Невеста для принца Эльдорадо

— Ты зря беспокоился, — уверенно заявила Лона. — Дваш принял Ирину, как свою, значит, она не собиралась нам вредить. Он чует, кто друг, а кто враг.

* * *

В отеле Дваша не хотели пускать дальше псарни, но Ирина показала бумагу за подписью местного короля, в которой Его Величество смиренно просил подданных ни в чём Ирине не отказывать, и недовольный портье от нас отцепился.

После душа мы отправились в номер Их Высочеств, ждали Карстена, а заодно поужинали. Лона надела тот легкомысленный костюм, в котором со мной танцевала, а наряд Ирины во многих королевствах назвали бы купальником. Девушки обсуждали израильскую атаку свиным гриппом, и Лона сказала, что я уверяю, будто вакцину нам передал сам Бог. Ирина загадочно улыбалась и заявляла, что богов не существует, хотя лично она не знает, кто разработал вакцину — их группа всего лишь налаживала производство, опытный образец принёс профессор, руководитель группы, а где раздобыл — не сказал, ссылаясь на секретность.

Я старался лишний раз на них не смотреть, очень уж завлекательно выглядели обе. А слушать было неинтересно, я уже догадался, как оно всё происходило. Да, образец вакцины биологи получили от союзника, но этим союзником был вовсе не Бог. Шведский король когда-то заявил, что у Швеции два союзника — пехота и кавалерия. У Эльдорадо, конечно, есть верный союзник Перу, но если забыть об инках, то наши союзники — спецназ и спецслужбы. А во время эпидемии обязательно отрабатывается версия работы вражеских диверсантов. Отрабатывается формально, просто потому, что так положено, но тем не менее.

То ли кто-то из израильтян ошибся, то ли ему просто не повезло, и он попал в темницу контрразведки. А там под пытками, гипнозом или снадобьем правдивости выложил всё, что знал. Мужественные герои, молчащие на допросе, встречаются лишь в книгах или пьесах, а в жизни пленный, чтобы не выдать своих, должен вовремя умереть. И когда контрразведка выяснила, кто враг, пошёл в ход встречный вирус, поражающий вакцинированных. На самом деле это был не вирус — наши учёные не способны создавать такие штуки. Но зачем изобретать болезни, если можно отравить?

Горные кобры, тарантулы и каракурты всегда готовы поделиться с нами своим ядом, а ведь ещё есть масса растительных и просто созданных алхимиками. Смешать из всего этого вещество, убивающее так, чтобы отравление походило на грипп, наши алхимики и биологи вполне способны. Мне на королевской службе пару раз доводилось применять хитрые яды, и никто даже не подумал, что нехороший для нас человек помер не от болезни.

Раз объявлена эпидемия и есть вакцина, мобильные отряды медиков ходят по пострадавшим районам и делают всем прививки. Отказавшихся убивают на месте, никто не тратит время на уговоры — с эпидемией не шутят. Среди медиков немало агентов контрразведки, им ничего не стоит вместо вакцины ввести яд. Отравленные израильтяне какое-то время ничего не замечают, потом лечатся от гриппа, а потом всё. Наверно, вместе с израильтянами уничтожили и некоторых непричастных иноземцев, просто на всякий случай — пусть лучше незаметно погибнет лишний нейтрал, чем выживет лишний враг. В Эльдорадо не очень-то ценят чужие жизни, так испокон веков повелось. Но пока Лоне этого лучше не знать — мало ли как она к такому отнесётся, всё-таки мои соплеменники хладнокровно ликвидировали немало соплеменников её матери. Жаль, что Ирина считала иначе.

— Насколько я помню, Бог всемогущ, — говорила она Лоне, одновременно почёсывая за ухом Дваша. — Зачем Ему создавать вакцину, когда Он запросто может сделать нас невосприимчивыми к любой из болезней? Конечно, если Он действительно существует. Нет, вакцину мы где-то раздобыли сами. Именно раздобыли, а не создали, потому что разработка занимает недели, а не дни.

— И где же вы могли раздобыть вакцину?

— Там, где она была, понятно же. А была она у диверсантов. Кого-то из них поймали, а дальше — дело техники.

Ирина отлично знала, как работает наша контрразведка, но зачем об этом болтать? Впрочем, заткнуть ей рот удавалось всего двум людям — её матери, принцессе Радмиле, и Карстену, да и то не всегда. Так что я и не пытался.

— А смертельный вирус, которым вы контратаковали? — полюбопытствовала Лона.

— Мы не выпускали никаких вирусов, — категорически заявила Ирина. — Наша наука и близко не так развита, чтобы создать настолько избирательный вирус. Да и выпускать такую смерть на своей территории слишком опасно. Думаю, это был не вирус, а яд.

Лона, судя по её лицу, была немного ошарашена, но явно не тем, что говорила Ирина, а тем, что весьма легкомысленно одетая девушка способна произносить такие умные слова, да ещё и понимать их. Ничего, скоро увидит, что в Эльдорадо ум и покрой одежды никто не связывает. В конце концов, Ирина биолог и медик, ей ли не разбираться во всех этих вирусах и прочих бактериях?

Тем временем разговор девушек перешёл на Священное Писание. Оказалось, Ирина читала о событиях в Эдеме, из-за гипотезы, будто Эдем и Эльдорадо — названия одной и той же местности. Они обсуждали, что именно могут искать у нас израильтяне.

— Дарен наверняка уже знает, что им нужно, — уверенно заявила Ирина. — Он хоть и балбес без диплома, но не дурак. Сколько там их погибло? Сотня? Больше? Уверена, он добавил к общему счёту ещё нескольких, у него иначе не бывает.

— Их потери есть больше тысячи, — неохотно ответил я. — Спецназ есть прихлопнувший большую рейдовую группу. Осведомитель есть сказавший, что группа есть имевшая численность три тысячи. Я не есть полностью ему доверяющий. Но этот бой есть состоявшийся, я есть слушавший рассказ участника, что есть воевавший тогда с нашей стороны.

— Вот! Ты же отлично понимаешь, что именно делает любые потери оправданными. При успехе поисков, конечно же.

— Оно есть давно исчезнувшее. Поиски есть бессмысленные.

— Что "оно"? — воскликнула Лона. — О чём вы говорите?

— Единственный приз, способный окупить любые потери — дерево жизни, — уверенно заявила Ирина. — Дерево познания и огненный меч не окупят даже затраченных денег, о жизнях я вообще молчу. А дерево жизни даёт бессмертие. Или, скажем так — оно здорово продлевает жизнь.

— Дарен сказал, что оба дерева наверняка уничтожены вашими предками.

— А я думаю, предки его не застали. Но израильтянам не нужно именно то дерево, что росло в Эдеме тогда. Вполне хватит другого такого же. В смысле, с такими же плодами. Только и его в Эльдорадо нет. Фрукты с него кто-нибудь, да съел бы. И заметили бы, что он живёт слишком долго. Нет, когда пращуры захватили удобную долину в Драконьих горах, никакого дерева жизни там уже не было.

— И что тогда хотят найти?

— У деревьев бывает потомство. Неужто никогда не слышала?

— Не язви, — попросила Лона. — Тебе не идёт. Нет у вас никакого потомства дерева жизни. Ты сама объяснила, почему — наверняка кто-нибудь съел бы плод и забыл умереть.

— А я почти уверена, что есть. Только потомки не полностью похожи на предков. Я хоть и не специализируюсь в ботанике, слегка в этом разбираюсь как биолог. В Гроссфлюсе выращивают виноград на вино?

— Да.

— А теперь скажи, вино разных лет с одного и того же виноградника одинаковое?

— Нет. Зависит от погоды и от много чего ещё.

— Видишь, плоды с одной и той же лозы разные. Почему же не могут быть разными плоды с одного и того же дерева жизни? А ещё бывают мутации. А ещё — скрещивание с родственными видами при перекрёстном опылении. А ещё...

— Я есть не понимающий ничего, что ты есть говорящая сейчас, — признался я.

— Я — тоже, — поддержала меня Лона.

— Что тут непонятного? — удивилась Ирина. — Дерево жизни оставило потомство, но плоды этого потомства не совсем такие, как у предка.

— Не поняла, не совсем такие или совсем не такие?

— В Эльдорадо продолжительность жизни заметно выше, чем в соседних королевствах. И не надо о горном климате, в соседнем Перу климат точно такой же.

— Первые патриархи жили по многу столетий, — вспомнила Лона.

— Патриархи есть кто? — спросил я.

— Потомки Адама. Там и восемьсот лет было, и девятьсот с лишним.

— Не знаю, связано ли одно с другим, но уверена, что если восстановим первоначальный генетический набор, получим то самое дерево жизни. Это работа не на день и не на год, но сделать её можно. К тому же само дерево нам не нужно. Когда получим плоды, которые действуют примерно так, как нам надо, можно попытаться получить их мякоть методами алхимии. Как с хинным деревом. Его кора помогает от малярии, но хинин могут делать и алхимики. Только дороже.

Ирина была готова просвещать нас ещё долго, роль лектора ей нравилась. Но Дваш зарычал и подбежал к двери, я прислушался и услышал мягкие крадущиеся шаги убийц. К нам приближались несколько очень опасных типов, так что я схватился за арбалет. Лона сделала то же самое, я даже не заметил, где она его прятала. Ирина бросилась к своему вещмешку за оружием, но не успела — щёлкнул легко поддавшийся отмычке замок, и дверь начала открываться. Я здорово пожалел, что автоматы остались в нашем номере, всё равно что в другом мире.

* * *

Великая битва не состоялась. В коридоре я разглядел двух горцев, и хоть они были не в мундирах, а в обычной гибралтарской одежде, я их узнал — не так давно под видом гвардейцев они сопровождали Её Высочество в порту.

— У сучки течка, — сказал один из них.

— А кобели наелись и беспробудно спят, — откликнулась Ирина. — Ты зачем открыл дверь, болван? Дарен тебя чуть не пристрелил.

— Я должен был предварительно увидеть вас. Приказ вашего брата.

Дваш стоял возле двери, но не рычал и не скалился. Лона, увидев, что я поставил арбалет на предохранитель, сделала то же самое. Ирина говорила с охранником на эльдорадском, так что мне не пришлось объяснять Лоне, что сучки и кобели — пароль и отзыв, примитивный способ проверить, всё ли в порядке с принцессой. Тут в коридоре раздались другие шаги, вовсе не крадущиеся, и в номер вошёл улыбающийся Карстен. Я отсалютовал ему как принцу, он мне, довольно неожиданно — точно так же.

— Потом объясню, малыш, — пообещал он. — Чуть позже.

— Карстен, говори на торговом, — потребовала Ирина. — Принцесса Лона не понимает по-нашему.

— Они же похожи, как родные братья! — ахнула Лона.

— Они и есть родные братья, — пояснила Ирина. — Разве Дарен тебе не говорил?

— Нет! И мне хотелось бы знать, почему!

— Это он тебе расскажет наедине, — решительно заявил Карстен, усаживаясь на кровать рядом с Ириной. — А я прошу вас не кричать, тем более, беседа у нас на торговом. Не всех — ты, малыш, можешь орать, сколько угодно, тебя всё равно никто не поймёт. Я не теряю надежды, что когда-нибудь тебе станет стыдно, и ты научишься изъясняться нормально.

— Ирина есть говорившая, что ты есть собирающийся рассказать нам политические новости Эльдорадо, — напомнил я.

— Разве тебя не учили не перебивать старших? Вот же балбес невоспитанный! Новости тебе нужны? Слушай первую — мой династический брак с принцессой Гроссфлюса отменяется. Причину ты знаешь, а повод — мой коварный младший брат подло соблазнил мою целомудренную невесту, теперь пусть сам на ней и женится. Правда, тут тоже не всё просто — принцессе обещан в мужья принц, а не какой-то там вонючий герцог. Конечно, в том же Гроссфлюсе любой законный сын короля или принца тоже считается принцем, но брак-то будет заключён в Эльдорадо. Нехорошо получается.

— Письмо короля Гроссфлюса есть содержащее выражение "любой принц Эльдорадо", — напомнил я. — Он есть считавший, что принцев Эльдорадо есть много.

— Малыш, зачем нам эти юридические штучки? В Эльдорадо нет хороших стряпчих. Затей Герхадт тяжбу в международном арбитраже, и мы её проиграем. Нет уж, принц, так принц! А потому я отрёкся от права на престол, и теперь один из семи сотен вонючих герцогов — это я, а принц — совсем другой человек.

— Я правильно поняла, что теперь принц Эльдорадо — Дарен? — ледяным тоном уточнила Лона.

— Совершенно верно. А я, уже не будучи принцем, могу жениться на ком хочу, так что можете нас поздравить — мы уже три дня как женаты, — он обнял Ирину и торжествующе улыбнулся.

— Я думала, она — ваша сестра.

— Нам стыдно, это инцест, но по нашим обычаям никому не должно быть дела до интимной жизни взрослых людей. Исключение — в правящей династии браки утверждает король. Вам волноваться не о чем — Его Величество будет только рад. К тому же едва вы официально станете супругами, он отречётся от трона. Всё потому, что неженатый кронпринц — крайне нежелательное явление. А теперь, малыш, забирай отсюда свою невесту, и там, куда ты её отведёшь, объясни ей, почему скрыл от неё, что ты не просто герцог. Так что до свидания. Надеюсь, увидимся завтра утром.

Едва мы вошли в наш номер, Лона категорически заявила, что она полюбила не меня настоящего, а несуществующего человека, которого я перед ней изобразил. Она считала меня обычным охранником, который ради неё, своей возлюбленной, рискуя жизнью, бросает вызов королю и принцу, а оказалось, что я брат принца, и за шашни с его невестой мне ничего не грозит. Да, я не скрывал титул герцога, но она знала, что в Эльдорадо герцогом может стать кто угодно, даже удачливый убийца. Теперь любовь ушла, и наши отношения превратились в заурядный династический брак. Она готова сделать всё необходимое, чтобы родить наследника престола, и даже согласна выполнять протокольные обязанности супруги принца, но не более. Секс, естественно, откладывается до официального бракосочетания.

Наверно, можно было возразить, что раз наставница не выложила ей мою родословную и, показав мой портрет, не показала портрет Карстена, значит, считала, что принцессе это ни к чему. Да много чего можно было сказать, но Лона рухнула на койку и зашлась в горестных рыданиях, какие уж тут разговоры. Я понимал, что любые попытки успокоить ни к чему хорошему не приведут. Или никак не подействуют, или сделают хуже. Может, она уже сама жалеет, но просто вернуться к тому, что было, ей не позволит гордость. Она выбрала династический брак? Что ж, пусть будет династический.

— Отставить слёзы! — скомандовал я. — Свернуть лагерь! Приготовиться к марш-броску!

— К чему приготовиться? — переспросила Лона, продолжая плакать, но уже не так горько.

— Мы есть отъезжающие прямо сейчас. Я есть доставляющий невесту принца в Эльдорадо.

— Разве мы поедем не с ними?

— Мы есть едущие вдвоём. Это есть самый безопасный способ. Собрать вещи, надеть доспехи!

Пока всхлипывающая Лона складывала вещмешок, я черкнул коротенькую записку Карстену и Ирине, в основном, чтобы они не забыли тут королевскую кобылу. Тем временем Лона умылась и вообще привела себя в порядок, теперь следы недавних слёз стали почти незаметными. А если кто и заметит — не страшно. Бродячий наёмник-варвар слегка отлупил подружку за шашни с кем-то покрасивей него, обычное дело.

На конюшне я первым делом проверил сбрую и сёдла наших жеребцов, и не нашёл ничего похожего на амулеты слежки. К подковам тоже никто посторонний не прикасался. И в вещмешки эту гадость нам не подбросили, контрольные ниточки так и остались нетронутыми. Похоже, от взгляда наших израильских союзников мы на какое-то время избавлены. А раз так, глупо ехать в Эльдорадо самой очевидной дорогой, на которой нас легко перехватить. Карта показывала, что вдоль берега, сразу за линией сплошных дождей, проложен тракт к порту Посейдон Ахейского королевства, а оттуда до Эльдорадо тоже есть тракт, что сливается с Гибралтарским уже в предгорьях. Такая дорога потребует пару лишних дней пути, но потеря времени — ничтожная плата за меньший риск.