Аня перевела дыхание и широко, точно дорогому покупателю Порше, улыбнулась дракону:
— Прошу.
Пляж определенно дразнился. Погода была на зависть идеальной. Так и подмывало сбросить ботинки, скинуть одежду и нырнуть в голубовато-зеленую воду. На небе ни облачка, лишь одна темная точка — стремительно удаляющийся дракон.
— Думаешь, вернется? — все так же обнимая её за талию, спросил Павел.
— Просил дать ему три заката, — пожала плечами девушка, — а вернется ли...Думаю, да. Знаешь, у меня такое чувство, что я занимаюсь оптимизацией, потому как идеально пустого мира, подходящего под ваши нужды, пока не попадается.
-Я думал, ты мстишь.
— Чешуйчатохвостым? — удивилась Аня. — Было бы за что.
И поймав смеющийся взгляд мага, поняла, что её дразнят.
— Ах ты! — она толкнула Павла в грудь, и тот, не ожидая такой подставы, улетел в колючие кусты. Охрана усиленно делала вид, что её здесь нет, а начальник просто споткнулся. Аня, гордая победой, развернулась — и сама полетела на песок, не заметив магического лассо, захлестнувшего ногу.
Когда они, чуть помятые и в песке, вывалились из портала, их уже ждали.
— Нам надо поговорить, — одновременно сказали Арвель и Аня, переглянулись и направились в столовую.
— Сначала вы, Анечка, — уступил ей очередь Арвель.
Аня, набрав в грудь воздуха, выпалила:
— С этим надо что-то делать! Мое воображение... не спрашивайте, что именно пришло мне в голову, просто помогите это контролировать. Сегодня — самогон, а что воплотится завтра? Страшно представить.
Арвель понимающе кивнул:
— Это обратная сторона вашего быстрого прогресса, Анечка. Вы шагнули вперед, не успев научиться контролю. Да-да, ваше воображение, Аня, сейчас точно топливо для машины. Пока оно ярче всего проявляется в портальном коридоре, но неизбежно распространится на весь дом.
— Это что же получается, — нахмурилась девушка, — мне приснится море, и я проснусь в мокрой постели?
— Не совсем так. Одного представления мало, нужны детали, четкость изображения. И должен извиниться, Анечка, это мое упущение. Я забыл, что вы художник и удержать в памяти детальную картину для вас привычное занятие. Обещаю, завтра же займемся контролем вашего, эм, богатого воображения. А пока постарайтесь вспомнить то состояние, которое предшествовало визуализации, эм, того предмета. Вспомнить и не допускать его неконтролируемого повторения.
— Постараюсь, — пообещала Аня. Её запоздало накрыло осознание близкого провала и начало потряхивать. Н-да, пора писать мемуары. Вот и готовый заголовок главы: "О том, как одна бутыль самогона чуть не сорвала переговоры с драконом".
— А где Сан Саныч? — встрепенулась она.
— Где-где, — проворчал Тахмар, — мечется по дому и пытается спрятать ваш подарок.
Понимание того, где он может прятать, заставило Аню вскочить из-за стола и опрометью рвануть в свою комнату.
Она заскочила и прислонилась к косяку, давясь от смеха. В комнате, по ощущениям, бухала рота солдат. На полу темнело пятно, источая сивушные ароматы. Сан Саныча нигде видно не было, а из-под кровати торчало горлышко злополучной бутылки, заткнутое вместо пробки свернутой бумагой.
— Та-ак, — зловеще протянул Павел, проходя в комнату. Махнул рукой, открывая окно, и внутрь хлынул свежий воздух.
— Не так, а вернули мое, — защитила Сан Саныча Аня. Павел неодобрительно хмыкнул.
— И зачем тебе столько?
Хотела ответить: "Пить", но вовремя сообразила — объемчик великоват. Впору отравиться.
-Эм, в медицинских целях.
Павел приподнял брови.
— Знаешь, для протираний всяких, обеззараживаний.
— Ну-ну, — сделал вид, что поверил, маг. Подошел, нагнулся, вытащил бутыль. Без особых усилий поднял на руки. — Пойду придумаю пробку.
После его ухода из стены высунулась призрачная фигура. Сбоку над его плечом виднелся алмазный дракоша, и Аня удивленно приподняла брови — странный выбор для магического существа, впрочем, вредность у этих двоих явно одного уровня.
-Ушел? Ну ты, девка, даешь! Надо же понимать, кому выпить предлагаешь. Это животина, пусть и разумная.
Аня махнула рукой, признавая справедливость выговора, опустилась на кровать, пригорюнилась. Выходило, не все так просто с этим переселением, а точнее, совсем не просто. И все её идеи на проверку оказывались сырыми и недоработанными. Может, и прав Арвель, работать надо в команде, а не заниматься индивидуалистскими прожектами.
Спустилась вниз. В столовой шла ожесточенная дискуссия, общую тему которой можно было свести к одному: на фига козе баян, то есть нам дракон? Зачем драконов пускать в коридор, если у самих фактически земля горит под ногами?
— Что думаете? — осведомился у нее Арвель, пока она, незамеченная в пылу дискуссии, стояла у порога.
Аня ответила не сразу. Обвела взглядом ожесточенную баталию за столом, переселенцы быстро сложили два и два, и сейчас обсуждали реальность её плана. Поймала взгляд Павла — тепло коснулось сердца, и поддержка мага невидимой ниточкой протянулась к ней.
— Надо двигаться дальше. Выгорит или нет — покажет время, но у нас еще три неоткрытых двери.
— Две, — педантично уточнил координатор.
— Хорошо, две, но надо определиться с ними, как можно скорее.
— Сложно с вами, Аня, — искренне посетовал Арвель, — впрочем, не могу не признать, что в некоторых вопросах вы действуете эффективно, хоть и рискованно. А если бы это тварь решила вами пообедать?
Аня ничего не ответила. Пожала плечами, мол, не съела же. Маг укоризненно покачал головой.
— Я с вами точно поседею, но уговорили... Завтра продолжим разведку, только вы обещаете, что не станете ничего предпринимать в одиночку.
— Обещаю, в одиночку я туда не пойдут, — кивнула девушка.
Андрею было скучно. Стены палаты он успел изучить досконально, мог зачет сдать по количеству трещинок и пятен. Чтиво закончилось, новое начинать не хотелось. В голове неустанно крутились мысли о случившемся. Дело никак не хотело себя отпускать, и Андрей знал — надо дать волю всем, даже самым бредовым фантазиям, попытаться найти здравое зерно в каждой, вывести общий знаменатель — он и станет основной версией, которую и нужно разрабатывать.
Вот и сейчас он прокручивал в голове версии — одна бредовее другой, пытаясь нащупать верный путь. И все упорнее приходилось отгонять мысль, что он пытается разобраться в деле исключительно ради голубых глаз одной красотки.
Звякнула почта на телефоне. Пришедшее письмо от питерского коллеги было кратким и содержало одно слово: "Пользуйся". В архив с паролем были вложены материалы дела о пяти трупах, найденных в гаражах на севере города.
Андрей ощутил, как внутри все дрожит нетерпение, как азарт огнем проходит по венам.
Через час, отложив в сторону планшет, куда скинул сканы, Андрей сделал вывод — информации не хватало. Это было не дело, а куцый недородок. И он набрал номер следователя.
— Михаил Семенович, это Андрей Николаевич Травкин, отдел по Северо-Западному округу Москвы. Можете уделить время?
— Доброго дня, коллега. Чем Питер может помочь столице?
Голос у Михаила Семеновича был хрипло-каркающим, словно он болел ангиной, а ехидные нотки вопроса демонстрировали отношение к московским товарищам: вроде и на одном поле играем, но забитые голы считаем по отдельности.
Ехидность Андрей проглотил молча — ради информации и не на такое шли, и задал первый вопрос.
Михаил Семенович оказался опытным следаком, легко колоться не желал, но в конце все же добавил нечто такое, отчего у Андрея сильно забилось сердце.
— Слушай, Андрюха, — они быстро перешли на "ты", — я так и не понял, с чего ты решил поднять прах из могилы, и как твое дело связано с этим, но дам тебе совет бесплатно: не лезь. Знаешь, есть такие дела, которые не просто дурно пахнут, от них за версту несет висяком. И если хочешь знать мое мнение: тот парень, что оприходовал братков, не мог быть обычным гражданином — ты понимаешь, о чем я. Либо он крутейший из экстрасенсов, либо... версии делай сам, но они все будут из разряда "Секретных материалов". Наш криминалист аж пить бросил, когда результаты вскрытия вывел да экспертизу сочинил. Вот так... Жаль, довести экспертизу до ума не получилось — труп увели. Зачем, кто и почему — не спрашивай. Там ни мы, ни ребята Хамона откопать ничего не смогли. Был труп и сплыл. Причем на улицу путь прослеживается, а вот дальше нет, точно испарился. Так что шансов у тебя, сам понимаешь... Висяк, он и есть висяк.
Глава двадцать седьмая
Аня стояла перед проходом в чужой мир. Опыт подсказывал — ждать за порталом может все, что угодно: начиная от фиолетовых чудиков, заканчивая русалками с драконами. И это первый раз нестрашно прыгать с вышки, а второй -с трясущимися поджилками и подгибающимися ногами. Собственно, вариантов было всего два: либо неизвестный мир, либо уже знакомый переселенцам без магии— коллега её родного.
Она оглянулась, чтобы лишний раз удостовериться — к порталу подтягивались маги. Павел давал последние распоряжения, Вальди замер у правой ноги, готовый к бою, если потребуется. Что же... она не одна, но право идти первой не доверишь никому.
Павел... их отношения перешли в непонятную стадию.
Доверие — хрупкое равновесие между страхом и верой. Либо ты боишься предательства, либо веришь, что его не случится.
Верить Павлу хотелось, как и хотелось открыть сердце и душу, но предупреждение теневика ядом сомнений отравляло мысли. И где найти противоядие? Как убедиться, что Павел не предаст, если будет принято решение её убить? Да и в праве ли она требовать от мага, чтобы тот пошел против своих?
— Готова?
Аня вздрогнула, вынырнула из водоворота размышлений и кивнула. Она готова, она давно готова пройти через все эти порталы разом, дабы понять, что ждет впереди и есть ли шанс остаться в живых.
Задержала дыхание, сосредотачиваясь, и шагнула вперед. И сразу ощутила, как расслабилась охрана за спиной, как с огорчением вздохнул Павел, и догадалась — она открыла мир-тезку.
Портал выходил в узкий проулок: высокие стены из грубого камня, булыжная мостовая под ногами, запах навоза и доносящийся слева шум улицы: голоса, скрипы, стук. Серое небо морщилось тучами, было свежо, но не холодно.
— Местные называют этот город Дзаргунаг.
Голос Павла был спокоен, но Аня ощутила разочарование в словах магах.
— Думаю, нам не помешает перерыв. Здесь неподалеку есть чудное место, где варят потрясающий кофе. Прогуляемся?
"Уверен?" — она подняла на него удивленный взгляд.
"Да. Хочу остаться с тобой наедине" — читалось в его глазах.
— Должно же мое служебное положение приносить хоть какую-то пользу, — проговорил Павел, когда они втроем, Вальди демонстративно остался, шли по переулку в сторону центра.
— А я думала, ты работаешь в Проекте из-за моего мира — чистый воздух там, озеро, рыбалка.
— И это тоже, — согласился маг, добавив ехидно: — У меня много меркантильных интересов.
Они вышли на широкую улицу, справа и слева вставали трехэтажные дома с узкими стеклами и крошечными балкончиками, заставленными горшками c цветами, по тротуарам прогуливались чинные парочки: женщины в длинных платьях и широкополых шляпах, мужчины в сюртуках. Между ними сновала детвора, торопились по делам мастеровые в рабочих платьях и служанки в белых, накрахмаленных передниках поверх серых платьев.
По улице прокатился колокольный звон, взметнулась стая голубей с крыш. Многие горожане остановились, дабы поклониться.
— Это... это... — Аня не могла подобрать слов от захлестнувших её эмоций. Она точно попала внутрь исторического фильма.
Прохожие шли мимо, скользя по ним равнодушными взглядами, как если бы джинсы здесь тоже были в моде.
— Я знал, тебе понравится, — улыбнулся Павел, подставляя руку. Она машинально ухватила его под локоть, и они двинулись вниз по улице, по направлению к небольшой площади, виднеющейся впереди.
— Не беспокойся, я наложил морок на одежду. Пару часов продержится.
Аня не боялась. Город вызывал у нее симпатию. Он не был красив, не мог похвастаться чудесами архитектуры или иными красотами, но в нем ощущалась та самая атмосфера уюта, которая заставляет чувствовать себя в незнакомом месте, как дома.
— Ты часто здесь бывал?
— Приходилось. Довольно спокойное место. Если говорить аналогиями вашего времени, конец девятнадцатого века. Тяжело ориентироваться без знания языка, так что ты сегодня — мой переводчик.
— Так вот зачем я понадобилась? Перевести меню?
— И это тоже, — не стал отрицать Павел, улыбаясь кончиками губ и тут же помрачнел, вспомнив о неприятном, — видишь ли Сан Саныч... Словом, мы тогда дошли только до местного аналога таверны. Повезло, золота взяли с запасом, хватило и на разбитую посуду, и на сломанную мебель.
— Хорошо погуляли, а с виду и не скажешь.
Завуалированный намек маг проглотил молча.
В лавке оценщика они обменяли золото на россыпь монет и несколько банкнот. Причем Ане удалось добавить пару лишних — не удержалась от торга, уж больно хитрыми были глазки у хозяина лавки.
Затем они гуляли по улицам — неспешно идя по краю чужой жизни, подсматривая, точно в замочную скважину, за повседневными делами жителей.
Узкие мощеные улочки переплетались с широкими проспектами, средневековье мешалось с новизной, острые крыши колоколен, овально-покатые — у соборов, резные — у богатых домов. Голуби над крышами. Островки зелени парков. И цветы... На балконах, в кадках около входов, вдоль улиц и рядом со скамейками.
Устав гулять, зашли в таверну. Юная официантка быстро помогла сделать выбор, так же споро накрыла стол. И скоро перед ними на тарелках благоухал копченый сыр, темнело валеное мясо, отливали розовым кусочки неизвестной рыбы, а в горшочках томилась картошка с мясом, посыпанная сушеной зеленью.
— Как прошла зима в ваших краях? — осторожно спросила Аня, пока девушка в длинном темно-синем платье расставляла тарелки.
— Йорх миловал, снежно и весна ранняя. Второй месяц только, а тепло.
Осторожными расспросами удалось выяснить, что сейчас весна. Город стоит недалеко от моря — полдня лошадью, потому есть рыба "Самого лучшего маринада только у нас". А еще чудный ореховый десерт и горячий шоколад для леди и пиво для её супруга. И обязательно сходите на площадь к собору, где сидит одноглазый Сью. Он предсказывает будущее. Правда-правда! А если господа задержатся — у нас и комнаты наверху есть, то застанут базарный день. Приедут циркачи со зверинцем, будут запускать шар в небо и стрелять из пушек, а еще магистрат обещал казнить Лысого Брага, которого месяц назад поймали за воровство. Если Браг покается — ему отрубят голову, нет — повесят. И господа — такая красивая пара, а напротив как раз стоит цветочница. Прекрасные розы для прекрасной леди.
Это была откровенная провокация. Удивительно, как Павел на нее поддался, более того понял без перевода. Да и что там понимать, когда тебе рукой показывают на торговку цветами, да еще так выразительно глазками хлопают.
