К-9: За чертой мести

— Это уж от тебя зависит, Микки. — Имперский пытался встать, но Джей только холодно наблюдал, даже не подумав предложить помощь. — Моё имя Джей Расселл. Я лидер отряда. Первый же шаг против приказа — ты лишаешься любой моей поддержки. Чем меньше ты болтаешь и чем аккуратнее себя ведёшь, тем тебе лучше. Это ясно?

— Куда уж яснее, — буркнул-всхлипнул парень. Коленки у него дрожали, да и общий вид, вопреки достаточно высокому росту, менее жалким не стал. — Отливать тоже по приказу?

— Так точно. Надеюсь, "отл" по физ-подготовке у тебя заслужен. Большую часть барахла тащить тебе.

Тут уж Хаук даже не стал сдерживать довольной торжествующей улыбки. Избавиться от тяжеленного забитого рюкзака за спиной было бы просто прекрасно! Даже совестно не стало, когда новенький наградил за это мрачным-мрачным взглядом. Впрочем, совсем халявить Джей всё равно не позволил. Микки досталось только основное снаряжение для подъёма и прочая несущественная мелочёвка. Самое важное: воду, источники поля, общую аптечку и еду — по-прежнему тащил на своём горбе Хаук. Но даже так стало ощутимо легче.

Поход начался в абсолютной тишине. Микки сторонился Джея и жался к Касу, Джейд сторонилась Микки и старалась особо не отставать от Джея, а Хаук смотрел в спину учителя и давился ворохом незаданных вопросов. Что-то не позволяло спрашивать. Что-то не позволяло даже начать разговор. С приходом в отряд имперского поход изменился настолько, что вечное рычание и закидоны Джейд казались своими, уютными.

А ещё Хаук волновался.

Пусть он не был уверен, пусть ему вполне могло просто казаться, но темп заметно снизился, походка Джея как-то изменилась. Шаг был по-прежнему твёрдым, уверенным, а глаз — зорким, но что-то было не так. И это "не так" трудно свалить на усталость: Хаук уже достаточно видел выносливость и навыки своего учителя.

Только спросить ничего не мог.

Так и шли.

Джей снова всё взял на себя, его прикрывал только Кас. Джейд же с обиженной покорностью во взгляде в этот раз без споров сняла перчатку, с помощью которой управляла энергией посоха. Сам Хаук больше для себя пару раз проверил клинки и теперь тщательно смотрел по сторонам, пытаясь вспомнить как можно больше из того, что было рассказано на пути к Плато.

Первым эту тишину не выдержал Микки. Парень и без того виделся Хауку слишком нервным, каким-то дёрганым. Возможно, всё дело было в произошедшем, а может, в отряде, в Джее с Касом — Командующих, либо во всех вместе взятых — вольных: новенький буквально не находил себе места. Шёл ровно, не спотыкался, не дёргался лишний раз, но его глаза и руки будто не знали, что такое спокойствие. Он только что ногти не грыз. Затравленный взгляд бегал туда-обратно, пальцы дёргали то лямки рюкзака, то край одежды, то волосы, то путались друг с другом. Не шарахался Микки разве что от Хаука, но высотник на первую же попытку начать разговор ответил полностью в духе Скарпа, и на том всё закончилось. Возможно, и не стоило так резко. Но постоянное мельтешение раздражало ещё больше, чем нытьё Джоша. Тот хоть дело своё делал.

Хаук вздохнул, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и едва не подпрыгнул от раздавшегося за спиной слишком громкого:

— Извините! — Микки ойкнул и понизил голос, буравя взглядом затылок Джея. — Куда мы идём, хотя бы? Брайт...

— Чуть меньше тридцати километров на северо-запад, — холодно отозвался учитель. У Хаука такая манера ответа мгновенно отбила бы охоту продолжать разговор. А этот Микки стушевался, но продолжил:

— Но там же ничего нет. Кроме того, если судить по форме плато, мы приближаемся к ущелью...

— Мы идём к закатному тракту. Если тебя не устраивает мой выбор пути — вали своей дорогой.

— Я н-не возражаю же. Просто не знаю, о каком тракте речь и... Вы — вольные.

— Угу. Заведём в тёмный угол, ограбим, убьём и скормим тварям. Ведь у тебя столько всего ценного, — издевательски-бодро отозвался Джей. — Кроме наших вещей — аж полупустая аптечка и разряженный усилитель. Разбогатеем. Было ради чего спасать.

Микки насупился и сунул руки в карманы, сторонясь теперь ещё и в унисон ухмыляющихся Каса и Джейд. Однако учитель всё же продолжил, хотя Хаук отчётливо ощутил, что поясняет он не только и не столько свалившемуся на голову импу.

— Закатный тракт — сезонный торговый путь от седьмого рудника к Брайту. Время уже неделю как подходящее, там должно быть оживлённо. За небольшую плату любой торговый караван возьмёт нас в город. Тем более у нас есть связной, что сильно упростит задачу.

— Ага, — довольно кивнул Хаук. Теперь понятно, о чём думает Джей: конечно, с учётом травмы Джейд и состояния самого учителя транспорт им сейчас очень сильно бы пригодился. И помощь тоже.

— Я связист. И сигнал будет идти по коду три. Вам явно нужен медик.

— А это уже не твоё дело, имп, — отрезал Джей и ускорил шаг.

— Конечно, не моё, — заносчиво фыркнул Микки, — и не мне напоминать, почему у вольных дефицит медиков. Взяли бы хоть стажёра.

— Медик-недоучка — смерть отряду.

— Пф. А без медика отряд даже не узнает, от чего...

Джей обернулся.

Одного взгляда хватило, чтобы всех будто приморозило к месту. Микки снова затрясся и опустил взгляд, что-то буркнув про структуру и вольных. Только вышло едва слышно, затравленно, неразборчиво. Трудно поверить, что этот парень минуту назад смел критиковать такого человека, как Джей. Ну, больше не посмеет. И вплоть до привала отряд шёл в окутавшей всех тяжёлой тишине. Даже Хаук чувствовал давление, пусть и направленное не на него, каково было этому Микки, трудно даже представить.

Но сочувствия он так и не вызвал.

Темнело.

Джейд уснула, и первый привал плавно перешёл в ночёвку. После недолгого разговора Кас взял на себя дежурство и устроился у печки, заранее приготовив плед. Микки сидел в стороне. Джей запретил ему дежурить, открыто приказал остальным не спускать глаз, да и в общем степень доверия лидера отряда к импу сложно было недооценить. С одной стороны, Хаук, наверное, мог это понять. У Джея было слишком много причин и слишком много ненависти. Уже тот факт, что именно он спас этого Микки и вёл вместе со своими, был удивителен. При всём том цинизме, так ярко бросавшемся в глаза всё время пути к Плато и ещё ярче — в пещерах, спасённая жизнь имперского казалась чудом. Выделенная на него доля еды и воды — чем-то ещё более невероятным.

Но, с другой стороны, пусть Хаук и понимал умом, принять почему-то совсем не выходило. Имперский или вольный — одинаковые люди. Две ноги, две руки, голова, тело, душа и характер. Разве здесь, в Пустоши, одно это не ставит всех по одну сторону? И какой смысл так тяжело, искренне, с ненавистью... не доверять тому, кого за шкирку вытащил с "той" стороны, и тащишь дальше туда, где безопасно?

Хаук вздохнул, задумчиво прокатил на языке голубой в крапинку шарик, отдающий сладковатым свежим вкусом. Эта штука, с помощью которой в Пустоши чистили зубы, хорошо бодрила на дежурстве и помогала проснуться утром. Но сейчас просто отвлекала от ненужных мыслей.

Не ему судить Джея.

Ночь легла на плечи незаметно, плавно. Купол спас от перепада температур, светящиеся рыжим недра печи позволили пропустить тот момент, когда пожар на западе сменился звёздной россыпью. Сон не шёл. Хаук сидел, смотрел на рыжий огонёк и просто наслаждался окружающим. Темнота пустыни другая: в ней не было узких каменных коридоров, постоянного шевеления впереди, за спиной, в высоте. Даже пустынный холод, пусть точно так же почти неощутимый, был приятней и уютней мрака подземелья. Хаук очень скучал по всему этому. Нормальному. И сейчас впервые отдыхал по-настоящему.

— Хаук, — тяжёлая рука Кастиэля легла на плечо, выдёргивая из тёплой полудрёмы, — Джей должен был дежурить вторым, но... в общем, давай ты сейчас. Через часа четыре снова разбудишь меня. Пускай отдыхают.

Хаук рассеянно кивнул, встряхнулся и сплюнул в песок забытую синюю таблетку. Теперь от неё жгло язык и немного сводило зубы. Передоз, о котором предупреждала инструкция, — держать эту штуку во рту полагалось лишь несколько минут. А ещё инструкция говорила, что есть нежелательно до тех пор, пока не сойдут постэффекты... Потому Хаук покосился на оставленную для него порцию особенно расстроено и отодвинул ближе к печи. Хотя бы не остынет.

А ведь когда шли туда, никто в отряде всерьёз и подумать не мог о том, чтобы полностью доверить Хауку дежурство.

На следилке было чисто, в пустыне вокруг — тихо, Кастиэль за спиной уже уснул, его размеренное дыхание смешалось с тихим шёпотом песка и ветра точно так же, как и остальных. Как назло, Хаука тоже потянуло в сон и он даже скинул с плеч плед. Всё же даже под куполом становилось прохладно, если достаточно долго сидеть неподвижно.

Но лучше любого будильника подействовал на Хаука Микки. Вспомнив приказ Джея "не сводить глаз с имперского", Хаук поднял на него глаза и наткнулся на жёсткий немигающий взгляд в ответ. Выдержал. Зачем-то держал до последнего, до тех пор, пока этот Микки не стушевался и не поднялся со своего места, чтобы мгновение спустя плюхнуться с другой стороны от печки.

— А я уж думал, ты нормальный парень, — тихо усмехнулся имп. — Рычишь, конечно, но как-то иначе. Я подумал было, ты со всеми так. Недавно в Пустоши?

— Недавно, — хмуро отозвался Хаук, всем своим видом стараясь демонстрировать, как он не рад разговору. Проколоться и показать новичку отряда, что этот поход вообще первый в жизни, совсем не хотелось.

— Ага. А чего за вольных встал?

— В смысле?

— Прости, парень, ты на особо успешного "внешнего" не похож. Снаряжение уж больно новое. Ладно, если сапоги там только-только сделаны, но чтобы весь комплект сразу — не бывает так у бывалых. Особенно у вас, вас же никто не снабжает. И нашивка у тебя пустая — просто имя. Был бы в Империи, было бы тебе и снаряжение, и зарплата, и жильё, и отряд полноценный, и...

— Заткнулся бы ты со своей пропагандой. Не прокатит.

— А, так значит... Так чего ты в вольных-то?

— За слова свои отвечают.

— А мы, значит, нет?

— А вы — нет.

Микки нехорошо сверкнул глазами, но промолчал, потянулся за своей кружкой. Снова стало тихо, но эта тишина слишком сильно разнилась с той, что царила до этого.

— И устраивает тебя такой центр?

— Более чем.

— Ага... А я думал, может хоть приятелями станем. Сложно, знаешь ли, когда весь отряд тебя ненавидит. Мне и так досталось. Всех моих у меня на глазах сожрали, последнего этот ваш главный пристрелил... Так ещё и приняли меня как пустое место. Лучше б и не спасали вовсе.

Хаук скрипнул зубами. По загривку пробежал холодок и тут же исчез. Такие слова о Джее неожиданно сильно задевали, раздражали, бесили:

— Так иди и сдохни, в чём проблема? Уж лучше, чем пытаться тут меня на жалость пробить, — зло огрызнулся он, даже не сразу поняв, что сказал. — Тебя мой учитель за шкирку из полной задницы вытащил, ты бы хоть спасибо сказал. Вот потому я и не в Империи. У вас там все такие высокомерные выродки?

— Следи за языком. Или, думаешь, раз в гнёздышке с Командующим, так никто тебя не тронет? Да и... Учитель, этот карлик? Ты меня плохо слышал, парень? Он убийца.

— Просто так он никого не тронет. Если стрелял — значит, надо.

От бросившейся в голову ярости уже было жарко, тело пробивала знакомая злая дрожь. Хотелось сорваться, хорошенько съездить этому Микки по харе. Раз эдак десять, чтоб больше свой рот раскрыть не мог. Но приходилось держаться. Приходилось сдерживать даже голос: ещё чего не хватало, чтобы старшие из-за какого-то идиота проснулись. Да и этот крысеныш хорош: Джею в лицо слабо повторить любое из сказанных слов, вот и самоутверждается на самом младшем. За весь прожитый день. Как будто Хаук этого не видит — встречал уже таких, у себя в городе и встречал. Микки думает, что сильнее? Так нет. Хрен там. Тут уж Хаук точно не уступит.

— Какая вера, — тем временем уже откровенно насмехался имперский. — Всегда умилялся вольным. Центры у них прямо абсолютный закон. А уж центр из Командующих...

— Зависть жрёт, я смотрю? В родном отряде недооценили? И тут недооценивают беднягу. Как так, отличник же! Знавал я одного такого. Отличника. Слился как нефиг на элементарных ложных. Хвалёное образование в Империи, ничего не скажешь. И чем больше отличников таких вот встречаю, тем больше рад, что послал Империю ко всем чертям.

— Я тебе велел, кажется, за словами следить.

— А то что?

— Зубов не досчитаешься.

— Валяй. Только не плачь потом. А то от Джея тебе одного взгляда, чтоб обоссаться, хватило, а тут ещё и бо-бо будет.

Микки снова нехорошо сверкнул глазами, но так и не сдвинулся с места. Как Хаук и думал. Трусливая крыса. Он бы и не полез, небось не в конец идиот. Сидит теперь и бесится, что припугнуть не вышло. Тошнит от таких. "Уж лучше бы не спасал" — такая мысль промелькнула уже в голове у Хаука. Промелькнула и тут же исчезла, оставив после себя лишь кроткое изумление. Нет, смерти Хаук этому импу совсем не желал. Но и в глаза б больше не видел.

Глава 15

Джей лежал и слушал шипяще-рычащую перепалку, то и дело переходящую на повышенные тона. Слушал и ухмылялся — чёрт знает, какой мальчишка забавлял его больше. Но если Хауку позволительно было не понимать, что подобное разбудит весь отряд, то имперский удивлял. Поначалу Джей даже заподозрил попытку провокации, пусть не ясно — кого и зачем. Но быстро понял: Его Величество Отличник всего лишь пытается самоутвердиться наиглупейшим способом из всех возможных.

Не на того напал.

Хаук вполне держался, не полез в драку, не сорвался на крик, но и не позволил вытирать об себя ноги — чем Джей был, пожалуй, горд. Хотя понимал, что в иных обстоятельствах пришлось бы разнимать. Мальчишка подрос. Достаточно, чтобы уяснить: Пустошь не место для долгих и громких разборок.

Перепалка смолкла. Джей слышал, как Микки быстро допил остатки своей кружки и ушёл на самый край стоянки — спать. Просто так валяться стало скучно. Сон возвращаться не спешил, сменяясь ноющей болью во всём теле, которую днём Джей загонял как можно глубже. Стремился о ней забыть, как забыл о выбитом зубе и последствиях драки в честь несостоявшейся казни.

Центра всё равно заменить некем.

Зуб, правда, вставит новый, как вернутся.

Джей встал, поймав удивлённо-виноватый взгляд Хаука, потянулся, как мог, прошёлся по лагерю, чтоб проснуться окончательно, и сел рядом:

— Смотрю, ты тут развлёкся, а?

Хаук смутился, фыркнул и тут же с вызовом поднял глаза:

— И давно ты в зрителях?

— С самого начала, — хмыкнул Джей, наоборот уставившись куда-то вглубь печки, как его ученик до этого. Жаль, что в пустыне не развести костра. Огонь Джею всегда нравился больше.

— И ты... ничего ему не скажешь? — через некоторое время очень тихо спросил Хаук. Имперский уже уснул, почти мгновенно, и дрых как младенец. — За "убийцу".

— Тебя это так задело?

— Ну...

— Я действительно убил остальных.

Хаук помолчал. Ковырнул пальцем песок, поглубже вдавил кружку, упорно смотрел куда-то вниз: