Над головой пролетела угольная мышь и запищала. Дрема? Или чертов монстр указывает на то, что жертва бежит? Я ускорился и споткнулся. Потерял равновесие и упал на колено. Встал и побежал, уже не скрываясь. Да ну вас нахер, ребята! А-а-а-а!
* * *
Рагнар лежал лицом к двери и подозрительно дернулся, когда я ворвался внутрь. Сбежать хотел? Не до тебя сейчас.
Я навалился на дверь и максимально плотно прижал её и закрыл. Чуть не выдавил наружу с перепуга.
— Ммм, — замычал перепуганный студент и я рявкнул чтобы он замолчал. Он замолчал.
— Тихо! Там чупакабры, которые твоего друга сожрали, могут и нас сожрать. Так что тихо мне тут. Дрема есть?
— М?
— Да ладно, — я махнул рукой и прислушался.
Тишина. Никто не преследует и не кричит "Держи его!". Никто не чавкает под дверью и не дышит там же.
— Повезло, — выдохнул я, когда в дверь с размаху врезалось тело.
Гулкий грохот, стук и не такая уж непреодолимая преграда вздрогнула.
— Ой, ой! — закричал я, добавив еще кучу грязных выражений и уперся плечом в дверь.
— Ай, ай!— заорал пленник и попытался отползти подальше в угол. Еще удар — и я уже почувствовал его плечом. Не так сильно, как показалось вначале. С ног не сбивает, дверь с петель не срывает и грязь, штукатурка, оббивка на голову не сыпется. Еще удар.
— Отвали!
Еще удар, уже тише. Плечо подставлять было совсем не обязательно, ломившийся с той стороны не мог пробить преграду с такими нищебродскими усилиями. Десять таких таранов нужно. Но на всякий случай плечо я не убирал.
* * *
Вскоре грохот прекратился и остался только быстрый стук моего перепуганного сердца. Слышно на весь Уровень. Руки дрожат мелкой дрожью, сосредоточишься на одной ладони, даешь ей приказ успокоиться и не дергаться — работает. А в это время вторая трясется в два раза быстрее. Хорошо меня торкает, датчики имплантантов зашкаливают. Два-три глубоких вздоха. Медленно впускаем, медленно выпускаем. Повторить. Прислушаться к молчащей тишине за дверью. Все нормально, там никого нет. Все нормально. Нормально.
— Кто там был? — простонал Рагнар из темноты, — Кто бежал за вами?
— Хрен поймешь, — устало ответил и я сел прямо у двери, прижавшись спиной к ней, — Наверное тот, кто сожрал твоего друга.
Рагнар молчал.
— И не подавился, — пробурчал я, — вот только рюкзак жалко. Еда пропала.
В дверь еле-еле стукнуло и зашуршала бумага, поскребли ногтем. Мы молчали. Из-за двери пискнули и опять шуршала бумага или крылья. Поскреблись.
— Нет, Дрёма — отрезал я, — ты это, или не ты — хрен поймешь. Дверь я не открою.
* * *
Время 20.02. День 7. Осталось играть 23 дня.
Через два часа мы опять проголодались. Не знаю, как пленник, но я точно устал сидеть под дверью и слушать свой бурчащий живот. Больше ничего не происходило, звуки извне уже давно затихли и никто не прорывался, хотя не исключено, что ждали в засаде. Эти хищники умеют сидеть тихо.
— Жрать хочешь?
— Да, — прозвучал жалобный голосок из темноты и я осторожно, стараясь не шуметь, пополз на звук. Страшно было отпускать дверь, но пусть они ждут и думают, что я еще сторожу, а мы перекусим тем временем.
Развязать Рагнара оказалось сложнее, чем ожидалось — узлы крепкие, перестарался. Пацан лежал смирно и выполнял все указания, помогал как мог. Когда справились, я приказал ему сесть, достал нож, булку хлеба и консерву. Хлеб испортится, нужно в первую очередь уплетать.
Консерва удобная, из дорогих, такая, что открывается, когда потянешь за колечко. Поделили на двоих и молча чавкали. Я нифига не наелся и открыл вторую. Дал пацану еще хлеба, а большую часть консервы умял сам. Ну вот это уже совсем другой разговор. Давно так не обжирался, аж в сон клонит.
Рагнар доел хлеб и закинул все крошки с рук и одежды в рот.
— Мда. Хорошо пакуешь. Невыгодный ты, паренек. Пей.
Я открыл бутылку воды и дал ему напиться, а потом добил остатки сам. Минус бутылка.
— Надолго нам не хватит. Как думаешь, стоит свечу зажечь?
— Не стоит, — осторожно сказал паренек, — отблески будут видны за дверью. Могут привлечь внимание монстров.
— Это правда, — я отполз подальше и сел у двери на всякий случай, — и так много шума наделали, а нам тут еще жить.
Почему я сказал нам? Да эта чертова доброта,человечность и мамино воспитание. Не могу я этого парня убить просто так, беззащитного. Нужен хотя бы повод. Попытка к бегству или нападение. Просто так не могу. Не по-людски. Но и отпустить нельзя, и кормить-поить двоих накладно выходит.
Пленник тоже услышал это, но благоразумно молчал. Не стал рассыпаться в благодарностях и ползать на коленях, целуя ноги. Он просто понял, что еще поживет, хлеб пожует. Мой хлеб, между прочим. Который, между прочим, кончился.
* * *
Так мы и сидели. Я у двери, подавляя сон и потирая глаза. Пленник дальше, выпрямившись и не произнося не звука.
— Что делать будем? — спрашиваю от нечего делать, чтобы не заснуть хотя бы. Пленник промолчал и я продолжил.
— Не буду тебя убивать, если не попрешь буром. Не могу беззащитных убивать.
Пауза. Тишина. Пленник сглотнул слюну и только.
— Чего молчишь?
— А что сказать вам? Спасибо?
— Ну типа того.
— Ну, спасибо.
Опять тишина. Не люблю это неловкое молчание. Часто так бывает когда остаешься неожиданно наедине с незнакомым человеком. О чем говорить, фиг знает, вот и тупишь.
* * *
Время 20.40. День 7. Осталось играть 23 дня.
Темнота в подземелье изменилась. Раньше она была легкой и ненавязчивой, как черный платок, а теперь стала гуще, грязнее и плотной-плотной, как грязная болотная жижа. Вот загнул так загнул.
— А что там было? — голос из темноты напомнил о пленнике.
— Где?
— Ну, вы, бежали сюда. Кто-то гнался, шум был такой неприятный.
Я молчал. А чего рассказывать? Не очень я рассказчик.
— А? — подал голос новый сосед.
— Черт его знает, — пришлось выдавить, — твари местные. Жуткие, как моя жизнь. Даже похуже, я бы сказал. Еле ноги унес.
— А Борис?
— Мертв, я же говорил. Отстань.
Не хотелось рассказывать подробности. Друзья они были все-таки. А тут такая мерзкая смерть, которая и нас поджидает. Может, сразу за дверью.
Парень вздохнул. О чем он думает? Готовит план побега, вспоминает Бориса, или просто жрать хочет?
— Я бы хотел, чтобы вы выиграли.
— Чего?
— Ну Игру эту. С охотниками. Независимо от того, как я отношусь лично к вам, такие вещи нужно пресекать. Охота на человека — это слишком, даже на такого..
Он запнулся, но я уже мысль уловил.
— На какого?
— Извините..
— На бомжа, алкаша, неадеквата? Даже на такого, как я, нельзя охотиться? Я польщен, благородный недоучка. А на кого можно? На сумасшедших? Или на смертельно больных? Им же все равно подыхать.
— Я не хотел...
— На самоубийц еще можно. Они ведь сами этого хотят, не? А так еще пользу народу принесут.
— Извините.
Я махнул рукой.
— Да плевать на твое мнение и таких как ты. Избалованные ублюдки, благодаря усилиям родителей, получившие местечко на уровнях повыше. Деды за вас воевали, бля. А кто их просил воевать и делить людей на благородных и не очень? Ты в курсе, дурак, что раньше все были равны и никто не охотился на бомжей от скуки? Раньше не было богатых и бедных, все были равны и получали столько денег, сколько могли заработать, а?
— Это где вы читали, в запрещенных книгах? — голос звучал язвительно. Неожиданно, но у пленника проснулась гордость.
— Молчи, -махнул я рукой, — не читал я такого, мама рассказывала, а она от деда слышала.
— Ну да, а еще люди жили на одном уровне, — хмыкнул парень, — и все вместе. Ерунда все это. Каждый должен быть на своем месте и там, где приносит максимальную пользу.
— То есть, я гожусь только на роль бомжа и игрушку для охреневших детей? Ты правда так думаешь?
— Не говорил я, что так думаю, — огрызнулся парниша, но как-то неуверенно.
— Да вообще мне похрен, что вы думаете о нас, — закрыл я тему и замолчал. Но в темноте сидеть было скучновато. На дворе вечер, желудки полные, организмы расслабленные после вспышки адреналина. Первый не выдержал попутчик нежданный.
— А вот эта тварь летучая куда делась?
— В смысле тварь? — я сначала не понял о чем он спрашивает, но Рагнар моментально испугался, чувствовалось по голосу. Подумал, что сболтнул лишнего.
— Угольная мышь, которая была в комнате. Вы её, кажется, называли Дрема.
— Не знаю, — отрезал я, — Прилетит, когда жрать захочет.
— А двери закрытые, как она попадет внутрь?
— Отстань, не пропадет.
Помолчали. Сильно хотелось пить и я открыл еще бутылку воды. Распили молча на двоих, прислушиваясь к звукам внешнего мира. Хорошо было, но недолго.
* * *
Время 21.52. День 7. Осталось играть 23 дня.
Шуршание пришло издалека. Я только собирался расспросить чудака, как они с друзьями ходят между уровнями, когда появился этот звук. Шелест, шуршание — издалека и очень тихо, еле слышно. Но с нашей акустикой и гробовой тишиной было не сложно заметить. Вот только определить направление и источник не удавалось.
— Что это? — прошептал Рагнар.
— Тихо, — звук приближался. Медленно нарастая, по-прежнему еле слышно, но приближался — это точно.
— Ну? — опять прошептал пацан, уже испуганным и нетерпеливым голосом. Приближающиеся звуки вызывали дрожь в поджилках не только у него. Все громче и громче шелест ... крыльев? А еще добавилось царапанье тысяч коготков и мягкие удары. Много... много коготков.
— Беда, — сказал я, уже не шепча и повысив голос до крика. Впереди что-то метнулось, маленькое и юркое — я взмахнул бутылкой и комок черной плоти улетел в угол, издавая противный, но до боли знакомый писк, — Дрема, ты?
Дрема кинулся на руку, вцепился когтями, обхватив предплечье и запищал от удовольствия и предвкушения. Пришлось бросить бутылку на пол и оторвать его вместе с кусками одежды, бросить в стену. размазывая кишки по стене. Парень кричал, когда я использовал свой навык "Хождение в темноте".
Теперь все стало намного понятнее. Дрема был не один и даже не два. Их были десятки. Они заполонили наше убежище, летали над головами, пикировали, сидели вверх ногами на потолке и наблюдали за дракой. А один чертов недоразвитый сын дракона нырнул к рюкзаку, скользнул внутрь и вылез наружу, держа шоколадный батончик в зубах.
— Дрема, положи! — крикнул я и прыгнул наперехват. Мышонок не успел расправить крылья, так как запутался в горловине рюкзака и только злобно смотрел на меня, как на нежданного гостя в бедном доме. Я схватил за край шоколадки и дернул на себя, зверь запищал и взлетел, не отпуская приз.
— Отвали, отвали, отвали! — кричал студент-неудачник, сбрасывая летучих пиявок. Они разлетались в стороны, делали несколько кругов по комнате и опять прыгали ему на плечи, голову, руки, разрывая одежду.
Я потянул упаковку на себя, а Дрема, поднимаясь выше, на себя. Приз завис между голодным зверем и сытым человеком, который делиться не собирался. Второй (или третий?) Дрема нырнул вниз, прямо в рюкзак. Я пнул сумку и он с писком вылетел. Летающий Дрема попытался ударить меня по пальцам когтистой лапой, но промахнулся — хитрая сволочь.
— Мы же были друзья, — укоризненно крикнул я и рванул на себя, преодолевая сопротивление хищника. Еще одна летучая сволочь нырнула вниз, и я пнул ее, целясь в голову. Промахнулся, но и она изменила курс, взлетела почти вертикально вверх и временно затерялась в толпе братьев и сестер.
Оболочка конфеты затрещала, и я чуть не выпустил свой край из рук, опомнился и треснул мышь свободной. Еще раз и еще, пока она не оторвалась и ринула в сторону вместе с половиной добычи. Я сунул вторую половину в карман и бросился выручать диггера.
Отшвырнул в сторону еще одну тварь и начал отрывать братьев Дремы от пацана. Он уже еле двигался и сопротивлялся чисто механически.
"Не сдаваться!" — крикнул я.
— Диггеры не сдаются! ААА!
Он тыкал пальцами мне за спину и кричал, вытаращив глаза. Что-то темное висело между землей и потолком, ощерившись крыльями. Я прищурился и понял.
Навык "Хождение в темноте" улучшился на восемь процентов.
Это мой рюкзак. Угольные мыши пытались украсть мой рюкзак со всеми продуктами. Облепили его и подняли в воздух, то ли поделить не могут, то ли работают сообща.
— Сволочи! — крикнул я, отдирая очередную тварь, когда появился новый персонаж. Существо с красными, светящимися, как лампы продуктового лифта, глазами прыгнуло на меня и вцепилось в тварь, сидящую на плече. Рвануло в сторону и полетело, забирая нечисть. Взлетело вверх и разорвало собрата на куски. Это было не существо, это был Дрема. Мой Дрема. На этот раз точно он. Помощь подоспела.
Что-то бахнуло, и я обернулся, одновременно пытаясь зажечь свет своим умением, но время еще не пришло, умение было на откате. Тем не менее, я разглядел, как лопнула бутылка с водой и упала на землю, разбрызгивая драгоценную воду по унылому полу. Рюкзак рухнул вслед за ней, теряя вещи.
— Сволочи! — крикнул я и бросился спасать снарягу, которую растаскивали шустрые монстры. Дрема рвал их на лету, но он все равно не успевал справиться с каждым, слишком много было бешеных родственников в этом замкнутом пространстве. Мыши разлетались в стороны, растаскивая драгоценные продукты и инструменты. Мы дрались как могли, они почувствовали это и отступили, но вещи, те, что мы не смогли отобрать, они тащили с собой.
После боя сели зализывать раны и подсчитывать убытки. Дрема остался с нами и завис на своем любимом месте. Пол покрывался трупами убитых, разорванных, затоптанных и раздавленных тварей, как ковром.
— Четыре упаковки спичек из десяти.
— фонарик с разбитым стеклом и треснувшей ручкой. Не факт, что уже рабочий.
— аптечка на месте и цела
— Одна свеча, одна улетела
— Печенье на месте
— нож на месте
— пассатижи на месте, немного поцарапаная ручка.
— отвертка пропала
— респиратор пропал
— лейкопластырь пропал
— веревка на месте
— бесполезная рация на месте, наверное слишком тяжелая, чтобы утащить
— туалетной бумаги нет, валяются только мелкие клочки, пара штук.
* * *
Время 22.21. День 7. Осталось играть 23 дня.
Инвентаризация проведена. Потери терпимые, но неприятные. Студент молча сидел рядом и наблюдал, как я сортирую оставшиеся вещи.
— Возьми перекись в аптечке, кусочек бинта и обработай раны. Только экономно, без шика. Тут тебе не дома.
Он кивнул и взялся за дело молча, нечего тут кровоточить. Без его крови хватает грязи. Я упаковал вещи в рюкзак и плотнее его завязал. Студент тихо шипел, но терпеливо обрабатывал укусы, боялся заразиться. Потом передал аптечку мне. Дрёма с любопытством наблюдал из своего угла, по крайней мере не пищал и не летал.
— Надо Дрёму пометить как-то, — буркнул я, — а то сомневаюсь уже во всем. Не хочу, чтобы попал под горячую руку в следующем бою.
— В следующем бою? — переспросил подросток, замерев.
