— Где мне лучше сесть? Или встать? Что нужно делать? — спросил он.
— Ну... сядь на подоконнике, сюда, — я указала на место возле себя.
Адольф сел и, выпрямившись, зажмурился.
— Расслабься, — велела я ему.
— Конечно...
Проведя некоторые махинации со своим сознанием, я смогла перебросить восприятие на уровень материи бытия и времени.
Когда начинаешь ощущать прошлое, будущее и настоящее, это как множество ручейков, стекающихся в одно русло, которое тоже потом распадается на несколько. Какие-то ручейки пресекаются, какие-то бесконечны, какие-то русла полноводные, какие-то уже или пока пусты. Это как кидать кубики в теории вероятности. Ты знаешь, каковы шансы выкинуть четыре очка, например, но интуиция дает тебе конкретный ответ — да или нет, выпадет или не выпадет. Ты чувствуешь плотность будущего события, оно или обрастает реальностью, или остается призраком несбывшегося.
Я "кинула кубики", удерживая на крючке сознания образ лица Адольфа. Перед глазами потек ручеек прошлого, раздвоился, потом направился в будущее, где распался на два, потом на три, затем два русла опустели и все оборвалось. Я пыталась все вернуть, заставить ручейки снова течь перед глазами, чтобы лучше разглядеть, но в итоге все русла перемешались и оборвались и... я отпрянула от видения, чтобы еще чего не натворить.
— Это... — я попыталась расшифровать странное ведение, стараясь не смотреть на Адольфа, с будущим которого, кажется, что-то сделала. — Непонятно... не будет, как прежде, но и как сейчас не будет. Все изменится.
— То есть? Я не буду больше беловолосым?
— Наверное, да, — я пожала плечами. — Я не практиковалась в этом деле, поэтому не могу ничего сказать точно. Извини.
Змей, кажется, не сильно расстроился.
— Что ж, ладно. На самом деле я не для того тебя увел, — проговорил он. — Я хочу поговорить.
— Слушаю, — произнесла я, удивленно смотря на ланка. Мы с ним не говорили с тех пор, как он подошел ко мне в городском парке, и я могла только догадываться, чем закончится наша беседа в этот раз.
— Ты меня изуродовала, — произнес он голосом, лишенным всяких эмоций. Вид у него был такой, как будто кто-то заставлял его говорить, приставив нож к горлу. — Но я тебя прощаю.
Я настолько опешила, что не сразу поняла, что он сказал. Когда же до меня дошло, что змей предлагает мне официальное перемирие, я решила ответить.
— Ты пытался убить меня и моего друга, но я тоже тебя прощаю, — оторопело проговорила я.
Ланк протянул мне руку, три последних пальца были медные, а указательный и большой — серебристыми. Я пожала протянутую руку: когда наши ладони коснулись, по моей спине пробежали мурашки.
Никогда до сих пор я не касалась кожи ланков. Она совсем не походила на змеиную, скорее на тонкий бархат! Крошечные прохладные чешуйки приятно щекотали пальцы.
— Я решил, что, раз мы будем прикрывать друг другу спины с завтрашнего дня, лучше все уяснить, — объяснил он, вздохнув.
— Согласна, — я кивнула, разглядывая ланка.
Мне было тяжело смотреть ему в глаза, я испытывала некоторую неловкость, однако он, похоже, ничуть не смущался. Смотрел на меня открыто, широко раскрыв оба глаза и улыбался, кажется, искренне.
Я вдруг поняла, что была бы не против узнать его поближе, может, не такой уж и плохой?...
А потом вспомнила про гипноз.
Если бы не защита, которой я увешалась с ног до головы от Рэмола, могла бы и не заметить!
— Эй! — воскликнула я, махнув рукой между нами, чтобы сбить концентрацию змея. — Тебе не стыдно!?
— Нет, — он улыбнулся и развернулся к двери.
Когда мы вернулись, в гостиной уже закончили ужин, Леопольд убрал со стола и принес чай с корзинкой печенья. Жители особняка расселись на креслах и диванах вокруг камина. Среди них я заметила новое лицо.
— Люциус! — воскликнула я, увидев чародея.
Обернувшись, маг встретил меня обрадованной улыбкой. Он поднялся и подошел ко мне, чтобы обнять.
— Как твои несчастные копыта перенесли дорогу от леннайев? — спросила я, не сдерживая улыбки. Как же я была рада видеть эту рыжую рожу!
— Все в порядке, — устало ответил колдун. Я заметила, что он сильно похудел, а лицо осунулось. И чем он занимался, интересно? — А к леннайям я вернусь после того, как кончится этот кошмар: у них прекрасные дома отдыха.
Мы пошли к остальным. Я села в одно с Арландом кресло: мне не хватило места и, к тому же, хотелось быть к нему поближе.
— Итак, все в сборе, — сказал Рэмол, когда Адольф тоже занял свое место. — Завтра вы отправитесь во владения высокогорных слевитов, — начал он. — Перед выходом я дам вам карту и письма, которые вы должны будете передать стражам, чтобы они пустили вас в подземелья. Все, кто должен, уже знают о вас и вашей миссии. Я останусь наверху и буду следить за тем, чтобы проход не запечатали до того, как вы вернетесь. Во все остальные тонкости вас посвятят слевиты.
— Уже известно сколько у нас будет времени? — спросил Эмбер.
— Столько, сколько понадобится, — ответил серафим, наливая себе чашку чая. — Время — моя забота.
— Один вопрос, — произнес Адольф, изящно устроившись в кресле.
— Ну? — Рэмол обернулся к нему.
— Мы сможем вернуться раньше, если что-то пойдет не так?
Учитывая особенности нашей компании, не так могло пойти много чего, от припадка Люциуса до Арланда, который может снова потеряться в видениях среди призраков.
— Если вы вернетесь ни с чем, то горные слевиты запечатают ходы в подземелья Сливте-о-Тувь, чтобы дрянь оттуда не пошла дальше, — сказал Рэмол. — На поверхность при любых обстоятельствах вы выйдете только тогда, когда Эмбер будет готов к тому, что никто никогда больше не войдет и не выйдет из подземелий. Если же вы сможете очистить ходы и объяснить, как бороться со "злом", тогда под землей расцветут города, возможно, государства. Результат вашей экспедиции — это история. Вы можете повернуть ход событий, вашей заслугой может стать жизнь целой цивилизации, которая просуществует веками, или же одна-две легенды о трагической смерти народа глубинных слевитов горной гряды Сливте-о-Тувь.
Больше никто ничего не говорил. Вскоре Юкка отправилась наверх. За ней последовали остальные, в том числе и мы с Арландом.
— Думаешь, в подземельях тебя не накроет видениями? — спросила я, когда мы оказались в комнате инквизитора. Просторной, как всегда, с занавешенным окном и с собственной умывальной. Все вещи личного обихода здесь были вполне достойны графского поместья.
— Выпью что-нибудь и пройдет, — ответил Арланд, поспешно пытаясь прибраться. Он распихивал по ящикам комода оружие, мешки с какими-то порошками и бумаги... последние здесь были повсюду, даже на потолке.
— И здесь они тоже есть? — спросила я, оглядывая потрепанные стены дома. Сколько он пустовал, пока Рэмол его не купил?
— Нет. Я попросил их не заглядывать ко мне в комнату этой ночью, — выудив из ящика комода пыльную бутылку вина, Арланд поставил ее на высокий столик на колесиках.
— Даже так? — я улыбнулась, подглядев, что еще инквизитор выудил из своего огромного комода. Это были мои любимые конфеты.
Арланд подкатил поднос к кровати и сел возле меня.
— Скажи, а ты в самом деле заучиваешь слова моего мира? — я подвинулась поближе к инквизитору и схватилась за бутылку, но он у отнял ее у меня и стал открывать сам.
— Одной рукой ты, конечно же, откроешь, — Арланд кинул взгляд на мою подвязанную платком левую руку.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить, когда перевела тему на твой словарный запас, — я села вплотную к Арланду и, дотянувшись до его уха, прошептала: — Я нашла дорогу отсюда.
Первые секунды инквизитор сидел неподвижно и молчал, а потом медленно повернулся ко мне.
— Что ты сказала? Я не расслышал...
— Ты все верно расслышал, — я обняла его за шею и прижалась губами к уху. — В моей руке спрятан ключ к нашей свободе. Пришлось пойти на крайние меры, чтобы о нем никто не узнал, и поместить его между костей!
— То есть... что?... Я не понимаю!... — запаниковав, Арланд попытался выбраться из моих объятий, но я держала крепко.
— Не дергайся, тут наверняка даже у стен есть уши, — прошептала я, целуя его в висок. Он медленно отложил бутылку обратно на столик. — Главное: просто знай, что мы можем уйти отсюда, покончить со всеми этими прятками, начать новую жизнь... Мне нужно только найти способ, как открыть дверь именно на Землю!
— Но как?... — придя в себя, Арланд поддержал концерт и тоже зашептал, посадив меня к себе на колени.
— Однажды Райнар попросил меня забрать у одного торговца зелье, но что за зелье, не сказал... Торговец — его зовут Гренгаль — начал меня дразнить, говорил, что я никогда не узнаю, из чего сделано это его варево. Но, придя домой, я провела пару опытов и обнаружила, из чего оно — в его состав была какая-то железа из тела дракона. Я оставила себе немного, а потом, изучая ее свойства, придумала, как сделать ключ. Я выплавила его из скорлупы яиц глубинного демона, помнишь его? Я боялась рассказывать тебе все это, пока не закончу опыты. Но теперь все готово, я все сделала, и ты должен знать, как... мало ли, что.
— Драконья железа в зелье? — Арланд посерьезнел, я по-прежнему сидела у него на коленях, в кольце его рук. — Черная и вязкая?
— Откуда ты знаешь? — насторожилась я.
— Я следил за тем, кому оно достанется, следил за домом Гренгаля. Я стоял в переулке и ждал "гонца", поймал того мальчишку, а потом появилась ты с Кречетом... Значит, ты несла зелье? Тебя я ждал?
— Выходит, что так, — проговорила я, догадавшись к чему он клонит. — Думаешь, Король Подземелий — это Райнар?
— Гренгаль служил Королю Подземелий, но он мог делать зелья и для других. Райнар был темным магом?
— Нет, самый обычный средней руки маг, — сказала я. — Но он отлично чувствовал себя на Черном Рынке, а зелье с драконьей железой на заработок кукольника не купишь. Это что-то да значит.
— Так или иначе, скоро мы все узнаем.
— А даже если нет, в любой момент мы сможем сбежать отсюда, — проговорила я, укладывая голову на плечо Арланда.
Инквизитор откупорил бутылку вина, и мы выпили на брудершафт — а в этот раз нам действительно было, за что выпить!
После нескольких бокалов настроение значительно поднялось, а все проблемы были отложены как минимум до завтра.
Мы были вдвоем в нашей комнате, после пятимесячный разлуки, с твердой уверенностью в будущем. Казалось, ничто не может нас разлучить и что так будет всегда.
Старый особняк
На утро в голове слегка гудело, но было не до этого: мы проснулись в три часа дня. Было только два вопроса, о которых мы могли думать — почему нас никто не разбудил и как давно все ушли в подземелья без нас?
Чуть не прибив друг друга, мы с Арландом кое-как оделись в умывальной, покидали вещи в мою волшебную сумку и бегом спустились вниз по лестнице, топая, как стадо слонов.
Наши ошалелые рожи вызвали взрыв хохота у мирно сидящих за чайным столиком Дейкстера, Леопольда и Рэмола.
— Встали! Мы уже думали, вы залюбили друг друга до смерти, — сквозь смех сказал серафим. Я смутилась: похоже, надо было все-таки поставить на ночь купол тишины в комнате. — Куда собрались?
— Мы ведь должны были уходить сегодня, — сказал Арланд, непонимающе осматривая остальных.
— Пока вы никуда не пойдете, — вздохнул Рэмол, отсмеявшись. — Адольф не в порядке. У него началась преждевременная линька, — серафим кинул на меня многозначительный взгляд. — Он не может никуда идти, пока кожа не слезет.
— Вот черт! — в сердцах выругалась я. — Я ведь предупреждала его!...
— Значит, мы...
— Сидим дома и не высовываемся, пока Адольф не поправится. Занимайтесь, чем хотите, — сказал Рэмол и махнул рукой в сторону лестницы, мол, пойдите, переоденьтесь.
Нам с Арландом пришлось вернуться, сменить походную одежду на обычную, да и привести себя в человеческий вид.
Когда мы спустились, остальные все еще сидели за чаем.
— Сколько это продлится? — спросила я у Юкки.
— Неделю, может, немного больше, — ответила она. В голосе ланка ясно слышалось беспокойство. — Учитывая то, что у него проблемы с лицом, возможно понадобится помощь.
— Зачем ты вообще сделал это? — спросила я у Рэмола. Другие тоже вопросительно уставились на серафима: похоже, этот вопрос давно всех волновал. — Неужели не мог вылечить его нормально?
— А ты могла бы его не калечить? — задал встречный вопрос серафим, раздраженно распушив перья. Его окружали осуждающие взгляды и ему это, видимо, не понравилось.
— Он пытался меня убить!
— А мне показалось забавным, что у него будет такого рода память обо мне! — серафим пожал плечами.
— Все никак не угомонишься, — проговорила Юкка, бросив на него осуждающий взгляд.
Она вдруг поднялась и ушла наверх с прямой, как палка, спиной.
Рэмол проводил ее обеспокоенным взглядом, но потом тряхнул головой и отвернулся, делая вид, что ему все равно.
Вдруг по пустому особняку прокатился гулкий звон.
Все переглянулись.
— Кто-то ждет гостей? — удивленно спросил Рэмол. Все, как по команде, помотали головами. — Кого, интересно, сюда занесло? Леопольд, открой, будь добр.
Оборотень встал и пошел в прихожую, встречать таинственного гостя.
— Лео! Какой ты нарядный!
Пронзительный голос Рафнейрис заставил всех нас вздрогнуть, даже Эмбера, который не имел счастья быть знакомым с этой до смерти милой девушкой.
— Раф!? — воскликнул Рэмол, поднявшись, когда она вошла в гостиную. — Какого ты тут делаешь!?
Как и всегда, она была роскошно одета и блистала улыбкой.
— Я пришла сообщить, что Кудеяр приедет через пару дней, так что вам надо его подождать! — ответила она и в ее голосе было столько яда, что Адольф со своими клыками мог удавиться от зависти.
— Кудеяр не может!... — воскликнул серафим, но девушка перебила его.
— Кудеяр не может пропустить такие события, мы все это знаем! — заявила она. — Отец послал его на подвиги, а не мир посмотреть, и поэтому Кудеяр обязан участвовать в походе под землей!
— Он не сунется в эти пещеры! — крикнул Рэмол, в гневе расправляя крылья, перья на которых топорщились, как у разъяренной птицы.
— Я уже написала матери и отцу, они приказывают тебе не мешать ему!
— Они слишком много о себе возомнили! Мне они приказывать не могут, и Кудеяр не...
— Могут, и ты сам это знаешь! — крикнула Раф и топнула ногой так, что плитка под ее каблуком раскололась. Воздух словно сгустился вокруг тонкой фигуры девушки, синие глаза горели. — Ты не имел права держать Кудеяра в неведении! Он с детства пытается доказать отцу, что достоин его, это мечта всей его жизни, а ты укрываешь от него такое событие!? Война между слевитами, болезнь младших нелюдей, море взбесившейся нечисти! Он уже на этом мог сделать себе имя и вернуться домой, но из-за тебя о нем могут даже не упомянуть в хрониках!
— Ты хочешь убить своего брата!? Под землей он...
— ...Прекрасно будет видеть теневым зрением, его тени заменят целую армию, а его способность управлять ветром может спасти всех от удушья. Он — незаменим в этом путешествии, и ему нужно там быть! И если он узнает, что от него все это скрывали, потому что "хотели защитить", он никогда этого не простит! Он и так в бешенстве из-за того, что ты молчал все это время и не дал ему участвовать с самого начала!
