Единственный недостаток герцогини, о котором доподлинно было известно Первому Щиту, заключался в том, что чародейка испытывала к ее величеству Кэлисте Вентис лютую, мало с чем сравнимую ненависть, причины которой были покрыты завесой тайны. Однако фактом оставалось то, что за все эти годы герцогиня ни разу не посетила Сентий, на каждое приглашение отвечая категорическим отказом, говорило само за себя.
— Как планируете преодолевать горы? — спросил вдруг герцог.
— Через Северный Перевал, как же еще.
— Не слишком ли опасно?
— Опасно, — согласился принц, — но так мы быстрее пройдем Ничейные Земли.
— Ваши преследователи не дураки, они могут подготовить пару сюрпризов.
— Придется рискнуть. Мы пока что не знаем, где искать королеву, а значит, должны как можно быстрее оказаться в графствах.
— Амулет не работает?
— Работает, — подала голос Мислия. — Но мы все еще слишком далеко. Пока что он указывает мне лишь примерное направление, не больше.
— Думаете, их логово где-то в Бесконечных горах?
— Изначальные любят пещеры, а в Бесконечных горах очень много, — пожала плечами первая Тень. — Так что этот вариант кажется мне самым вероятным. Либо там, либо в Восточных горах, больше негде.
Герцог согласно кивнул.
— Кстати, дядя, — спросил вдруг Таривас. — А как дела в герцогстве? Изначальные ведь еще не появились?
— Нет, у нас пока спокойно, хотя я уже на всякий случай полностью подготовил свою армию к бою. Если твари переберутся через горы, мы окажем им достойный прием, можешь не волноваться.
— Ага, — широко ухмыльнулся принц. — Волноваться за тебя? Даже не смешно.
Устин тепло улыбнулся племяннику.
— Не расхваливай меня, а то возгоржусь.
— Я бы с удовольствием взглянул на это, дядя.
Лариэс слушал непринужденный разговор двух Вентисов и ему в голову закралась крамольная мысль:
"А ведь из герцога мог бы получиться хороший король".
Нет, Щит принца и подумать не мог об измене королеве, но отрицать очевидное не получалось даже у него — ее величество Кэлиста Вентис не умела держать в узде свой горячий норов, из-за чего не раз и не два случались трагедии. И в этом отношении она разительно отличалась как от брата, так и от всех правителей, на которых Лариэсу удалось посмотреть за последние недели. И предельно корректная Кайса, и флегматичная, слегка не от мира сего Катержина, и суровый, но внушающий почтение Корвус. Всех этих людей объединяло одно — самоконтроль.
Обед, меж тем, подходил к концу, и герцог предложил.
— Думаю, что сегодня вам не стоит продолжать путь, что скажешь, племянник?
— Я того же мнения.
— Вот и хорошо, заночуйте в этом постоялом дворе, а завтра мы попрощаемся. Ты дал мне пищу для размышления.
* * *
Когда их небольшое импровизированное совещание закончилось, Лариэс, помня о данном слове, нашел владельца трактира и приобрел у того самую лучшую бутылку вина, которую только сумел раздобыть, после чего отправился к комнате Игнис. Вот только та была пуста.
Недолго думая, юноша вышел на улицу и проверил конюшню. Его догадки подтвердились — Кошмара не было в стойле.
Виконт тяжело вздохнул и принялся седлать своего коня. Здесь, под защитой гвардейцев герцога, принц был в полной безопасности, чего нельзя было сказать о девчонке, отправившейся непойми куда на ночь глядя. Нет, Лариэс совершенно не был удивлен — за свою недолгую жизнь он успел уже привыкнуть к особенностям мышления стихийных магов и к их импульсивности, а потому сразу же решил, что должен как можно скорее найти дочку Вороньего Короля и вернуть ее под охрану.
"Раз уж обещал защищать даже ценой жизни, следует выполнять клятву", — подумал он, выводя скакуна с постоялого двора.
— Лар, ты куда это на ночь глядя? — услышал он знакомый голос и обернулся.
Эрик вместе с Вилнаром, Индржихом и Бриллом — мастером двуручного фехтования — разместились прямо на земле, будто в постоялом дворе места не было, и увлеченно играли в кости. Рядом с ними лежал пузатый пивной бочонок, возле которого сиротливо ожидали своей очереди четыре кружки.
— Что-то ваша светлость не слишком заботится о чести рода, — ехидно заметил Лариэс.
— У рода нашей светлости честь исчезла как вид, наверное, лет двести назад, — фыркнул Эрик, демонстративно наливая себе пива в кружку и делая большой глоток, не дожидаясь, когда осядет пена.
Та, в свою очередь, тотчас же переместилась на подбородок графа, и он небрежным движением тыльной стороны ладони стер ее.
— Проблемы? — поинтересовался Эрик.
— Да ты сам одна большая проблема. Искренне не понимаю, как это отец не лишил тебя наследственных прав и не передал все кому-нибудь из побочной линии.
— Это из-за моей неотразимости, — уверенно ответил граф. — Ну, или из-за того, что я в близких отношениях с наследником престола. Как думаешь, что вернее?
Лариэс ухмыльнулся и пожал плечами.
— А может, — продолжил Эрик, — дело заключается в том, что ему просто некогда. Таскать по паре девок в сутки в постель — весьма утомительное занятие.
— По паре? — не выдержал Индржих.
— Любит он это дело, — рассмеялся Эрик, и добавил, уже серьезнее. — Лар, а ты, собственно, куда направляешься?
— Пытаюсь понять, куда девалась дочка Вороньего Короля.
— А-а-а, сразу бы так и сказал. Ее высочество направилась во-он туда, — махнул рукой Эрик.
— Уверен? — Лариэс с сомнением покосился на пивной бочонок.
— А что, у нас тут избыток роскошно одетых девиц в серебряных масках? — ответил вопросом на вопрос граф.
— Уел, — хмыкнул виконт, — ладно, не скучайте, скоро вернусь.
Сказав это, он вскочил в седло и пустил коня рысью, надеясь, что принцесса не удумала далеко уехать от деревни.
Его опасения развеялись буквально спустя несколько минут — Игнис нашлась возле того самого поля, на котором герцог вызвал дождь. Она сидела, держа в руках колосок, которым водила по влажной земле.
Услышав стук копыт, она обернулась, но узнав Лариэса расслабилась и приветливо кивнула виконту.
— И почему я не удивлена?
— Ваше высочество, — Лариэс спешился и, поняв, что вновь совершает старую ошибку, поправил себя, — Игнис. Тебе опасно покидать охраняемую деревню, мы не знаем, где сейчас могут быть культисты и что они задумали.
Она вздохнула.
— Удовлетвори любопытство: ты всегда такой зануда, или только по четным дням недели?
— Всегда, когда речь идет о безопасности. Я до сих пор не могу простить себя за ту оплошность в постоялом дворе. Я обязан был проверить все, но подумал, что раз Непобедимый пьет тут уже несколько дней, то место безопасное. Это — непростительно. Я больше не допущу таких грубых просчетов.
Игнис слушала его, наклонив голову, и, наконец изрекла.
— Я просто хотела побыть одна.
— Почему именно тут?
— Просто так.
— И это никак не связано с тем, что мы увидели днем? — Лариэс присел рядом, держа в руках бутыль с вином.
Девушка взглянула на него и улыбнулась.
— Все-то ты замечаешь.
— Игнис, тебя гнетет что-то?
Девушка задумчиво провела колоском по пальцам, и сказала:
— Мой дар позволяет лишь убивать. Пламя, что подчиняется моей воле, не способно удобрить землю, оно не может справиться с засухой, не в состоянии отвести воду, вышедшую из берегов. Оно лишь пожирает плоть и оставляет обугленные кости. Я создана для того, чтобы убивать, и не могу как принц или его дядя творить добро, понимаешь?
— Не соглашусь, твой дар способен приносить пользу. Ты можешь разжечь пламя в доменной печи и поддерживать его горение. Любой кузнец за подобное умение продаст душу Сатане! Ты можешь указать дорогу ночью, можешь осветить побережье для кораблей. Моряки и купцы будут безмерно благодарны человеку с подобными талантами. Наконец, ты можешь потушить пожар, ведь огонь подчиняется твой воле, разве не так? А значит, земля, защищаемая тобой, никогда не познает на себе силу всепожирающей стихии...
— А ты поэт, — слабо улыбнулась Игнис.
Однако Лариэс видел, что она далека еще от принятия его правоты, а потому продолжил:
— К тому же, твоя великая сила умеет не только забирать, но и дарить.
С этими словами юноша протянул принцессе бутыль с вином. Та с удивлением воззрилась на него.
— Дарить? А это что? Не понимаю.
— Я же обещал поблагодарить тебя за спасение жизни, — улыбнулся виконт, — вот моя благодарность.
Игнис приняла бутылку и скептически оглядела ее.
— Дешево же оценивается твоя жизнь, — наконец вынесла она вердикт, широко улыбнувшись.
— В этой дыре не нашлось ничего лучше, увы.
— Ну ладно, сойдет.
С этими словами Игнис выдернула пробку и, сопровождаемая ошеломленным взглядом Лариэса, сделала большой глоток прямо из горлышка.
— Будешь? — совершенно неженственно и недостойно аристократки высшего уровня поинтересовалась девушка, протягивая бутылку.
— Благодарю, но нет. Я плохо переношу алкоголь.
— Как и все твои соплеменники.
— Даже хуже.
— Ну, как хочешь. Сегодня, так и быть, я не буду настаивать.
Огнерожденная пожала плечами и вновь приложилась к бутылке, на сей раз — надолго.
— Игнис, быть может, продолжим в постоялом дворе? Я раздобуду для тебя кружку. Все-таки ты — принцесса.
Девушка вмиг растеряла весь свой задор и повторила титул.
— Принцесса, конечно же.
Она погрустнела столь же неожиданно и резко, как до того — пришла в неистовство.
— Опять этот дурацкий титул, знал бы ты, как я его ненавижу.
— Почему? — удивился виконт.
— Из-за моего происхождения все носятся со мной, точно с драгоценной вазой. Не пойми неправильно, я очень люблю отца, но он запер меня в своей крепости, и сторожит точно драгоценность, которую могут украсть. Я чувствую, что начала дышать только с вами, в пути. Понимаешь?
Лариэс, как ни странно, понимал, о чем и сообщил девушке.
— Нет, не понимаешь, — покачала та головой, — Никто не понимает и не поймет.
— А ты объясни мне, — предложил вдруг Лариэс.
— Объяснить? — нахмурилась Игнис, — как?
Виконт извлек из ножен свой меч и продемонстрировал его девушке.
— Отец говорил, что, когда слова бесполезны, стоит прислушаться к звону стали. К тому же, ты, вроде бы, хотела дружеский поединок.
"Господи боже мой, что я творю? Ладно, отступать уже поздно, будь, что будет"!
Игнис хмыкнула и в ее глазах зажегся опасный огонек.
— Не боишься, что я тебя пораню?
— Скорее, мне следует опасаться гнева венценосной особы, когда та с треском проиграет жалкому телохранителю.
Игнис рассмеялась и отбросила бутыль в сторону.
— Можно посмотреть?
— Прошу.
— Наша сталь, — со знанием дела проговорила Игнис, рассматривая меч, — а вот гарда с рукоятью — южные. Но сделано идеально. Тот же мастер, у которого ты заказывал пистолет?
— Не думал, что ты запомнила.
— Как можно! Даже у меня нет такого красивого пистолета, — притворно возмутилась девушка. — А я, между прочим, целая принцесса.
— Какой ужас, о ваше высочество, — с легкой улыбкой ответил он ей. — Я искренне горюю вместе с вами, ибо не могу представить жизнь венценосной особы, лишенной собственного пистолета с чеканкой и нарезным стволом.
Игнис прыснула и подошла к своему коню. Вернулась от него она уже с мечом в руках.
— Ну что же, давай послушаем, что нам скажет сталь.
— Учти, госпожа моя, поддаваться я не стану.
— А я и не прошу об этом, — и с этими словами Игнис ринулась в атаку.
Она была быстра, точно мангуст, и гибка, как змея. Меч в руках девушки плясал, выделывая причудливые фигуры в воздухе и метя исключительно в жизненно важные органы. С первых же секунд боя Лариэс принял и признал мастерство огнерожденной, однако он не мог не отметить ее излишней горячности. Там, где опытный фехтовальщик попытался бы выждать или запутать противника, Игнис бросалась в лобовую атаку, стремясь напором компенсировать недостаток терпения.
И это было грубой ошибкой.
Лариэс, улучив момент, сложился в глубоком выпаде и кончик его меча остановился в дюйме от шеи принцессы.
— Раз! — выкрикнул он, переходя в оборонительную стойку. — Продолжаем, о моя не в меру воинственная госпожа?
— Ах ты ж! — и Игнис, добавив пару фраз, совсем не красящих благородную особу, с удвоенной силой бросилась в бой.
Чем больше она распалялась, тем больше совершала ошибок, тем чаще открывалась, и тем больше пропускала уколов.
Когда счет достиг десяти безответных попаданий, Игнис с проклятьем отбросила меч и, злобно сверкнув глазами, со всей силы пнула некстати подвернувшийся камень.
— Ну ты и быстр! — выпалила девушка. — Мне не раз приходилось драться с лунксами, но даже они меркнут на твоем фоне, Лариэс. И как такой здоровяк может перемешаться с такой скоростью?
— Благодарю за комплимент, — Лариэс поклонился своей собеседнице, искренне радуясь, что сейчас их никто не видит.
Надо заметить, что лечение посредством фехтования отлично помогло разогнать тоску девушки. Ее глаза сверкали от радости, секундный гнев прошел, как будто его и не бывало. Взгляд Лариэса сам собой остановился на серебряной маске, которую теперь можно было рассмотреть внимательнее.
"А как же она крепится к лицу"? — пришла ему в голову мысль.
Никаких приспособлений, необходимых для того, чтобы удерживать изящное, украшенное узорами изделие, он так и не смог заметить.
"Наверное, мне все же не стоит так пялиться на ее высочество, это невежливо", — подумал также юноша, но было уже поздно.
Игнис заметила, куда именно он смотрит, и веселье мгновенно исчезло с ее лица. Девушка опустила голову и быстро вернула прическе первозданный вид.
— Прошу прощения, — извинился Лариэс. — Я не хотел обидеть вас...тебя. Просто...
— Просто? — не поднимая головы повторила девушка.
— Мне дико любопытно, как эта маска крепится к лицу.
Несколько секунд ничего не происходила, а затем Игнис запрокинула шею и разразилась смехом.
— Лариэс, ты, ты серьезно? Тебе интересно только это? Не то, что у меня под маской, а то, как она крепится?
— Но... — смутился телохранитель, — там же нет никакой веревки или крючков, за что же маске держаться? Не клеем же ты мажешься, в самом деле?
Игнис упала на траву, закрыв лицо ладонями, все ее тело сотрясал хохот. Наконец, немного успокоившись, она кивнула Лариэсу, предлагая сесть рядом, затем, распустив волосы так, чтобы те прикрывали лицо, положила левую руку на маску и потянула на себя.
— Вот, — произнесла огнерожденная, протягивая серебряную личину и старательно прячась от любопытного взгляда Лариэса, хотя последнее, наверное, было излишним — роскошные волосы отлично скрывали то, что девушка не хотела показывать никому. — Ты победил меня в поединке, так что это будет справедливо.
Лариэс принял на удивление легкую маску и стал внимательно разглядывать ее. Лишь спустя несколько минут серьезного изучения он сумел заметить на внутренней стороне несколько мелких рун.
— А-а-а... — глупокомысленно протянул он. — Конечно же, сковывание. Как я сразу не догадался.
