* * *
— Кейси, ты где был?
— Вам не понравится, капитан, — ответил далёкому собеседнику мужчина, пристроившийся в мрачноватом, как и всякий погреб, таинственно-романтичном, как и любой зал со сводчатым каменным потолком, помещении, пространство которого, как и положено, занимали стеллажи... но не с пыльными бутылями старого вина, а с басовито гудящими серверами и кондиционерами. Чудное местечко.
— Мне сейчас ничего не нравится, так что не удивишь, — раздражённо хмыкнул тот, кого назвали капитаном. — Видишь?
— Вижу, — кивнул Кейси. Он смотрел на экран своего компьютера. Хотелось бы сказать, что не чета здешним, но себя не обманешь, своя техника не так уж и превосходила, а в чём-то даже уступала чужой.
Видеоролик. Оперативная съёмка. Почти любительская: дурного качества, с плохого ракурса, дёрганная... Стоило бы поискать другую, хозяйскую — наверняка они ведут хронику, чтобы продемонстрировать начальству, похвастаться перед набольшими и, возможно, оставить на память потомкам. Их "фильм" был бы лучше. Впрочем, и такого более чем хватало.
На полянке в горах стоял звездолёт с золотистой кляксой на борту. Кейси уже встречались такие, потому он точно знал, что перед ним не засекреченный истребитель, не гражданский транспорт и не детский аттракцион в парке развлечений. Рядом пристроилась парочка вертолётов с орлом, рвущимся в космос, и ещё каким-то символом, обозначающим конкретные войска и подразделение. То, что вертолётов два, зритель понял лишь тогда, когда они синхронно поднялись и второй вынырнул из-за внеземной махины. Двигались железные стрекозы настолько слаженно, что казались одним целым. И не зря казались: их соединяла балка, что-то вроде стрелы крана, к которой, как выяснилось чуть позже, крепился инопланетный трофей — хозяева не стали лезть внутрь и разбираться что к чему на месте, а утащили добычу к себе в норку. Логично — поди узнай, где эта норка и сколько вокруг неё охранников.
— Вертолёты, кажется, управляются из одной кабины, пилоты во второй сидят как дублирующий экипаж.
— Без тебя знаю, Кейси! Мне не в этом нужна экспертиза. Кто-то слил инфу?
— Не думаю.
— Тогда что это такое?!
— Что? — с усмешкой переспросил "эксперт". — Вполне ожидаемый результат нестабильной обстановки в милитаристическом обществе.
— Они не вылезли наружу!
— Зато такого наваяли внутри себя, капитан, что ящеров можно считать спасением. Нашим.
— Уникумы, мать их, — сплюнул собеседник. — А как дела с твоим конкретным уникумом?
— Почти взял, — пожал плечами Кейси. — Кстати, раз уж речь зашла: я вам выслал образец биоматериалов. Отправьте в лабораторию.
— Твой подопечный?
— Нет. Случайно наткнулся на чрезвычайно любопытный экземпляр...
— Чрезвычайно любопытный?! — перебил капитан. — Кейси, я здесь не для удовлетворения твоего любопытства!
— Капитан, — невозмутимо откликнулся мужчина из погреба-серверной, — не заставляйте меня напоминать, что не я отдан в ваше распоряжение, а вы, ваши люди и ваши ресурсы, в том числе лаборатория, отданы в моё, капитан.
— А ты, Кейси, не забывай, что герцог Дореле им'Грок далеко, когда я рядом.
— Капитан-капитан, — нисколько не смутился Кейси. — Зачем вы так? Мы с вами на одной стороне. И вы хорошо меня знаете: моё любопытство не бывает праздным.
Далёкий собеседник выдохнул, успокаиваясь. Он не собирался ни с кем ссориться, тем более с такими, как Кейси. Капитан был искренне рад, что временный "подчинённый" не шёл на конфликт и позволял держать лицо.
— Ты прав. Мы здесь все на нервах — вляпались по самые уши. Сделаем мы твой анализ. А теперь всё-таки скажешь, где был?
— Ох, не понравится вам это, капитан.
* * *
— ...генерал, пусть ваши люди отыщут этого человека, — Родерик Эмин протянул Даниле Холоду сложенный лист бумаги.
Контрразведчик развернул, прочитал, позволил явно выказать удивление.
— Скудное описание, — вскинул он брови. — Но в принципе оригинальное. Доставить в Найкву?
— Нет, что вы. Найти и следить. Берите только, если решит сбежать, но... Я небольшой специалист в семейных отношениях, но, полагаю, при таком количестве детей, если она и надумает уйти, всё равно вернётся. Однако будьте настороже.
— Конечно, Ваше Величество, — кивнул Данила. Задавать вопросы типа, зачем сейчас тратить ценные ресурсы на монаршие прихоти, он не стал — пусть это и впрямь блажь, её можно и удовлетворить: не из ряда вон по трудоёмкости и, по-видимому, не из частых эпизодов жизни юного повелителя, чтобы использовать свою квоту на споры, возражения и поступки на своё усмотрение, а то и откровенное неподчинение приказам.
Николос Влант просочился в приёмную первым и пока единственным из не-имперцев. Хотелось бы верить, что ненароком, но, судя по тому, как умело вежливо и ненавязчиво оттеснили Тима и Гортеса (последний так и не нашёл Тотуса), арлеашца не попросту в суматохе не заметили, ему не случайно позволили здесь находиться, а его намерено препроводили к Императору. Что ж, всё можно обратить в свою пользу: например, переговорить с большими дядечками... правда, те были заняты своим сокровищем, но когда подобные мелочи смущали Николоса? Да, тогда, когда торчащие у дверей телохранителя Его Величества смотрели недобрым взором. Пришлось поостеречься — канцлер и без резких движений обойдётся, зато понаблюдает за малолеткой, послушает.
— О! Профессор Гоноров! — юноша широко улыбнулся и, кажется, собрался встать.
— Сидите-сидите, Ваше Величество, — улыбнулся в ответ старичок. — Я ненадолго. Сами знаете, генерал-полковник Холод вот-вот начнёт возмущаться, почему я нахожусь в Замке, а не на своей базе. Генерал считает, что столичный воздух вредит моему здоровью.
— Но кто, как не вы, при всех напомнит, что мне нужно пройти полное медицинское обследование?
— Раскусили обоих, Ваше Величество, — не стал ничего скрывать бодрый дедок.
— Спасибо, — серьёзно поблагодарил Родерик Эмин. — Профессор, ваши люди разобрались с тем, как работает электронный переводчик?
Чем у мальчишки голова забита? На его месте арлеашец интересовался бы захваченным звездолётом: как в короткие сроки наштамповать хотя бы таких же и побольше.
— Принцип работы устройства или программы?
— Принцип работы устройства мне неплохо продемонстрировали на команде Кроса Таланта. Передача в единый центр...
— Весьма похоже, Ваше Величество, — кивнул Гоноров. — Весьма. Но это была убогая имитация: игрушка инопланетян не даёт такой огромной задержки и обеспечивает конфиденциальность, когда вся арлеашская группа оказалась в курсе разговоров начальства и уважаемых гостей. Конечно, можно отключить часть каналов, но решение об отключении принимает человек. Где человек — там человеческий фактор.
— Индивидуальный канал связи такой же, как... канал перемещения космического корабля на Трок и обратно?
— Вероятно да, но информация передаётся быстрее.
— Хм, — нахмурился Император. — Я не имел проблем с переводом ни в гиперпространстве, или как оно называется, ни у наших соседей. Смысловые ошибки, конечно, были, но... У нас представители одного имперского региона не всегда правильно понимают представителей другого, так что такого рода неточности меня не удивляют, а их отсутствие...
— Ваше Величество, из всего этого следует, что языковые базы находятся вовсе не на авиаматке "Шшесся". Или, по крайней мере, не только на ней — деятельность Киберцентра должна была проявиться, но ни одного сбоя, никаких помех. Возможно, идёт... скажем, мгновенная переадресация с одного сервера на другой. На мой взгляд, неразумно размещать эти сервера на военных, подверженных непосредственной опасности разрушения и захвата объектах. Касательно же программы, того самого отсутствия смысловых ошибок — могу предположить лишь искин. Высокоразвитый искин.
— Искин? Значит, придётся пользоваться убогими имитациями, особенно, если на этих "серверах" нет рлана, — юноша недовольно поморщился и оглянулся на адъютанта. — А где Лола?
— Её задело, Ваше Величество, — вместо молодого майора откликнулся первый советник. — Лежит в лазарете, но рвётся в бой.
— Похоже на неё, — краешкам рта дёрнул Родерик Эмин — то ли усмешка, то ли одобрение. — Сарки, вы успели её навестить?
— Спасибо, Ваше Величество, у меня было достаточно времени, чтобы проведать жену, — всё-таки открыл рот адъютант. Судя по тому, как резко порозовели щёки Императора, юнец понял сказанное однозначно, а потому, как осуждающе покачали головами Сэм Сорел и профессор Гоноров, понял правильно. Ну и нравы.
— Х-хорошо, — выдавил монарх и вернулся к остальным. — Генерал, мне нужны лучшие... все синхронисты, какие у нас есть, и самые стабильные каналы связи, какие мы можем обеспечить.
— И зачем же, Ваше Величество? — Николосу всё-таки надоело изображать мебель. Или видеокамеру, что ближе к сути.
— О. Канцлер, — казалось, его только заметили. — Мне понадобятся и ваши синхронисты, а также ваша полная поддержка при общении с госпожой Вербаной — связь и впрямь обеспечивают Ситы, — а завтра у нас круглый стол, пресс-конференция, вопросы от Мирового собрания к его высочеству принцу Диблан Толи Молок ак'Дотом Кимин и другим представителям Трока. Они должны вестись на рлане.
— Именно поэтому Вы, — арлеашец специально выделил обращение, чтобы наглец и здесь не ошибся в толковании, — не пригласили посольскую миссию с собой? Ведь тогда бы нам пришлось беседовать на дарлисе.
— Игры, игры, игры... — Император вновь поморщился. — Вообще-то они жаждали встречи с наследником их престола. Я не намеревался мешать им, но ждать кого-либо не имел резона, так что мы временно разошлись. — Он поднялся и обогнул подданных и стол, за которым до того удобно сидел. — Но вы абсолютно правы, канцлер, я не хочу беседовать с ними на дарлисе — мне в качестве государственного языка Ни-Эм-Ин нравится рлан.
— Щ-щенок! — не выдержав, рявкнул Николос. Он бы вскочил, но имперцы чересчур уж напряглись, когда Родерик Эмин приблизился к канцлеру — чего бы плохого не вышло.
— Как невежливо с вашей стороны, — юнец оскорблению нисколько не расстроился. Его ещё по-детски кругловатое лицо, с лишь вблизи заметным пушком, будущей бородкой, приобрело по-змеиному задумчивое, завораживающее выражение. — Скажите, чью репутацию может испортить известие, что Николос Влант, всенародно любимый канцлер Арле-Аша, наиболее перспективный кандидат в президенты, по совместительству ещё и родной дед Императора Ни-Эм-Ин?
— Что?
— Я могу предположить... нет, я точно знаю, что вам от этого ни холодно, ни жарко, однако... Вы в курсе, что случилось с господином и госпожой Сол?
— Насколько мне известно, они переехали. Потом сменили фамилию.
Выставить на улицу беременную несовершеннолетнюю девчонку, не успевшую и школу-то закончить, — пожалуй, оказалось самым лучшим, что так называемые родители сделали для дочери. Останься Корина "дома" — и её вместе с ребёнком загнобили бы, а так, предоставленная сама себе и подхваченная компанией автостопщиков, она добралась до Империи. О нет, не для того чтобы искать правду, не предъявлять счета к Эдару Эмину (к тому времени чересчур юная мать знала, с кем умудрилась спутаться), а попросту из-за мимолётного шанса увидеть отца своего любимого дитятки в живую, не на экране телевизора. Она и увидела. Затем её увидел весь мир, увидел как Корину Сол Эмин. Вероятно, тогда господин и госпожа Сол решили убраться подальше от соседей. Избавилась же от имени парочка, когда к запертым представительствам Ни-Эм-Ин в Арле-Аше простые граждане, обычные люди понесли цветы, перевязанные серыми ленточками, и траурные белые свечи. Тогда на одну сироту в мире стало больше.
— Меня такая судьба не ждёт.
— Наверное, — не стал спорить Родерик. — Но начнутся вопросы: можно ли вам доверять управление государством, если вы не сумели вырастить и защитить родную дочь? Откуда у вас деньги на избирательную кампанию? Почему вы ведёте проимперскую политику?
Защитить? Деньги? Политика? Николос Влант хотел было возразить, но с чего бы ему оправдываться? Позиции хуже не придумаешь.
Хорошим отцом он себя не назвал бы, но никто и не настаивал: он, конечно, не собирался жениться на матери Корины (для карьеры не лучший шаг, тем более когда вляпываешься в классическую и всё так же работающую разводку), но и бросать собственного ребёнка не намеревался, однако у любовницы имелись свои планы — скорое замужество. Солу резко понадобилась милая семья (что-то с наследством), а матери Корины более перспективный, нежели Влант, спонсор. Оба получили то, что хотели, а у Николоса одной проблемой стало меньше. Однако дела у семейства Сол пошли не очень, и хитрая мамаша отправила дочь к отцу в Дарлис, чтобы высокопоставленный папочка нашёл Корине тёплое местечко. Но он не успел с ней познакомиться — девчонке повстречался имперский мальчишка по имени Эдар. Корина исчезла, а когда появилась... Почему её мать не растрезвонила по всему свету об истинных отношениях жены Престолонаследника Ни-Эм-Ин и Николоса Вланта, для того оставалось загадкой — возможно, какие-то родительские чувства мать к дочери испытывала. Или ещё на что надеялась.
К выбору источника финансирования Николос подходил ответственнее, чем к бабам. С матерью Корины могло получиться ох как плохо, но сколько людей не осудят, а посочувствуют господину Вланту? поставят за него галочку на выборах? Скандал вокруг, мягко говоря, неудачных отношений, особенно когда к нему готов, всего лишь не очень чистая реклама, неправильные же деньги — крест на будущем. Однако Родерик Эмин знал, куда бить — не все денежные потоки текли оттуда, откуда следовало бы. Ничего страшного, отбрехался, но в комплекте с другими обвинениями — лишний камень на шею.
И естественно, канцлер Арле-Аша никогда не проводил проимперской политики. Он вёл политику сближения, нормального диалога с Ни-Эм-Ин, выгодного обеим сторонам. Вёл настолько успешно, что даже после Заграццкого инцидента и убийства Императора ему удалось организовать переговоры... Империя, нужно сказать, помогала. Но что стояло за этой помощью? И кто?
— Вы в курсе? — посмотрел на маршала Сорела и.о. президента. Глупый вопрос.
— Теперь да.
А, может быть, не очень. У других спрашивать не интересно, у генерала Холода — бессмысленно.
Его никогда официально не приглашали в Империю, будто не желали видеть, словно что-то знали. Знали. Что-то. Не желали. Опасно обижать женщину. Насколько опасно обижать избалованного ребёнка, маминого сынка, богатого и властного?
— Ты понимаешь...
Родерик Эмин глядел не мигая. Как же эта физиономия надоела! Практически точная копия Эмиля из Найквы, родоначальника династии, она взирала с расхожей купюры на любого, однако немало черт взяла у Эдара и Констана, чтобы без всякой экспертизы не сомневаться в отцовстве. Но что-то неуловимое в ней осталось и от Николоса Вланта со старых, школьной поры фотографий.
— Вы понимаете, — исправился канцлер, — что дело не в репутации? Вы только что вещали об единстве, без которого и впрямь не выжить, но которое так эфемерно.
