— Хорошо, — довольно согласилась Наташа и насыпала в чашку сахар, поставив на столешницу упаковку сливок.
В этот момент клацнул чайник.
— Ната, — в голосе Славы тут же послышались суровые нотки, — скажи мне, что ты не пьешь кофе? — подозрительным тоном спросил он.
— Не пью, — совершенно честно призналась она, залив кипяток в уже подготовленную турку, отчего-то решив обойтись сейчас без кофеварки. Слава одобрительно хмыкнул. — Только готовлю, — с хитрой усмешкой добавила Ната, дождавшись, пока он успокоится.
— Наташа! — Слава явно был недоволен.
— Не кричи, — спокойно проговорила Ната, стараясь подавить усмешку. — Лучше следи за дорогой, ты же едешь? — уточнила она.
— Да, — все так же недовольно буркнул он.
— Вот и будь осторожен, — резюмировала Наташ, — не отвлекайся. А я тебя люблю.
Слава вздохнул.
— Ну почему ты такая упертая? — с тяжелым вздохом спросил он.
— Я?! — ошеломленно уточнила Ната. — Даже и не знаю, Слава, — с иронией поддела она его, — вероятно, от тебя заразилась, может это что-то вирусное...? — Наташа не выдержала и рассмеялась.
Слава только что-то недовольно пробурчал в ответ.
— Не злись, — продолжая усмехаться, Ната перелила кофе в чашку. — Все, приезжай скорей. Я тебя жду. И в этот раз, без всяких там глупостей, — добавила она, так, на всякий случай.
Святослав рассмеялся, но пообещал приехать как можно скорей.
— Я люблю тебя, — проговорил он так, словно, как и она сама, наслаждался возможностью говорить это вслух, и положил трубку.
Наташа обхватила керамическую чашку с веселым, подмигивающим солнцем ладонью и задумчиво повернулась к окну.
На улице наступали весенние сумерки, да и мало что можно было увидеть из-за опустившегося под вечер тумана.
Тревога внутри нарастала.
Что-то, все равно, натягивалось в ней струной, готовой вот-вот лопнуть.
Наташа набрала номер Деньки.
— Да, Ната? — брат, так же, ответил быстро. — Что-то случилось?
— Я...я не знаю, День, — честно сказала она. — У тебя все хорошо?
Денис насторожился, она чувствовала это так, словно бы видела того перед собой.
— Да, все нормально, Нат, никаких проблем, — немного подумав, сообщил Денис, — сижу дома, работаю. Что тебя тревожит?
Она задумалась.
— Не знаю, я проснулась от кошмара, думала, умоюсь — все пройдет. Но... мне страшно, Деня, — честно призналась Наташа, зная, что брат не рассмеется и не обвинит в глупости. — И внутри все в узел скручивается...И чем дальше, тем хуже.
— А что тебе снилось? — серьезно спросил брат, не отмахнувшись от ее страхов.
— Не помню, — Наташа вздохнула и присела на табуретку, сильнее прижав пальцы к чашке, греясь о горячую посуду. — Не помню, — повторила она, закрыв глаза, — только чувство дикого страха и того, что я не успеваю, осталось.
Денис шумно выдохнул.
— Я не знаю, Нат, — он что-то уронил, и в трубке прозвучало тихое постукивание, как карандашом о паркет. — Может, родителям позвони? Или Славе, ты же из-за него можешь нервничать?
— Ему я уже звонила, — Наташа задумчиво потерла большим пальцем желтый лучик солнца на белой стенке чашки. — Он едет домой, сказал, что все хорошо, и скоро у меня будет. Сейчас позвоню родителям. Вдруг, и правда, мама что-то подскажет, — согласилась она с предложением брата. — У тебя точно, все хорошо? — на всякий случай переспросила Наташа.
— Да, Нат, у меня все хорошо, — Деня говорил спокойно, будто старался и сестре передать кусочек своей силы и уверенности.
— Ладно, День, позвоню я маме, — вздохнула Наташа, делая глоток кофе из чашки.
— Давай, — согласился Денис. — Звони, если что, я могу приехать, — предложил он.
— Спасибо, Деня, — она с улыбкой поблагодарила брата, радуясь, что ей настолько с ним повезло.
Сделав еще глоток остывающего кофе, который, почему-то, вызывал желание его выплюнуть, Ната набрала телефон матери.
Но и разговор с ней не уменьшил неясного страха, который становился настолько подавляющим, настолько всеобъемлющим, что ей стало чудится движение теней по углам в кухне, и пальцы мелко тряслись так, что она отставила чашку, опасаясь расплескать весь кофе на пол.
"Прав был Слава", решила Наташа, "слишком много кофеина не прошло даром и, очевидно, ее нервная система сейчас перевозбуждена".
— Наталочка, я не знаю, — ощущая нервозность дочери, начала волноваться и Елена Андреевна. — Даже представить не могу, что тебя так настораживает. И у нас, и у бабушки все хорошо. Папа тебе привет передает. А если и Денька говорит, что у него все в порядке и..., — мама усмехнулась, — и твой Слава, то вообще, ни одного варианта, — Елена Андреевна вздохнула.
— Да, ладно, мам, извини, что дергаю, — вздохнула и Наташа.
Она все еще смотрела в окно, несмотря на то, что за эти пятнадцать-двадцать минут на улице стало темно, и совершенно ничего не было видно. Да и на кухне сгустился сумрак.
— Наверное, мне просто надо меньше кофе пить, — резюмировала она.
— Хм, не знаю, Наталка, не знаю, — Елена Андреевна, похоже, не считала, что страх дочери — ерунда. Но и помочь ей не могла. — Ой, подожди, тут еще бабушка хочет с тобой поговорить, — воскликнула мать за секунду до того, как Наташа собралась попрощаться.
Вздохнув, она невнятно угукнула, соглашаясь на то, чтобы мама передала трубку.
— Привет, бабуль, — стараясь придать голосу как можно больше жизнерадостности, чтобы не волновать лишний раз пожилого человека, бодро проговорила Наташа.
Однако бабушка, судя по всему, не нуждалась в подобном притворстве.
— Позвони своему молодому человеку, Тала, — серьезно, почти приказала Вера Никитична.
Ната растерялась.
— Я уже звонила Славе, бабуль, — не особо удивляясь тому, что перипетии ее личной жизни известны всей семье, ответила она. — У него все хорошо.
— Позвони ему, — отмахнулась бабушка от ее ответа, — прямо сейчас, — и... положила трубку.
Наташа недоуменно послушала гудки пару секунд, а потом, так же недоуменно уставилась на потухший дисплей телефона.
Ее начало трусить.
Казалось, что тревога вот-вот станет непереносимой. И это мучило ее настолько, что не было сил сидеть на месте.
Ната не выдержала, вскочила с табурета. Задела бедром стол, отчего чашка с кофе покачнулась и, расплескивая остывший напиток, покатилась, падая на пол. Керамика треснула, так странно, как раз посередине, расколов солнце на боку чашки надвое.
Но Наташа даже не обратила на это внимания. Лишь мимоходом отметила, что битье посуды сегодня ей удается просто замечательно.
Трясущимися пальцами она выбрала в списке уже набранных прежде номеров телефон Славы и нажала на кнопку дозвона. Один гудок, второй, седьмой... после тринадцатого сеть сбросила вызов против ее желания.
Наташа приказала себе успокоиться и не думать о всяких глупостях.
Она только-только с ним разговаривала, еще и двадцати минут не прошло. Все хорошо, просто Слава не смог поднять трубку. Может он переодевается, или в душе, или...
Она нажала на повтор вызова...
И ей снова никто не ответил.
Наташа отдавала себе отчет, что начинает впадать в панику. Но ничего не могла с собой поделать.
Она набрала номер брата.
— Да, Ната? — даже спокойный голос Деньки не добавил ей уверенности. — Ты говорила с мамой?
— Он не отвечает, Деня! Бабушка сказала, я позвонила,... но Слава не берет! — с ходу, путанно, сбиваясь, начала говорить она, и сама понимая, что голос звучит с проступающей истерикой.
— Ната, подожди, — Денис прервал бессвязный поток ее слов. — Что случилось? Ты же сказала, что говорила с ним?
— Да, — она кивнула и вышла из кухни в коридор, — а потом, я позвонила маме, но и она ничего не знала. Бабушка взяла телефон, сказала мне позвонить Славе и положила трубку, — Наташа вздохнула поглубже, взывая к своему разуму. — Он не берет трубку, Деня, я несколько раз позвонила. И... мне так страшно, Денечка. Ужасно.
— Ната, успокойся, — Денис говорил кратко и четко. — Давай я попробую дозвониться ему.
— Нет, День, пусть, лучше, я окажусь мнительной дурой, но ... я поеду к нему, — почти шепотом произнесла она, не понимая, отчего же так боится сказать это в полный голос. — Может, и ты подъедешь туда?
— Хорошо, — Денис не спорил с ней, и Наташа была благодарна брату за это. — Но что ты будешь делать, если его еще нет? Если он куда-то заехал по дороге?
— Не знаю..., — она только на секунду остановилась посреди прихожей, чтобы натянуть куртку, прямо поверх домашних брюк и простой хлопковой кофты, которые одела, вернувшись из Кофейни. — Может, позвоню Свете, у нее же должны быть ключи от дома сына...
— Ната, — Денис окликнул сестру. — Да его может не быть дома, понимаешь?
— Он там, — отчего-то, уверено возразила Наташа, уже выходя из квартиры, с сумкой в одной руке и ключами в другой, зажимая телефон между ухом и плечом. — Он сказал, что уже подъезжает, а потом сразу ко мне приедет. Он не обманул бы.
— Так, я еду, — решительно сообщил Деня. — И Ната, не звони Светлане, пока, во всяком случае. Я сейчас позвоню Андрею, выясню, может у него есть ключ. Нечего мать Славы просто так заставлять нервничать, все равно, что ты ей скажешь? Что кошмар видела? Она же не знает...
Наташа поняла, что брат говорил о том, насколько в их семье привыкли доверять своим предчувствиям, и согласилась с Денисом.
— Хорошо, звони Андрею, — она вышла в туман и темноту улиц. — Я уже сажусь в машину.
— Я сейчас выйду, — откликнулся Денис, и Ната не сомневалась, что может рассчитывать на брата.
Она не знала, почему так уверена, что со Славой что-то случилось.
Возможно, из-за кошмара, или напряжения, которое после того никак не могла подавить. А может, из-за резкого приказа бабушки.
Наташа даже не представляла, что скажет ему, если приехав, выяснит, что со Славой все в порядке.
Впрочем, нет, она знала — что тут скрывать? Расскажет, что испугалась и объяснит почему. Она даже хотела, чтобы ей пришлось это сделать: сесть напротив целого и невредимого Святослава и рассмешить его своими глупыми страхами, посетовав, что того угораздило полюбить "недоделанную ведьму".
Вот только, Ната настолько сильно закусила губу, пытаясь не забывать сделать вдох, что уже ощущала во рту металлический привкус.
Когда, через десять минут, Наташа подъехала к дому Славы, дважды проехав на красный, и на протяжении всей дороги превышая скорость, машина Дениса уже стояла у ворот.
Брат ждал ее на улице.
— Никто не открывает, Нат, — сообщил Денька, едва Наташа выбралась из своего автомобиля. — Ты уверена, что он дома?
— Да, — еще больше нервничая, Наташа посмотрела на темные окна фасада. — Он сказал, что уже совсем рядом.
— Не знаю, — Денис передернул плечами, — Андрей уже едет, у него есть ключи.
— Хорошо, — кивнула Наташа, продолжая всматриваться в окна.
Ей показалось, что она видит в них отблески света, который горел на другой стороне дома. Или это отражался свет уличных фонарей?
Наташа никак не могла разобраться, а каждая секунда ожидания казалась ей невыносимо длинной. Она сама, пусть и доверяя Денису, несколько раз нажала на кнопку вызова домофона, не уверенная, что брат сделал это правильно. Может он нажал недостаточно сильно?
Или ... она просто сходила с ума от тревоги, и прекрасно понимала это.
Денис ничего не сказал, наблюдая за тем, как сестра, раз за разом нажимает на кнопку связи домофона у ворот дома Славы. Он видел, насколько она нервничает, и сделал бы все, чтобы успокоить Нату, чтобы убедить, что повода совершенно не было.
Но он не мог.
После того, что Дэн узнал сегодня утром, он ничего не мог бы сказать с уверенностью о состоянии здоровья и благополучии Славы. Но и поделится с сестрой своими опасениями, которые разделил и Андрюха, когда Дэн до него дозвонился — было страшно.
Знала ли Наташа о том, что Слава мог полностью потерять способность передвигаться?
Как об этом спросить? Да и потом, стоит ли? А вдруг, это здесь вообще не при чем, а Денис только наломает дров, влезая туда, куда не надо?
Черт! Дэн искренне обрадовался, когда через три минуты на разбитой дороге частного сектора показалась машина Андрея.
Тот выскочил из салона с мрачным выражением лица, говорящим о том, что и ему не удалось дозвониться до друга.
Бросив на Дэна взгляд, полный тех же сомнений и подозрений, который крутились у него самого в голове, Андрей тут же улыбнулся Наташе, как раз повернувшейся к нему.
— Мы сегодня никак не расстанемся, — подмигнув Наташе, попытался разрядить обстановку Андрей. — Не нервничай, сейчас откроем. Славка, небось, или в тренажерной, или в подвале, и просто не слышит, — бодро говорил он, открывая узкую калитку у основных ворот.
Денис хмыкнул, задаваясь вопросом, верит ли Андрей сам в подобное объяснение? И отчего решил, что его сестра поверит в такое, явно притянутое за уши предположение.
Хоть и был благодарен другу, что тот пытался успокоить Нату.
— Сигнализация отключена, — констатировал Андрей, когда они вошли во двор и захлопнули калитку.
Дэн не знал, как тот определил это, может, были какие-то признаки, но решил не уточнять. Наташа тоже ни слова не сказала. В том же молчании они добрались до двери, которую так же открыл Андрей.
— Слав?! — громко крикнул Андрюха, заходя в холл. — Славка?!
Им никто не ответил. В коридоре горел сумрачный, приглушенный свет, который часто оставляют, даже уходя из дому, чтобы не оказаться по приходу вечером в полной темноте.
— Не знаю, может он утром забыл сигнализацию включить, — как-то растерянно пожал тот плечами, поворачиваясь к ним. — Ты уверена, что он уже к дому подъезжал? — повернулся Андрей к Наташе.
Но Денис, сделавший то же, обнаружил, что сестра даже не смотрит на них.
Уже скидывая кроссовки, которые, как оказалось, натянула на босую ногу, Наташа просто молча махнула рукой дальше в коридор.
Обернувшись, они с Андреем увидели дипломат, ключи и туфли Славы, стоящие около двери, ведущей в гараж.
Андрюха чертыхнулся.
— Я проверю гараж, подвал и тренажерную, ты, — друг повернулся к Денису — глянь первый этаж. Наташа, может, ты пока посидишь?
Но Наташа, уже не слушая Андрея, почти подбежала к лестнице на второй этаж, и только отмахнулась, когда Денис позвал ее. Крепко держась за перила, его сестра быстро взбежала по деревянным ступеням.
Переглянувшись с Андреем, они пошли за ней.
Наташа точно знала, что Слава наверху. Но не смогла бы объяснить эту уверенность никому, так же, как и всю свою тревогу.
На секунду замешкавшись у приоткрытой двери, она глубоко вдохнула и толкнула дверь, заходя внутрь темной комнаты, освещенной только отсветом лампочки из ванной.
— Слава? — отчего-то тихо спросила она, боясь повысить голос, и осмотрелась. — Слава, ты тут?
Но еще произнося этот вопрос, она его увидела.
Святослав был в комнате.
Он сидел на полу у стенного шкафа, с закрытыми глазами на напряженном лице.
