Картак 1

У девушки побежала струйка крови из носа. Она зарычала сквозь сжатые зубы и резким взмахом руки хлестнула воздух в направлении мелкого поросёнка. В тот же миг земля под ним будто брызнула осколками, заставив его верещать и суетиться, выставляя дополнительную защиту.

Пока Карлик с волшебницей пробовали друг друга на прочность, а Толстяк, утыканный стрелами как ежик, каким-то образом крушил обозы, Амбал взвизгнул последний раз и, перестав вырастать (уже почти три метра вымахал), ломанулся к обозникам. Мелкий что-то визгнул ему вслед и тот изменил траекторию и помчался прямо на нас. Наверно приоритетней было завалить мага, поэтому Карлик направил Амбала сюда. Мотыжник, все это время успешно отбивающий шестоперы и монотонно долбящий по щитам, немного посторонился, пропуская здоровяка. Амбал со всего маху врезался плечом в строй наших ребят. Щиты ярко сверкнули, откидывая эту здоровенную тушу, но пара парней не смогла устоять на месте и со всей силы впечаталась спиной в обоз мага.

Трухануло нас хорошо, на ногах осталась одна Макеза, а мы повалились кто как. Дэй выпал за борт, увлекая за собой еще одного бойца, Дас грохнулся прямо под ноги девушке, ну а я сверху на Даса. Пробитой брешью в строю попытался воспользоваться Мотыжник и рванул в образовавшийся проем, правда ребята после Амбала были не в настроении играться, поэтому Мотыжника встретило сразу четыре шестопера и один щит. Эффект получился неожиданный, Мотыжник отлетел от строя поломанной куклой и свалил собой поднимающегося Амбала, но вот сама костяная мотыга с остатками держащих ее рук осталась на месте и упала под ноги ребят. Видимо даже если по обладателю оружия долбануть магией, оно все равно оставалось не восприимчиво к ней, держа на месте хозяина, ну или часть его тела.

Все это заметить я успел пока приземлялся на Даса и впопыхах поднимался. Но еще заметил и другую, более опасную вещь. От толчка обоза Макеза потеряла концентрацию, и Карлику удалось пробить ее щит. Поднимаясь, я с расширенными от ужаса глазами смотрел, как четыре шарика выплюнутые тем странным оружием приблизились к куполу, один из них растворился, пробивая защиту, а остальные три, не встречая сопротивления, продолжили свой полет. И летели они прямо в стоящую за мной девушку.

Она пыталась что-то сделать, но наверно не успевала, так как шары были все ближе и ближе. В голове носились тысячи мыслей, но самой яркой была одна — без мага нам конец. Не знаю, почему я поступил так, как поступил, наверно мне было насрать, что увидят окружающие, просто хотелось выжить.

Выставляя перед собой щит и отдавая команду комбезу на полную герметизацию, я сместился так, чтобы своим телом закрыть Макезу. В здравом уме я бы никогда так не поступил, скорее всего просто повалил бы волшебницу наземь, но в тот момент такие дельные мысли мне в голову не пришли.

— Мэр-ро, давай!!! — Заорал я, рывком утвердившись на ногах.

Два шара попали точно в щит, а третий почему то угодил в шестопер, который я выставил в сторону немного правее. Вторя моему крику, из-за спины что-то крикнула Макеза. В этот момент Карлик немного пошатнулся, похоже это Мэр-ро опробовал свои силы, а затем от волшебницы к мелкому свину протянулся ярко-рубиновый луч и прозвучал хлопок, как будто рядом взорвали надутый полиэтиленовый пакет.

Карлик шмякнулся на землю, не подавая признаков жизни. Амбал, набирая новые обороты для второго захода, замахивался здоровенным топором. Толстяк корчился на коленях, пытаясь вытащить застрявшие в голове стрелы. Туземца уже давно затоптали и он лежал окровавленной грудой среди тел копейщиков, только обломки стрел смотрели в небо из его глазниц.

Но меня это уже не волновало. После того, как шарики прилетели на мой щит и шестопер, я подумал что все, пронесло... Ошибался. Щит и шестопер мгновенно раскалились, от них пошел очень сильный жар. Было такое ощущение, будто меня засунули в духовку и у моей щеки находился раскаленный гриль. Я заорал. Так заорал, как никогда в жизни. Кожа на лице прямо под комбинезоном начала съеживаться, губы потрескались и пошла кровь. Глаза были зажмурены, но все равно было дико больно.

Я свалился с обоза, размахивая руками в попытке отбросить щит и шестопер. Кожаная петля, которая одевалась на руку, чтобы даже выбитым не потерять шестопер, и ремешок щита, которым он фиксировался на руке в районе локтя, не позволяли сделать это быстро. Перед глазами мелькали надписи интерфейса о перегрузке, разрушении материала на конечностях и запуске сворачивания в фоновый режим для восстановления. Внимания на это я уже не обращал, мне было все равно, лишь бы избавиться от боли.

Сколько продолжалась моя агония — не знаю, в тот момент время для меня перестало существовать. Шестопер каким-то чудом отвалился от меня первым, наверно все-таки перегорела петля. А щит... Щит взорвался, отправляя меня в спасительную тьму, где нет жара и боли, где есть только тишина.

Агентия. Северная провинция. Дорога в Верхнюю крепость. Двести восемьдесят седьмой день от прибытия...

Очнулся я на следующий день после стычки с вейгами. Проснулся от того, что жутко чесалось лицо и руки. При попытке выполнить такое желание столкнулся с проблемой. Руки и лицо были перебинтованы, причем руки от самого локтя, а лицо вообще имело только отверстия для глаз, рта и носа.

— Да что ж такое! Еще бы член на узел завязали, чтобы поссать нельзя было. — По привычке на русском ругнулся я. — Эй, есть тут кто?

— Ты чего такое орешь Дим? — Раздался справа голос Керна. — Похоже сильно тебя прибило, раз тарабарщину какую-то несешь.

Блин, я же не дома...

— Керн, ты?

— Ага.

— Помоги в кусты отойти, а то щас под себя налью. — Попросил его.

— Щас, погоди чуток... — Поддерживая меня, проговорил он.

Оказывается, Керн был моей наседкой все это время, что я провел в отключке. Пока он вел меня к местным удобствам, рассказал все, что я успел пропустить. В момент моей "контузии" ребята совсем озверели и набросились на Амбала. Карлик был в обезврежен, Толстяка добивали обозники, и единственным, на кого пал гнев нашего деста остался именно Амбал. Запинали его до такой степени, что он даже на отбивную был слабо похож. Даже здоровенный топор и увеличенная сила не смогли ему помочь. Его просто превратили в фарш.

Из наших умер Герих. После первого удара Амбала именно его отбросило на телегу мага. Удар пришелся на голову, отчего шейные позвонки Гериха превратились в осколки пззла. Оставшееся от него оружие и щит достанутся мне, так как мои взорвались. Обозников потрепало гораздо сильнее, практически два десятка стрелков не пережили стычку. Сейчас там было двадцать два человека с легкими ранениями и царапинами, трое с поломанными ногами и двое совсем тяжелых. Из копейщиков практически никто не выжил, только двое парней все до ужаса переломанные лежали в повозках. Не стало в этой скоротечной битве и цэя Торина, который одним из первых пал в битве за обозы. Сейчас всеми командовал Коло, остальные командиры дестов выбрали его, как человека, отряд которого понес наименьшие потери.

Раненых перебинтовывали, не отходя от места битвы, убитых тоже хоронили там. Затем отряд двинулся дальше, остановившись только глубоким вечером. Сейчас мы находились на том же месте, где вчера устроились на ночлег. Нужно было нормально всех осмотреть, поправить оружие, да и просто отдохнуть. Поэтому весь день отряд оставался на месте и не собирался идти до следующего утра.

Керн все тараторил пока мы шли сквозь лагерь. Как оказалось, бинты на меня наматывала сама Макеза, предварительно смазав их приготовленной собственноручно мазью. Говорит, что она каждые пару часов приходила, что-то поправляла и прикладывала голову к груди, слушая, бьется ли мое сердце. Все бы ничего, но это поначалу вызывало удивление у ребят, ведь другим она настолько сильного внимания не уделяла. Все на места расставил Дас, который рассказал, как я собой закрыл волшебницу от атаки Карлика и чуть не погиб сам. Да и я до сих пор не понимаю, что меня тогда дернуло сделать такой шаг, но о содеянном ни капли не жалею.

— Слушай Керн, я тут как бы сам попробую. Ты иди, с моими руками дело немного затянется. А там я кликну кого-нибудь, кто поближе будет. — Сказал я ему, когда он привел меня в перелесок.

— Ну ты это, кричи тогда... ага... — Сам себе кивнул Керн, развернулся и пошел обратно в лагерь.

Конечно дело делать пришлось дольше, чем я сам ожидал, все-таки трудно с замотанными в "варежку" пальцами снять пояс. Пара ласковых слов на великом и могучем творит чудеса, и пояс все же расстегнулся и позволил сделать мне то, чего я так долго ждал.

Когда я закончил все дела и, даже не особо привлекая ласковые слова, застегнул обратно пояс, то решил не возвращаться в лагерь прямо сейчас. Помощи от меня будет не много, только отвлекать всех стану. Сквозь редкую рощу было видно, что в десятке метров от меня начинается обрыв, который плавно переходит в глубокий овраг, вот туда и направились мои стопы. Хотелось одиночества, посидеть, собраться с мыслями... Но одного меня не оставили, на горизонте нарисовался Мэр-ро. Хотя он тоже не особо болтлив и его молчаливое присутствие будет наверно даже лучше, чем просто сидение в одиночестве.

— Привет дружок. — Обратился я к нему. — Спасибо тебе, что помог. Нам было бы очень трудно без твоей помощи.

— Мэр-ро защитник! — Что-то наподобие этого выдал он, гордо распушив хвост. Потом взглянул на меня, всего такого побитого и упорхнул куда-то вниз на охоту, показав образами, что "мамке" нужна пища, а с замотанными лапами не поохотишься. Проявил заботу засранец...

Я сел на краю обрыва и стал смотреть вдаль. Сейчас уже был вечер, солнцу до горизонта оставалось совсем чуть-чуть. Но время я выбрал удачное. Такой пейзаж как раз то, что мне сейчас нужно.

Еще не бардовый, но уже красный диск светила медленно полз к линии горизонта. Легкое марево над землей от нагретого за день воздуха искажало небесную границу, превращая полет одиноких птиц вдалеке в завораживающий танец. Ветер, слегка колышущий траву, приносил долгожданную прохладу вечера, а мерное стрекотание просыпающихся ночных насекомых успокаивало лучше любой колыбельной. Красиво...

Такое умиротворение снизошло, даже все проблемы как-то отодвинулись на задний план, растворяясь в медленном дыхании природы. Потекли плавно мысли, стали вспоминаться вечера, проведенные дома с родными и друзьями. Как-то незаметно защемила сердце тоска по далекому, но такому родному миру. Одинокая скупая слеза намочила повязку на лице...

За спиной вдруг раздались чьи-то шаги, прерывая мои грустные воспоминания. Я думал незваный гость пройдет мимо и оставит меня наедине с моими мыслями, но нет, он шел именно ко мне. Гость остановился на краю перелеска, и у меня появилось ощущение пристального взгляда направленного в спину.

Я обернулся посмотреть, кого же принесла нелегкая, и наткнулся на цепкий взгляд уставших глаз. Это был Дас, хотя мне сейчас было все равно, пусть даже сам Сатана — с места не сдвинусь. "Смотри, если тебе так хочется" мысленно произнес я и развернулся обратно, подставляя свое лицо, замотанное бинтами, под последние лучи солнца. Созерцание этого настолько затянуло меня, что я очнулся только тогда, когда в двух шагах от меня на краю оврага сел Дас.

— Знаешь... — Неожиданно начала он разговор. — Мне тоже нравится смотреть на закат. Мой дед рассказывал мне забавную историю, когда я был еще маленький. Он говорил, что наше светило это душа Этны, которая бродит по небу и смотрит на нас, таких смешных людей. Что каждый вечер, когда солнце опускается за горизонт, она пытается согреть холодную душу Этона, отдавая ему самое теплое и самое светлое, что у нее есть — свое сердце. А он взамен дает ей частичку своей холодной души, темной, но такой прекрасной в ночи, чтобы украсить свою возлюбленную ожерельем из тысячи звезд.

— Да, красивая легенда... — Проговорил я. На самом деле просто не знал, что можно сказать. Как-то неожиданно это прозвучало от скупого на доброе слово, грубоватого Даса. — Знаешь, у меня тогда вся жизнь перед глазами проскочила. И я понял, что слишком многого еще не успел, что я боюсь... Многие из нас боятся, что уже не смогут вернуться домой.

— Я тоже. — Сказал он.

Какое-то время мы молчали и смотрели на закат, а потом он задал вопрос, выбивший меня из колеи:

— Почему ты не умер, Дим? Тогда, на телеге. Ведь щит взорвался.

— Не знаю, Дас, не знаю...

— Странный ты. — Как-то необычно посмотрел он на меня. В его взгляде была и печаль, и мудрость, не свойственные такому молодому парню. Этот взгляд будто говорил "Парень, я знаю, что тебе тяжело, но у меня нет выбора...", вот только какого выбора?

Я молчал, а он все смотрел и смотрел. А потом тяжело вздохнул и встал.

— Странный... Зато свой. — Хлопнул он меня по плечу, после чего развернулся и зашагал в сторону лагеря. — Ты долго не засиживайся здесь, а то Коло тебя в розыск подаст. — Крикнул он напоследок, прежде чем скрыться в роще.

— Свой... — Тихо прошептал я, смотря вслед Дасу.

Да, теперь я стал своим для них, как и они для меня. Пусть этот мир не мой, пусть не моя это война, зато теперь я свой. Свой в чужой войне.

— Эй Дим! — Прерывая мои мысли, закричал где-то Кёрн.

— Здесь я!

— Пошли в лагерь. — Подойдя, сказал он. — Вейг в себя пришел, Коло его сейчас допрашивать будет.

— Какой вейг?

— А, забыл тебе рассказать. Тот мелкий, которого Макеза приголубила, живой остался, только без сознания почти сутки лежал, сейчас вроде очнулся. Макеза что-то колдует над ним, наверно готовит, чтобы тот руки на себя не наложил во время допроса. Оказывается Коло немного знает вейгский.

— Ого! Ну пошли.

Мы вернулись в лагерь и попали как раз к самому началу. Карлик, которого все здесь называли холлом, сидел в ошейнике возле костра. Дэй Коло находился рядом и ворочал в этом же костре раскаленные железки, видимо это были орудия пыток. Макеза тоже была неподалеку и контролировала обстановку.

Удовлетворившись результатом, Коло оставил железки в костре и придвинулся к холлу. По моей коже мурашки побежали — слишком четкие воспоминания остались после пребывания в подвалах Гашетской управы.

Дэй сначала просто задавал вопросы, но мелкий свин презрительно кривился и безмолвствовал. Когда у командира кончилось терпение, он взял одну из раскаленных железок и приложил к ноге несговорчивого холла, чуть выше копыта. Мгновенно запахло палёной кожей. Свин пронзительно завизжал и засучил конечностями.

Особых усилий не потребовалось, через несколько минут такого допроса холл запел. Правда нанюхаться паленой плоти успели все, у меня даже пустой желудок начало выворачивать.

"Анализ..." — засветилась надпись интерфейса, когда Коло начал задавать вопросы на незнакомом языке. Речь отчасти была понятна и мне. Вчера, когда мы следили за вейгами на поляне и потом во время сражения, переводчик тоже работал. Так что часть разговора я смог разобрать, но не всё, только короткие и простые фразы.