— И как вы оцениваете ее? — спросил я.
— Слабо, хотя могло быть и хуже, — ответил Люпин.
— А что мы должны были, по-вашему, сделать?
— Как минимум выхватить палочку и поставить хотя бы "Протего", ведь используй я "Бомбарду", то от вас и мокрого места не осталось бы.
— Преувеличиваете. Нас бы просто разорвало на части и раскидало их во все стороны.
Гермиона видимо представила эту картину, так как ее лицо приняло зеленоватый оттенок.
— Возможно. Но давайте не будем терять время, которого и так не много и приступим к уроку, — сказал оборотень и направился к той самой полянке, на которой проходил наш первый урок аппарации.
— А как же теория? — спросила Гермиона.
— Все, что вам будет нужно знать, я расскажу в процессе, но для начала хочу посмотреть, на что вы способны, — ответил ей Люпин.
Первой, чьи умения вознамерился проверить оборотень, стала Гермиона. Наблюдаемому мной зрелищу больше всего подходило определение избиение младенца, где в его роли выступала моя подруга. Единственное что привело Люпина в замешательство это демонстрация невербалки, но это продлилось лишь один миг, после чего он только взвинтил темп, сам перейдя на колдовство без слов. А дальше он только игрался с Грейнджер, легко уворачиваясь от ее заклинаний или ставя щиты. Когда же он увидел все что хотел то перешел в наступление, ускорившись еще больше, а через пару секунд Гермиона была уже обезоружена и крепко связана наколдованными веревками. Весь их "поединок" продолжался около минуты.
— Мисс Эванс, ваша очередь, — скомандовал он, снимая с Грейнджер связывающее заклинание и возвращая ей палочку.
Я встал напротив ничуть не запыхавшегося Люпина, при этом отлично понимая, что победить его не удастся. Убить — запросто, победить — нет, уж слишком быстро он двигается, даже для оборотня.
Оглушающее заклинание полетело в меня без всякой команды к началу боя. Этим он ясно дал мне понять, что в реальном бою никто никаких правил соблюдать не будет. Уклонившись от оглушателя, я в ответ выпустил свой, и пока Люпин уворачивался от него, попробовал применить манящие чары к его ботинкам. Номер не прошел — оборотень успел закрыться щитом, а потом взорвался целой серией заклинаний. Пришлось скакать аки горный козел, чтобы уйти от них, и все равно парочку пришлось принимать на щит.
В таком ключе и прошел весь наш поединок, Люпин постоянно атаковал, я же в основном старался не попадать под его заклинания, изредка огрызаясь одиночными проклятиями, от которых мой противник легко уходил. Закончилось это также как и в случае с Грейнджер — я оказался обезоружен и связан.
— Неплохо, — произнес оборотень, отменяя свое заклинание. — Гораздо лучше того, что я ожидал.
— А что вы ожидали? — не замедлила спросить Гермиона.
— Я рассчитывал на демонстрацию обычного, для закончивших второй курс Хогвартса студентов, уровня владения защитной магией. Вы же находитесь сейчас на уровне пяти — шестикурсников.
— Ага. Вот только это нам ничуть не помогло против взрослого волшебника, — буркнул я.
— Вам просто не хватает опыта, мисс Эванс, только и всего, — мягко произнес Люпин.
— Не только, — возразил я. — Нам еще не хватает скорости, ловкости, выносливости.
— Вы правы, — согласился он. — И именно с их повышения мы и начнем.
И мы начали, причем так, что мои прежние тренировки на фоне этого издевательства казались легкой разминкой. Оборотень в буквальном смысле загонял нас до изнеможения, заставляя бегать, прыгать, отжиматься, подтягиваться и так далее. Пока мы занимались, Люпин прочитал нам мини — лекцию, в которой пояснял, зачем все это нужно. Свои слова он подкрепил наглядным примером, одним ударом ноги сломав брус-сотку и пообещав, что через месяц мы сможем подобное повторить.
Как следовало из его лекции, при физических тренировках до полного истощения магия начинает воздействовать на тело, понемногу улучшая его. Кости становятся крепче, повышается сила и выносливость мышц, улучшается работа внутренних органов. На мой вопрос, почему этого нет ни в одной книге, Люпин усмехнулся и ответил что об этом написано в нескольких книгах по колдомедицине. Названия он дал, и я сделал себе заметку в уме проверить возможность наличия их в библиотеке Выручай-комнаты.
Несколько часов подряд не останавливаясь ни на минуту, мы выполняли упражнения пока сначала Гермиона, а потом и я не упали без сил. К этому времени мое тело представляло собой сплошной комок боли и думать в тот момент я мог только о том, как бы побыстрее отрубиться, чтобы не чувствовать ничего. Это желание исполнилось через несколько минут, когда после ухода Люпина домовики, уже знающие что надо делать в таких случаях не потащили меня и Гермиону в ванную чтобы хорошенько отмыть, а потом уложить в кровать. Как только я оказался в воде то сознание мгновенно выключилось.
Проснувшись ранним утром следующего дня, я с удивлением обнаружил полное отсутствие ожидаемой мной боли в мышцах, как это бывало раньше после тренировок. Видимо за прошедшую ночь магия вылечила меня, потому что других объяснений моего отличного самочувствия не было. Хорошенько потянувшись, я выбрался из постельки и, приведя себя в порядок, принялся за завтрак, попутно выяснив у эльфов, куда делась Гермиона. Как оказалось, она пришла в себя еще вечером и с помощью Банана добралась до своего дома. Ну и хорошо, а то родителей-то она не предупреждала о том, что может задержаться.
* * *
Июль 1993-го года пролетел почти незаметно. Физические тренировки до полного истощения, чередующиеся с занятиями магическим боем, отделка дома, установка защиты и прочие дела, занимали все мое время. Дни проходили одни за другим, и я даже слегка удивился, когда Люпин объявил о перерыве в наших занятиях из-за отъезда Грейнджер. Произошло это в пятницу, тридцатого июля.
— А в Хогвартсе у вас есть возможность продолжить наши уроки? — спросил я.
Занятия с Люпином определенно пошли нам на пользу — в последние несколько раз мы могли почти на равных сражаться с ним, а если вставали в пару то и побеждать, правда, далеко не всегда.
— Есть, но только по выходным, — ответил оборотень.
— Тогда до встречи в Хогвартсе, — произнес я, вручая ему туго набитый кошелек.
— До встречи мисс Эванс, мисс Грейнджер, — сказал он и направился к площадке для аппарации, так как после установления полной защиты ближе, чем на километр от моего дома аппарировать было невозможно.
Подруга тоже долго не задержалась и вскоре ушла, а я, пожелав ей хорошего отдыха, отправился в одно из оборудованных под мастерскую помещений на минус-первом этаже, чтобы наконец-то заняться изготовлением палочек для себя и Гермионы.
День рождения встретил меня ярким летним солнцем, легким ветерком и поздравительной открыткой от подруги, переданной мне домовиком, как только я проснулся. Позавтракав, я решил посвятить этот день блаженному ничегонеделанию и развлечениям. Первым из них было исполнение одного моего давнего безумного желания, поэтому аппарировав в переулок рядом с Дырявым котлом я вызвал Рыцаря и отправился на нем в Годрикову лощину.
Несколько минут безумной поездки и вот я уже выхожу из шайтан-автобуса на центральной площади ничем не примечательного среднестатистического английского городка. Осмотревшись по сторонам и сориентировавшись, я направился прямиком на кладбище расположенное около небольшой церкви. Незаметно для попадавшихся мне на пути людей я накинул на себя легкий отвод глаз и, отворив скрипучую калитку, вошел на территорию погоста и принялся бродить по нему, разыскивая свою цель. Оная нашлась недалеко от могил матери и сестры Дамблдора.
Розалия Лилианна Поттер.
31 июля 1980 — 31 октября 1981.
Простая надпись на грубо сделанном по сравнению с остальными могильном камне, даже тут Поттеры выделились. Забравшись на могилу, я принялся отплясывать на ней.
— Получено достижение "Станцуй на своей могиле" — прокомментировал я вслух свои действия.
Давно хотел это сделать и вот теперь моя мечта осуществилась. Ну и кроме этого надо было самолично убедиться, что могилка моя существует.
Исполнив свою мечту я оглянулся по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей аппарировал к Дырявому котлу. Проследовав через все такой же вонючий и полный подозрительных личностей бар я открыл проход на Косую Аллею и, зайдя на ее территорию первым делом отправился в Гринготтс, чтобы пополнить показавший дно кошелек. Сделав это дело я, как только вышел из банка наложил на себя отвлечение внимания, заклинанием поменял себе цвет волос и глаз, и вдобавок к этому одел очки. Взглянув в зеркало, я увидел в нем совершенно другого человека: теперь вместо зеленоглазой брюнетки там отражалась кареглазая блондинка, а очки делали мое лицо более трудноузнаваемым.
Сняв отвлечение внимания, я спокойно зашел к Фортескью, где заказав десяток порций разнообразного мороженого, устроил себе праздник желудка. Я поглощал четвертую по счету порцию, когда на горизонте нарисовалось рогатое семейство в компании с Лонгботтомами, Невиллом и его бабкой. Устроились они за соседним столиком, шумно обсуждая "Молнию", подаренную Оленем-старшим своему отпрыску. Меня никто из них не узнал, только скользнули взглядом и все. Вот только кое-что я не учел, а именно некоторую бесцеремонность Лили Поттер, которая заметила, как я поглощаю мороженое одно за другим и пристала с нравоучениями.
— Девочка, столько мороженого есть вредно, — произнесла она нетерпящим возражений тоном.
Я ее проигнорировал и продолжил наслаждаться великолепным мороженым. Но это было ошибкой, поскольку видя, что ее слова не производят на меня совершенно никакого впечатления она перешла к действиям, выхватив у меня из рук вазочку с мороженым. А вот это меня взбесило, ибо я ненавижу, когда кто-либо прикасается к тому, что я считаю своим, а мороженое было мной уже оплачено.
— Мадам! — презрительно выплюнул я, — Вас в детстве не учили, что брать чужое без разрешения это плохо? Хотя о чем это я — вас, видимо, вообще не воспитывали, раз сейчас передо мной стоит такая наглая и бесцеремонная особа, сующая свой нос в чужие дела!
К концу этой фразы я уже стоял на ногах и был готов очень быстро слинять из кафе, потому что как только мной было произнесено первое слово, два оленя тут же узнали мой голос и вскочили на ноги, доставая при этом палочки. Я мысленно вздохнул и в этот момент с легким удивлением отметил проскочившую буквально на миг улыбку на лице Августы Лонгботтом. Похоже, бесцеремонное поведение Лили достало уже многих.
— А ну немедленно извинись перед моей мамой! — заорал МКВ во весь голос, потрясая при этом палочкой.
— Нет, — просто ответил я и издевательски улыбнулся.
Зачем я вообще это сделал, когда можно было более-менее мирно разойтись? Ответ на это прост — мне хотелось немного очернить Поттеров в глазах общественности, потому что после унижения Джеймса мои с ними отношения можно охарактеризовать одним словом — война. А ведь как все выглядит со стороны? Сидит себе девочка, никого не трогает и ест мороженое, вдруг к ней подходит Лили Поттер и начинает ее поучать о том, что можно и что нельзя. Когда же ее слова не возымели никакого действия, она нагло отняла принадлежащее девочке лакомство, за что получила гневную отповедь, между прочим, абсолютно заслуженную. Да, она довольно оскорбительна по содержанию, но в магическом мире брать в руки чужие вещи без разрешения их хозяина и на глазах у него считается не меньшим оскорблением. Вмешательство же Джеймса и Гарри выставило все это как нападение на магглорожденую.
К этому я и стремился и, зная несдержанность Поттеров, что старшего, что младшего произвел своей издевательской улыбкой своеобразную провокацию, на которую они купились.
— Manducare slugs! — завопил шрамоголовый, направляя на меня палочку.
За то время, что грязно-зеленого цвета луч летел в мою сторону, я мог бы добрый десяток раз проклясть МКВ самыми разными заклинаниями и не делал этого только из-за своей роли жертвы в этом цирковом представлении. Когда заклятие приблизилось ко мне, я сделал маленький шажок в сторону, и слизнервотное проклятие пронеслось мимо меня, угодив в незнакомого мне волшебника, немедленно принявшегося изрыгать огромных слизней.
— Мазила! — выкрикнул я, тут же уворачиваясь от луча какого-то проклятия выпущенного пришедшим на помощь сыну Поттера-старшего.
Увернуться не удалось без какого-либо труда — по сравнению со скоростью Люпина Джеймс был слишком медлителен. И это два месяца назад я считал быстрым?!
Заклинание Джеймса, пролетевшее мимо меня, также нашло свою цель, которой в этот раз стала какая-то женщина мигом покрывшаяся безобразными нарывами. Посетители кафе тут же начали разбегаться в разные стороны и я, показав неудачникам язык, ловко ввинтился в толпу спешащих подальше от этого места волшебников, накинул на себя отвод глаз, мощностью в половину резерва и был таков. День определенно удался. Ку-хи-хи!
Эпилог
2 августа 1993-го года.
Я сидел на самом верху горы камней, прежде бывших замком Певереллов, смотрел на постепенно его скрывающееся за горизонтом солнце и думал.
Прошло ровно шесть лет с тех самых пор как я осознал себя в этом мире. За это время мне удалось добиться многого, в частности я сумел сделать невозможное и из сквиба стать магом, заработать кучу денег, немного изменить канон Поттерианы, пусть изначально это не было моей целью. В общем сделать удалось очень много.
Хотя не обошлось и без промахов, главными из которых я считаю открытую вражду с Волдемортом и Поттерами. Впрочем, последние по уровню опасности никогда не сравнятся с Темным Лордом, но всё же сбрасывать со счетов их не следует, ибо гадостей сделать они могут очень и очень много, особенно после последних инцидентов. Но это всё мелочи по сравнению со снова проявившейся проблемы самоопределения, решать которую необходимо прямо сейчас.
После инцидента в день рождения моего тела я забил тревогу, ведь подобное поведение было для меня не характерно. Обычно я предпочитаю сначала все продумать, а потом только делать. Здесь же была почти что импровизация, основанная на всем известной вспыльчивости Поттеров.
Внимательно рассмотрев всю свою жизнь за последний год я с трудом удержался от того, чтобы не побиться головой обо что-нибудь, потому как при взгляде со стороны в моих действиях виднелась целая куча ошибок, самой большой из которых была анальная кара Поттера-старшего. Ну зачем я тогда применил именно это заклинание? Ведь на тот момент мне уже были известны несколько заклятий, позволяющих быстро и безболезненно справиться с этим Оленем, но почему-то из всех известных способов я выбрал самый жестокий.
Теперь, после тщательного анализа моих действий я понял в чем дело. Всему виной оказались гормоны вкупе с постепенным перерождением личности из мужской в женскую. Выражение о том, что бытие определяет сознание человека оказалось верным и к данному моменту моя личность стала женской ровно наполовину, хотя я ожидал наступления этого события несколько позже, годам так к семнадцати. Видимо вследствии каких-то причин этот процесс резко ускорился или я ошибся в расчетах. Этот просчет и привел к тому что под воздействием гормонов я начал чудить, хорошо ещё что шизой не обзавелся.
