Если что, это - не я!

— Ну? — призывно повторил архангел.

Нет, у меня в голове были умные мысли. И я могла бы их сейчас озвучить, да только как-то они разом вылетели из черепной коробки, стоило мне глянуть в эти грёбанные голубые глаза. А как только я это сделало...

"Как давно у меня не было секса?" — пронеслась в голове отстранённая мыслишка, которую я удивительным образом проигнорировала. А если Сатана её и услышал, то отколоть что-либо язвительное у него элементарно не хватило бы времени.

Потому что я впилась в его губы похотливым поцелуем, вцепилась руками в его шею и притянула Дьявола к себе поближе.

Да пошло оно всё!..

"Я... Ну...".

Уйдут, уйдут ведь без возврата года, пригодные к разврату... (с)

* * *

"А что вы такое делаете?" — задала вроде как невинный вопрос Меля, продрав глазёнки вместе с Элем и смотря на меня как на какую-то диковинку.

— Мы... э-эм... — замялась я и, с неохотой выпустив из захвата шею архангела, нацепила на лицо приветливую улыбочку.

— Я у вас на минуточку украду Киру, — нашёлся Люцифер и, схватив меня за шиворот, буквально выволок из комнаты под недоуменные взгляды остальных щенков.

— А-а-а-э-э-э... — неопределённо протянула я, пропрыгав расстояние от кровати до двери на одной ноге, после чего ухватилась второй рукой за дверь и потянула её за собой, с грохотом захлопнув её; с потолка на нас с Падшим посыпалась штукатурка, окрасив верхушки голов в грязно-белый цвет.

Как только мы покинули комнату и отошли на приличное расстояние, то поведение голубоглазого резко изменилось на более жёсткое: меня резко вжали спиной в стену; кажется, я услышала, как треснул позвоночник... Мои запястья Самаэль перехватил одной рукой, сведя их у меня над головой, вторую же устроил у меня на бедре и до боли сжал, видимо, желая оставить там гигантский синяк. Я даже возмутиться не успела — да и, если честно, немного стрёмно было. У Денницы глаза буквально светились изнутри, пугая меня своей похотью и желанием.

Мужчина приблизил своё лицо максимально к моему и зашептал на ухо, обдавая меня своим тёплым дыханием:

— Мелкая, противная, желающая казаться всесильной и бесстрашной — на самом же деле обыкновенная трусишка... — буквально пропел он и ощутимо прихватил меня зубами за мочку уха, заставив вздрогнуть. Ноги сами по себе подогнулись, и я начала медленно съезжать вниз по стеночке, рискуя грохнуться с характерным для моего падения звуком. И всё бы так и случилось, если бы меня не держали за руки; откуда у этого пернатого такая сила?! — Страшно, да? — прошептал архангел, и его рука с бедра начала подниматься вверх — проскользила по животу, поднялась выше и начала очерчивать полукруги вокруг моей груди, причём сам Люцифер явно получал от этого удовольствие.

На вопрос я попыталась отрицательно затрясти головой, только вот нахлынувшие эмоции не смогли позволить мне сделать этот жест внятно — получилось что-то вроде "человека ударили электрошокером".

— Н-не боюсь, — едва слышно пробормотала я, вжимаясь в стену спиной и гигантскими усилиями воли пытаясь заставить тело отодвинуться от назойливого архангела куда подальше. Нет, мне не неприятны его действия... просто...

Пернатый сжал мою грудь, и я едва не застонала, вовремя прикусив нижнюю губу. Потом он неожиданно нежно дотронулся до затвердевшего (даже сквозь ночнушку) соска, начав его медленно выкручивать.

...Сволочь!.. Крылатая!.. Наглая! Сво-о...ох...

— Значит, я сволочь? — приторно ласковым голосом спросил у меня Люцифер, на секунду отпустив руки, после чего перехватил меня за талию, приподнял, упёрся коленом в стену и, вклинив это самое колено между моих ног, посадил меня на него. — А у самой поджилки трясутся, — фыркнул Денница, прижимаясь ко мне всем телом.

Я давно уже не знала, что мне делать в ответ на такое выражение страсти — вроде бы и больно, и приятно, и жу-у-утко приятно... эдакая странная смесь, которая сковывает тело и не даёт нормально мыслить — в голове был полный кавардак, в животе внутренности сжались в один огромный комок, а между ног было жутко мокро — трусики, в которых я спала, наверняка уже промокли. Губа, кстати, уже превратилась в решето, зато я мужественно молчала... или, вернее сказать, тоскливо скулила сквозь крепко сжатые зубы.

— Н-не тряс-сутся, — выдавила я и, не удержавшись, обхватила ногами торс архангела, скрестив их у него за спиной и крепче прижимаясь к сильному мускулистому телу. Руками я вцепилась в плечи и, послав всю свою выдержку куда подальше, поцеловала Люцифера со всей страстью, на которую была способна.

Губы у весселя Сатаны были мягкими, немного обветренными и податливыми — целовать обладателя таких было одним удовольствием. Затем я почувствовала, как его пальцы спустились вниз по бёдрам и дотронулись к внешней стороне трусов. Я чуть не кончила только от осознания того, что я сейчас буду трахаться, блять, с Люцифером — Падшим архангелом, королём Ада! Вот так удача, вашу мать...

Воздуха катастрофически не хватало — пришлось разорвать поцелуй, чтобы глотнуть живительного кислорода и немного прийти в себя. В глазах стояла пелена, из-за которой всё вокруг расплывалось, и предметы теряли свои очертания. Чётким оставался один только Самаэль, который сейчас смотрел только на меня с каверзной ухмылкой. Второй рукой ухватив меня за подбородок и подняв его так, чтобы я смотрела ему в глаза, первой он продолжил водить по тыльным сторонам бёдр, иногда задевая лобок и слегка надавливая, заставляя меня ёрзать от желания и нетерпения и раскачиваться на своём неустойчивом насесте. Удерживаться на одном только колене, прислоняясь спиной к стене, оказалось крайне неудобно, но сейчас мне было на это откровенно плевать. Боже мой... я его хочу. Сейчас. Да хватит уже этих грёбанных прелюдий, идиот!

— Ах, идиот? — сладким и не предвещающим ничего хорошего голосом спросил у меня архангел, после чего убрал первую руку, вызвав у меня громкий и тоскливый разочарованный вздох. — Тогда помучаешься ещё немного, — на грани слышимости вынес он мне жестокий приговор и, придвинувшись почти вплотную, поцеловал меня в ключицу. Я инстинктивно вытянула шею, предоставляя больше пространства для манёвра, и зажмурилась.

Мягкие губы, скользящие по моей коже, заставили меня сдерживать стоны ещё более упорно, хотя держалась я из последних сил. Да, я ещё ни разу с начала этого вечера не застонала в открытую — вы не представляете, каких усилий воли мне стоила эта вольность. Люцифер заскользил вниз по шее, а потом путь ему преградила ночнушка. Не особо раздумывая, он рванул её, заодно поудобнее впившись руками в мои бока, придерживая меня, чтобы я не сползла.

Я уже буквально всхлипывала от того чудовищного чувства, разрывающего меня на части. Ноги едва ли не сводило судорогой, про то, что творилось у меня там — вообще молчу. Как я до сих пор в обморок не упала или не накинулась и не изнасиловала эту крылатую тварь — понятия не имею. Дышала я теперь часто-часто, будто задыхалась, хотя для меня это так и было.

— Проси, — коротко приказал мне Дьявол, оторвавшись от своего увлекательнейшего занятия. Я почти что жалобно посмотрела на него (бедная моя губа, потому что сейчас я закусила её особенно сильно) и отчаянно замотала головой. — Твой выбор, — пробормотал Сатана и вдруг лизнул меня в губы, слизывая ту каплю крови, после чего аккуратно поставил меня на пол и, развернувшись пошёл куда-то.

Я осоловело уставилась на него, не особо понимая, что это такое сейчас было. Ноги разъехались в разные стороны, и я приземлилась на пол. Стало сразу же как-то холодно, хотя тело ещё помнило жар тех поцелуев и просило продолжения. Нет, не так — оно молило Люцифера продолжить, не останавливаться... но, блять, я же у нас гордая! Я не могу просто так взять и сказать парню "Да"! Надо же выебнуться! Ду-у-ура... я — ду-у-ура...

От осознания того, что и архангел от меня ушёл, и секс обломался, я, обхватив плечи дрожащими руками, склонила голову на грудь и... зарыдала. Нет, серьёзно. Сначала всё началось с тихих всхлипов, которые потом перешли в откровенный плач. А потом я как-то пропустила тот момент, когда ко мне кто-то подошёл, поднял и потащил куда-то. Дура я — говорю же. Продрала я заплаканные глазёнки и увидела перед носом лицо Падшего, который каверзно улыбался.

— Дура, — озвучил мои мысли крылатый и выпустил меня. Я не успела даже испугаться — приземлилась-то сразу на кровать, только-только успела устроиться, как на меня упал этот голубоглазый. Я взвизгнула (боялась быть придавленной) и попыталась вырваться, но меня крепко держали. — А теперь раздень меня, — властно сказал мне Люцифер сверкнул голубыми глазами, заставив мои ноги сами собой разъехаться в приглашающем жесте.

— Д-да, — запнулась я, опустив глаза.

— Больше не будешь мне перечить, человек? — в тоне проскользнули повелительные нотки.

— Н-нет, — покорно склонила я голову и, усевшись, начала медленно раздевать мужчину. Как всё же хорошо, что он был в штанах и рубашке, а то я понятия не имею, как пережила бы столь долгую пытку.

Сначала я стала расстёгивать пуговицы на рубашке, поминутно путаясь в своих же пальцах и как никогда ощущая собственное бессилие. Ещё эта чёртова порванная ночнушка... вторую-то где найду?! Потом, когда дело дошло до последней пуговицы, меня за руку ухватил этот...этот... и сказал сделать ему массаж. Вы не представляете, КАК сильно мне захотелось его задушить, но я, проглотив целый ворох обидный слов, подобострастно кивнула и, усевшись поперёк туловища мужчины, начала плавно водить руками по его животу, груди, кубикам пресса... у меня уже просто голова кружилась от жуткого ощущения между ногами; кажется, у меня уже пожар внутри начался, и если его не остановить, то я умру. Определённо.

— Раздевай, не отвлекайся, — поменял своё желание Люцифер, и я, злобно глянув на него (мучитель недоделанный!) начала стягивать с него штаны...

А потом всё прошло как в тумане. Честно вам говорю.

Помню, как меня резко подмяли под себя, как развели в стороны ноги, порвали надвое трусы и сказали одно-единственное слово:

— Моли.

— П-пожалуйста, — переступила я через свою гордость, а потом меня просто захлестнуло кучей эмоций, причём в первую очередь пришла удовлетворённость. Да, да, ДА! О-о-о... да-а-а... глубже... ну же! Давай, я верю в тебя! Я, не сдерживаясь, громко застонала, откинувшись на подушку и закрыв глаза от дикого удовольствия.

Секс с дьяволом — воистину по-дьявольски великолепен.

* * *

Проснулась я где-то в другом месте. По крайней мере, кровать была точно не моя. Приоткрыв глаза, я осознала, что никого рядом со мной не было. Это-то и ввергло меня в уныние. Вот же... что и требовалось доказать. Всем мужикам нужно только две вещи — секс и сбежать побыстрее, чтобы не успели завязаться отношения. Кажется, у меня такая же распространённая проблема, имеющая, правда, два крыла и статус "Мировое зло". Приподнявшись на локтях, я огляделась. Увы, Сатану я не заметила, зато с каким-то странным удовольствием обозрела смятые простыни, одежду, которая почему-то кусками валялась по всей комнате, пару перевёрнутых и вывернутых подушек, перья от которых были даже на одеяле...

Я вздохнула и приподняла одеяло, под которым на мне, естественно, ничего не оказалось. Что же, этого и следовало ожидать ещё тогда, когда я заметила порванную ночнушку где-то под стулом... мотнув головой, я плавно перетекла в сидячее положение, свесила ноги с кровати и, завернувшись в одеяло, поднялась на ноги. Я тут же покачнулась; подрагивающие после вчерашнего ноги не особо хорошо держали моё бренное тельце. Но, чёрт возьми, хорошо, как же мне хорошо...

Далее я вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Смею надеяться, что щенки нас не слышали... не видели... что нас вообще никто не слышал и не видел... мои щёки тут же вспыхнули при воспоминаниях о вчерашнем, а низ живота отдался приятной тяжестью. Помотав головой, отгоняя таким образом соблазнительные видения, я босиком потопала в сторону своей комнаты. К счастью, пушистого племени внутри не оказалось, поэтому, когда я зашла в помещение, меня никто не запечатлел в таком позорном виде. Правда, стало совсем уж обидно — мало того, что Люцифер сбежал, так ещё и щенков не оказалось!..

Быстренько переодевшись в первое попавшееся, я воодушевилась и решила пойти покушать. Спустившись вниз по лестнице без привычного энтузиазма, а значит и без переломов ушибов ранений шишек синяков и т.д. Даже как-то грустно стало — захотелось всплакнуть, но я вовремя вспомнила, что только истерик из-за отсутствия проблем мне для полного диагноза и не хватало.

В кухне тоже никого не оказалось. Я даже не возмущалась — первым делом полезла в холодильник и была несказанно рада обнаружить там пару яиц и помидоры с маслом. Удивительно — откуда тут яйца? Я же, кажется, их давно съела?.. Тьфу ты, забыла! Эти же на чёрный день были отложены! Вспомнив, собственно, про свой спланированный НЗ (неприкосновенный запас), я отодвинула нижний ящик, предназначенный для овощей и фруктов, и с радостной улыбкой вытащила оттуда банку шпрот.

— Ути вы мои милые, — заворковала я, ставя банку на стол. — Ути вы мои хорошие, — следом на столе появились упаковка сосисок, кетчуп, макароны и кулёк помидоров. — Вы мои золотые! — увы, больше в драгоценном тайничке ничего не оказалось, и мне пришлось довольствоваться тем, что я уже достала.

Предвкушающе потерев руки, я развела их в разные стороны и на манер злобных гениев расхохоталась.

Далее следовал нудный и неинтересный процесс готовки. Оставила я, значит, яичницу с сосисками дожариваться, а сама стала с любовью сооружать бутерброд. Да-да, вы не ослышались — бутерброд. Нашла в хлебнице кусок хлеба, промокнула его в яичницу, потом начала накладывать сверху помидоры, немного сыра (да-да, сыр тоже нашёлся), а потом финальный слой — шпроты! Мои волшебные, великолепные, вкуснючие шпроты!..

Я поставила своё Творение на тарелку и, положив подбородок на скрещённые пальцы, любовно посмотрела на это Великолепие. Меня охватила невероятная гордость. Я всхлипнула и утёрла невидимую слезу краешком рубашки. Боже, Это даже есть жалко — Ему надо поставить памятник и почитать, покланяться, и добавлять новые слои: мясные или рыбные, ням-ням.

Сказать честно, я уже почти забыла эту крылатую сволочь, которая к тому же прихватила моих щенков. И совсем-совсем не желаю его убить. И даже расчленить. И вот совсем оторвать ему голову мне не хочется. Ничуть.

Спохватившись, я кинулась выключать яичницу, которая как раз приготовилась, и полезла бы прямо сейчас за чистой тарелкой (коих моими стараниями осталось почти ничего — мне было лень их мыть, поэтому посуда копилась горой), но входная дверь открылась, и послышались отчётливые шаги. И ещё цокот коготков по паркету. Я насторожилась, пытаясь понять, кто же тут к нам пришёл, хотя вариантов-то особо и не было.