200 девушек моего соседа

— Кстати, — Милена быстро опустила стекло, — Свадьба в воскресенье. Тебя ждать? — Ехидно поинтересовался Алекс.

— Нет. — Сухо ответил Севастиан, — Думаю, вам не доставит большого удовольствия наблюдать за презрением на моем лице.

— О, как! — Блондинка жеманно вздохнула, — Раллис, мы все-таки семья, и мне не хочется, чтобы пресса говорила о том, что мой брат....короче, это ненормально....и....отец будет против.

Милена недовольно надула губы и обернулась к Александру, словно ища в его глазах поддержку.

— Не нормально? — Севастиан загадочно улыбнулся, — Как думаешь, а спать с шафером и по совместительству лучшим другом жениха, это нормально.

— Что? — Александр резко снял очки и высунулся из машины, — Милая, что за чушь он несет?

— Идиот! — Сухо выругалась Милена.

Даже сквозь искусственный загар было отчетливо видно, как предательская бледность застыла на ее лице. Она недовольно буркнула что-то в ответ Севастиану и резко подняла стекло.

— Отвечай же! — Алекс крепко сжал ее локоть, ловко поймав худенькую руку девушки, и злобно заглянул в ее глаза, — Ты спала с Овидием?

— Нет...что ты...— Лепетала Милена, мысленно проклиная своего брата, — Я не знаю, о чем он....я...отпусти! Мне больно, в конце концов!

— Шлюха! — Алекс резко отпустил ее и выругался, — Дешевая подстилка, не более...

— Он врет...я не....

Севастиан молча скрылся за кустами жасмина совсем не жалея о том, что выдал тайну Милены просто так, ради маленькой мести. Его заботило другое: Алиска...

Невероятное чувство злости на себя захлестнуло мужчину. Он выругался, резко ударив кулаком в стену. Ну, зачем? Зачем он начал оправдываться перед ней? Как мальчишка, честное слово. Да, он виноват! И нужно было найти в себе смелость признаться в этом, а не обвинять во всем Милену. Он должен был, нет, просто обязан рассказать Алисе о том, кто он! К чему теперь все это? Зачем нужно было бояться рассказать ей правду, если она и уедет. А она уедет. Он не сомневался в этом. Болевшая и без того рука вновь начала кровоточить, покрываясь пунцовой краской по всей кисти.

Севастиан видел это в ее глазах, наполненных болью. Он чувствовал, как дрожал его голос. Черт возьми, он понимал это, когда она умоляла его уйти! Зачем? Зачем все это? Неужели Алиска действительно позволит забрать им все?

Позволит... Она не такая, как они. Она — другая. Добрее, нежнее, лучше... И именно поэтому Алиса уедет.

Сердце больно сжалось. Нет смысла возвращаться к ней и что-то доказывать. Она не захочет слушать. Не захочет.

Севастиан крепко сжал кулаки и громко хлопнул дверью, словно надеясь выплеснуть всю свою злость на неповинную дверь. Идиот! Он должен был сделать хоть что-то! Что-то, что заставит ее поверить в его слова. Впрочем, она и поверила. И если от Алекса с Миленой подобное еще можно было ожидать, то от него этого она никак не ждала.

Ложь...Все ложь....В словах сестры не было ни капли правды, но и этой лжи хватило для того, чтобы Алиска перестала ему верить. Больно.

Совсем не так все должно было произойти. Разоблачение мошенников и подробный отчет о том, что и как они делали, должны были сыграть главную роль в это утро. Он хотел рассказать Алисе о том, что она не первая жертва проделок "ювелира". Его игра была всегда четкой, словно по нотам и никогда не отступала от придуманного им плана. Жертва просто делала то, что кому-то было нужно. Назвать это можно было, как угодно. От помешательства до голоса из космоса. Не смотря на странность происходящего с жертвами, все было очень просто. Клио и Тео поделились этим во время дороги к дому Алисы.

Тайна потопа на ее кухне была раскрыта всего за несколько минут. Они работали быстро и слаженно. Устроить выдуманный потоп во время реального ливня оказалось вполне возможно при четкой командной работе. К тому же, на организацию этого странного спектакля затраты были тоже минимальными: пылесос для всасывания воды с пола, емкости опустошаются в ближайшую раковину, и еще минуты полторы на подвес навесного потолка. Если работают 2-3 человека, то можно и за пару минут управиться. Напоследок обмахнуть сухой тряпкой пол и через двадцать секунд ни следа не остается.

"Особенно в теплом климате. Основное условие — открытое окно, через которое можно влезть и вылезти, ну или хотя бы форточка. Подвесной потолок крепится тихо, и следы от заливания исчезают...", Тео радостно делился нужной информацией взамен на толстую пачку купюр.

Севастиан тяжело вздохнул и опустился в кресло и опустил на колени болевшую голову. Все было просто... Просто, черт побери... И голос отца, записан на компьютере, и его просьбы отдать деньги Алексу, и привидение Константина, которое именовалось очень просто: "Трюк дым и зеркала". Вот, что заставило Алису бежать из дома в ту ночь. Именно этого она боялась. Именно от этого девушка пряталась в его объятиях, пока он всматривался в чьи-то силуэты в темноте.

Идиот! Почему он не понял этого раньше? Почему все это, как и тайну исчезающих чернил на упаковках с продуктами ему поведал Тео, а не он сам обо всем догадался? Он должен был... должен был уберечь Алису. От отца, от Алекса с Миленой, от "ювелира" и от всего остального, что могло причинить ей боль....Не сумел.

Однажды он уже пожалел о том, что не сумел защитить мать. Горько пожалел.

Все повторяется. Этого никак не остановить.

Боль возвращается бумерангом.

Севастиан с силой сжимал виски, словно желая раздавить свою болевшую голову. Выхода не существовало. Все было решено. Она уедет. Непременно уедет. Убежит, скроется, спрячется, все, что угодно лишь бы не видеть его...

Сердце вновь судорожно сжалось от боли и затихло. В висках шумела больная кровь. Нужно что-то делать. Бежать, молить остаться, признавать свою ложь.... Неважно что. Главное — вымолить у нее прощение.

Не сейчас. Сейчас будет еще хуже и больнее. Она не позволит. Прогонит, ударит, или просто не захочет слушать. Не сейчас....Позже.

Севастиан поморщился от внезапного приступа обреченности. Виски, слово сжимал кто-то раскаленными прутьями. Сердце то замедляло свой ритм, то грозилось выпрыгнуть из груди. Впервые за долгое время мужчине не хватало воздуха. Он судорожно ловил его губами, словно несчастная рыба, выброшенная на берег. А что будет с ним? Она уедет и у него ничего не останется... Воздуха стало еще меньше. Неясный гул в голове стал еще громче. Она не вернется.

Его мать тоже не вернулась.

Страшно.

Боль головная смешалась с болью где-то в области сердца. Нет, сердце не может так болеть. Это что-то другое. Сердце не выдержало бы таких пыток...он хрупкое. Точно такое же, как и Алиса.

* * *

Время полета медленно утекало, как песок сквозь пальцы. Алиса и не заметила, как оказалась в "муравейнике", который уж очень напоминал аэропорт ее родного мегаполиса. Уже загорелые люди провожали Алиску удивленным взглядом. Длинное кашемировое пальто на ее локте никак не ассоциировалось у них с жарким началом лета, которое уже вовсю властвовало на улицах города.

Словно и не было ничего.

Алиса вдохнула горячий раскаленный воздух и почувствовала, как каблуки ее туфель медленно провалились в расплавившийся асфальт на выходе.

Рука привычно потянулась в карман любимой черной сумки. В нем что-то было. Через несколько секунд девушка извлекла оттуда небольшую карточку с номером телефона такси. Алиса грустно улыбнулась, понимая, что Ашот был прав. Она все-таки вернулась.

Желтый автомобиль марки "Москвич" с пыльными стеклами затормозил резко как раз в нескольких сантиметрах от Алисы.

— Нэужели джигит оказался сволочью? — Ашот заинтересованно поглядывал в заплаканные глаза Алиски.

— Почему же, — Она поникла, — Просто, сказка оказалась не моей....

— Э-э-э нет, красавица, — Автомобиль резко рванул с места, — Это джигит не из той сказки попался.

— Думаете? — Девушка смахнула одинокую слезу.

— Так, получается, — авторитетно заявил Ашот, — Иначе, почему он не с тобой? Не рядом?

— Потому...потому что я....— Алиса крепче вжалась в сидение, — Я ...убежала...

— Хах...— Водитель вывернул руль влево, — Запомни, нельзя скрыться от настоящего джигита, — Ашот задумался, — А может....все-таки достать кинжал и это....ну, сдэлать из твоего заморского прынца джигита, а?

— Не стоит. — Алиса слабо улыбнулась, — К тому же, из художника джигита не получится.

— Думаешь? — Ашот резко остановил машину.

— Ага....— Уныло вздохнула девушка.

— И что, нэужели у такой красавицы есть от чего бежать? — Подозрительно спросил водитель.

— Есть...

— И где же ты пропадала все это время? — Как-то по-отцовски поинтересовался таксист, паркуя машину на обочине.

— Пропадала....— Виновато ответила Алиса.

— А ты измэнилась... — Мужчина вновь завел мотор, — Сильно измэнилась....

— Разве? — Смутилась девушка, — Нет, я прежняя. Алиса... Нефедова...

— Лично я нэ знаю, кто такая эта твоя Нефедова, но ты, красавица, повзрослела, что -ли...

— И в сказки до сих пор верю...— Шепотом добавила Алиса и развернулась к окну.

Мысли вновь смешались воедино, превращаясь в большой комок боли, подступающий к горлу. За окном автомобиля мелькали с детства знакомые улицы и переулки. Ашот что-то увлеченно рассказывал о традициях в горах, возмущенно жестикулируя, словно забывая о том, что он за рулем. Веселый говор колоритного водителя не помогал забыться, а наоборот напоминал о том, с чего все началось.

А началось все с того, что она, Алиса Нефедова почему-то решила, что в ее жизни все может быть по — другому. Она действительно поверила в то, что все ее мечты могут осуществиться, стоит ей только захотеть этого. Алиса отчаянно верила в то, что нужна своему отцу и брату. Отчаянно, преданно. Верила так, словно эта была последняя соломинка, которая могла помочь ей спастись. Верила и крепко цеплялась за нее, надеясь на то, что она не подведет. Впрочем, спастись не удалось.

То, от чего она бежала несколько месяцев, назад вернулось к ней, даже не удосужившись постучать в ее дверь. Одиночество и чувство обреченности нахлынули на нее словно бумеранг из прошлого, которое казалось таким далеким. Чувство безысходности овладело Алисой, не позволяя ей крепче вцепиться за ту самую спасательную соломинку в виде ее родных и близких.

Не смогла. Потеряла. Утонула.

Утонула давно...В глазах цвета моря.

Под веселый шум волн, теряясь в аромате жасмина.

Безрассудно. Навсегда...

Мечта оказалась всего лишь чудной игрой солнечных лучей в "кошачьих" глазах Севастиана.

Мечта оказалась радостной песней моря, которая заставляла ее сердце сжиматься гот боли вновь и вновь.

Ее мечта исчезла, не успев исполниться. Она, словно посмеиваясь над нею, над Алисой Деметриос, которая хотела только одного: быть кому-то нужной, исчезла сразу же после полуночи.

Мечта о счастье сменилась виноватым взглядом Севастиана сегодня утром. Алиса до боли сжала кулаки, чувствуя, как длинные ногти впиваются в ладони. За окном мелькали знакомые пейзажи. Девушка закрыла глаза и прислушалась к шуму мотора.

"Он — мой брат. Он — тоже Арлуполос. Как, неужели, ты и этого не знала? Он Арлуполос....Неужели ты думала, что он просто так оказался рядом? Неужели ты поверила ему...?", звонкий довольный голосок Милены все еще стоял в ее ушах. И даже веселые истории Ашота не могли прогнать его своим нездешним акцентом. Сквозь шум мотора и голос водителя она понимала только одно: "Севастиан ей соврал". "Просто умолчал о правде", словно издевка эхом звучало в ее голове. Алиса горько улыбнулась и тяжело вздохнула.

Сказка закончилась.

Мечта исчезла.

Пусто, тихо глубоко.

И спасательный круг давно утерян вне времени.

И ничего уже внутри нет. Нет ни сердца, ни души. Нет страха, или ненависти. Нет ни желаний, ни жажды жизни, ни страха умереть....Ничего нет... Пустота.

Есть только пустота, ее весеннее белое пальто и воспоминание о зеленых глазах, которые засасывали, словно омуты, заставляя Алису отдаться во власть их чар...

Знакомая улица, знакомый серый панельный дом. Подъезд с облупленной синей краской на стенах и разбитой лампочкой в плафоне. Несколько пролетов ступеней, знакомая черная дверь и уже привычная пустота внутри. Больно? Нет. Обидно? Нет. Горько? Увы...

— Алиска, милая моя, ты приехала? — Завопила соседка, которая, словно повинуясь неясной магии, выбежала на лестничную клетку. — Ты надолго? За вещами небойсь и обратно в солнечную Грецию?

Машка удивленно смотрела на Алису, ожидая ответа. Что-то в монотонном спокойствии подруги ее пугало. Вечный полумрак в подъезде не помешал ей увидеть бледное лицо девушки и застыть в недоумении.

— Дорогая, моя, что-то произошло? — Машка спросила почему-то шепотом и крепко схватила подругу за руку, — Что? Что? Не молчи? — Она тормошила ее, пытаясь выдавить из нее хоть слово, и взволновано заглядывала в ее глаза, которые сейчас были стеклянными, словно у куклы из ее детства, — Говори же, милая! Отец? ты познакомилась с ним? — Алиса резко встрепенулась и простонала, — Да, что же произошло, а? Говори! Ну же!

Машка трясла подругу, которая стала еще бледней. Слезы наворачивались на ее глаза, пока она пыталась добиться хоть что-то от Алисы.

Алиса лишь растерянно осмотрелась по сторонам, словно очнувшись от сонного наваждения, и бросилась в объятия Маши.

— Не молчи....только не молчи....мне и так страшно, — Шептала девушка, нежно перебирая пряди ее волос, — Что произошло? Что с ним? — Алису бил озноб, когда она, оторвавшись от подруги, что-то неясно прошептала, — Господи, да не пугай же меня так!

— Отец....он умер а я...а он.... — Алиса шептала, срываясь на крик, — Он обманул, понимаешь? Деньги...ему нужны деньги...понимаешь? — Девушка крепко сжала подругу за плечи. — Им не нужна я.....не я.....деньги....им нужны только деньги...

— Пойдем ко мне. — Машка растерянно уставилась на бледную, словно стена, Алису, — Тебе сейчас нельзя быть одной. Пойдем, милая....

— У меня нет никого...деньги... — Алиса снова срывалась на шепот, — Им нужны только деньги.... Им не нужна я.

— Все хорошо... — Шептала напуганная Машка, одной рукой сжимая руку Алисы, а другой рукой включая свет в своей прихожей, — Уже все хорошо.

— Нет...я утонула...понимаешь? — Алиса подняла на нее свои "стеклянные" глаза, заставляя Машку сжаться от страха. Глаза подруги были пустыми. В них ничего не было, кроме черной бездонной бездны. — Я утонула.

* * *

Севастиан медленно смешивал краски и долго рассматривал пустой холст. Тупая боль, которая уступила место бездонной пустоте, ушла, поселившись на кончиках каждой его кисточки, которой он сегодня рисовал.

Он не помнил сколько времени прошло того момента, когда машина Алисы скрылась за поворотом. Час, два, день или же неделя? Время превратилось в какую-то тягучую и липкую бракованную карамель. Да, что такое время? Часы, минуты? Ожидание? Ее глаза цвета шоколада? Унылое тиканье его наручных часов? Что?

Сколько его прошло? Куда оно делось? Куда убежало? Исчезло, скрылось? Ответ был прост: вслед за ней. Вслед за большими карими глазами, путаясь в ее длинных черных волосах. Ушло. Исчезло. Скрылось.