Операция "Муравьиный бог"

Климонтович неожиданно замолчал, поднялся со стула и стал ходить по комнате взад-вперед, заложив руки за спину. Кажется, он волновался.

— Самое главное, никто не мог понять, каким образом им удается так ловко вычислять Наблюдателей, что сделал Костик со своим браслетом и для чего они в последнее время стали стремиться завладеть браслетами других...

— Мужчины! — крикнула из кухни Мария, — Яичница остынет, салат давно готов! Предлагаю покушать!

— А и впрямь, Никита Семенович... — отвлекся Климонтович, — поесть право, не мешает! Вам силы нужно восстанавливать, да и я проголодался! Смею вас уверить, Маша прекрасно готовит, буквально из всего, что попадает ей в руки. Хоть даже яичницу. Неси, Солнышко, к нам в комнату! А то Никите Семеновичу, я думаю ходить будет еще трудновато. Кружится головка-то?

Он подкатил журнальный столик и установил его между стулом и диваном. Из кухни появилась Мария, тонкая талия ее была туго перетянута маминым фартуком, на лице светилась широкая улыбка, в одной руке она держала шкворчащуюю сковороду, в другой деревянную досточку-подставку. По комнате расплылся запах жареного сала и лука вызвавший у Никиты голодный спазм. Она положила досточку на столик, поставила сковороду. Снова ушла на кухню, через несколько секунд вернулась с тарелками и вилками. Опять ушла и опять вернулась, держа обеими руками большую чашку салата из огурцов и помидоров. Крепкая, с высокой грудью, румяная, плавно движущаяся, с косой до лопаток, да и еще в цветастом переднике, она напоминала положительную героиню русской-народной сказки. Какую-нибудь Василису Прекрасную... кокошника не хватало. Только что, рыжая... стерва! Никита с трудом оторвал от нее взгляд (чертов эликсир!) и кое-как сел на диване.

— Ну как вы себя чувствуете, коллега? — поинтересовался Климонтович, поймав направление его взгляда. — По-моему, гораздо лучше! — он достал из кармана своих отутюженных светлых брюк, носовой платок и разложил его на коленях. — Ну-с приступим!

Он ловко разрезал яичницу, отложил кусок к себе на тарелку, туда же немного салата из чашки и стал аппетитно есть, расчленяя большие куски на маленькие дольки и помогая себе кусочком черного хлеба.

Видя беспомощность Никиты, Мария сама положила ему еды в тарелку и села рядышком словно собиралась кормить его из ложечки. Никита демонстративно взял вилку.

— А ты что же, душа моя? — спросил ее Климонтович.

— Ой... как будто ты не знаешь ... Яйца я не ем, а салату уже на кухне поклевала, пока вы вели мужскую беседу. Так что не беспокойся — она улыбнулась Никите как-то непонятно. Он так и не разобрал, чего в этой улыбке больше, доброжелательства или ехидства. Счел за лучшее отвернуться и начать есть.

В дальнейшем обед проходил в полном молчании. Дождавшись, пока они доедят, Мария собрала пустую посуду и удалилась на кухню. Оттуда загремели сгружаемые в раковину тарелки, и забормотал что-то, включенный телевизор. Климонтович вытер платком губы и сложив его, убрал обратно в карман.

— Солнышко! А чай какой-нибудь будет?

— Чай? — из кухни выглянуло удивленное лицо Марии. — А зачем ты меня за пивом гонял?

— И ведь верно! — Климонтович со значением поднял палец. — Устами младенца... Кто пьет чай, тот отчается! Ну что, коллега?.. по пиву? Э-э! Да по вашему лицу я вижу, что сперва вам требуется удовлетворить обратную потребность? Давайте-ка я вам пособлю по-товарищески.

Он помог Никите подняться с дивана и подставив плечо проводил в ванную. Обратно Никита вернулся без посторонней помощи. Чувствовал он себя уже довольно сносно. Эликсир подействовал наконец в полную силу, да и еда пошла на пользу, отвратительная слабость и головокружение исчезли.

На столике уже были вытерты крошки и стояли два бокала и две запотевшие банки пива Хенекен, посредине стола блюдце с фисташками.

— Предпочитаю, знаете ли... — Климонтович кивнул головой на банку, — А вы?

— Я не критичен... — Никита уселся на скрипнувший под ним диван, — Хенекен так Хенекен... Раньше я его не пил... зарплата не позволяла, знаете ли... А потом все не досуг было.

Держа банку на безопасном расстоянии от своей кремовой рубашки, Климонтович щелкнул крышечкой и осторожно перелил ее содержимое в бокал. Отхлебнул маленький глоток и сделав удовлетворенное выражение лица, уселся в кресло.

— Ну так и вот... На чем мы прервались? Ах да! Короче говоря, разработку и осуществление операции поручили мне. Дескать, раз ты Андрей Михалыч, первый вылез с этой версией, раз ты у нас самый умный, тебе и карты в руки! Ну что ж, рассудил я... раз я у них самый умный... В общем поручили, надо делать... Да собственно, мне как ученому и самому это интересно. Не каждый день, знаете ли, попадаются, по-настоящему, достойные тебя задачи.

И так, я рассуждал следующим образом... Сила и непобедимость группы Брюса, в значительной степени, основываются на его феноменальных способностях Наблюдателя. Но ведь его браслет дезактивирован. А стало быть все эти способности постепенно должны будут угаснуть... за какое-то время... Какое точно не известно, это особенность индивидуальная, но оттопыривалась эта шайка уже почти год и видимо, Брюс начал что-то чувствовать. Он стал нервничать... пытаться добывать другие браслеты, убивая, естественно, их хозяев. Рассчитывал наверное, что чужие гармонизаторы, как-то помогут оттянуть окончательное угасание... превращение Костика в обычного, хоть и весьма осведомленного "муравья". Я хорошо знал Брюса, в том числе и лично и понимал, что он пойдет на любые шаги, чтобы укрепить или хотя бы стабилизировать свое состояние. Это и являлось единственной возможностью заманить его в ловушку. Но чем завлечь его? — Климонтович отхлебнул пива и сделал эффектную паузу. — Как вы знаете, я интересуюсь историей СК. Вот я и решил использовать этот фетиш... Ну с женщиной-"маткой"... При совокуплении с которой, миру явится невиданной силы индивид — "муравьиный бог". Каюсь, я в это совершенно не верю! Более того утверждаю — женщина-"матка" вообще не может существовать, по чисто физиологическим и биологическим причинам. Казалось бы миф, и нам с вами, ученым-атеистам, не верящим ни в каких богов... "муравьиных" или каких-нибудь еще, это очевидно. Но как ни странно, многие этому верят. Вы удивитесь, но в СК работают, зачастую, весьма темные личности, склонные верить во всякую чепуху. Истинные, так и вовсе, поголовно все такие. Наблюдатели обычно скептичней, в силу более развитого интеллекта. Но Брюс верил, я это знал точно! Он ведь был обычный служака. Правда очень хитрый и опытный, но отнюдь не интеллектуал — оперативник пришедший в СК чуть ли не из царской охранки. Да, да не удивляйтесь! Наблюдатели живут долго!.. если им, не помешать... И я спланировал операцию... Понимаете? Грандиозную провокацию! Ее целью было, заставить Брюса... нет не только Брюса... всех (!) поверить, что в Н-ске появилась женщина-"матка". Заманить его сюда... заставить совершить необдуманные действия!.. купиться на липовое расследование, которое проводили вы!

— Липовое расследование?.. — Никита почувствовал, что у него горят уши. — Значит... мое... Значит наше следствие... С самого начала...

— Ну, конечно! — Климонтович опять сел напротив него. — Вы извините, коллега, что пришлось вас заставить действовать вот так, вслепую... Но иначе было нельзя, любую фальшь они почувствовали бы мигом. Вы должны были быть уверены, что все решения принимаете самостоятельно, что все взаправду! Мы расставили вам ориентиры, которые вы, как бы случайно находили на своем пути к "матке". Рассыпали эти хлебные крошки... И кстати, это были отнюдь не тривиальные ходы! Вы и в самом деле проявили недюжинную оперативную смекалку и аналитические способности. Да и везло вам!.. Предыдущие двое, к сожалению, не дожили и до середины операции. Любая очевидность могла испортить все дело! Подождите! — он поднял руку, останавливая открывшего рот Никиту. — Я конечно погорячился, говоря, что спланировал операцию. Скажем так, замысел был мой. А детали естественно разработали Наставники. И не смотря на первоначальное мое непонимание некоторых моментов, вроде тех случаев возле вокзала и ресторана... приходится признать, что в итоге это сработало! Брюс был сбит с толку! Я понимаю ваши чувства! — добавил он, увидев как изменилось лицо Никиты. Развел руками. — Логику Наставников не всегда можно понять... Они ведь не люди... и логика их нечеловеческая! Ладно об этом позже... В общем Брюс, начал суетиться и совершать глупости. Он испугался, что не угонится за вами и вы возьмете "матку" первым. Стал бежать впереди паровоза, забегать вперед вас. В общем, пошел у нас на поводу. Эта его засада на Цветном, уже была верхом идиотизма! Он настолько вошел в азарт этой погони за вами, что забыл простую вещь... когда тащил вас в свое логово. Забыл, что браслетик ваш, может быть маячком. Да, да! Нам осталось только последовать за вами...

— Подождите... — Никита помотал головой словно отгоняя наваждение, — подождите... сейчас соберусь с мыслями... То есть, вы хотите сказать, все это было простой подставой?

— О, нет! — Климонтович азартно хлопнул себя по колену. — Это не было простой подставой! Смею вас уверить... это было гениальной подставой! Мы переиграли их стратегически!

— А дети? — у Никиты перехватило дыхание, — Подростки эти... задушенные, пропавшие... Родители их?.. Что вы с ними сделали?

— Ну-ну... успокойтесь... никто, никого не душил... все живы-здоровы. Нам пришлось их изъять на время... для правдоподобности...

— Вы понимаете, что говорите чудовищные вещи? Вы совершаете чудовищные вещи!.. Какое вы имели право?..

— Конечно, я понимаю... слезинка ребенка и все такое прочее... Но в нашем деле иногда требуется жесткость! Мы имеем дело не с людьми...

— С людьми вы также имеете дело! Когда вы имитировали покушение на вас... погибли люди! Шесть человек погибло! Некоторые сгорели заживо! Вы там были?

— Как я мог там быть? — Климонтович развел руками, — Я руководил операцией. Дал поносить свой браслет одному... ну скажем так, никчемному человечку. Я ведь давно понял, что они находят нас по браслету, видимо он создает какой-то фон... сигнал. Потом организовал опознание. Это было необходимо! Брюс должен был быть уверен, что убил меня! А то что так получилось... Ну это, как бы сказать... незапланированные потери... Эти шесть человек... да каждый день на дорогах только Н-ской области столько погибает в ДТП...

— А вы значит господь бог? Решаете, кому жить, а кому умереть? Человечкам... Вы и меня записали в незапланированные...

— Обижаете! — лицо Климонтовича стало жестким, колючий взгляд уперся в лицо Никите, — Вот как раз ваша потеря была запланирована... от сорока процентов в самом начале, до девяносто девяти на последнем этапе операции.

— Сволочи! — Никита закрыл лицо руками. — А те дети на Цветном... бабка эта... Вы видели, как ее убили? Сволочи! Для вас люди мусор! Вы убиваете людей... пусть не руками, а действиями своими, также просто, как и они... чем вы отличаетесь от них? Разве, для людей вы меньшее зло, чем они?

— Запомните!.. — Климонтович назидательно поднял указательный палец, — нет ни зла, ни добра самих по себе, а есть лишь вы и ваши суждения! А насчет детей, там как раз, дело спорное... их смерть еще не обозначена... — Климонтович откинулся в кресле и глотнул пива.

— Что значит спорное? Я их сам видел! Я видел как они...

— Ну-у... — протянул Климонтович насмешливо, — а я видел вашу смерть и что с того?

— Ка... как видели? Так это...

— Нет уважаемый, это был не сон! Вы действительно умерли, а до этого вам еще отрубили руку. А перед тем, погибли оба ваших предшественника.

— Я не понимаю... — Никита почувствовал, что его начинает трясти, все тело мгновенно покрылось липким потом. Он залпом допил пиво из своего бокала, поперхнулся, закашлялся.

— Сейчас объясню, — Климонтович был само спокойствие. Он тоже сделал маленький глоток и поставив бокал на стол, вновь откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Слушайте меня внимательно... нет времени повторяться. Сегодня двадцатое июля, понедельник! Вы еще живы...

— Что значит... — Никита осекся, увидев предостерегающий жест своего собеседника.

— Я уже упоминал тут о Третьей Сфере. Сфере времени. Дело в том, что Наставники владеют тайной... э-э... для ученого звучит странно? Ладно... пусть технологией перемещения по временной оси. Нет не материи конечно, это невозможно, но информации. Да и то, только в прошлое... и не надолго... по крайней мере, что известно мне. Как это они делают, обсуждать бессмысленно, особенно двум ученым... ибо фактического материала нет, — Климонтович усмехнулся, — Я вообще иногда думаю, что Наставники существуют вне времени и вне пространства... по крайней мере, нашего времени и нашего пространства. Проще и понятней говоря, вам нынешнему, имплантировали, ваши же собственные воспоминания последней недели жизни. Это еще называют Артефакт Мнемосины. Поясню... Дело в том, что операция "Муравьиный бог" была проведена уже в третий раз. Да, да... Первые два Наблюдателя, э-э... стажера, завербованные до вас, погибли, не достигнув вообще никакой цели. А вот вам способствовала удача! Если это, конечно, можно назвать удачей... Но по крайней мере цель была достигнута и банда Брюса уничтожена. Да конечно, ваша смерть была для меня тяжким ударом, но честно сказать, я бы смирился с этим... Да, да! Не сверкайте глазами... Ведь повторяю, операция проводилась уже в третий раз. Представляете, в каких печенках она у меня уже сидит? А тут в целом положительный результат, при минимальных... понимаете, минимальных потерях... казалось бы грех жаловаться? Однако, Наставники не согласились с моим мнением, они предложили провести операцию в четвертый (!) раз. С вашим же участием... И даже добавили к ее названию, издевательские, по-моему мнению, слова: "...второе пришествие". Я не совсем понимаю их цель... могу только предположить, что вы им чем-то приглянулись, что они разглядели в вас какой-то высокий потенциал. В общем, они дали вам возможность еще раз пройти весь путь, с менее фатальными последствиями...

— Что? — Никита выглядел совершенно обалдевшим. — Вы хотите, чтобы я еще раз полез в эту мясорубку?

Гримаса на лице Климонтовича ясно выражала, чего бы он хотел, но увы, и над ним есть начальство.

— Вы опять хотите меня туда засунуть?

— Мы? — Климонтович встал со стула и навис над Никитой. — Ну, мое мнение вы уже знаете... А кроме того, вы сами во все это влезли! Кто вам обещал, что будет легко? После того как в вас стреляли на Вокзальной площади... вы ведь могли отказаться, разве не так? Вы не отказались! А после того, как вас били возле ресторана... это, между прочим, так было задумано! Вы могли отказаться... Разве вам не предлагали? А? Вы не отказались! Почему, я вас спрашиваю? Почему не дождавшись Истинных, в одиночку отправились к "матке" с одной резиновой палкой и наручниками? Не знали, что это смертельно опасно? Ведь знали, верно? Вот и получается, что вы сами во все это влезли... Почему? Чувство долга? Молчите? Правильно... плевать вам на него, вы в СК без году неделю... Спасти человечество, вы, наверное, тоже не рассчитывали... Боязнь потерять любимую? Авантюризм? Научный интерес? — он внезапно успокоился и опять уселся на стул, закинув ногу на ногу и изящно поддернув брюки. — Впрочем, все это сейчас неважно. Важно то, что вы в конце концов, смогли выполнить задание, к сожалению ценой собственной жизни... Мне кажется... это лично мое мнение... вы смогли впечатлить Наставников тем, что вы ищущий, вы пытливый человек... А значит дорога к Истине для вас открыта. По этой причине, они дают вам возможность переиграть. Как в компьютерной игре, помните... вас убивают, но вы успели сохраниться и начинаете снова. Хотя... конечно, вам будет сложней... в игре вы все помните... где скрыта ловушка, откуда выскочит убивший вас монстр. В нашем же случае... — он посмотрел на часы, — примерно через полчаса, вы все забудете... Знаете... Как сон... как только вы просыпаетесь, вы помните его во всех деталях. Но затем, буквально на глазах, воспоминания о нем начинают таять, гаснуть, слабеть... И вот от всего яркого, насыщенного событиями сна, у вас остаются только ощущения и неясные образы. А потом при наложении их на реальность, вы испытываете странное ощущение, что вы все это уже видели раньше. Дежавю. Вы принимаете решение, которое сами себе не можете объяснить. Интуиция вообще странная вещь. Возьмем к примеру, случай с Машкой... Я был уверен, да и тесты потом подтвердили, что вы, как и она, в детстве зачитывались Булычевым...