Браво, папочка! Не мытьем, так катаньем, да?!
Я исподлобья посмотрела на Вилиера, словила многообещающую улыбку и едва не сломала пальцы, со всей дури сжав край стола. О-бал-деть. Меня пытаются очаровать?! Пусть и не мечтает. Если уж у Рэмиона в свое время не вышло... Нет, лорд был вполне ничего. Высокий, русоволосый, глаза, опять же, красивые, медово-карие... Ой, видно, общение с девчонками в Школе даром не прошло! Я ухмыльнулась своим мыслям, и Вилиер странно побледнел, вероятно, приняв хищный оскал на свой счет. Но не отступил. Вот выдержка у человека! Впечатляет, как и отсутствие совести и комплексов. Он же меня лет на пятнадцать старше! Что ему, интересно, пообещал батюшка, раз бедняга даже после того, как на его блюде на мгновение ожила и залихватски подмигнула жареная рыбина, не перестал сладко, до ломоты в зубах, мне улыбаться?!
— Не мой день, — тактично проговорил Вилиер, облившись вином и не удержавшись на внезапно взбрыкнувшем стуле. Царь-батюшка не менее тактично сделал вид, что так оно и есть.
— Не его уровень, — очень тихо прошептала я в ответ на удивленный взгляд Лики.
Ой. Судя по лукавой усмешке лорда, это услышала не только сестра...
А я наконец-то вспомнила, почему имя Загорского показалось знакомым, и едва удержалась от желания отвесить себе подзатыльник. Это же Лиер Темный, один из сильнейших боевых некромантов! Я же мечтала с ним познакомиться! Правда, не при таких обстоятельствах. И не столь... хм... близко!
Я виновато посмотрела на мага и слегка пожала плечами, как бы говоря — на войне все средства хороши. Он понимающе улыбнулся и, о чудо, перестал испытывать на мне силу своих чар. Глубоко и прочно замужняя Лика задумчиво любовалась Лиером, за что получила увесистый тычок в бок от Голубы. Видел бы сестричкин муж, болтающийся на очередном дипломатическом задании, сколь чревато оставлять жену одну, небось сразу бы пересмотрел некоторые жизненные ценности! Папочка, поняв, что этот раунд я выиграла, погрустнел. А я наконец-то принялась за восхитительный сырный пирог, не боясь подавиться от столь откровенного ко мне интереса.
Вечер закончился гораздо лучше, чем начался. Отец так и не высказал своего недовольства моим поведением, и я в полной мере оценила все прелести игры втемную, в которую, как показала практика, можно играть вдвоем.
Метель не прекращалась всю ночь. Зло барабанил в стекла снег, тоскливо завывал ветер, а я сидела на подоконнике и разглядывала позолоченные волшебным светлячком морозные узоры, едва касаясь прихотливых завитков кончиками пальцев. Сон сморил меня лишь перед рассветом, которого не было — столь плотно седые тучи затянули небо. Но проснулась я рано — и, наскоро одевшись, побежала в зимний сад. Убедиться, что на этом свете существует что-то еще, кроме бесконечного снегопада и однообразно белых просторов. Под куполом, светящимся ровным золотистым светом, раскинулся маленький сад — цветущий, благоухающий кусочек щедрого лета. Вот оно, настоящее счастье посреди зимы! И все было бы просто замечательно, если бы не одно "но"...
Уж после вчерашнего-то я могла бы и подготовиться к продолжению, однако наивно не сделала этого и потому очень удивилась, обнаружив в зимнем саду принца Костана, младшего братца все того же короля Эрла. У нас что, нашествие соседей? Зато сам принц, небрежно прислонившийся к белой, словно вылепленной из снега статуе, удивленным отнюдь не выглядел. Самодовольным и самовлюбленным — да, но это у него, болезного, врожденное. Затормозив в дверях, я привычно начала прикидывать, куда бежать и где прятаться, но вовремя вспомнила, что беззащитное детство, когда приходилось уносить ноги от приятелей старшего брата, давно миновало. Да и Костан сумел поразить — вместо вопля в стиле "попалась, мелкая зараза" он мило поздоровался и всучил диковинный цветок, огромный, ярко-алый и пахучий настолько, что я мгновенно заподозрила давнего противника в намерении избавиться от меня столь изощренным способом. Но принц, непринужденно сцапав опешившую меня под локоток, неспешно пошел вдоль увитых изумрудным плющом стен, ловко огибая ажурные, оплетенные им же, решетки и застывшие среди кадок с экзотическими деревцами мраморные скульптуры, чью белизну лишь подчеркивало царящее здесь буйство красок.
Костан рассуждал о погоде, то и дело отвешивал комплименты и... так же, как и Вилиер вчера, строил глазки. Я чуть не расхохоталась, когда до меня дошла ситуация в целом. Папочка ведь не привык проигрывать, у папочки всегда имеется запасной план на случай провала основного... И зачастую — не один.
Опустившись на бортик небольшого фонтанчика в виде расправившего крылья дракона, я внимательно посмотрела на заливающегося соловьем принца:
— Костан, зачем тебе это надо?
— Что именно, Вики? — прикинулся лаптем он, наивно распахнув ярко-голубые глаза.
— Ухаживать за "мелкой заразой", — ухмыльнулась я, немного нервно поправив рукава рубашки.
— Не такой уж и мелкой, — вернул ухмылку принц. Я прищурилась. Рой дохлых мошек, до сего момента мирно почивающих в почве, атаковал моего противника — и осыпался на каменную плитку, которая, жадно чавкнув, всосала мою миниатюрную армию.
Стихийник, значит? Причем — темный, черпающий силу из того же источника, что и некроманты, только использующий ее по-другому. Иначе не смог бы так легко отбить мое заклинание. Явление редкое и неприятное, но сдаваться я не намеревалась.
— Даже не пытайся, — спокойно улыбнулся Костан, когда я задумчиво поскребла ногтями бортик фонтана. Я невинно округлила глаза, а позади принца раздался полный печали вздох, и невесомая призрачная ладонь нежно коснулась его лица.
В воду Костан свалился красиво, запнувшись за невысокий бортик и ругаясь так, как принцам, вообще-то, не положено. Я стояла рядом, поглаживала нежные листочки плюща и грустно размышляла, что, по сути, ничего не изменилось между нами — и вряд ли уже изменится.
— Все такая же зараза, — процедил сквозь зубы принц, выползая из фонтана и отжимая длинные темные волосы, в которых запутался какой-то хрупкий стебелек.
Я не удержалась и, подойдя почти вплотную к мокрому и очень злому парню, заправила ему за ухо его же цветок, который до сих пор крутила в руках. Получилась, на мой взгляд, весьма эффектная игра контрастов — алое на черном, чистота полураспустившегося бутона против темных человеческих помыслов, с легкостью читаемых на бледном лице.
Все-таки в одном я ошиблась — Костан не стал меня догонять. Повзрослел, наверное. Или же решил позже отыграться. Но приятнее было надеяться на первый вариант, потому что месть в исполнении темного стихийника — это не то, чего можно желать в здравом уме.
Батюшка снова ошибся. Иногда детские распри и обиды гораздо сильнее приказов венценосных родственничков, а у нас с Костаном было чем посчитаться...
За завтраком, к моему счастью, присутствовал Яр. Где дядюшку носило вчера вечером, я понятия не имела, но то, что сейчас он сидел рядом и мрачно взирал на парочку негаданных кавалеров, устроившихся напротив, вселяло некую долю уверенности в собственных силах. Признаться, я испугалась, что Яр в очередной раз разругался со своим братом и по-тихому сбежал из дворца, оставив меня один на один с новыми проблемами, и теперь мне было немного неловко из-за столь недостойных подозрений. Вилиер весьма спокойно переносил нездоровое внимание Яра, а вот Костан, не раз и не два на собственной шкуре испытавший, сколь тяжела рука чародея, заметно нервничал. Я улучила момент и показала ему язык, наслаждаясь этой маленькой местью. В ответ мой стул попытался от меня удрать, но разве можно так просто подловить того, кто сам привык откалывать подобные шутки? Эх, жаль, вазочку с салатом принц успел поймать прежде, чем ее содержимое оказалось у него на голове! С невозмутимым видом прижав к столу рванувшуюся было вилку, я с удовольствием представила, как шнурки сапог Костана, развязавшись, оплетают ножки стула. Почуяв неладное, принц позабыл о правилах приличия, вскочил на ноги... и эффектно рухнул на пол.
— Бывает, — сочувственно проговорил Лиер, пряча улыбку.
Яр кусал губы, стараясь не расхохотаться; Голуба гневно сверлила меня взглядом, наверняка благодаря всех богов, что близнецы завтракают в своих покоях и не могут набраться плохого от беспутной старшей сестры; отец закатил глаза к потолку, словно надеясь отыскать там ответ на все свои вопросы, а Костан, пыхтя, разматывал шнурки. На меня он не смотрел — наверное, боялся, что его уличат в желании придушить царевну соседнего государства. Я пила крепкий кофе со сливками и была почти счастлива. Почти — потому как не сомневалась, что таки придушит... Насчет Костана иллюзий я не питала.
А еще меня беспокоило то, с какой скоростью увеличивалось число потенциальных женихов. Папочка усиленно делал вид, что он здесь совершенно ни при чем, но я ему не верила. Фокус еще мог пройти с Вилиером — в конце концов, раньше мы не встречались. Но с Костаном, тем самым Костаном, с которым мы всегда были как кошка с собакой, получился перебор.
Следующие три дня были весьма... забавными. Особенно, подозреваю, для батюшки, который по-прежнему увиливал от прямого разговора и строил из себя гостеприимного хозяина. От его внимательного взора не укрылось то, что мы с Костаном часто прогуливаемся после завтрака, и поначалу это не могло его не радовать. Но радость быстро сменилась огорчением, когда однажды царь-батюшка — совершенно случайно, разумеется, — свернул в ту же сторону, что и мы с принцем, и узрел во всей красе бой недоученных некроманта-взывающего и темного стихийника. За обережным куполом, поставленным совместными усилиями, было тихо и спокойно; зато в его пределах творилось настоящее светопреставление — для стороннего наблюдателя, каковым и явился любезный папочка. Когда примчавшиеся на его крики Яр и Лиер сломали нашу защиту и растащили меня и Костана в разные стороны, все весьма удивились и растерялись, потому что убивать друг друга мы с принцем не планировали. А вот выяснить, кто сильнее, умнее и изобретательнее, хотелось обоим.
Когда нам надоело испытывать друг на друге мелкие заклинания и профессиональные пакости, мы решили все выяснить раз и навсегда. Пожалуй, стоило перенести выяснение отношений на вечер, но слишком уж не терпелось нам расставить все по своим местам... вернее, указать противнику его место. В результате мы висели в воздухе, словно беспомощные котята, и сбивчиво излагали недовольным чародеям и бледному батюшке причину этого "безобразия".
— Отправить тебя в Школу было не самой умной идеей, — устало выдохнул отец, покачал головой, окинул пристальным взглядом смущенно ковырявшего носком сапога пол Костана и, махнув на нас рукой, нетвердым шагом ушел прочь.
— Надо было ночью показательные бои устраивать, — хмыкнул Яр, и я согласно угукнула, пытаясь пригладить взъерошенные волосы.
Костан, выглядевший отнюдь не лучше меня, отрешенно смотрел в одну точку и явно не воспринимал происходящее. Лиер же покрутил пальцем у виска и заявил, что только разборок между темными магами и не хватало, а еще упрекнул нас в отсутствии профессиональной солидарности. Мне стало стыдно. Костану по причине его странного транса — нет. Я посчитала это отсутствием пресловутой солидарности и, решив проявить ее во всей красе, от души наступила ему на ногу. Принц очнулся, но только для того, чтобы поведать миру много интересного, но, увы, совсем не нового обо мне. Короче, в тот день нас растаскивали по разным углам два взрослых боевых мага, отчитывая как последних шкодников, что конечно же не поспособствовало теплым чувствам по отношению друг к другу. Но худа без добра не бывает, и папочка окончательно понял, что просчитался.
Причем — в обоих случаях. К счастью, с Лиером для этого драться не пришлось. Хватило одного разговора.
Был вечер, снежный и холодный, была библиотека, теплая и уютная, был Вилиер, задумчивый и умиротворенный. И была я — злая и как никогда ненавидящая любые интриги.
— Почему вы здесь? — не церемонясь, начала я, едва переступив порог.
— А почему бы и нет? Время идет, и даже магам нужно думать о семье, — пожал плечами Темный, не поворачиваясь.
Ага, созерцать огонь в камине куда приятнее, чем всякую злобную мелочь, настроенную весьма решительно. Ну хотя бы увиливать от ответа не стал, что уже радует.
— Вы знали, кто я? — прямо спросила я, прищурившись. — Про мой дар?
— Знал, — не стал отпираться Лиер, наконец-то обернувшись.
— И это сыграло немалую роль в вашем решении, — насупилась я.
— Не вижу в этом ничего плохого, — вздохнул он. — Способности должны тянуться к способностям. Сильные должны держаться вместе. Из-за возраста ты, возможно, не хочешь это принимать...
— Вот! — ухватилась за его слова я. — Неужели вас не смущает, что я настолько младше?
— Ничуть. Разве возраст для магов имеет значение? — улыбнулся Лиер.
— А чувства? — упрямо вздернула подбородок я. — Они для магов тоже значения не имеют?
— Они преходящи, — пожал плечами чародей. — Что такое любовь? Временное помутнение сознания, рассудка и души. Что остается, когда она исчезает, — а она всегда исчезает, ибо недолговечна? Разочарование, боль и обиды. Если строить отношения на уважении и общих интересах, этого можно избежать.
Меньше всего я хотела чего-либо избегать таким способом. С Лиером, пожалуй, можно и саму жизнь избежать... Он наверняка все привык решать сам — и за себя, и за других. Что я смогу ему противопоставить? Разве будет такой, как он, прислушиваться ко мне? Вот уж вряд ли.
Невольно вспомнился Лион, требующий, чтобы мы до всего доходили сами, выкладываясь по-полной. "Это ваша жизнь. Вы должны ставить перед собой цель и добиваться ее, принимать решения и отвечать за них", — втолковывал он нам на практике, когда мы жались друг к другу и боялись что-либо сделать без его разрешения. Интересно, что бы он сказал по этому поводу? Согласился бы с Темным? Не думаю.
— Избегать чувств глупо, — выпалила я, не особо задумываясь над последствиями. — Жизнь дана не для того, чтобы от нее бегать!
— Знакомые слова, — протянул Лиер, удивленно приподняв брови. И резко, без перехода, спросил: — Кто твой наставник, Вики?
— Мастер Ривенс, — растерянно сказала сбитая с толку я.
— Даже так? Теперь понятно, — усмехнулся Темный и приглашающе похлопал по мягкому ковру рядом с собой. — Садись, я не кусаюсь.
Я хмыкнула и с видом храброго зайца заняла предложенное место, настороженно поглядывая на явно забавляющегося мага.
— Вы знаете мастера Ривенса?
— Скажем так... приходилось встречаться, — протянул Лиер. Ха, и упырю понятно, что добром это не кончилось... И никакая солидарность не помешала.
— Лион — мечтатель. Со временем это проходит, поверь, — поведал Темный, искоса наблюдая за моей реакцией. — Только не нужно так на меня смотреть — я вовсе не умаляю достоинств твоего наставника. Просто мы мыслим по-разному...
— И слава богам, — вырвалось у меня. Лиер тихо рассмеялся:
— Кажется, он нашел достойную ученицу. Столь же упрямую мечтательницу. Что ж... Каждый сам делает свой выбор, не так ли? — и он неожиданно подмигнул.
