— Ай! Простите, господин Уотто, — передразнил ее торговец. — Скажи мне лучше, и что это за разбойник, которого ты опять мне привела? Я только вчера выгнал этих из "Тетанского Консорциума", и ты мне опять ведешь бандитов.
— Слышь, ты, муха! Смотри что говоришь, у капитана Сильвера в команде бандитов нет! — очень неплохо изобразил возмущение Вил, даже срывающийся подростковый голос только усиливал эффект. — Мы честно забираем деньги у богатых и грабим бедных!
— Возмущение: допущена ошибка в цитировании Наставлений нашего Дорогого капитана Сильвера! Когда мы отнимаем финансовые и материальные блага у малообеспеченных органиков, это называется: "Отдаем их бедным", — сказал я, после оговорки мальчишки.
— И отдаем их бедным! — с готовностью повторил Вил.
— Молодой человек, меня совершенно не волнует, где ваш капитан берет деньги, если они у него есть, — заверил того Уотто. — И если он хочет их потратить, Уотто с радостью ему в этом поможет.
— Капитану Сильверу нужна твоя рабыня! — с ходу заявил парень.
"Ой, дурак, ну кто так переговоры ведет", — раздраженно подумал я.
— Она не продается! — заявил тойдорианец, впрочем, не слишком уверенно.
— Заявление: как говорит капитан Сильвер: " Продается все, а то что не продается — отнимается силой!" — ответил я.
— Ваш капитан абсолютно прав, — согласился Уотто. — Но эта рабыня не продается. Она и так осталась у меня всего одна.
— Триста пеггат, — как мы и договаривались, предложил начальную цену парень.
— Эта рабыня не продается, — неуверенно, даже слегка осипшим голосом ответил тот.
— Ну ты, дядя, и думпа ступа, — заявил Вил, с чем, судя по выражению лица, Уотто был совершенно согласен. — Хатт с тобой, триста пятьдесят пеггат!
— Нет, — совсем не уверенно, и, почему-то с испугом в глазах, отозвался тойдорианец. — Да зачем она вам? — простонал он. — За эти деньги можно двух твилечек купить, молоденьких, и массаж знающих.
Вил явно растерялся, не зная что ответить, так что мне вновь пришлось брать дело в свои манипуляторы.
— Вопрос: А тебе не все равно? Предположение: может капитану Сильверу захотелось именно этот мешок с мясом, в качестве наложницы, а может, он хочет принести ее в жертву темным богам.
— Каким богам!? — не понял Уотто.
— Ответ: никаким. Не обращай внимания! Заявление: 400 за рабыню. Предупреждение: это последнее предложение.
Бедняга аж глаза зажмурил, и, набрав воздуха, как перед прыжком в воду выпалил:
— Поймите, это не моя рабыня. Ее хозяйка Гардула Старший! Вот к ней и обращайтесь!
Я, честно говоря, офигел от такой предъявы: "Это что выходит, то что я знаю — туфта полная!?"
Но не успел я додумать и проанализировать новый расклад, как случилось еще более неожиданное. Шми молниеносно и плавно перетекла к тойдорианцу, и одним движением схватила его за горло, другой рукой вырывая у него бластер из, точнее вместе с кобурой.
— Ах ты, мелкая летающая тварь! — прошипела Она. — Банта пуду! И все эти годы ты угрожал моему сыну, а я могла свободно убить тебя. Ты издевался надо мной! Предатель.
— Шми, прости меня! — задыхаясь, прохрипел Уотто. — У меня не было выбора, я задолжал Гардуле. Она мне сказала следить за тобой.
— А как же Энакин!? — встряхнув побледневшего торговца, задала очевидный вопрос Шми.
— А.. э-э... — прохрипел тот, — Э-Энакхи-кхин очень важен! Его чип был неактивен... Но после того как он улетел, она меня чуть крайт-дракону не скормила.
Из женщины будто вырвали стержень, что поддерживал ее все это время, она разом осунулась, и, отпустив торговца, который тяжело дыша шлепнулся на пол, прошептала:
— Значит правда... те сны...
И тут я разом все понял. Была ведь версия, что Энакин это результат проекта Дарта Плэгаса по созданию Ситари — Избранного, абсолютного сита. "Шебс, только думал, как бы не перейти раньше времени дорогу Дарту Сидиусу, и вот те на!" — вперемешку с матами думал я. — "Хотя, а что если... Отлично! Если Шми останется в зоне досягаемости Палпатина, он и нервничать не будет. А если, мы ему покажем взаимную привязанность Амидалы и будущей свекрови... От такого рычага влияния он не откажется. Это ж песня. Про зайцев. Двух, одной пулей!"
Я перевел оптический сенсор на Уотто, и вновь чувствуя, что противен сам себе, быстро извлек манипулятор с бластером, и застрелил его.
— Спасибо тебе, Эрдваныч, — некоторое время спустя, сказала Шми, и аккуратно взявшись рукой за манипулятор с бластером, задвинула его мне в корпус.
— За что? — безразлично спросил я, ведь на душе было паскудно — я только что, опять убил невиновного, только за то, что он мне мешал.
Конечно, я понимал опасность того, что Палпатин мог бы узнать о нашем разговоре и зачистить следы, и меня, и Шми, и Падме, и Эритае, а может и других. Но вот совесть...
— Я десять лет никого не убивала, — ответила через пару секунд женщина. — Не хотелось вновь начинать сегодня. Ты все правильно сделал.
Вот странно, от ее слов как-то сразу полегчало, и я вновь соображать начал.
— Вил, ты ничего не видел и не слышал! Понял!? — обратился я к подростку, что с интересом поглядывал на нас.
— Да ты что, командир!? — возмущенно воскликнул он, и, подмигнув мне, добавил. — Я сейчас возле космопорта был, воду из дренажа добывал! Я ведь тут в Мос Эспа, на улице вырос.
— Шми, снимите кофту и блузку, — попросил я женщину, которая, на удивление без вопросов стала раздеваться.
Подхватив с полки кусок кабеля в пластиковой оболочке, она опустилась передо мной на колени, и прежде чем зажать его в зубах, сказала:
— Не переживай, дроид. Если ты знаешь, где этот хаттов чип, смело режь. Я потерплю.
Когда я залетел ей за спину, то понял, что точно потерпит. Спину Шми Скайуокер покрывала паутинка белесых старых шрамов — что понятно, следы от плетей и рабство практически синонимы. А вот чего я не ожидал увидеть, это два характерных шрама, что остались от бластерных ожогов.
Но сейчас, это было неважно. И я, вновь уточнив при помощи сканера, положение рабского чипа, активировал фузионный резак на минимальной мощности. А затем, одним движением плазменной иглы, вырезал из спины женщины кусок плоти размером с грецкий орех. И подхватив его манипулятором, я отбросил в сторону. Вовремя! Датчики биоактивности в чипе сработали, и он еще в полете взорвался с силой нехилой петарды.
— Вил, что стоишь!? — достав изо рта прокушенный кусок кабеля, дрожащим голосом позвала Шми. — Вон там аптечка. Неси скорее бинты.
Втроем мы быстро перевязали рану женщины, благо крови почти не было — струя плазмы надежно прижгла кровеносные сосуды.
— Эй, ремонтники! — позвала она ДУМ-ов, надевая кофту, и указав рукой на труп Уотто, сказала. — Это выбросить в утилизатор.
И маленькие работяги, подхватив тело несчастного тойдорианца, споро потащили его во двор.
— А теперь нам пора сваливать с этой планеты! — сказал я, поворачиваясь к двери.
Что ж, дальше мы вновь только спешили — кто его знает, когда кто-то хватится бесследно исчезнувшего торговца. И если до дома Шми Скайуокер, мы еще добрались нормально, то потом, мы стали напоминать передвижной цирк с тремя носилками. Просто обе набуанки еще не оклемались после кросса через пустыню, а у Шми, все-таки началось кровотечение. Но хвала Силе добрались до места, где вроде так недавно, а кажется целую вечность назад, стояла королевская яхта.
А час спустя, рядом с нами опустился наш грузовичок "Балроз", с гордым именем "Пожиратель парсеков". Быстро погрузив на него наш доморощенный MASH (7), мы поспешно вышли на орбиту, где нас уже дожидался бомбер Нима.
Но улететь спокойно нам не дали. Вслед за нашим кораблем, с планеты взлетели три вооруженных фрахтовика, и открыли по нам стрельбу с дальней дистанции. Абсолютно напрасно, между прочим. Ребятки, кто бы они ни были, не учли, что наша суммарная энергия залпа, соизмерима с таковой у крупного корвета. Так что, спустя минуту, перестрелки, один из нападавших лишился щитов, и ушел, от греха, в гипер, а другой, оставляя за собой дымный след, в сопровождении третьего, пошел на экстренную посадку на Татуин.
Ну а мы, развернувшись в сторону крохотной, едва различимой отсюда звездочки вокруг которой вращалась планета Набу, стартовали домой. Залечивать раны, разгребать накопившиеся завалы, и, лично я, получать на орехи от очень сердитого кэпа Панаки. Который, как я чувствовал, будет неописуемо рад моему отчету о наших татуинских приключениях.
1. — Отсылка к крайне винрарному фильму "Генералы песчаных карьеров" о нелегкой жизни латиноамериканских гопников, беспризорников и прочих малолетних бичей.
2. — Имеются в виду орки из Вахи 40к. Все что они юзают, после того как залутают, окрашивается в красный цвет и снабжается шипами. "WAAAAGH!!!", на оркском является всем чем угодно от набега, до боевого клича типа "Ура!!!", и от выражения радости до выражения гнева.
3. — Винтовка Бердана — однозарядные винтовки двух моделей, калибра 10,67мм, стоявшие на вооружении армии Российской Империи. Сейчас общее название любого чуть более чем очень старого ружья или винтовки.
4. — Валюта хаттов 1 пеггат = 60 вупиупи = 40 республиканских кредитов.
5. — Внешняя разведка Торговой Федерации (не канон)
6. — Материалы, способные противостоять световому мечу.
7. — MASH — Mobile Army Surgical Hospital или по-русски Военно Полевой Госпиталь, отсылка к американско-расовому сериалу про военных медиков во времена Корейской Войны.
Книга 1. Глава 18.
"Фух, наконец-то летим домой!" — радостно думал я. Наша маленькая экспедиция на Татуин увенчалась полным успехом. Шми и Дрэйлу вывезли, неплохих ребят нашли, дармовыми дроидами разжились, а главное, в моем грузовом контейнере, вместе с двумя оставшимися гранатами лежал самый настоящий джедайский меч. И при этом, все живы и почти здоровы. Даже брюзжание Панаки не могло испортить мне настроение.
— Оставил их на одни сутки, — тяжело вздохнул тот, отложив датапад. — С этими, — кивнул сторону Падме и Эритае, — все понятно!.. А ты, R2!? Я считал, что ты благоразумнее... Ой!
— Не дергайся, Шустрый! — сказала Дрэйла, меняя ему бактопластырь на прожженном бластером плече капитана.
Она тоже внимательно просмотрела запись моего боя с джавами. Отчего, процедура замены пластыря растянулась почти на пол часа.
— Несправедливо! — пожаловался Панака. — Все нормальные женщины твоей расы нежные и чуткие существа...
— А я бывший сержант Сил Специального назначения Корпуса Юстиции! — самодовольно подтвердила она, отвесив капитану гулкий подзатыльник. — И прекрати жаловаться! Без "больных" и "холодных" (1) возвращаемся. Да и Ведерко зря ругаешь. Он вполне грамотно, в той ситуации, действовал. А виноват тут только ты — сам же охраняемое лицо на операцию потащил.
— Но, Дрель...
— Хватит, дроид уже осознал, и, уверена, раскаялся, — вступилась за меня твилечка. — Лучше, пусть он Ранки починит. А то мне тут кто-то целые сутки хвастался, какой у них астромех со всех сторон замечательный есть, с инженерно-конструкторскими базами.
— Понял, сейчас взгляну, что там можно сделать, и сколько это будет стоить, — откликнулся я.
— Стоить? — переспросила она.
— Мэм, это была шутка, мэм! — пародийно-бодро отчеканил я, поднеся манипулятор к крышке корпуса, изображая воинское приветствие.
— Вольно! Дроид, — на автомате, козырнула в ответ она, эдак на манер британского флота — двумя пальцами, будто соринку с брови смахнула. — Шутник нашелся. Можешь называть меня по имени, Дрэйла, или по позывному. И на "ты".
— Не вопрос, Дрэйла, — согласился я, и протянул манипулятор, который она чуть смутившись, потрясла. — Эрдваныч. Сейчас Ранки займусь.
Сказав это, я поехал к боевому дроиду, что восседал около дверей правого шлюза. А твилечка, тем временем переключилась на Вила и компанию. Те, сбившись под пледом в углу отсека, отчаянно тряслись от холода, и старались казаться как можно незаметнее. И я их понимал. У ребят случился понятийный ступор — еще бы, две девчонки с которыми они, всю дорогу к месту посадки, а затем и целый час, ожидая корабль, проболтали и передружились, вдруг оказались: одна, королевой целой планеты, а вторая, ее советником и служанкой. Особенно было жалко смотреть на Вила, который всячески пытался обратить на себя внимание Эритае, а тут такой облом, в виде пропасти в социальном статусе. Да и Венс, успела найти общий интерес с Падме — стрельбу. Правда у обеих, это была любовь больше теоретическая — одной, не хватало денег на патроны, а второй, времени на "подобную ерунду". Одному лишь Брику, похоже, было на все это фиолетово. Юный техник очень подозрительно посматривал в сторону ДУМ-ов, с явным желанием их разобрать, что тех сильно нервировало.
— Ну что, детеныши!? — обратилась к ним Дрэйла, и больше констатируя факт, чем спрашивая, сказала. — Замерзли. Ничего, сейчас согреетесь. Упор лежа принять! Или вы думали, в Набуанских Силах Планетарной Обороны нужны такие худые скелеты!
А я, все-таки, подъехал к Ранкору РА-12.
— Будем лечиться, Ранки?
— Было бы неплохо, — проскрипел тот в ответ.
"Так, снять поврежденные панели брони... Это нам тут совсем не надо. Сервоприводы — однозначно заменить... А это что!?" — про себя комментировал я процесс разборки дроида. И чем больше я смотрел на его конструкцию, тем больше поражался. Даже не столько тому, в каком паршивом техническом состоянии он находился, сколько, необычности самой конструкции. Он отличался от всех знакомых мне типов дроидов, причем настолько, что казался артефактом другой цивилизации. И дело тут не в материалах, и даже не в деталях и узлах — они то были самые обычные, а в конструкции в целом. Я долго не мог понять, в чем же дело, пока не нашел подходящее сравнение: Ранкор РА-12 отличался от других дроидов, как "грач" (2) от пассажирского самолета.
Все в нем было заточено на боевое применение. Укрупненные модульные блоки электроники, спаренные независимые приводы и дублированные цепи управления, защита наиболее важных узлов менее важными, предельная унификация механизмов, все говорило о том, что этого дроида создавали с одной целью — обеспечить выживаемость и облегчить ремонт в бою. Причем не так, как это представляли придурки из Бактоида, клепая одноразовый мусор, под названием В-1, а так как это положено при создание оружия: продуманно, надежно и ничего лишнего.
— Блин, РА-12, ты вообще какой модели? Что-то в моих базах, таких как ты, не нахожу, — не выдержав, спросил я.
— И не найдешь, — подтвердил мои подозрения Ранкор. — Специальный проект Республиканской Армии, код "Ранкор", задача: первоначально, борьба с метанекронами, а затем, по приказу Лорда Хота, переоборудованы для непосредственной поддержки войск на поле боя.
— Офигеть! Это что, выходит тебе 1 200 лет!? — сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать.
Я своими манипуляторами прикасался к почти живому куску истории этой сраной галактики. К тому, кого создали в конце тысячелетия бесконечной войны, пафоса и превозмогания... не до такой степени, конечно, но где-то очень близко. Особенно если учесть, что после этого галактика пребывала в таком шоке, что остатки джедаев были посланы на три буквы, а сотни триллионов разумных посчитали пацифизм за высшее благо.
