-Дочь моя, смею заверить, что вашему отцу ничего не угрожает! — отец Антонио склоняет голову перед Лючией — поскольку он не успел совершить никакого греха, то его не в чем обвинить. Однако же он ценный свидетель — если все подтвердится, то я не завидую кое-кому на юге! Разумеется, мы предоставим всю информацию советским товарищам, по первому их требованию!

Публика слова моей женушки восприняла с полным пониманием — вот так, наверное, и начинались войны, лет триста или пятьсот назад, из-за оскорбления чести какой-то принцессы, и сходились в битве армии, горели города. Нет, Третья Мировая в наши планы не входила — черт с воинством дона, но там ведь и американцы есть? И уж конечно, не может быть никакой спецоперации, без утвержденного плана, без ведома и разрешения из Москвы — так что немедленной мести не ждите, не Голливуд! Но спускать такое, кому бы то ни было — нельзя! Так что будем думать, как взбесившегося дона укрощать.

Прежде всего, доложить в Москву. И создать здесь объединенный штаб — наши (осназ ЧФ еще в Специи), гарибальдийцы (имеющие своих людей и на той стороне), и Церковь. Охрана и оборона, это дело безусловно необходимое — но баталию так не выиграть, да и нельзя быть сильным везде и бдить всегда. Значит, действовать придется наступательно. И без Голливуда — нам не Третья Мировая нужна, а достигнутый результат.

Итак, что мы имеем? Вопреки всеобщему убеждению, навеянному пропагандой, Мафия это вовсе не государство, а режим Дона Кало — не фашистская диктатура, ему до нее еще ползти и ползти! Любое государство подразумевает прежде всего созидающую, организующую функцию — в этом отношении даже наши партизаны Отечественной были ближе к государству, у Федорова прочтите, как они в "партизанском краю" исполняли функции гражданской власти: организовывали посевную, народное образование, медицинское обслуживание населения, даже справки выдавали как органы загс. А итальянская Мафия сейчас, это чистый рэкет, структура налогообложения всех, кто получает доход — исключительно стрижка овечек, а обустраивать пастбища извольте сами, максимум на что могут мафиози пойти, это дать тебе отсрочку, если неурожай, и денег в долг, понятно под какие проценты. Правило наших девяностых, "лох тот бандит, кто не хочет стать бизнесменом", в этом времени еще не распространено — и если например Дон Кало по совместительству еще и "конфетный король" Италии, то это очень неодобрительно, поскольку уменьшает всей Мафии кормовую базу — ну, Дону Кало можно, поскольку он большой босс, а любому другому, рангом ниже, по башке настучат, объясняя пагубность заблуждений. И сельскохозяйственные кооперативы Дона Кало (как и других донов), они лишь под Мафией, но не часть ее!

Второе отличие — если фашизм подминает под себя все аспекты жизни населения, стремится к тотальному контролю, то мафии абсолютно безразлично, что думают бараны, пока дают шерсть: нет у бандитов ни соответствующих навыков, ни оргструктур. Зато есть крайне подозрительное отношение к государству, пытающемуся что-то контролировать — по очевидной причине — и как следствие, чиновник, полицейский, судья, может (и должен, по понятиям) быть "прикормлен", но никогда не будет для мафиози полностью "своим". Нет непосредственного слияния с госаппаратом — если СС очень быстро сами стали властью, то бандиты Дона Кало для полицаев, не начальство — не может быть такого, чтобы "лейтенант" Дона ногой открывал дверь в полицейский участок и распоряжался, эй, все за мной — по каждому конкретному случаю или сам Дон, или кто-то от него, должны префекту звонить и договариваться, чтобы уже он дал команду вниз. Ну, если только заранее что-то не "зарядить" — как папашу Винченцо вычислили, едва он с корабля сошел, было значит сговорено, как фамилия в списке, то позвонить куда надо.

Так что может и хотел бы Дон стать фюрером. Вот только фашизм у него пока выходит очень криворукий и подслеповатый, немецкого орднунга и близко нет. Нет даже подобия гестапо, или бандеровского СБ (в традиционной Мафии эта функция возлагалась на всех в целом) — хотя наверное есть кто-то особо доверенный, кто безопасностью занимается? В итоге, даже на Сицилии у Дона схвачено еще далеко не все — а уж в Каламбрии и Неаполе, где издавна существовали еще две конкурирующие организации, Каморра и Ндрагета (причем собственно Мафия в этой тройке была далеко не самая крутая) — у Дона был лишь "адмресурс", помощь от американцев, благодаря которому он сумел всех прочих прижать, главарей перестрелял, "пехоту" подчинил — но довольны далеко не все. Кстати, американцы, вопреки пропаганде, стараются в эти разборки не лезть, "мы от внешней угрозы защищаем, а внутри вы сами" — главная их помощь Дону заключалась в передаче трофейного оружия капитулировавшей армии, и разоружению конкурирующих банд. Но широкой публике о том знать не обязательно — пусть, читая "Правду", видят звериное лицо американского империализма. И товарищ Тольятти сгущает краски, крича о непосредственном участии американских войск в погромах и убийствах — но опять же, простим, чтоб население на севере к янки относилось с большей "любовью"!

Добавим еще традиционный для итальянцев бардак — везде, где не замешана Церковь! — куда там нашему российскому! И очень оригинальное отношение к секретам — когда информация между "своими" распространяется со скоростью звука — а "своим" при обилии и непредсказуемости родственных связей, может оказаться кто угодно. И фактически открытую границу — когда вооруженный отряд не пропустят (хотя как сказать, тропки есть), а огромное количество прочего народа шастает туда-сюда, с совершенно невразумительными документами, а то и вовсе без документов. И моментально организовалась контрабанда — так, американскими сигаретами уже завален весь Рим! И Церковь в целом, на нашей стороне — хотя тут надо посмотреть, есть же наверное у братца Дона Кало свои люди и там? Американцы же службу на границе не несут — хотя их резидентура в Неаполе есть, насколько взаимодействует с Доном по текучке, пока неясно. Но в целом — противник не выглядит сильным, с нашим опытом и оснащением. Жалко, "Воронеж" уже на север ушел — а то, флот у Дона пока отсутствует как класс, высадились бы с моря, упаковали бы объект, и тихо ушли. Ну что ж, придется работать с тем, что в наличии!

Есть ли у меня план? А как же! Лишь бы утвердили.

Южная Италия, регион Молизе.

Это была обычная в общем деревенька в южной Италии. Не особенно богатые, не особенно грамотные и весьма консервативные крестьяне, не слишком обширный и качественный, но все же свой виноградник, которого хватает и любителям собственно винограда, и любителям домашнего вина или граппы.

В феврале, после Ватиканских событий, кому-то из немцев показалось, что здесь мог бы прятаться сбежавший из Рима Папа. До ближайшего монастыря было неблизко — но он был чертовски удачно расположен по высоте от уровня моря, и там, по соглашению с настоятелем, находилась радиостанция. Потому в деревню и нагрянули "дьяволы", как тогда уже называли немцев. Началось все как обычно: жителей выгнали из домов, устроили массовые обыски, ради устрашения сожгли несколько строений и отделили примерно полсотню народа для показательного расстрела. Дальше, по мнению умных голов в гестапо, лояльность оставшихся в живых должна была взмыть до небес.

К счастью для жителей, и к большому несчастью для немцев, рядом оказался даже не отряд стихийно сплотившихся партизан, а настоящие разведчики-диверсанты, гарибальдийцы, причем с инструкторами из русского Осназа. У них нашлись и снайперы на офицеров, и две противотанковые винтовки на броневики, и ручные пулеметы (по иронии судьбы — трофейные немецкие, некогда пытавшиеся остановить русских на Волге) с очень хорошими расчетами, для пехотинцев. Были бы у немцев егеря, еще неизвестно, как все могло повернуться, ведь "дьяволов" было заметно больше. Но командир осназа своим опытным глазом оценил, что перед ним обычная пехота, и то в большинстве не фронтовики, а "тотальники", а это совсем другой расклад. Да и жители деревни не остались в стороне, активно участвуя в богоугодном (по словам Папы) процессе истребления немцев, посредством вил, топоров, дубин, и прочих подручных острых или тяжелых предметов. Участь же тех немецких солдат, кому повезло остаться в живых, была еще более печальной — учитывая свежесть и глубину их преступлений перед деревенским населением. Осназовцы местному правосудию не мешали — помня, что творили такие же юберменьши всего год назад на русской земле.

С тех самых пор Луиджи Кремона, бывший тогда в том отряде вместе с русскими, а теперь один из региональных лидеров компартии Южной Италии, в этой деревушке обрел свой новый дом. Его родителей и младшего брата, расстреляли фашисты, так что дома, в рабочем предместье Милана, его никто не ждал. А здесь была его большая, дружная семья, которую он был готов защищать любой ценой — и которая так же готова была защищать самого Луиджи. А еще здесь в июне, через месяц после Победы, состоялась встреча с русским посланцем — бывшим командиром их отряда. Русский, в дешевом поношенном костюме, без всякого оружия на виду, приехал из соседнего городка на велосипеде — похожий на небогатого горожанина, отправившегося в деревню к родне или купить немного продуктов. Таких на дорогах Италии было много, и они не вызывали большого интереса у карабинеров Дона Кало.

-Товарищ Айвен — сказал Кремона — мы победили одного дьявола, чтобы посадить себе на шею другого. Мерзавцы, ничем не лучше фашистов, обирают наш народ и убивают наших товарищей. Совсем недавно мы вместе сражались против общего врага. Теперь мы здесь воюем за свое будущее. Причем мои враги стали вашими врагами гораздо раньше — это ведь про их гнет говорил Ленин? Мы помогаем вам уже тем, что существуем. Существуем занозой в заднице у подонков, наживающихся на поте, крови и слезах простых людей. Но я прошу — помогите нам!

-Не слишком ли много пафоса, товарищ Луиджи? — усмехнулся русский — и Ленин говорил, что социализм не может быть принесен на штыках Красной Армии. А ведь народ Южной Италии сам сделал свой выбор?

-Выбор? — оскалился итальянец — то, что на муниципальных выборах мы получили больше трети мест здесь, в Молизе, а еще в Кампании и на севере Апулии, при всех подлых ухищрениях бандитов Дона Кало, это что-то значит? И что лишь мы одни способны оружием остановить подонков, грабящих и запугивающих людей, это не дело? Два десятка наших убили только за последний месяц карабинеры, это по-вашему что? Товарищи на севере слишком быстро привыкли к хорошему. Они там строят "новую Италию" — а мы тут воюем, ясно вам?

-Извините, товарищ, — сказал русский — может быть, мы действительно привыкаем к хорошему слишком быстро. Что именно Вам нужно?

-Оружие — отрезал Кремона — у нас есть пулеметы, МГ-42, и достаточно немецких винтовок, "модель 98". Нужны снайперские винтовки, взрывчатка и боеприпасы. И побольше автоматов ППС, о "Калашниковых" я и не мечтаю, да и патроны к ним будут проблемой. Еще лучше, если подкинете что-то противотанковое, фаустпатроны или РПГ. И минометы, калибр 82, у них гораздо сильнее эффект чем у 50-миллиметровых, но в то же время их легко увезти на повозке, а в крайнем случае, тащить на руках. Совсем замечательно — если поможете инструкторами. Но в крайнем случае обойдемся — у нас есть друзья в северной Италии...

— Мы называем ее Итальянской Народной Республикой, — мягко, но с некоторой настойчивостью прервал "Иван".

— А мы — нет! — прямо-таки окрысился Луиджи. — Вот когда Италия снова будет единой, когда мы выкинем отсюда всю эту мразь — тогда и будет настоящая Итальянская Республика. А пока — есть свободная Северная Италия и захваченная иностранной сволочью Южная.

"Иван" только пожал плечами. Ну — нравится человеку играть в слова и термины, так пусть играет. Какая в сущности разница. Лучше кое-что уточнить.

— Сроки? Объем поставок?

— Важно ваше принципиальное согласие, — продолжил давить итальянец. — Сроки, объем и пути поставок мы обговорим отдельно. Я понимаю, что вам надо связаться в вашим начальством, оно решит. Но пожалуйста, не тяните!

— Допустим. Тогда уточните, с чем связан столь... срочный запрос.

-С чем связан, говорите? — итальянец чуть не взбесился. Потом, молодчага, взял себя в руки, успокоился, присел на кресло и выдул разом немаленький такой бокал местного вина. Впрочем, рассчитывать на то, что он после этого "поплывет", не стоило. Они тут вино с детства вместо сока пьют. Налил еще бокал, и продолжил:

-После нескольких уроков, карабинеры и бандиты Дона Задницы не суются не только в нашу деревню, но и в две соседние. Мы заставили эту сволочь, храбрую лишь с безоружными, себя уважать. Однако ходят упорные слухи, что Дон Кало ведет переговоры с янки — и когда они сговорятся, сюда придут американские войска, с танками и пушками. А может, просто прилетят их бомбардировщики и сотрут наши деревни с лица земли — я сам слышал это в трактире, от лейтенанта карабинеров, а ему проболтался кто-то выше чином. Мы не сдадимся, и цену за свою жизнь возьмем. Но за нами наши дома, наши семьи, их ведь не пощадят! Если на нас пойдут уже не трусливые бандиты, а американские рейнджеры, нам останется лишь одно — бить первыми. Взрывать мосты, железную дорогу, тревожить врага налетами рейдовых групп — и под прикрытием всего этого, прорываться к границе, уводя все население, кто нас поддержит. Но для этого нам нужно оружие, много оружия — чтобы даже мальчишки и молодые женщины могли встать в строй. Иначе нас показательно перебьют, сделав примером, что бывает с ослушавшимися Дона Кало.

Русский невозмутимо кивнул. Что с него взять — он живет в стране, которую защищает непобедимая Красная Армия, в стране, на которую теперь, после разгрома сатаны-Гитлера, никто не посмеет напасть. Дети этого русского ходят в школу, и когда вырастут, каждый из них может стать большим человеком, образованным, инженером, учителем, врачом. А мы даже свой урожай не можем продать, живем почти что натуральным хозяйством — ведь если мы приедем в город, и там узнают, что мы из "красной" деревни, то карабинеры все отберут, а нас бросят в тюрьму. Русский вернется домой, в спокойную и свободную страну — а мы должны жить здесь, это наша земля, тут жили наши отцы и деды, и даже если нам придется уходить на север, мы обязательно вернемся сюда, когда враг будет разбит! Или наши дети — если мы сами не дождемся, не доживем!

-Когда все закончится, вы можете предъявить нам счет за оружие, и мы возместим все, до последнего сольдо, можно даже с процентами. Мы, единая Италия, будем искренним и верным другом Советского Союза. Вот только послушными рабами не будем — извините, но мы предпочтем погибнуть в бою, чем стать рабочей скотиной у таких, как Дон Кало, или его хозяева.

Русский откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Секунд на десять — видно, что этот человек очень устал, что тебе Атлант, удерживающий небо. И ответил.

-Дело не в деньгах, Луиджи. А в большой политике. А друзья и партнеры нам очень нужны. Что ж, я передам ваши слова в Центр. Все, что я могу — это добавить личную рекомендацию... и будьте уверены — я ее добавлю, исключительно в вашу пользу. Ответ получите через неделю на четвертой точке. Всего наилучшего...