более продуктивными?
— Конечно. Доступ к Орбу бесценен для волшебника.
— Да, я понимаю это. Но дело в том, что сейчас нам нужен умелый Некромант, который в состоянии использовать Орб.
— Конечно, но только до тех пор, пока не потребуется предать Империю—
— А если потребуется?
— О, в этом случае я вынужден отклонить ваше предложение.
— А вы уверены в том, мой дорогой Барон? Прежде, чем вы ответите, разрешите мне показать вам кое-что.
— И что вы желаете показать мне?
— Этот посох.
— Ну, он кажется очень похожим на обычный посох волшебника, хотя и существенно короче.
— На самом деле, однако, в нем есть кое-что совершенно необычное.
— Действительно? И в чем его необычность? Он не кажется мне каким-то замечательным ни с какой стороны — белый, с красной отметкой на конце. Что делает его достойным внимания?
— Разве вы не заметили, что внутри него есть душа без тела?
— Что? Такую вещь совершенно невозможно сделать! Видите ли, я исследовал этот вопрос. Как только тело умирает, душа какое-то время цепляется за его, но через еще некоторое время оказывается на Дорогах Мертвых, или даже проходит путь, который приводит окончательной реинкарнации. То есть нет такого времени, когда душа странствует одна, без тела.
— Но что будет, если некая сила вырвет душу из еще живого тела?
— Невозможно!
— Ни в коем случае.
— И что может вызвать такую вещь?
— Катастрофа Адрона.
Барон уставился на Хабил, открыв рот. Наконец он сказал, — Но кто нашел такую вешь?
— Кто? Это неважно. Одна волшебница-самоучка, которая исследовала область недалеко от Горы Дзур.
Глаза Лораана опустились на посох, и он с придыханием сказал, — Иметь такой артефакт...
— Он может стать ваш, мой друг, и очень легко.
— Может?
— Я отдам его вам немедленно, если вы дадите мне слово, что выполните совсем простую задачу, которую мы хотим от вас.
— Простую задачу, вы сказали?
— Даю вам слово, она вам вполне по силам.
— И тем не менее, риск—
— Милорд, если мы победим, нет никакого риска. И даже если мы потерпим поражение, что я считаю невозможным, но нельзя пренебрегать ни единой возможностью—
— Да, вы осторожны, это, безусловно, добродетель.
— Даже тогда возможность того, что ваше участие вскроется, ничтожно мала.
— Вы уверены в этом?
— Клянусь.
— Вы искушаете меня.
— Да, именно это я и делаю. Это совсем простая задача, без малейшей опасности для вас, а что касается награды—
— Тогда расскажите о вашей задаче! — воскликнул Лораан, который глядел на посох горящим огнем взглядом.
Хабил улыбнулась улыбкой дипломата после удачных переговоров.
Через очень короткое время гонцы понеслись от Канала, находившейся неподалеку маленькой деревне, в которой какое-то время назад была основана почтовая станция Каны и которая неоднократно оказывалась полезной ему, на восток. Так как следовать за этими гонцами на их быстром, но лишенном событий пути может оказаться скучным для читателя, мы, вместо этого, обратим наше внимание на Пиро, Виконта Адриланки, когда он и его друг, Китраан, идут по ничем не украшенным, но тем не менее величественным залам Горы Дзур.
Шестидесятая Глава
Как семья, еда и философия действительно оказались хорошими темами для разговора, с особым подчеркиванием роли граната
Как раз в этот момент Пиро и Катраан мельком увидели Волшебницу в Зеленом (на которую им указал Лар, который, в свою очередь, узнал об этой загадочной личности от Такко), но еще не видели Сетру Лавоуд, которая, несомненно, была занята пересылкой запасов еды Маролану и, в обратную сторону, переносом солдат его армии на Гору Дзур.
— Что-то я видел не очень много солдат из храма Маролана, — заметил Китраан. — Где же они расположились?
— О, на этот вопрос достаточно легко ответить, — сказал Пиро. — Лар сказал мне, что, когда они появляются, их посылают наружу, в лагерь на склонах горы.
— Холодный и неудобный, как мне кажется, лагерь.
— Возможно. Но мне сказали, что Чародейка сделала все, что в ее силах, чтобы обеспечить тепло, да и некоторые удобства там тоже есть.
— Тем не менее, признаюсь, я рад, что нахожусь здесь, а не снаружи.
— О, в этом я с вами согласен, мой дорогой Китраан. Нет ничего лучше, чем после путешествия в диких и опасных местах наслаждаться надежной крышей над головой и теплой едой.
— Я не могу не согласиться с вами, Виконт. Кстати—
— Да?
— По поводу теплой еды, да, я думаю, что кухня всего в двух ступеньках ниже по этому коридору, а, как вы знаете, нас пригласили съесть все, что здесь есть.
— Верно, и, как кажется, этот Такко вполне приличный повар.
— Я тоже заметил это.
— И тогда?
— После вас, мой дорогой Виконт.
— Я проложу вам дорогу, милорд.
Однако войдя в кухню Виконт так резко остановился, что Китраан, не ожидавший этого, достаточно сильно ударился об него. Драконлорд уже начал в уме составлять тактичное замечание — некоторое наблюдение, которое одновременно могло бы служить как извинением, так и мягким упреком, когда он, то есть Китраан, заметил причину, по которой Пиро внезапно застыл на месте.
Быстро решив, но его друг потерял дар речи, Китраан обогнул Пиро, поклонился и сказал, — Дорогие Леди, какое неожиданное удовольствие увидеть вас.
— Да, действительно, — сказала Рёаана. — Мы послали Клари за вином и решили сами раздобыть несколько бисквитов, чтобы устроить настоящий пир. Не хотите ли присоединиться к нам?
— Замечательная идея, — сказал Китраан, — и я с легким сердцем подписываюсь под ней. А вы, Виконт, согласны со мной?
— Что такое? О, конечно, конечно. Да, вино и бисквиты, чудесная мысль, клянусь честью.
Появилась Клари с вином, ее немедленно послали за бокалами, Китраан и Рёаана стали искали бисквиты, в это время Пиро тщательно изучал уголок потолка кухни, возможно собираясь увидеть, не оставил ли какой-нибудь паук там свою паутину; Ибронка, со своей стороны, не менее тщательно изучала нижний угол кухни, без сомнения для того, чтобы увидеть, нет ли там следов грызунов.
Когда Клари вернулась, они все вместе отправились в ближайшую гостиную. Клари, войдя в нее, подвинула стол и расставила стаканы, после чего ее попросили отнести воды солдатам, находившимся в лагере снаружи.
— Это хороший план, — заметила Ибронка. — Ты должна принести им воды, иначе они выпьют всю воду из ручьев, текущих с Горы Дзур.
— Взможно, — сказала Клари, — вместо этого лучше принести им свежие фрукты, которые я заметила в кухне.
— Быть может это еще лучше, — сказала Ибронка. — Ты же знаешь, насколько опасной может стать цинга для любого человека на этой горе, где в изобилии растут только маленькие яблоки и красные ягоды.
Клари благоразумна подавила в себе ответ, который пришел ей в голову, повернулась и ушла. Когда Клари занялась этим жизненно необходимым делом, Китраан заметил, — Моя дорогая Рёаана, есть одна тема, которую я хотел бы обсудить с вами, а именно, что делать с экономикой некоторых районов Гор Канефтали.
— Неужели, сэр? Ну, это произошло замечательно вовремя, потому что у меня тоже есть несколько вопросов, касающихся подготовки небольших подразделений, которые я хотела бы обсудить с кем-нибудь, и, кажется, никто лучше Дракона не в состоянии ответить на них.
— Отлично, тогда если вы будете так добры и составите мне компанию, мы вместе погуляем по этим удивительным коридорам и обсудим эти вопросы.
— Я бы не хотела ничего другого.
— Ваша рука?
— Вот она.
И, не сказав больше ничего, они вышли из гостиной, оставив Пиро и Ибронку совершенно одних.
В это время Пиро изучал верхний угол комнаты так же неослабно, как он это делал на кухне несколько минут назад; внимание Ибронки было сосредоточено на кончиках ее сапог. Конечно, не прошло и нескольких минут, как молчание стало невыносимым. Наконец Пиро сдался, не сумев придумать убедительную причины для того, чтобы убежать из комнаты, и, прочистив горло, сказал, — Мадам, нет ли у вас брата?
Ибронка внезапно взглянула вверх, как если бы только что узнала о его присутствии. — Нет, — тихо сказала она.
— А, — сказал Пиро.
После еще нескольких минут неприятного молчания он сказал, как если бы не был уверен, что правильно понял, — Нет брата?
— Нет.
Пиро опять прочистил горло и осмелился сказать, — Наверно вы переживаете из-за этого.
-О, вы так думаете? А у вас есть брат?
— Нет.
— А, — сказала Ибронка.
В Горе Дзур было замечательно тихо, темный камень глушил любые разговоры или другие звуки, которые могли бы проникнуть через более тонкие стены.
— Или сестер? — добавил Пиро.
— И сестер у меня нет, — сказала Ибронка.
— А, хорошо.
Пиро начал указательным пальцем рисовать маленькие круги на ручке своего кресла. Ибронка, со своей стороны, слегка подвинулась в кресле и бросила обеспокоенный взгляд на дверь, как если бы надеялась на спасение (а спасение, мы должны добавить, не могло придти, так как Рёаана и Китраан, не сказав друг другу ни одного слова, встали по концам коридора так, чтобы никто не мог войти в комнату).
Наконец Пиро в третий раз прочистил горло и сказал, — А вы знаете о переплетенных макаронах, которые делают, отваривая куриные яйца, как это делают на Южном Побережье?
— Да. Я ела это в Хартре.
— И вам они понравились?
— Ну, да, можно сказать понравились.
Пиро кивнул, пытаясь найти, что бы такое еще сказать, но ничего не нашел и замолчал.
Ибронка быстро взглянула вверх и заметила пот на верхней губе Пиро — этот пот, на самом деле, очень походил на влагу, возникшую на ее ладонях.
— Ну, — сказал Пиро, — тогда скажите мне: если бы у вас был брат—
— Виконт, — сказала Ибронка.
— Да? — сказал Пиро, обрадованный любым предлогом, который мог помочь ему выйти из этой разговора, который напоминал ему блуждание заблудившегося путника по пустыне. — Да, что?
— Подойдите ко мне Виконт и поцелуйте меня, иначе я умру от смущения.
Пока происходили все эти события, Клари, верная своему долгу, шла по лагерю, раскинувшемуся на склонах горы, или, скорее, по тому месту, где будет лагерь, когда здесь появится армия. А сейчас здесь было только несколько офицеров и солдат, занятых определением тех мест, где надо вырыть уборные, разместить палатки, установить павильоны и склады для еды, а также конюшни. Клари шла через все это с осторожностью вора-карманника, прибирающегося по рынку, и давала каждому встречному по фрукту до тех пор, пока ее корзина не опустела.
Самый последний фрукт, великолепный гранат, достался некому Драконлорду средних лет, выделявшемуся могучим сложением и приятным веселым лицом под необычно густой шевелюрой.
— Это мне? — спросил он.
— Конечно, — ответила Клари.
— Ну, тогда я благодарю вас. Присядьте, пожалуйста.
— Разве вы не заняты?
— О, да, есть много вещей, которые надо сделать. Но пять минут больше, пять минут меньше, разницы никакой.
— Этот стул очень удобен.
— Я рад услышать это.
— Наверно неудобно носить его с собой на марше?
— Он сложится, если убрать эту подпорку, а здесь нажать.
— Как умно!
Драконлорд поклонился.
— У вас, должно быть, есть немалый опыт солдатской жизни.
— О, да, конечно, если мы будет считать года. И, если мы будем считать армии, то, тоже, я должен согласиться. А вот если считать битвы, тогда, возможно, не так много.
— Но вы наверняка дрались в последнем сражении, разве нет?
— О, да, и я даже слегка выпачкал свой меч в крови.
— О!
— Ерунда. Кто-то попытался отделить мою голову от плеч, и, как мне кажется, я задел этого неблагоразумного приятеля по руке, когда уклонился и контратаковал в ответ.
— Это звучит так волнующе!
— Скорее неприятно. Хотя то, что случилось на следующий день было еще более неприятно, по своему.
— О, и что это было?
— Ну, во-первых, меня при помощи волшебства перенесли с одного места на другое.
— Да, я могу себе представить, что это не слишком приятно. На самом деле мне это тоже не понравилось.
— И, во-вторых, я внезапно обнаружил, что не знаю, за какую армию сражаюсь.
— О, но как это может быть?
— Ну, мы шли в бой, будучи на службе у нашего друга Саутмура—
— Милорда Маролана, да.
— Да. Хороший Драконлорд, насколько я могу судить. Перед Междуцарствием мне пришлось послужить у его отца. Э'Дриен, та же линия, как и у моей уважаемой матушки, хотя я склонен думать, что больше взял от э'Терикс, линии моего отца.
— Да, и?
— И вот сегодня мне сказали, что я нахожусь в Императорской армии, а ведь это совсем другое дело.
— Как, вы не хотите быть в Имераторской армии?
— Ну, по меньшей мере без того, чтобы меня спросили.
— Я поняла. То есть вы не знаете, находитесь ли вы в Императорской армии, или служите в армии Маролана, а он отдал свою армию на службу Империи?
— Да, возможно, это как раз тот самый случай. И, как вы понимаете, я неуверен, а это, в свою очередь, меня раздражает.
— Да, но в любом случае вы сражаетесь как за Лорда Маролана, так и за Империю. Разве это плохо?
— Ну, если посмотреть с такой стороны, нет, не плохо. И, будьте уверены, когда все закончится, я, без сомнения, смогу обнаружить, к какой армии принадлежу и, если выясниться, что я не на службе Маролана, я опять завербуюсь к нему.
— Возможно тогда вы уже будете офицером.
— Никогда в жизни. У меня нет ни малейшего желания быть офицером. От офицеров ожидают слишком многого.
— Тогда сержантом?
— Еще хуже, даже офицером быть лучше.
— Но тогда, скажите мне, если вы не хотите повышения—
— О, совершенно не хочу, уверяю вас.
— То почему вы хотите быть простым солдатом?
— Потому что это самые приятные люди, каких я только встречал.
— Ну, эта причина вообще не пришла мне в голову.
— И, тем не менее, это чистая правда. Так что, за исключением того, что надо время от времени сражаться, а это надоедает, я нахожу, что жизнь солдата самая приятная штука на свете. Я ценю дружбу, пение—
— Как, пение?
— О, конечно. Мы часто поем по ночам, сидя вокруг костра. "Я ненавижу солдатскую жизнь", "Офицер тоже должен целоваться", "Только дураки служат в армии", "Эй, девочка, хочешь выйти замуж за солдата" и многие другие.
— Я бы очень хотела послушать их.
— Я спою их вам, когда вы захотите.
