Слезы каменной пустыни

— И люди соглашались?

— Отбою не было. Даже за мной бегали, просили, — Джеремия презрительно пожал плечами. — Я ж говорю — дураки!

Фрэнк с помощниками и рыжеволосым проводником выбрались обратно в большой зал.

— Задержанных под охраной губернского спецназа и защитой от снайперов прямо отсюда в Вашингтон правительственным челноком, — начал отдавать распоряжения полковник. — Здесь должна оставаться засада. Вооруженная по категории ноль. Открывать огонь на поражение при малейшей угрозе. Задача — охрана этого склада "артефактов" до прибытия спецподразделений и задержание всех появившихся тут, будь это хоть сам губернатор.

Все вокруг моментально пришло в движение. Лежащих на полу подхватили под руки и повели в тоннель. Периметр тут же заняли бойцы охраны. Лишь два помощника остались стоять рядом с Фрэнком.

— Ребята, — обратился он к ним, — хотите полететь со мной в столицу?

— Не понял, сэр, — переспросил Николас. — Полететь сопровождать задержанных?

— Задержанных отвезут и без вас. Я имел в виду ваш переход на работу в Вашингтон. Будете и дальше работать со мной. Хотите?

— А как же... — Ник растерянно обвел все вокруг себя рукой, — как же это дело? Синдикат, Зона, убийства? Ведь тут конца и края пока не видно?

— Олух, — добродушно сказал Фрэнк. — Ты про черный диск слышал? А про венерианскую жизнь?

— Вы хотите сказать, сэр, что?..

— Я хочу сказать, и у меня есть все основания так полагать, что наше дело не сегодня — завтра заберут. И заберет его скорее всего Управление космической безопасности. Космической!.. Тут сейчас такая каша заварится... А тогда столичный уполномоченный по "уголовным делам" в Фаэрфилде уже будет не нужен. Так вы хотите и дальше работать со мной или останетесь в родном городе?

— Я с вами, сэр! — радостно согласился Ник.

— Я тоже, сэр. Если можно, — улыбнулся Пол.

— И отлично. Но пока что вам и тут предстоит море работы. Основная задача на сегодня — установление личностей задержанных и обыск в их домах на предмет поиска других "артефактов".

— Есть, сэр! — подтвердили оба помощника.

— Я вам сегодня помогать не буду, поэтому вся ответственность на вас самих. Одни не ходите. Подключайте губернский спецназ. Вооружение по категории ноль. Возьмите флаэр с "невидимкой" как защиту от снайперов. Огонь на поражение при малейшей угрозе... В общем, считайте, что против вас действуют хорошо организованные и оснащенные по последнему слову техники армейские подразделения. К сожалению, я с вами пойти не смогу. Мне сегодня предстоит завершить еще одно дело...

* * *

Яркие утренние лучи еще низкого солнца заливали ресторан полосами слепящих зайчиков, и, играя на полированной посуде, бросали во все стороны сотни алмазных бликов.

Фрэнк прошел за столик к поджидающим его Сведенбергу с Галлом и заказал привычный завтрак. Настроение было приподнятым, хотя болела голова и дико хотелось спать. Сегодня ночью никто в Управлении так и не сомкнул глаз. Но только Фрэнк знал, что такая же суматоха царит сейчас не только у них, но и в столице. Настал момент истины.

— Доброе утро, господа! — поздоровался он.

— Господин полицейский, вы сияете сегодня ничуть не хуже светила на небе, — с удивлением в голосе сказал Сведенберг. За последнее время он сильно сдал. Сухая фигура стала еще суше, темные глаза ввалились, в углах рта скопились унылые морщины. — Наша доблестная безопасность уже не обращает внимания на все происходящее вокруг? Или, может быть, — произнес он желчно, — вам удалось наконец поймать преступников?

— Зря смеетесь, Сэмуэль, — доброжелательно улыбнулся полковник. — В эти минуты, пока мы с вами завтракаем, операция по их захвату входит в завершающую стадию.

Рука Сведенберга повисла в воздухе, недонеся до рта стакан с соком. В глазах Маршалла застыло выражение невысказанного удивления.

— Вы изволите шутить, господин Логэн? — изумленно спросил наконец Сэмуэль.

— Нисколько. Мы действительно поймали почти всех. Это оказалась организация, распространяющая наркотики, которая получила несанкционированный доступ к творениям инопланетного разума. Где, как и какие они "артефакты" добыли, я вам сказать не могу. Однако простые граждане могут спать спокойно, так как все "нечеловеческие" убийства оказались лишь попытками наркоманов-добровольцев активировать данные артефакты.

— Вы их арестовали? — спросил дрожащим голосом Сведенберг.

— Да, почти всех. Задержаны главари и основная масса членов так называемого королевского синдиката. В данный момент проводятся последние аресты.

— Простите, господин Логэн, — вмешался Маршалл. — Если я вас правильно понял, убийства оказались не убийствами, а лишь эээ... неумными действиями любопытных добровольцев?

— Вы меня совершенно правильно поняли, господин Галл, — подтвердил Фрэнк.

— Но тогда вам придется скоро всех отпустить на свободу, так как вы не можете инкриминировать им никаких преступных действий.

— Как отпустить?! — нервно взвился Сведенберг. — Вы с ума сошли, Маршалл!

— Успокойтесь Сэмуэль, — проговорил полковник. — Меру вины задержанных решит суд. Могу сказать одно — инкриминироваться им будет групповое подстрекательство к общественно-опасным деяниям, сопряженным с риском для жизни, а также применение и оборот наркотических веществ. А кроме того... Вы слышали о захвате термоядерной станции? Там было несколько убитых. И весь регион подвергался смертельной опасности ядерного взрыва. А это уже терроризм. Поверьте, Сэмуэль, это тяжкие обвинения, влекущие за собой, как правило, очень длительные сроки одиночного заключения где-нибудь на искусственных островах посредине Атлантики.

Сведенберг облегченно вздохнул, Маршалл оставался как всегда непроницаем.

— Но это еще не все, — невозмутимо продолжил полковник. — Оказалось, что за синдикатом очень внимательно наблюдало некое военизированное подразделение, незарегистрированное ни в одних правительственных документах. Мы потянули за эту ниточку и, чтобы вы думали, вытащили? Международную тайную организацию из отставных военнослужащих, имеющую отделения по всему миру и занимающуюся незаконными производством, оборотом и использованием оружия. Одно из ее подразделений и наблюдало за синдикатом, выясняя, что полезного, в смысле создания оружия массового поражения, можно извлечь из обнаружившихся в Зоне "артефактов". Они регистрировали все попытки добровольцев по активации объектов, помогали чем могли, обеспечивали разведывательную и контрразведывательную поддержку, хотя никто из синдиката даже не догадывался об их существовании. Наше Управление безопасности им тоже почти удалось обвести вокруг пальца. Они убили одного из задержанных прямо в парижской полиции. А когда мы чуть было не схватили попавших в засаду членов синдиката, они вступили в открытый конфликт, обстреляв полицейские машины.

Сэмуэль сидел с открытым ртом, глаза Маршалла взволнованно мерцали. Полковник, соблюдая все правила театральной паузы, неспешно съел свежую, еще горячую булочку и сделал несколько глотков превосходного кофе.

— И что же дальше? — не выдержал наконец Сведенберг.

— А дальше настал момент истины. Пока мы сидим тут сейчас с вами и пьем вот этот превосходный кофе, в это самое мгновение по всему миру происходят десятки тысяч арестов. Наверняка будут схвачены не все, но основной костяк и главарей мы возьмем обязательно. И этого будет достаточно, чтобы сломать этой организации хребет. Кстати, с одним из руководителей местного, калифорнийского подразделения, вы, Сэмуэль, знакомы лично. Более того, могу вам сказать, что ваша нервозная психика в последние дни и послужила для меня одним из ключей к разгадке. Вам давали наркотик, Сэмуэль, возбуждающий наркотик, чтобы вы вот сейчас, сидя за этим столом, вызывали полковника безопасности Фрэнка Логэна на откровенные разговоры. Неправда ли, Маршалл?

Черты лица Галла не изменились ни на миллиметр. Доброжелательная улыбка так и осталась доброжелательной. Уж что-что, а владеть собой бывший генерал умел.

Из-за спины у полковника выдвинулись трое парней в камуфляже, заломили Маршаллу руки за спину и, защелкнув наручники, увели. Фрэнк с наслаждением откинулся на спинку кресла и, впервые за долгое время, позволил себе расслабиться. Он ощущал, как исчезает, уходит с души глухая тяжесть опасений и тревог, накопившихся за это лето. Последнее, что он видел, закрывая глаза — это широко распахнутый рот Сэмуэля.

Книга третья. Нежданные в логове незваного.

Белый шум рассвета

Гасит сумрак ночи,

Он не ждет ответа,

Он все знает точно.

Гравий тихо скрипел под осторожными шагами. Справа и слева, сзади и спереди простирались пространства желтой, выжженной солнцем травы. По обеим сторонам железнодорожного полотна высохшие от летнего жара и отсутствия искусственного климата могучие дубы тянули сейчас, словно в последней молитве, скрюченные, мертвые ветви к небу. Ни один погодник вот уже много лет не рискнул бы заявиться сюда на своем клауд-транспортере. Изначальная, не переделанная человеком природа брала свое, и не видевшая с весны дождей окружающая равнина казалась выжженной пустыней.

Химический датчик радиации на манжете вел себя на удивление тихо. Лишь иногда он вскипал мерцающими розовыми сполохами на ровном и спокойном зеленом фоне. Еще несколько часов назад, когда они неслись на механической дрезине через радиоактивную пустыню, он полыхал ослепительно ярким огнем. Но чем ближе они продвигались к эпицентру взрыва, тем ниже и ниже, вопреки всем ожиданиям, становился окружающий фон. Оказалось, Джеремия не врал.

Щурясь от бьющего в глаза света, Энтони Джефферсон вытер со лба пот и посмотрел в небо. Слепящее глаза солнце давило зноем. Третий день они уже были в Зоне. Третьи сутки, с короткими перерывами на сон, они брели по выжженной пожухлой траве, дышащей лишь пылью и жаром. Позади остался покинутый жителями Сакраменто, где сейчас хозяйничали банды консерваторов. Позади осталась заброшенная людьми пограничная территория. А за ней многие-многие километры радиоактивно-загрязненной земли, где, казалось, сам воздух звенел от гула пронзающих его излучений.

Теперь их путь лежал вдоль заброшенной уже несколько лет ветки скоростной железнодорожной магистрали "Амтрак". Стоящее высоко в небе солнце палило нещадно, заливая все вокруг плотным зноем. В его струящемся мареве окрестности выглядели зыбкими и расплывчатыми, колышущимися в такт разогретому воздуху. Под защитой спецкостюма из плотной ткани пот катился градом по спине.

Слева, прерывая однообразное травяное море, вот уже с четверть километра тянулись длинные здания теплиц. Некогда изящные, ажурные постройки сейчас обветшали и зияли проемами разбитых стекол-хамелеонов. То тут то там вдоль служебных дорожек стояли забытые сельскохозяйственные машины со спущенными колесами и местами облупившейся краской. На сиденье одной из них Энтони заметил большого плюшевого пса, полинявшего, грязно-бурого, всего в кудряшках свалявшегося от непогоды меха.

Его опять замутило от черноты. Выдернув из кармана ленту шприца, он приложил ее к шее. Прохладная струя медленно влилась в кровь, проясняя сознание.

Неожиданно их проводник предупреждающе поднял руку и напряженно застыл на месте. Его рыжий хохолок на макушке, казалось, усердно принюхивался, осматривая предстоящий путь. Узкая насыпь железной дороги уходила к самому горизонту, где в дрожащей сиреневой дымке поднимались отроги далекого горного хребта. Милях в двух впереди что-то черное стояло на рельсах, перегораживая дорогу. Энтони вскинул к глазам старый оптический бинокль. Где Управление смогло раскопать такую древность с полным отсутствием электроники, было непонятно. Но, худо ли бедно, однако эта штука работала, и это было все же лучше, чем ничего.

Сквозь мутноватые линзы черное пятно на путях впереди приблизилось, но было по-прежнему неразличимо. Тихо чертыхнувшись оттого, что он никак не мог привыкнуть к отсутствию автофокусировки, Энтони покрутил колесико настройки. Очертания неизвестного предмета стали более четкими и превратились в железнодорожный локомотив с виднеющимися из-за него вагонами.

— Что вас смущает, Джеремия? — шепотом спросил он проводника.

Тот лишь отмахнулся, потом выхватил бинокль у Энтони из рук и надолго застыл безмолвной статуей, казалось, весь превратившись в слух и зрение.

— Не было там раньше никаких поездов, — произнес он наконец, возвращая бинокль. — Не было, и все. Не нравится мне эта штука. Сильно не нравится. — Он некоторое время молчал. — Взгляните на нее и на трактора рядом. Ничего странного не замечаете?

Энтони снова поднес бинокль к глазам. Потом передал его русскому, Павлу Климову, третьему их спутнику.

— Да как же вы не видите?! — вновь зашептал Джеремия. — Машины старые, заброшенные, со слезшей краской. А эта штука новая, будто только что с завода.

Павел хмыкнул и вернул бинокль. Энтони вгляделся внимательнее. Действительно, черно-белая махина, сияющая полированными бортами, отнюдь не выглядела потрепанной временем и непогодой. И правда, будто только что со сборки. Было что-то притягательное в ее резких и сильных чертах, она словно звала их занять места в пустых вагонах. Энтони поймал себя на том, что он вот-вот ожидает услышать мелодичную трель отправляющегося поезда.

— Мы там не пойдем, — продолжал меж тем шептать проводник. — Где угодно, только не там...

— Подождите, Джеремия, — прервал его Энтони. Он напряженно вглядывался через бинокль в стоящий на путях локомотив. Что-то непонятное происходило там. Какое-то едва уловимое движение. Казалось, контуры махины искажаются и плывут, но являлось ли это движением теплого воздуха или чем-то другим, было непонятно. — С дороги! — внезапно крикнул он и, столкнув обоих спутников с путей, сам кубарем кинулся следом.

Падая с железнодорожного откоса, Энтони ощутил неожиданно сильный удар в спину. Потеряв ориентацию, он кувырком покатился по колючей, жухлой траве, машинально стараясь не разбить судорожно зажатый в руке бинокль. Сзади что-то ослепительно полыхнуло ярко-белым огнем, резкий пронзительный свист больно резанул по ушам и все стихло.

Вскочив на ноги, Энтони стремительно оглянулся назад, на железнодорожные пути. Там все по-прежнему было тихо и спокойно. Лишь рельсы, как две огненные змеи, потрескивая от спадающего жара, медленно гасли тусклым, малиновым огнем, подергивающимся черной корочкой окалины. Стоявшей на них черной громады больше не было.

— Там мы не пойдем, — произнес сзади Джеремия, вставая на ноги и отплевываясь от забившей рот пыли. — Мы пойдем под землей.

— Что это было? — спросил, ошарашено оглядываясь по сторонам, Энтони.

— Кто ж его знает, — помолчав, ответил проводник. — Мы подошли к границе владений черного диска. Здесь может быть что угодно. — Он не спеша отряхнул штаны цвета хаки от пыли и, не оборачиваясь и не заботясь, идут ли за ним спутники, направился в сторону ближайшей теплицы. Покрутившись около нее, Джеремия быстро нашел большую чугунную крышку канализационного колодца, полузасыпанную землей.