— Теперь ты — воин аркадской армии. Не смешно ли, а, Валент? —
— Командир, боюсь, что Вы заплясали бы прямо на коне, — Валент расхохотался. — Не пади он в битве.
— Это ещё почему?
— Айсары только что взяли Ефратисий, городской староста сдал ключи от города. Вместе со всем оружием и провиантом.
— Великолепно, Валент, великолепно! Теперь у нас в руках вся западная Припартафская равнина...
Королевство. Тронгард.
Столица снова бурлила. Или ещё...Нет, скорее, она находилась в состоянии бурления уже несколько недель.
Ночью сожгли Малый дворец, остались только стены первого и второго этажей да подвалы. Самым интересным было то, что нападавших так и не нашли.
Казалось бы: почти центр города, вокруг здания ремесленных гильдий, храм Онтара, дома богатых горожан, но свидетелей не было. Вернее, людей, видевших штурм Ордена алых магов, было полно, но в свидетели они не горели желанием идти.
Вряд ли бы в столице нашёлся человек, который готов был выдать убийц алых магов. Многие горожане у себя дома или в компании друзей, за кружкой эля в надёжной таверне, жалели, что сами не приняли участие в штурме.
К этому ещё прибавилась новость о полном разгроме Южной армии Реджинальда и уходе Эр-При.
Тихим шёпотом рассказывали, как маршал смотрел на Филиппа Мишеля, а потом выкинул жезл. Это был поступок истинного герцога Эр-При, и в столице прекрасно понимали, почему так произошло. В столице, но не в королевском дворце.
— Барон, Вы нашли хоть какие-нибудь следы нападавших? — Фредерик Людольфинг в отсутствии брата управлял столицей. Или хотел управлять. Но у него это плохо получалось...
— К сожалению, нет, милорд, — Сан-Зар пытался сохранять спокойствие.
Интересно, что бы сделал Фредерик, узнав, что именно Стефан купил огнепыхи? А, ну да, ему бы ещё пришлось объяснить, что этими огнепыхами и взорвали Орден алых. Но вряд ли бы Людольфинг это понял.
— Я уже начинаю сомневаться в Ваших способностях, барон. Мне придётся сообщить об этом королю.
— Я всего лишь слуга нашего короля, не больше и не меньше. Я не бог, чтобы узнать, кто именно штурмовал Малый дворец, без свидетелей и информации. Горелые балки и остатки каменной кладки не могут ничего сказать.
— Извините меня, барон, я погорячился, — Фредерик соединил руки на груди и уставился своими карими глазами на какой-то гобелен.
Его короткие волосы были уложены по последней моде, и брат короля гордился этим. Людольфинги старались выглядеть как истинные вельможи, но это у них не особо получалось. Как у белки грызть кору, или у зайца — летать.
— Я Вас прекрасно понимаю, милорд. Но, к сожалению, ваши чувства не помогут в расследовании. Так что позвольте откланяться, мне пора идти.
— Идите, барон, идите. Король будет рад любой информации о нападавших.
Сан-Зар поклонился и вышел из зала. Двое особистов последовало за ним, бряцая своими белыми доспехами. Барон хмыкнул и продолжил идти. В узких коридорах западного крыла замка было темно: слишком мало факелов горело на стенах.
— Браг, есть какие-нибудь новости? — Сан-Зар, не оборачиваясь, спросил у одного из особистов. Брагу заслуживал доверия: он был младшим сыном рыцаря из Сан-Зара.
— Нет, милорд, никаких. Но после этого инцидента брат короля хочет распустить гвардию.
— Распустить гвардию? — Сан-Зар даже остановился от неожиданности.
— Мне самому показалось, что я ослышался. Но другие из Охраны, — Браг перешёл на шепот, — клянутся, что это правда.
— Как ты думаешь, Реджинальд может сделать это?
— Вполне возможно, теперь у него есть предлог для этого: сгорел Малый дворец, и никто не смог помешать штурму.
— Да, незадача. А ты бы сам хотел, чтобы гвардию распустили? — теперь Стефан обернулся и посмотрел прямо в глаза особисту.
— Нет, милорд. Где это видано, чтобы у короля не было гвардии? А наша Особая охрана на эту роль не подойдёт: слишком уж много простолюдинов, у которых есть верность только одному правителю — золоту.
— Правильно, Браг. Надеюсь, то, что я скажу сейчас, останется в тайне?
— Да, милорд, — ответили особисты разом.
— Можно ли верить королю, который так поступает с подданными?
Наступила минута гнетущей тишины.
— Нет, милорд, нельзя, — еле слышно сказал второй особист.
— Вот и я так думаю, что нельзя, Страг. Но только думаю. Реджинальд очень устал. Похоже. Он потерял любимую. Не знаю, почему, но винит король в этом своего кузена. Ему стоило бы стать библиотекарем, писателем, хронистом...Но не королём. Реджинальд может править или железной рукой, или никак не править. Сейчас первое невозможно...
— Мы будем молчать, милорд, — Браг наконец-то вышел из оцепенения.
— Помните о моих словах. Надеюсь, они спасут хоть чьи-то жизни...
— Да, милорд, мы будем помнить.
— Вот и хорошо
Барон и особисты продолжили свой путь. Выйдя из дворца, Стефан сел на лошадь и поехал к особняку Рабаров. Хозяин был дома и давно ждал Сан-Зара. Слуги, едва завидев барона, безмолвно проводили его на второй этаж, где герцог завтракал.
— Ну что, как тебе новый облик Малого дворца?
— Очень жизнерадостный, — Сан-Зар рассмеялся, пожав руку герцога. — Там была вся партия огнепыхов?
— Нет, даже меньше половины. Ты, надеюсь, не упоминал о них?
— Ты меня за дурака держишь? Мне надо с тобой поговорить, Фридрих. Уже давно надо. Мне кажется... — внезапно Стефан замолчал.
— Что это? — на улице был слышен какой-то шум.
Рабар выглянул в окно, секунду сидел в оцепенении, а потом подскочил к камину, над которым висели мечи.
— Что такое? — барон недоумевал.
— Боюсь, нас предали! К этому дому сейчас идёт как минимум сотня особистов. Ты понимаешь, что это значит?
— Время отдавать готовиться к встрече с Даркосом?
— Точно, самое время. У тебя есть меч?
— Он всегда со мной, — Стефан похлопал по ножнам.
— Великолепно, несколько минут продержимся.
— Я продержусь, Фридрих, я.
— Не понял.
— Ты должен уходить из города, умрёшь ты — умрёт и надежда наших людей. Фердинанд ещё нескоро вернётся.
— Рабары не бросают друзей, — ещё один неофициальный девиз рода. Сан-Зар даже почти помнил, откуда он пошёл.
— На этот раз ты их и не бросаешь. Но ты просто предашь их, если останешься здесь. Фридрих, здесь есть потайной ход?
— За этим камином, — Рабар постучал мечом по стенке.
Там явно была пустота.
— Господин, особисты требуют, чтобы Вы вышли, — в комнату влетело трое воинов Рабара, все в кольчугах и с мечами. Фридрих всегда держал в своём доме небольшой гарнизон.
— Сколько наших сейчас в доме?
— Ещё двенадцать воинов и пятеро слуг.
— Значит, здесь ещё два десятка наших.
— Господин, Вам надо бежать, и барону тоже.
— К сожалению, Стефан остаётся здесь. А вы бегите вниз, спросите, кто готов остаться. Мне нужно добраться до "белого отряда".
— Мы все готовы умереть, прикрывая Вас, — трое воинов встали на одно колено.
В это время раздался глухой удар: особисты ломали окованные железом двери. Несколько минут у них в запасе было.
— Тогда двоих, Сарза и Джошуа, сюда, а остальным занять оборону у дверей.
— Есть, милорд! — воины Рабара побежали вниз.
— Ну что ж, Стефан, будем прощаться?
— Никогда не любил долгих прощаний, поэтом скажу только одно: будь здоров. И передай весточку моей семье. Жаль, что я так и не смог тебе ничего рассказать. Прошу тебя: сделай так, чтобы Реджинальда никто не трону в этой войне. Я не смогу объяснить тебе, но... он заслуживает жизни.
— Я... — Фридрих колебался. Зачем Стефан говорит это сейчас? Почему?
— Прощай, сосед Сан-Зар, — Рабар похлопал по спине Стефана и нажал на одну из стенных панелей.
— Ты так и не пообещал...
Край камина чуть отъехал, открывая взору Сан-Зара вид на лестницу. Двое воинов как раз прибежало в комнату. Они последовали за своим господином.
— Ну что ж, время умирать, — сказал в пустоту комнаты барон, выходя на лестницу.
Девять человек в кольчугах и плащах с гербами Рабара и пятеро в простых камзолах, с топорами, готовились к битве.
Дверь начала поддаваться под ударами особистов, несколько досок уже превратились в щепки.
— Воины, огнары, братья, — Сан-Зар всегда обращался к своим людям перед битвой. — Герцог Рабар сейчас уходит из этого дома, чтобы добраться до "белого отряда". Именно они сожгли Малый дворец, и именно по нашей просьбе, — раздался одобрительный гул.
Скрывать этого уже нет смысла. Всё равно они все умрут через несколько минут. И тайну узнает лишь Даркос у ворот в чертоги отца.
— Нам надо только продержаться как можно дольше, чтобы у Фридриха было больше шансов сделать наше общее дел: вернуть трон истинному королю!
— Ура Сан-Зару! Ура Рабару! — Стефан только тут понял, что воины Рабара уверены, что выживут в бою.
Нет, даже в бойне — сто на почти пятнадцать человек, это даже нельзя назвать резнёй. И тут в его голове созрел безумный план.
— Кольчугу мне и кирасу! Мы будем погибать с честью, как воины Людовика Мишеля на Кровавом броде!
— Есть, барон! — один из лакеев побежал куда-то в комнаты, через несколько мгновений вернувшись с кольчугой и кирасой. Пятеро лакеев помогли Сан-Зару облачиться в броню. Ещё несколько щепок полетело из двери.
Барон удивился выбору кирас в доме Рабара: на железе была выгравирована корона и гербы Мишелей, Рабаров, Сан-Заров, Сегюров, Беневалей и Артуа.
— Господин заказал гравировку всего неделю назад, — один из лакеев понял замешательство барона.
— Великолепно! Теперь все поймут, кто сражается за свободу огнаров! Воины, соберитесь за моей спиной. Стройтесь клином! Вот так! А теперь я открою двери, сказав, что мы сдаёмся, и, когда в проёме покажется улица, атакуем.
— За Рабаров и Сан-Зар! — крикнул один из воинов. Клич подхватили и остальные.
— Эй, кто там у вас сотник? Мы сейчас выйдем! — Сан-Зар смог перекричать звук ломаемой двери.
— Матвей, милорд Сан-Зар! — особисты не могли поверить, что их командира объявили предателем. Барон, конечно, не знал этого наверняка. Но догадывался по растерянным голосам своих уже бывших подчинённых.
— Матвей из Сегюра, прикажи своей сотне прекратить ломать дверь. Мы выходим.
— Да... барон. Эй, ребята, командир, то есть барон, выходит! Прекратить штурм! — после этого наступила тишина.
Барон повернул ручку двери. Немного поскрипев, дверь подалась, и через мгновение в узком проёме стали видны особисты в белых латах.
И Сан-Зар решился. Крикнув "Онтар и Королевство!", барон ринулся на особистов, выставив меч вперёд. Его небольшой отряд последовал за ним. Особисты пришли в смятение. Ещё бы! Ведь им приходилось драться с человеком, который всего за полчаса до того был их командиром.
Не меньше десятка воинов подалось назад, все они были младшими детьми рыцарей. Среди них был и Браг, одним лицом говоривший, что это не он сдал своего командира. Но всё равно врагов было слишком много. Сан-Зар хотел прорваться на Улицу Пекарей, которая потом могла вывести к выходу в Чёрный город, а оттуда — совсем недалеко и до спасения. Но почти сотня особистов мешала этому.
Барон нанёс свой первый удар: один из облачённых в белые латы, из горожан, упал на камни, истекая кровью. Его броня не годились для боя, слишком уж мягкая.
Барон не мог обернуться, но слышал, как выбиравшиеся из особняка Рабара уже скрестили мечи с особистами. Внезапно Браг, выкрикнув "Сан-Зар и Королевство", ударил по одному из своих бывших сослуживцев.
Через секунду два десятка особистов уже прорывались к барону. У Стефана появилась надежда на победу. К тому же подкреплений у особистов не могло быть: Фредерик явно не ожидал, что у барона и Рабара будут воины и даже соратники среди особистов. Людольфинги слишком сильно верили в созданные ими самими иллюзии...
— Командир, мы с Вами! — Браг с остальными верными барону особистами прорвался к Стефану.
— И поэтому мы победим! — Сан-Зар срубил голову ещё одному особисту.
Сзади упал один из лакеев. Кровь брызгала из обрубка правой руки. Ещё двое воинов Рабара погибли, пробивая коридор между Улицей Пекарей и бароном.
Особисты наседали. Почти все они скопились у выхода к Улице Пекарей: сотник Матвей разгадал план Сан-Зара. И тут в голове барона созрела ещё одна безумная идея: прорываться к Гильдии магов. Она была всего лишь в десяти минутах ходьбы от особняка Рабаров. Рукой подать. Если бы не особисты....
— Воины, прорываемся к Гильдии магов! — Сан-Зар развернулся, прорываясь через врагов к переулку, который выводил на Улицу Магов.
Несколько особистов, присоединившихся к барону, образовали цепь, прикрывая отходившего барона. Матвей не предусмотрел такого поворота событий, у него почти не было воинов у Переулка Волшебников, и ему оставалось только отыграться на предателях.
Четыре десятка особистов навалилось на воинов барона, которых было всего лишь двадцать, ещё десяток прикрывал Сан-Зара. Они держались словно герои: их белые латы были забрызганы вражеской и своей кровью, отчего те стали алыми.
Их осталось не больше десятка. Но они стояли.
Особисты тоже потеряли много своих, пять десятков трупов были тому подтверждением.
Стефан уже прорвался через Переулок Волшебников на Площадь Магов. Посередине возвышалось здание из кирпича, облицованное известняком и мрамором, четыре башни были на углах, и крыша каждой из них была покрашено в свой цвет: синий, морской волны, красный и коричневый. Можно было легко догадаться, что в каждой из них располагаются маги одной стихии. Дома здесь были побогаче и побольше, особенно возле самой Гильдии...
Но Стефан чуть не взвыл, увидев, что между воротами в здание Гильдии и его отрядом стояли особисты. Не меньше двух десятков: Людольфинг всё-такт послал подкрепление...
Стефан поднял свой меч высоко над собой и ринулся на врагов. Четверо особистов в замешательстве отошли назад, испугавшись ярости их бывшего командира. Остальные просто выставили вперёд мечи. Десять выживших воинов Сан-Зара сгрудились вокруг своего командира, желая лишь подороже продать свою жизнь.
Меч барона описал кривую линию и ударил по шлему одного из особистов. Покорёженный металл отлетел, заливая брусчатку кровью — Сан-Зар одним ударом срезал голову противника. Кажется, как легко! Ещё несколько десятков таких ударов — и победа...
Силы были слишком неравны... Двое воинов барона упали, принимая на себя удары, ещё двое держались только из чистой гордости. Из Переулка Волшебников уже выбегали особисты из сотни Матвея. Сан-Зар оказался в окружении. Вокруг него гибли люди. Настоящие огнары. Они гибли ради него... И только поэтому он остановил бой.
— Есть тут дворянин, который выйдет со мной на поединок? — негромкий вопрос барона слышали все особисты на площади, словно сам ветер решил помочь Стефану.
— Ты думаешь, что предатель может вызывать на поединок? — раздался насмешливый вопрос вышедшего из сотни Матвея рыцаря.
