Солнце в две трети неба

Отправив письмо оставшимся на меркурии коллегам, Ира получила ответ, что с Бонделем всё в порядке. Древний робот существовал на положении всеобщего любимца. Работой его особенно не загружали, иногда давая одно-два разовых поручения. Её сменщик, новый глава кибернетического отдела, в первом меркурианском, прислал развёрнутый отчёт, где описывал изменения в поведении объекта эксперимента, как он ласково называл древний конструкт. Если кратко резюмировать, то весь отчёт сводился к избитой фразе "поживём — увидим". Ире не оставалось ничего другого, как снова лечь спать.

Дело в том, что сложив полномочия главы кибернетического отдела, Ира формально снова стала старшим кибернетиком Прометея. Но, кроме неё, на корабле возвращались ещё четверо её бывших подчинённых. По предварительной договорённости первую половину пути бодоровствовала одна двойка, вторую — другая. Самой Ире оставалось лишь спать в капсуле сна. Это она и проделывала, мечтая скорее увидеть земные леса, поля, реки и горы.

И вот, наконец-то, всеобщее пробуждение по случаю прибытия Прометея в родные пенаты. После долгих странствий сын рабочих из десятков лунных рабочих городков и внук Земли вернулся домой.

Добро пожаловать!

Младший пилот Прометея, Головатов Сергей, влетел в каюту едва вписавшись в поворот: -Слышала новость?!

-Сергей!— возмутилась Ира рыбкой ныряя обратно в капсулу: -Как можно быть таким бесцеремонным?!

Капсула стояла раскрытая, словно гигантский цветок. Из-за лепестка выглядывала кипящая возмущением заспанная и неумытая после долгого сна физиономия старшего кибернетика Прометея.

-Подумаешь, что я там не видел— пробурчал младший пилот: -Атавизм и только.

Однако он всё же отвернулся к стене.

-Какая новость?— жадно поинтересовалась Ира, торопливо надевая комбинезон. Пилота, по-хорошему, следовало бы стукнуть за отсутствие элементарной вежливости, хотя, конечно, стесняться наготы это пережиток прошлого и во всём мире он давно изжит, только одна Ира ещё чего-то стесняется. Но желание узнать о какой новости спешил сообщить пилот и штатный радист Прометея, пересилило прочие желания.

-Что-то произошло с Бонделеем?— спросила она.

-С кем? А, с древним конструктом— догадался Сергей: -Почему ты вспомнила о нём?

-Так новости не о нём?

-Нет, конечно! С чего вообще ты подумала, что новость с большой буквы — новость, которую спешу сообщить лично (а некоторые ещё и обижаются) — будет о каком-то роботе чёрти когда забытом на меркурии?

Ира пожала плечами: -Так... подумала.

Сергей недоверчиво посмотрел на кибернетика, пожал плечами и выпалил, будучи больше не в силах держать новости в себе: -Послание расшифровали!

-От инопланетян?

-А от кого ещё?

В тот момент Ира была готова убить младшего пилота: -Говори уже толком или не знаю, что с тобой сделаю!

На всякий случай Сергей сделал два шага назад. Качнулся — магнитные ботинки обеспечивали хорошее сцепление с полом. И, с безопасной дистанции, торопливо сказал: -Восьмидесятилетний японский математик Акио Охаяси нашёл ключ. Знаешь, почему ни у нас, ни у кого другого ничего не получалось с расшифровкой?

Ира зарычала.

-Потому, что мы думали там длинный текст— пилот сделал ещё один маленький шажок назад и из коридора закончил: -А там не длинный текст, а множество коротких — сотни коротких. И в каждом зашифровано одно и то же, только разными способами. Знаешь, сколько всего нового узнают сейчас математики, расшифровывая новые и новые элементы послания? Когда заранее известно, что именно зашифровано — легче восстанавливать способ шифрования. Полностью новые, ранее неизвестные способы представления информация. В жизни невозможно было догадаться зашифровать таким образом. Их, наверно, какие-нибудь жуки выдумали потому, что человеку не могло прийти в голову превратить текст в такой математический ужас. А некоторые элементы до сих пор не расшифровали. Даже зная, что именно зашифровано, никто не может понять способ представления информации. Наверное, там вообще что-то невообразимое.

Мило улыбнувшись, Ира тихим и спокойным голосом попросил: -Сергей, может быть наконец скажешь что именно хотели передать нам братья по разуму?

-Разве я не сказал?— удивился младший пилот.

Вдох. Выдох. Тихим и спокойным голосом: -Нет, не сказал.

-Координаты— ответил пилот: -Координаты звёздной системы. Количество планет и планетарных спутников. Одна планета изображена на порядок подробнее остальных. Обозначены две точки — то ли места предполагаемой посадки, то ли столицы двух планетарных государств. А, может быть, это место где зарыт клад. Больше ничего. Послание совсем короткое, а относительная карта координат звёздной системы занимает много места.

Ира молчала и Сергей закончил: -Та самая звёздная система, куда планировали отправить в первый межзвёздный полёт "Зарю" и "Великий Октябрь". Теперь точно отправят.

Он махнул рукой, как будто прощаясь: -Ладно, я побежал! Надо и другим рассказать.

Младший пилот исчез, словно слабый сигнал с экрана радара. Вроде бы был и вот уже нет и ты гадаешь — а действительно ли был, не показалось ли? Недолго Сергею осталось ходить в младших. Вот завершится официальная процедура сдачи-приёма корабля, затем отдых на Земле и потом новый полёт, но уже в качестве старшего пилота. Что думает об этом Саша?

Вошёл и сел рядом Денис. Провёл рукой по отросшему ёжику волос. Ира недовольно мотнула головой. Тогда он просто обнял её.

-Знаешь новости? Сергей приходил?

Ира кивнула.

-Надеюсь, он ушёл от тебя живым? Было бы обидно потерять в цвете лет перспективного пилота, правда не умеющего кратко и собрано сообщать главные новости.

Ира улыбнулась. Не хотела улыбаться, но губы сами собой растянулись в улыбку. После долгого сна изредка бывают неконтролируемые сокращения мышц.

-Заря и Октябрь отправятся в полёт через пятнадцать лет— принялся считать энергетик: -Когда они достигнут точки назначения нам с тобой будет немногим больше ста лет. Доживём?

-Обязательно доживём— сказала Ира.

-Вот и я так думаю— Денис накрыл её ладонь своей и проникновенно сказал: -С минуты на минуту на борт поднимется торжественная делегация, а у тебя глаза не накрашены...

Ойкнув, Ира начала приводить себя в порядок.

Нужно всего лишь взяться за ручку и толкнуть, открывая дверь ведущую из кабинки психокорекции в ПсихоТехе при КосмСовПоле в общий коридор. Всего лишь взяться, толкнуть и выйти в общий коридор. Просто?

Ира внимательно посмотрела на дверную ручку. Та была матово чёрной. Чернильное пятно на белом листе стены. Такая ручка удобно ложиться в руку, убираясь кончиком в центр ладони. Наверное, так. Ире казалось, что в этот момент она забыла, как открываются обычные земные двери. Негерметичные. Подвешенные на петлях двери. Интересно, а скрипнет ли эта конкретная дверь, когда Ира всё же наберётся духа и откроет её?

-Боитесь?— спросила молодая весёлая врач-психотехник. Все профессиональные психотехники делятся на две категории. Они либо молодые, весёлые и открытые — твои одногодки с которыми так просто поделиться чем-то или по-дружески спросить совета. Или добрые бабушки-старушки, смотрящие на тебя материнским глазами. Интересно: а как молодые и весёлые превращаются в добрых бабушек-старушек? По щелчку выключателя? Раз и стали бабушками. Или их увозят в секретный центр и не выпускают оттуда пока повзрослевший психотехник не начнёт соответствовать образу доброй старушки?

-Боюсь— призналась Ира потому, что это было правдой и, вдобавок, она сейчас слишком волновалась, чтобы суметь обмануть постороннего человека.

-Не стоит. Если любовь настоящая, то она останется. А если нет, то и не жалко. Будете друзьями— сказала психотехник.

Ира хотела ответить, что сама знает. И чтобы врач, чем давать непрошенные советы, лучше бы волновалась о случайной морщинки, из-за которой её отвезут в секретный центр и будут там держать пока она не станет бабушкой-старушкой.

-Откуда я знаю: настоящая она была у нас или нет?— проворчала самый известный кибернетик солнечной системы. Член первой экспедиции к меркурию. Герой и легенда современной космонавтики.

-Вы посмотрите ему в глаза и сразу поймёте— посоветовала психотехник.

-Поэтому я и боюсь выходить— объяснила Ира.

Психотехник развела руками: -Но вы же не можете поселиться у меня.

-Почему нет? Температура нормальная. Воздуха сколько хочешь — достаточно открыть окно. А спать можно на полу— мрачно улыбнувшись, она сжала ручку двери. Та и правда имела приятную форму, удобно ложась в ладонь. Дверь открылась.

Коридор пуст. Не так уж много космонавтов ежедневно возвращается из дальнего внеземелья, чтобы создать толкучку в центре, обязательной для связавших жизнь с пространством, психокорекции — месте, где дают взаймы любовь и, по возвращению, забирают её обратно.

Короткое, ровно на один удар взволнованного сердца, облегчение — можно продолжать играть психологические прятки. Затем поворот головы и она увидела его.

Денис стоял, привалившись плечом к стене: -Почему так долго. Я уже весь извёлся!

Она сама не поняла когда подошла к нему. Глаза в глаза. Все люди братья. Но ей не хочется, чтобы Денис был братом. Кем угодно, но только не братом. Ира прислушалась к себе. Ничего не поняла и спросила, как в совсем древние времена женщины искали совета и спрашивали у мужчины: -Ну?

Денис серьёзно посмотрел на неё и вдруг сказал: -Баранки гну.

-Я тебя ненавижу!— Ира ударила его в грудь сжатыми кулаками.

Он перехватил её руки: -Это отлично! Это просто замечательно! Ты что, плачешь?

-Нет— буркнула Ира.

Из открытой двери выглядывала понимающая, как лучшая подруга, врач-психотехник. Повернув голову, Ира посмотрела в её сторону.

Врач улыбнулась: -Обычно сразу заметно. Если больше всего боишься взглянуть ему в глаза, то всё по-настоящему. Иначе бы не боялась.

-Почему раньше не сказали?

-А вы бы поверили?— спросила врач.

Кибернетик покачала головой.

Обнявшись ходить неудобно. Они обнялись крепко-крепко и не размыкали объятий пока не вышли из ПсихоТеха. На выходе столкнулись с Снежинской Анной. Специалист по процессу трансмутации энергнума уходила из ПсихоТеха в одиночестве. Ира и Денис замерли, решая: удобно ли будет окликнуть и подойти. Почувствовав взгляд, Аня обернулась, отрицательно покачала головой в отвечая на немой вопрос. Улыбку полную понимания и печали отрезала раздвижная дверь подъехавшего автоматического такси. И это было хорошо потому, что столько понимания и печали не могло, не должно было быть ни в одной улыбке на свете.

Денис шёпотом сказал: -Антон Романович.

Ира прошептала: -Аня...

-Люди иногда расстаются и сами по себе. Всё правильно. Так должно быть. Аня пойдёт дальше, а у Антона Романовича, хотя он и называет себя "пенсионером", впереди целая половина жизни.

Денис прижал её к себе. Прижал сильно, до боли. Но Ира не пыталась вырваться: -Хорошо, что у нас не так.

-Очень хорошо...

-Только теперь список доступных работ будет ограничен. Придётся выбирать те, где одновременно нужны кибернетик и энергетик.

-Уже жалеешь?— спросил Денис.

-Немножко— ответила Ира. Попыталась потереться носом о воротник его куртки и чуть было не оцарапалась о ребристую пуговицу.

Над головой пылала, горела всеми красками осени листва. Золотые, красные как вино и коричневые, словно шоколад, листья усеивали верхушки клёнов берёз и стройных, как девушки, рябин. А сквозь ещё частую, пусть и пожелтевшую, листву светило осеннее, ласковое солнце. Климатологи были правы. Окутавшая планету во время переломного момента — конца древнего мира и рождения мира нового — пелена облаков и туч постепенно истончалась. Солнечных дней становилось с каждым годом больше и больше. Совсем скоро яркий солнечный день перестанет быть чем-то редким и чудесным. И это чудесно само по себе.

-... волюнтаризм!— говоривший человек был серьёзен. В нём всё было серьёзно. Начиная от погон и знаков различия и заканчивая тяжёлой челюстью и хмурым взглядом серых глаз оттенка перегоревшего пепла. Вместе с ним пришёл ещё один серьёзный человек из службы про которую снимают фильмы, пишут книги, в которую играют дети и о которой предпочитают не вспоминать лишний раз взрослые. Очень серьёзной службы. Человек из службы маленькими глотками пил горячий чай из Ириной любимой кружки. Чай заварила Катенька — молодой кибернетик со спецификой работы в дальнем внеземелье. Дело происходило в одной из "свободных" комнат для прошлых и будущих космонавтов при КосмСовПоле. Кто хотел, мог в этой комнате работать, кто не хотел — отдыхать приходя чтобы встретиться с товарищами или будучи выдернут срочным вызовом для серьёзного разговора, как Ира сейчас.

-Как такое вообще могло прийти в голову?— устало поинтересовался серьёзный человек.

-Пришло...

-Вижу, что пришло.

-Задали вы нам задачку, товарищ Горохова— вмешался в разговор человек из службы.

Ира виновато улыбнулась и развела руками. Дескать, что поделать — такая работа у вашей службы, решать задачки. Уж простите покорно.

-По хорошему вас бы отстранить от работы, а то и...— серьёзный оставил предложение незаконченным для пущего эффекта: -Только вот люди не поймут.

Ира улыбнулась. И от всемирной известности есть польза.

Серьёзный вздохнул шевеля тяжёлой челюстью: -Тем более результат на лицо. Весьма любопытный, надо сказать, результат.

Этим и объяснялось каменное спокойствие Ирины. Она узнала всё заранее. Вызов на профилактическую беседу, она же показательная порка, не был для неё неожиданностью. Главное — результат, остальное ерунда. Пусть, если хотят, отстраняют от полётов. Только Денис расстроится потому, что Иру он любит сильнее, чем дальний космос и потому останется вместе с ней на земле.

-Скажите, Ирина, что же нам теперь делать?— спросил человек из службы.

-По-моему это очевидно.

-Очевидно. По-вашему— переиначил человек из службы и попросил: -Можно ещё чаю?

Катенька взяла у него из рук любимую Ирину кружку и побежала на кухню.

-Вам повезло, что глава первого меркурианского санкционировал проведение эксперимента— сказал серьёзный.

-Победителей не судят— заметил человек из службы.

Серьёзный недовольно посмотрел на товарища и возразил: -Ещё как судят.

Потом перевёл взгляд на Иру: -Поощрения не ждите! Итак, слава чуть меньше мировой, куда уж больше.

-Я не жду— сказала Ира.

-Можно с вами сфотографироваться?— спросил человек из службы: -Сын бы очень порадовался. Хочет быть космонавтом. Все уши прожужжал.

Катенька протянула человеку из службы чай.

Серьёзный человек повёл носом. Покосился в заляпанное снаружи водой окно: -Знаете, если можно, мне тоже.

Катя вежливо сказала: -Сейчас принесу.

Подумав, Ира предложила: -В холодильнике есть колбаса, сыр и полбанки майонеза можно сделать бутерброды.

-А что у вас с автоповаром?

-Сломался. Третью неделю уже ремонтируют, не могут настроить.

-Его уже давно пора менять— вмешалась Катя: -Не в каждом музее найдётся подобная древность.