Однако ничтожество уже поползло прочь. — Лисс, — повторил через плечо полусонный мужчина, пуская слюну.
Так и пришлось ему пробираться среди мутных, подмерзших луж грязи, злобно проклиная ведьму. Ну почему бы ей не жить в милом коттедже, как прочие уважающие себя колдуньи? Нет, спит на речном берегу, будто ничтожная рыбачка. Будучи могущественной — это он сознавал — она настаивала жить среди низших сословий. Маг ничего не мог понять.
Идрин, заметил он, обмелел сильнее обычного. Впереди его ждали двое, хотя смотрели они на реку: одна фигура была приземистой, облаченной во множество кофт и шалей — случайный прохожий принял бы всё это за защиту от мороза, но Шелк знал, что она одевается так даже в разгар лета. Вторая отличалась великанским ростом... и столь же непритязательной одеждой. Королл.
Шелк подошел и кивнул им. — Привет.
Они оглянулись. — Ты был прав, — бросила Лисс Короллу. — Он совсем испачкал свою чудесную обувку.
— Очень смешно, Лисс. Так что такое, срочное, пригнало меня на берег? Рыба тоже устраивает заговор?
Королл задумчиво склонил грузную, покрытую шрамами и татуировками голову. -Рыбы осталось мало, — прогудел он.
— Река обмелела, — сказал Лисс.
Шелк терпелив кивнул. — Да. Точно.
— И погрязла.
Шелк хмуро пытался понять сообщение. — Погрязла? Загрязнена, то есть отравлена?
— Погрязла. Порчена. Я чую это в раках.
Шелк брезгливо поморщился. "Боги. Она действительно ест эту гадость?"
Королл обвел южную сторону взмахом тяжелой руки. — Кан не ушел.
— И это правда.
— Почему?
Шелк вздохнул и затрясся: здесь, на берегу, было очень холодно, ветер бил кнутом. — Ну, — начал он осторожно, — думаю, потому, что они хотят победы.
— Именно, — сказал Королл с довольным видом.
— Лед в низинах, жабы спят. — Лисс сурово глянула на Королла. — Уже давно жабы спят глубоким сном.
Шелк переводил взгляд с одной на другого. "От жаб должна была прийти помощь? Спаси Худ. Я зря теряю время". — Он хлопнул в ладоши, стараясь согреться. — Ну, благодарю за доклад о состоянии жаб. Буду иметь в виду.
— Не канезцы — настоящая угроза, — пророкотал Королл, будто не услышав Шелка.
— Шанс смутный и скользкий, — ответила Лисс. — Никто не стал бы делать ставки.
— В отличие от тебя.
Старуха безрадостно засмеялась. — Ставлю, что никто не выжил.
— О чем вы двое? — возмутился Шелк, обидевшись, что его игнорируют — в конце концов, к такому он не привык.
Лисс прямо поглядела на него, и маг почти поразился: темно-карие глаза оказались весьма привлекательными. "Взор чудесной женщины".
Оглядев его с ног до головы, старуха ткнула пальцем Королла. — Он говорит о мошеннике в тенях. А я — что шансов мало и не стоит беспокоиться.
— Шансов на что?
— На выживание. — Она махнула рукой. — Теперь иди. Донеси новости до Защитницы.
Он упер руки в бока. Кто она такая, чтобы посылать мага, словно мальчишку-вестового? Как-то все слишком загадочно. Спящие жабы и порча в воде? — Ну хорошо. Пойду. Но обратно не ждите.
— Правда? Как жаль. Ты скрасил мой день, милый, милый мальчик.
Шелк вздохнул и поклонился по-придворному церемонно. — Скорее я поцелую рака в... Дорогая Лисс.
Она кашляла смехом, пока маг пробирался обратно.
* * *
Через два дня на закате одинокий Дорин затаился в развалинах сельской хижины около восточной стены города. Канезская кавалерия патрулировала здесь в течение дня, по ночам ходили дозоры с факелами. Он выжидал и наблюдал, надеясь, что Панг проглотил наживку. Лично он бы не поверил. Хотя судить было трудно — он ведь никогда не терял всего, не готовился бежать.
В исходе ночи, когда он уже потерял надежду, первый золотистый свет зари показал движение на стене: кто-то медленно спускался по веревке. Дорин встал и осторожно подкрался туда. Оставаясь скрытым, различил силуэт Грена, который уже встал внизу, держа веревку и глядя наверх.
Показалась еще одна фигура. Дорин напрягся, огляделся — нет ли иной засады. Вторым спустился плотный, невысокий Панг. Едва он коснулся почвы, Дорин встал и подошел к парочке. Оба замерли; вспотевший Грен тяжело дышал, глазки Панга бегали, оценивая ситуацию.
Дорин швырнул Грену кошелек. — За беспокойство. — Деньги звякнули о грудь, и едва Грен склонился, чтобы подобрать кошелек, рука Панга мелькнула у шеи, нанося удар. Бандит упал, а Панг помчался прочь, к путанице сгоревших предместий.
Дорин не сразу оторвал взгляд от зарезанного Грена; потом подобрал деньги и начал преследование Панга. Бежал он без особой спешки, наслаждаясь свежим морозным воздухом, столь отличным от городской нечистоты. День обещал быть ясным, хорошим для охоты.
Ворочая бревна и обрушивая еле стоящие стены, он выдавил негодяя из двух укрытий и заставил покинуть застройку. Дорин гнал его на восток через истоптанные поля, к скелетам деревьев, что обозначали берег Идрина. Знаменитый древний каменный мост, насколько он слышал, находился где-то там. Скорее всего, его заняли канезцы. Значит, лучше нагнать добычу, прежде чем она найдет убежище. Дорин на бегу приготовил самый тяжелый из метательных ножей.
Жертва уже спотыкалась, истощив силы, рубаха потемнела от пота даже на таком холоде. Панг ковылял, всхлипывая и причитая. Жесткая, осыпанная инеем трава резала ноги обоим, и добыче и охотнику.
Дорин зажал рукоять ножа в левой ладони, отвел руку назад... но резкий крик раздался сверху, заставив его ошеломленно споткнуться. Панг тоже чуть не упал, отшатнувшись в сторону. Однако прянувшая с небес тень не промахнулась. Когти, раскрывшиеся на добрую сажень, сжали голову, и Панг завыл, хватаясь за разодранное лицо.
Огромные крылья ударили по воздуху, хищник разжал кривые когти и взлетел выше. Панг повалился наземь; Дорин подошел, опустив руку.
Однако Панг сумел встать, пошатываясь. Дорин невольно отвел взгляд от жутко истерзанного лица. Кровь лилась на рубаху. Бывший босс слепо качался, онемев от шока, а темный силуэт кружил — вновь опускаясь.
Горный Король ударил со всей яростью, вновь повалив жертву. Хищник встал над поверженным, раскрыл крылья, начав терзать жертву клювом. Панг выл и судорожно отбивался. Дорин застыл, спрятав нож.
Долго ли Панг дергался и визжал, Дорин не сказал бы — казалось, время растянулось. Ломались кости, плоть рвалась с треском. Наконец простертое тело прекратило дергаться при каждом выпаде отточенного клюва, и большой хищник начал спокойно лакомиться.
Дорин постоял еще, пока не успокоилось дыхание. Ледяной ветер охладил его. Ассасин сунул руку под куртку и вытащил предмет на кожаном шнурке — птичью лапу с крючками когтей. Поглядел и снова спрятал, отвернулся и потрусил к городу.
Глава 18
Зима прошла, но срединные равнины Квон Тали остались в хватке необычайного холода. Это весьма тревожило Сестру Холодных Ночей. Ледниковый мороз не был призван ею. От него пахло иным Королевством и иной расой. Она хорошо знала и опасалась творцов льда, экстравагантных и непредсказуемых Джагутов.
Противоестественный холод привел ее на стену Внутреннего Круга, туда, где протекал Идрин. Был исход ночи, царила темнота, хотя недолго оставалось ждать первых лучей зари. Вязкий туман окутал низинные кварталы и растекся по всей ширине реки. Не природный туман — его вызвали из Омтозе Феллака, источника магии Джагутов. Вызвали, чтобы что-то скрыть.
Лишь она увидела — стража на стене слепо пялилась во мглу — как фигурки ползут по речной глади, строясь в шеренги, выжидая.
Волшебница прерывисто вздохнула, осознавая размах сил, истраченных на перемену. Река замерзла за ночь. Канезцы получили прямую дорогу в город.
Попытка закончить осаду развертывалась перед ее взором. Игра, которую она могла бы прервать самым простым образом: пара слов стражникам, призыв одного из городских магов или общая тревога. Любое действие могло сорвать ход противника.
Но она не делала ничего. Спокойно стояла, дыхание казалось белым плюмажем, грудь тяжело вздымалась. Она дала К'рулу клятву не вмешиваться. А тот в ответ посулил ей обретение цели — цели, остававшейся недосягаемой долгие столетия. Так что она ждала и наблюдала, пока клубился густеющий туман и басовито трещал, гудел лед на реке.
* * *
Айко дрожала. Хотя толстый акетон был надет под длинную кольчугу, а поверх — сюрко и меховой плащ, железо местами кусало плоть. Кроме холода, ее, стоящую в дозоре на реке, изводило беспокойство. Они оказались почти в пределах полета стрелы! Безобразие. Ни один предыдущий монарх не подвергал себя такой опасности. А этот — вот он. Чулалорн Третий в окружении телохранителей следит с середины реки, как разворачивается его план.
Услышав, будто река замерзла, Айко лишь засмеялась. Кто поверил бы в такое? Но под ногами был толстый лед, гладкий как на поверхности пруда. Река свободно течет всего в паре футов внизу? Это же магия, страшная, как тот, что призвал ее.
Она крепко сжала холодную оплетенную рукоять хлыст-меча, второй рукой вцепилась в пояс. Поморщилась, чувствуя лодыжку. Для выполнения миссии собрали всех сестер, и уставший целитель Денала был с ней не особенно церемонен. Вокруг Танцовщицы-с-Мечами беспокойно всматривались в густой туман, а внутри круга король собрал генералов, отдавая приказы и получая донесения.
Ее тревожило не только имя наводящего эту магию, но и сама тактика. Трюизм, встречавшийся ей во всех трактатах по ведению войн: на мечи отвечают мечами, на магию — магией.
А имя Защитницы Ли Хенга по всему континенту стало синонимом колдовского могущества.
Что вообразил Чулалорн? Счел прежние донесения ложью, пропагандой? Если Шелменат ответит как должно, чем защитят его Айко и другие сестры?
Ряды пехоты, насколько могла она различить сквозь густой туман, начали продвигаться. Насколько она знала королевский план, пехота двигалась одновременно с востока и запада. Они будут наступать, минуя границы Кругов, чтобы захватить сам дворец. Едва дворец и внутреннее святилище падут, им достанется весь город.
Увы, это означало схватку с Шелменат. Айко питала не просто подозрение, а твердую уверенность, кто будет вести в этом танце.
Но пока Чулалорн остается здесь, пока они удерживают его вдали от боя, можно дышать чуть спокойнее. Она сжимала ладонь на рукояти, согреваясь, и глядела на слепящий туман.
* * *
Шелк вышел на охрану северной стены Центрального Круга. Он проверял положение осадных орудий, катапульт и онагров на предпоследней линии обороны дворца. Командир секции шагала рядом. Пожилая женщина-офицер, судя по хорошему знакомству с необычной машинерией, выслужилась с самого низа.
Он легко чувствовал себя рядом с ней: женщина была уверена в своем положении и компетентности, ее не заботил ранг Шелка в зыбкой придворной иерархии, степень его влияния на Шелменат. Намного старше его, почти в возрасте почетной отставки, она видела в молодом госте лишь мелкую неприятность. Очередной сановник пришел с проверкой.
К сожалению, проверяемые работы шли болезненно медленно. — Мало что установлено полностью, — заметил он капитану.
Та шагала рядом, заложив руки за спину. — Везде нехватки, сэр. Бревна, канаты, тесаный камень и запасные части. Даже рабочие руки. Особенно они.
— Город кишит жителями.
Грузная и плечистая женщина поджала толстые губы. — Голодающими, едва способными держать молотки.
— Понимаю. Делаете что можете.
— Разумеется, сэр.
От лестницы донеслись крики, капитан раздраженно нахмурилась. — Что такое? — закричала она вниз.
— Пьяный задира, капитан, — отозвался солдат. — Сейчас мы его хорошенько протрезвим.
Шелк встал на край помоста и поглядел на темную улицу. — Постой! Чего ему нужно?
Тишина. Шелк поглядел на капитана, та виновато пожала плечами и рявкнула: — Отвечать господину!
— А — он говорит, что принес весть, сэр.
Шелк махнул рукой. — Ведите сюда! — крикнула капитан.
Шелк был уверен, что никогда еще не встречал столь отвратительного типа. Волосы и борода были дико спутаны, одежда столь сальная, что могла защищать от дождя, да и сам он явно не мылся десять лет. Мерзавец пьяно ощерился. — Милый мальчик.
Капитан подняла могучую руку, готовясь ударить сплеча. — Побольше уважения.
— Послание милому мальчику, — повторил бродяга, преувеличенно подмигнув Шелку.
Тот опустил руку капитана. — От кого?
— Э... тут важнее кому.
Капитан снова замахнулась, и Шелк не стал ей мешать. — От кого, — подвигал он губами.
Мужлан выпрямился, отдавая насмешливый салют. — От Лисс милому мальчику.
Шелк ждал ответа. Потом вздохнул: — Ну?
— Река замерзла.
Шелк вытаращился в недоумении. Капитан презрительно усмехнулась: — Невероятно. Река не замерзала на памяти поколений.
Шелк мигом сопоставил все опасения и приметы, все недавние странности. Уверенность нахлынула, кружа голову, и он чуть не свалился со стены. Ткнул пальцем в сторону капитана: — Готовить баррикады по берегам! Немедля! — Пролез, сторонясь, мимо вонючего вестника, и побежал вниз по лестнице.
Сама тишина задавленных туманом предрассветных улиц грызла Шелка. Его уверенность росла. Как может быть так тихо? Почему он не заметил никакой магии? Едва подумав, он поднял Садок и послал часть сознания вперед, пробуя и ища. Не ощутив ничего. Совсем ничего.
Что само по себе подтверждало весть. В прошлом он всегда ощущал чужеродную ауру Лисс. Вот основная причина уважения, которое он к ней питал — тонкая и рассеянная, какая-то архаичная, ее сила казалась весьма мощной и простиралась далеко.
А теперь она пропала. Или скрыта. Затемнена магией, что окутала реку. Окутала всё, что творится на реке. Он замедлил бег, прислушался. Что это? Маг напряг уши.
Шум едва доносился из-за плывучей стены тумана. Звуки заставили волоски встать на затылке, руки похолодели. Лязг оружия, боевые кличи. Он побежал дальше.
* * *
Кто-то вошел в келью и разбудил Дорина. Он, оставаясь совершенно неподвижным, приоткрыл глаза и расслабился: один из пареньков Ву. Мальчишка поднял ногу, чтобы пнуть кровать, но Дорин подал голос: — Чего тебе?
Парень отскочил и нервно сглотнул, кланяясь. — Река замерзла, сэр. И канезцы нападают!
-Дорин вскочил с матраца. — ЧТО?!
— Правда! Клянусь, сэр!
Дорин одевался. — Верю. Где Ву?
— У себя.
— Хорошо. — Дорин махнул пареньку, отсылая, и побежал в штаб Ву.
Найдя молодого мага, как и всегда, за рисованием и созерцанием теней. Да спит ли он вообще? — Канезцы заморозили реку и вторглись, — возвестил он. — Хенг почти пал.
Ву не поднял глаз от рисунка. — Знаю.
Дорин застыл. Уперся руками в заваленный пергаментами стол. — Как это знаешь?
Маг продолжал водить угольным стило. — Ну, я некоторое время назад ощутил их манипуляции с Садком.
— И не сказал?
Юный маг заморгал. — А должен был?
— Ну... да.
— Почему?
— Потому... потому что я хочу знать, что творится, чтоб тебя!
— А. хорошо. Отныне буду уведомлять.
