Мелкий "замешкался" и Синий Зверь, сбив его с ног, рухнул сверху. Однако, Мелкий неожиданно легко выкатился из-под противника (который, кажется, и сам был слегка оглушен своим тактическим приемом и, к тому же, умудрился напороться на локоть противника, который тот, все так же "неловко" и "нечаянно", подставил) и, как пушинка, вскочил на ноги... вполне натурально покачиваясь, но не забыв поправить маску.
Зрители свистели и улюлюкали. Им было смешно и они тоже недоумевали, как против красавца Синего Зверя можно было выставлять этого щенка Мелкого!
Но несколько зрителей, являющихся практиками боевых искусств и, по этому, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в них разбирающихся, отложили столовые приборы, а кое-кто даже встал и подошел к перилам ограждения ринга, чтобы ничего в этом поединке не пропустить.
Обмен ударами, блоками... Какое-то время противники "танцевали" друг против друга, сходясь и нанося удары. При этом стала заметна разница в стилях: Синий Зверь, прижав кулаки где-то в районе подбородка, слегка подпрыгивал в высокой правосторонней стойке, а Мелкий, тоже перемещался в высокой стойке, но — без прыжков, непредсказуемо меняя как сторону, так уровень защиты.
Через три минуты одному из противников это надоело: без всяких промежуточных движений, будто неведомый режиссер их вырезал, Мелкий "в следующем кадре" уже стоял в классической низкой стойке-выпаде с УЖЕ нанесенным ударом. Простым заурядным классическим ударом "цуки"... Громкое "Ха!" на мгновение заглушило музыку. Стриптизерша сбилась с ритма и чуть не упала, промахнувшись рукой мимо шеста, но на это никто не обратил внимания.
Синий Зверь, как подстреленный, начал оседать, закатывая глаза... И скрючился в позе эмбриона на матах.
Небольшая часть зрителей — те самые разбирающиеся — восторженно зааплодировала. Кое-кто даже не сдержался и закричал, сложив ладони рупором:
— Найс шот!
— Иппон!
— Chisto yobnul!
Другая часть зрителей, бывшая в курсе квалификации этих, аплодирующих, тоже начала одобрительно хлопать, взглянув на "разносчика пиццы" уже немного другими глазами.
Но, как всегда, нашлись и те, кто, перебрав спиртного, ничерта не поняли. Они начал кидать на ринг объедки со своих столов, и возмущенно кричать, призывая Синего Зверя подняться и хорошенечко навалять этому дохляку... К идиотам тут же ринулись официанты и рослые ребята-вышибалы — успокаивать и утихомиривать...
Но на арену кидали не только объедки и ложки-вилки.
Мелкий все так же стоял над постанывающим противником. Хоть его маска и ухмылялась ехидно, но было понятно, что он не знает, что ему делать дальше... С одной стороны, время, отведенное на поединок, еще не вышло, а с другой — всем разбирающимся было понятно, что Синему Зверю понадобится куда больше времени на то, чтобы прийти в себя, чем оставшиеся семь минут... в конце концов, это не файтинговый фильм с превозмоганиями и не театрализованные представления "бои без правил" по телевизору.
Вдруг рука Мелкого змеей метнулась в сторону и достала из воздуха... красную живую розочку. Мелкий повернулся в ту сторону, откуда прилетел цветок, и нашел глазами статную красивую женщину.
Женщина — явно индийского происхождения, если судить по чертам лица, точке меж красиво очерченных бровей, некоторым особенностям и деталям европейской (в целом) одежды, полупрозрачному платку на голове и характерным украшениям — огромным серьгам, бусам и многочисленным кольцам-браслетам.
Секунду подумав, Мелкий соединил ладони, зажав между ними цветок, перед лицом в намасте, чуть поклонившись. После чего показал, какой приятный аромат от розы, которая находилась у самого его носа, картинно "понюхал" и, поклонившись еще раз, направился к выходу с ринга, заправив розочку в нагрудный карман.
После этого, даже самые задиристые гости смущенно умолкли — прекрасная Шакти Рахманн-сама только что однозначно показала свое отношение к итогу поединка. Спорить с ней или даже выказывать свое несогласие... по меньшей мере опрометчиво.
+++
В раздевалке я не успел ни сбегать в душ, ни переодеться — меня окликнули:
— Сирахама-сан. Следуйте за мной! — Какой-то школьник помахал рукой, призывая следовать за ним.
То есть тупо в школьной форме! Во взрослом клубе!
Знакомое, кстати, лицо. Я только никак не мог вспомнить, где ж я его видел. Наверно, издалека или мельком. Широколицый, невысокий, поджарый. Смотрит приветливо. В эмоциях — столь же спокойная приязнь и симпатия, что на лице и в жестах. Костюм — далеко не новый, кое-где латанный, потертый, обувь — тоже не самая новая...
— Куда? И зачем? — Я не двинулся с места, аккуратно пряча розочку в сумку. Знание каким-то школьником моей фамилии явилось не самым приятным открытием.
Видимо, тут это считалось наглостью и одним из способов суицида, а этот ОЯШ — какой-то замаскированный босс местной мафии — потому что из эмоций бойцов, находящихся со мной сейчас в раздевалке, выплеснулось что-то вроде... "ну, пипец котенку! А жаль — неплохой, вроде, парнишка"
— С вами хотят поговорить. — Спокойно объяснил школьник. — Это не надолго, Сирахама-сан.
Я поставил сумку обратно в шкафчик и направился за провожатым. А повел он меня... наверх. Туда, где, как сказал Ниидзима, находится основная Арена. Подпольная арена на втором этаже... нормальненько так. Даже с каким-то юмором!
+++
Провожатый открыл передо мной высокую двустворчатую дверь и посторонился.
Огромный пустой зал. Обычный боксерский ринг. Но, вместо веревок, он окружен мелкоячеистой сеткой высотой в два метра. Освещен был только ринг. Остальной зал тонул в темноте. Было тихо и даже уютно (подобные места, будучи пустыми, всегда навевают какое-то странное состояние) только откуда-то снизу не очень громко доносилась музыка и рев толпы.
— Прошу! — Школьник жестом показал, что я могу входить.
Я не двинулся с места. Правильно поняв мое затруднение, школьник улыбнулся и отошел подальше от дверного проема.
На ринге уже стояла фигура, затянутся в серый комбинезон с глухой тканевой маской на лице...
Я прислушался к эмоциям незнакомца... незнакомки и, стараясь сдержать зловещую улыбку, бросился к Яйой, стоящей на ринге в защитной стойке...
Потом, через час, успокоившись, я вспомнил, что в этот момент РЫЧАЛ.
+++
Шинкуру на мгновение потерял белую фигуру из виду и очень удивился, когда спустя миг обнаружил ее, влетающую в гостеприимно открытую калитку в ограждении вокруг ринга... пятнадцать метров — за секунду?! Да ладно!
Бойцы — серый и белый — на мгновение застыли друг перед другом и — безо всяких слов и приветствий ринулись в атаку. Стремительный обмен ударами в полнейшей тишине. Отскок в стороны. Полукруг. Снова схождение и быстрые удары — серая фигура отлетела, белая ринулась следом, но нарвалась на коварный удар ногой с пола. Кубарем отлетает к сетке и тут же уходит в сторону, чтобы спастись от падающего удара-"молота". Отскок. Снова передышка. Снова полукруг. Серая фигура смазывается от быстрого движения, но белая падает на пол и завершает быстрый перекат ударом йоко-гири снизу вверх, в живот. Серая фигура отшатывается в угол и уже через мгновение парирует удары буквально прилипшей к ней белой фигуры.
Тишина в зале лишь время от времени прерывалась азартным порыкиванием то одного бойца, то другого.
Шинкуру прислушался... Вначале была радость взаимного узнавания. Потом — злость схватки. Но без ярости и ненависти. Напротив — азартная, веселая. А вот прямо сейчас...
Шинкуру покраснел и поторопился осторожно, чтобы не хлопнула, закрыть дверь в зал... То, что через минуту произойдет на Арене (произойдет-произойдет! Куда они денутся! А он, Шинкуру, никого туда не пустит! Костьми ляжет, но не пустит! Хоть саму Бенику-сан! Потому что иначе Яйой его прибьет!) — не для посторонних глаз... и ушей... и... Шинкуру торопливо отошел по коридору на десяток шагов от двери и несколько раз похлопал себя по горящим щекам, чтобы успокоиться.
Будем надеяться, что после ЭТОГО у Яйой будет хорошее настроение и ей не придет в голову подметать им, Шинкуру, полы в додзе за то, что он, якобы, "подглядывал".
Можно подумать, у него есть возможность не "подслушивать" теперь, после того, как она попросила привести этого Сирахаму на Арену!
+++
Домой я добрался в полночь. И сразу свалился спать, помотав головой на предложение поужинать...
— Суп-пюре, Кенчи! Для настоящих кроликов-пьен! — Попытался достучаться до моего разума отец. — А хотя, тебе, наверно, и не нужно уже... Как-то обошелся...
Мать чуть стрельнула эмоциями... наверно, обратила внимание на покусанные припухшие губы.
— Как ты себя чувствуешь, Кенчи? — Забеспокоилась она.
— Хорошо, ма! — Я улыбнулся и, судя по тому, что мать чуть осуждающе покачала головой, улыбка у меня была несколько... неадекватной.
— Лимончик зажуй. — Посоветовал отец и объяснил матери в ответ на ее немой вопрос. — Сатоши поделился. Рецепт от самого Рю-доно!
— Сынок, — Мать обеспокоенно улыбалась. — Ты только не торопись нас бабушкой и дедушкой делать, ладно? — И обратилась к мужу. — Дорогой, поговори потом с сыном, хорошо? Пестики, тычинки, средства контрацепции... и все такое...
Родители у меня — просто чудо!
Белый комбинезон пришлось выкинуть — он был порван и на нем была кровь — мне расквасили нос, а я... стыдно признаться — прокусил ей губу... И черт с ним, с комбинезоном! За ТАКОЕ — не жалко!
Я был опустошен и спокоен. Любил весь мир и никого не хотел убивать — ни Рююто, ни мастеров... ни каких других злодеев. И ломать ничего не хотел.
То, что произошло ("Йаху-у-у, Старик! Это все-таки произошло!")... наверно, со стороны это выглядело, как жестокое изнасилование... если бы не чувство столь же всепоглощающего животного желания со стороны противника... противницы. И — кто кого насиловал — большой-большой дискуссионный вопрос.
Неделю надо будет прятать спину ото всех. Особенно, от своих. А еще — плечи и запястья — там такие "часики" сейчас от ее зубов.
И — расстались мы как-то странно. Не глядя друг на друга, но не испытывая при этом никакого неудобства! Собрали обрывки одежды, кое-как нацепили... Будто так и надо! Как незнакомые люди. Будто не катались только что в обнимку с воем и рыком по мягкому настилу ринга, срывая друг с друга зубами одежду.
+++
— Кенчи, ты спишь? — Ровно двадцать секунд. — Кенчи, ты спишь? — Еще двадцать секунд. — Кенчи, ты спишь?
— Сигурэ-сэнсэй, я не сплю. Вы под кроватью... Одеты. Сегодня от вас пахнет ромашками — вы чем-то расстроены?
— Тебя... потеряли... испугались.
— Я нашелся, Сигурэ-сэнсэй. Со мной все в порядке. Не беспокойтесь, пожалуйста. Вы же уже сообщили остальным, что я нашелся?
— Эсэмэскнула.
— Вы все равно чем-то еще расстроены, Сигурэ-сэнсэй.
Под кроватью что-то очень тихо прошелестело и "пустота" возникла уже рядом, у кровати. Я ощутил на лице и груди легкое дыхание "мастерицы любого оружия". Меня... обнюхивали.
— Другая... — Снова обнюхивание. — Сильная... Но первый... размер... Пф!
Вот как...?! Как?!
— Да, Сигурэ-сэнсэй. Надеюсь, это останется между нами?
Тихо щелкнуло и на стене зажегся маленький ночник, осветив черную тканевую сеточку, закрывающую лицо Сигурэ. Мне протягивали...
— Новенький... нецелованный.
... пистолет. Я осторожно принял оружие.
Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в женщинах, то...
— Ах, какая прелесть, Сигурэ-сэнсэй! Калибр — "девять браунинг", кажется, да? А щечки — это ведь... камень? Надо же! Какая удобная рукоятка... Можно я угадаю... Мальчик? — Сияющая Сигурэ обрадовано закивала. — Эх, еще бы проверить легкость спуска и точность боя! Но, разумеется, это должен делать только МАСТЕР! Ось ствола идет очень низко — наверно, даже не будет подбрасывать после выстрела... Эх, пострелять бы из него! Очень миленький ствол, Сигурэ-сэнсэй! Вам очень-очень идет!
Я протянул оружие искрящейся от удовольствия Сигурэ, и пистолет буквально испарился из рук.
— Останется... между нами... теперь... — Решила Сигурэ.
— Сигурэ-сэнсэй, первый размер ведь вам не соперник... Значит, вас что-то еще беспокоит?
— Миу...
Сердце забилось чаще, тело бросило в жар. Если с Миу что-то случилось... если мастера ее подставили для очередной активации... ее или моей...
— Что случилось?!
— Не разговаривает... — Печально буркнула Сигурэ. — Не замечает... игнор... блек-лист... бан-хамер!
Приложив все силы, чтобы не показать облегчения и не улыбнуться, я уточнил:
— Из-за фотографий?
Сигурэ грустно кивнула.
— Уверен, что-то можно сделать.
— Что? — Жадно наклонилась вперед Сигурэ.
Мне показалось, что в руке ее появилось что-то черное, удлиненное... острое. Но тут же пропало.
— На Новый год. Но вы должны сделать все, что я скажу!
— Что угодно... — Голос Сигурэ обрел рычащую глубину, с которой мое тело самостоятельно попыталось войти в резонанс. Который еще и усугублялся ноготком, начавшим свое движение от подбородка вниз по груди. — Только скажи... пр-р-роказник...
— Не-не-не... — Я торопливо натянул оделяло. — Не в этом смысле... Просто помириться с Миу можно только при вашем участии, Сигурэ-сэнсэй. И... этот подарок, который я сделаю, преподнесете вы... У вас получится, как ни у кого другого!
Сигурэ кивнула, мечтательно улыбаясь. Помолчала и спросила:
— Вернешься... когда?
— Не сейчас, Сигурэ-сэнсэй. Мне надо получить опыт, который в Редзинпаку получить не удастся.
— Дерешься... драчун...?
Ну, не удивительно, что мастера догадались... или даже выяснили, где...
— ... возвращайся... ждем... скучаем... — Она протянула руку и выключила ночник. — Издеваться... не над кем! Розочку... в воду... не забудь
В следующую секунду пустота вокруг меня стала естественной.
+++
— Как это у него получается?! — Сакаки смотрел на весело напевающую Сигурэ ("Солнце... взошло... новый рассвет... пришел..."), весело подпрыгивающую, как маленькая девочка, по дорожке к главному зданию.
— Только не говори, что завидуешь, Сакаки! — Акисамэ окатил себя водой из ведра. — Ха-а-а-а...
Сакаки возмущенно хмыкнул, а Акисамэ постоял, к чему-то прислушиваясь, и — отставил ведро в сторону.
— Ух, ты! Учуял! Молодец, Акисамэ! — Похвалил Кэнсэй, принимая протянутое ведро.
— Тренировка, тренировка и еще раз тренировка! — Похвалился довольный мастер джиу-джитсу. — Сегодня порадую Старейшего!
— Рановато тебе пока старика радовать. — Хмыкнул Сакаки.
— Ты не прав! — Благостно улыбался Акисамэ. — Поверь, это успех! Я расту над собой!
— Оглянись. — Посоветовал Сакаки.
— Ап-па!
— Оп-па! И ты, Апачай?! — Простонал Акисамэ.
Кэнсэй вылил на свой ночной колпак ведро холодной воды и заметил:
— Вообще-то, одному из главных Демонов Подземного Мира по должности положено появляться незаметно.
— Сакаки, ты тоже так умеешь? — Акисамэ был расстроен. — Говори уж сразу!
