Даэрос улыбался, но не насмехался. Он гордился. Светлый не только учился у него правильно мыслить, но и излагал доводы достойно. А вот слуги, похоже, слушали окончание речи в полуха. Но, что с них взять?
— Тёмный... брат? В смысле — Тёмный Эльф? Это, которые могут в любой дом проникнуть из-под земли и... — Сульс не находил слов.
Расти съёжился.
Даэрос не ожидал такой реакции. Но не рассказывать же всем и каждому про некоторую уникальность своего рождения. Так что, Нэрнис правильно назвал его в своих рассуждениях Тёмным. Полусветлый — звучало бы не совсем хорошо. А у селян-то, похоже, ещё бытуют старые предрассудки: страшные сказки о коварных подземных убийцах. Так и тут не обидишься — лучшие Тёмные умы сочиняли и распространяли.
— А, скажите-ка, Сульссс! Вас не смутило, что я — Ар Ктэль, а мой брат Нэрнис — Аль Арвиль? Немного по-разному звучит, правда? И, кстати, обратите внимание на мою масссть! — Даэрос специально шипел. Пугал. Лишний испуг — совсем не вредная вещь для дисциплины в отряде. — Кстати, Ваш Нофер прекрасно знает о том, кто я. И он не падал в обморок. Будьте мужчиной! Берите пример с Вашего Рыцаря.
— А, так я это... Не знаток. Так, Вы Благородный Принц этих, которые — настоящие? — Оружейник вспоминал поведение Нофера Руалона и очень захотел ему подражать. Ну, Тёмный и Тёмный. Подумаешь! Нет, вот как подумаешь... То есть, лучше об этом не думать. А то всё не то вспоминается... рабойники-селяне, к примеру, все как есть ножами утыканные...
— Значит — не седой! — Обречённо прошептал Расти, который хорошо помнил сказки про злодеев с белыми волосами.
— Ну, что, слуги наши, потрясающе храбрые? Вы, как я понимаю, поворачиваете лошадей к Замку? — Даэрос источал презрение. — Решайте, а нам — пора! Брат, не давай Чалому наклоняться и есть траву. Заподпружится — без седла поедешь.
Эльфы тронулись по дороге. Даже Чалый не испортил красоту момента. Сульс и Расти быстро нагнали братьев.
Оружейник очень переживал, что его испуг заметили.
— Нет, ну как Вы могли подумать, Благородный Принц! Я же не девка деревенская! Я же понимаю! Многое, конечно, выдумки и сказки. А если, что и правда, так это Ваше дело. И... — Сульс себя успокаивал, как мог. — И, если у Вас есть Светлый брат, не в обиду Вам будет сказано, то не такой уж вы и убийца. Или — такой, но справедливый. Надеюсь. Надеюсь, что ничем и никогда не оскорбил!
— Он добрый! — Расти припомнил вчерашний день. — Он мне Пегаша обратно пообещал. И палку у папаши отнял, чтоб не бил, значит. — И, вишь, дядька Сульс, от своих-то он всё же отбился!
Даэрос был доволен всем, кроме выводов ребёнка. А мальчишка не унимался. Как ему всё интересно-то! Даже бояться забыл. Теперь расспросами замучает и опять "на шею" полезет.
— А, правда, Господин, что Вы там, под землёй, значит... — Расти всё-таки решил разобраться в сказках.
— Правда! — Рявкнул Даэрос. — И хватит на сегодня! И так время теряем. В галоп!
Дорога уже давно шла редким сосновым лесом. Когда сам тракт пойдёт вверх, сосен будет гораздо больше. Потом — первые предгорья, невысокий перевал и сам Дрешт. Ночевать решили, не доезжая до Дрештского тракта. Нэрнис был этому несказанно рад. Он любил сосны, запах смолы и хвои. Приятная ночь в приятной компании, что ещё надо? Ну, разве что расспросить Расти о сказках и кое что записать. Может, и не очень ценный материал, но и не лишний.
Как оказалось, торопились зря. Верхами оказалось намного быстрее и короче. Это всё их прошлое, тележное путешествие создавало впечатление долгого пути. Даже Сульс, который раньше никогда никуда не спешил, не сразу сообразил, что тракт близко.
— Ни туда, ни сюда по времени! Отъедем назад. — Скомандовал Даэрос. — Если кто-то проедет вечером по дороге, жеребцы могут заржать или рвануть. Расти, остановимся на ночь, стреножь лошадей. Можешь скормить им всё сено из тюков — меринам легче будет. Воды оставишь только на утро напоить коней. Черенок совсем выдохся. Завтра весь груз — на Перезвона.
— Понял, Тёмный Господин, понял! И не Перезвон он вовсе. Перец он.
— Расти, у тебя плохо с памятью? Как ты должен говорить? Выдумал тоже — Тёмный Господин! Ты бы меня ещё Властелином назвал! Перец, так Перец. Имя-то зачем меняли? Всё. Остановимся здесь. Ребёнок, поводи лошадок, чтобы остыли... Хотя, это ты и так знаешь. Сульс, наломайте веток. Нэрнис, на нас костёр и ужин. Сульс, мальчик не крал Ваше кожаное ведро! Ему лошадей поить надо. Помогите ему. Что значит, "если здесь украсть больше нечего"? Расти, Сульс, вы мне оба за сегодняшний день надоели! Разрешаю украсть сосну! Не знаю на "кой". Расти, будет зуд в руках, выбирай любую! Что не так, Нэрьо? — Даэрос и, правда, устал от "игры". То — злодей, то — господин, то — нянька. И в принцы, похоже, надолго записался. Пусть по человеческим меркам он и один на целую династию тянет, но всё-таки не совсем хорошо получается, нет у эльфов таких титулов. Сам же говорил — лучше молчать. Результат: к Нэрнису никто не лезет с жалобами. Никто его и не боится, конечно, но и не пристаёт.
— Даэр, тут где-то болото недалеко. Небольшое. Это я так, на всякий случай говорю.
— Правильно говоришь. Расти, недалеко болото. Найдёшь, где попасти коней — паси. Ужин тебе оставим. Нэрьо, где болото, там и осока. Не сосновую же подстилку лошадям жевать. Это только Айшак на таком корме далеко бегает. — Даэрос откровенно загрустил. — Интересно, как он там? А? Как думаешь? Денник уже разнёс или ещё нет?
— Даэр, он там с хозяйкой. Зачем ему денник разносить? Он, по-моему, всё-таки умный.
Сульс вызвался в караул в предутреннюю смену. Светлого караулить не приглашали. Его никто, кроме брата, вообще не воспринимал как боевую единицу. Даже рассказы о том, как он лихо махал мечом, никого не убедили. Поэтому Нэрнис улёгся у костра и смотрел в огонь. Аль Арвиль чувствовал себя Светлым бездельником, обузой и очень плохим и очень побитым всадником. С землёй он сегодня встречался не по своей воле пять раз разными частями тела. Хорошо, что он — гибкий. И быстрый... Не как брат, конечно. Но будь на его месте человек, на дороге остался бы печальный могильный холмик. А Даэрос бы поставил рядом большой камень... А гномы выбили надпись... Нет, гномов не надо. Они бы обязательно оставили подпись: "выбивал мастер из такого-то клана", "цена за руну", "обращаться" и — карта пути от могилы до того мастера... Нэрнис почти задремал.
Оружейник ещё только собирался засыпать и разглядывал звёзды. Он же с эльфами едет — должен уважать традиции. И надо было начинать сочинять балладу. Основная идея уже родилась: Тёмный эльф, не вынеся тяжких страданий и моря крови, уходит из семьи, чтобы обрести верного слугу, найти своего потерянного брата... Тут Сульс немного сомневался, по какой линии Светлый Принц — брат... И спасает человеческого ребёнка от отца-изверга. Будущий великий менестрель как раз раздумывал, стоит ли создавать славу Проныре Расти. Вроде бы, не за что. Он уже почти решил, что в балладах допустимо убирать некоторые некрасивые моменты, как явился сам Расти с жеребцами. Проныра развёл их "по разным соснам", ловко стреножил и убежал обратно за меринами. Все мысли спутал, поганец! Пока Сульс настраивался на нужный лад, мальчишка вернулся верхами на его, Сульса, Перезвоне. А Черенка вёл в поводу. К коню примеривается, не иначе! И всё-таки что-то приволок. Что-то завёрнутое в большой лопух. Ну, вот что можно украсть в болоте?!
Свою ценную ношу Расти пристроил у корней старой сосны и занялся меринами. Даэрос понимал, что пусть мальчик и привык за конями ухаживать, но такие труды для ребёнка утомительны. Надо будет завтра Сульса к лошадям приставить. Нэрнис перевернулся на другой бок. Костёр почти прогорел.
— Ах, ты ж! Чуть не упустил, а? — Проныра ползал у дерева.
— Что ты там чуть не упустил, Расти? — Даэрос обернулся к мальчишке, который сосредоточенно возился со своим лопухом.
— Тут вот, я принёс. А они вон как... Вы же там под землёй, это...
— Что мы "это там" под землёй? — Передразнил Полутёмный.
— Ну, как чего? Червяков, Вы, значит, едите. Я принёс. Во! — Гордый Расти держал в перепачканной ручонке извивающегося червяка. — Этот самый жирный. Вкусный, небось, да Господин? Вы, это, кусните. Только я отвернусь. Непривычные мы.
Даэрос остолбенел. Нет, такого никто из Тёмных не сочинял... Это уже местные дополнения.
— Расти! Я тебе очень признателен за заботу. Только я не ем червей. Совсем!
Нэрнис всхлипывал и трясся.
— Даэ... Даэр, ну ты его "кусни"! Вкусного... В память о тёмном прошлом!
— Нэрьо, ребёнок просто сказок наслушался. Нелепых. Будешь так хохотать, тебе скормлю. Хочешь?
— Не-нет! Расти, мой брат просто не любит червяков без косточек... Даэр, нет! — Нэрнис вскочил и рванул в лес. Кони захрапели. Беготня между соснами была совершенно детским занятием. Но не всё же умные речи говорить и тайны раскрывать.
Сульс и Расти смотрели, открыв рты, за погоней. Черноволосый Принц, прыгал по стволам как белка, пользуясь тем, что у Беловолосого Принца одна рука была занята червяком.
— Дядька Сульс, а зачем Тёмному Пегаш, если он и сам бегает шибко, как конь?
— Для благородства! Он же — Принц! Ничего ты не понимаешь. В красоте. Смотри — стремительный как ветер!
— А вот у него стволы в глазах не рябят?
— Набегаются, спросишь. Ишь, как играют, а?
— Ага. Такие догонят — костей не соберёшь. А червяки с костями — это как?
— Нууу... Червяк... Червяк с костями, это, наверное, змея.
— Не, я змей боюсь. Ой, догнал, догнал Тёмный-то! Во прыгнул, так прыгнул! — Расти и сам подпрыгивал у костра. — А чой-то он? Не, ну я тоже так малому лягуху однажды запихал, так папаша-то...
— Тёмный он, понятно? Вот и засовывает Светлому червя за шиворот. Светлые их терпеть не могут. Вишь, как извивается. Да не червяк — Светлый извивается.
Даэрос сжалился и выпустил брата.
— Фу, гадость, какая! — Червяк полетел в темноту леса. — Нэрьо, а ты оказывается ещё и бегать можешь. Я-то думал тебя Чалый совсем измучил.
Эльфы шли к костру, вытряхивая из одежды и волос сосновые иголки. Нэрнис повалился на свой плащ.
— Всё, я сплю! Расти, не вздумай свои сказки рассказывать. Я сегодня больше не выдержу. А завтра можешь с самого утра начинать.
— Славно размялись. — Даэрос прихватил по пути полотняный свёрток. — На, ребёнок. Ешь. Что стоишь? Садись, ешь и спать.
— Поем, а как же... — Расти развернул холстину. Но не меньше, чем поесть, он хотел узнать, что ещё неправильно в сказках. — Стало быть, и червяков не едите. А может, и ходов не копаете?
— Не копаем. Открываем. Жуй и ложись.
— Жачит фрафда фы фсё и фрёте?
— Прожуй сначала! — Даэрос понял, что червяки, это не самая страшная сказка. "Фрёте" очень настораживало.
— Я говорю, правду люди говорят — в любой погреб дверь из-под земли открываете и всё, что хотите прёте. Здорово!
— Хватит глупостей на сегодня! Не ходим мы в ваши подвалы. Где люди, и где мы? Да хоть у вас там золото кучами лежи — никакой силы не хватит открыть проход. И повторяю последний раз: эльфы ничего не "прут", то есть, не берут ничего без разрешения, или не заплатив. Понял? И чтоб я тебя больше не слышал!
Расти запил ломоть хлеба с мясом водой из кувшина и понял, что Тёмного трогать больше нельзя. Проныра ушёл на свои ветки, пошуршал, повозился, и как всякий ребёнок, который думает, что спасть совсем не хочет, сразу уснул.
Даэрос подбросил веток в огонь и задумался. Нет, ну, сколько же глупостей люди сочиняют. Хоть бы задумались... Он представил себе как из подгорного Зала Собраний уходит, извиваясь как змея, коридор. Под горами, лесами, оканчиваясь где-нибудь в Торме в подвале трактира... исключительно ради того, чтобы попробовать местного дешевого вина. Задаром. Пфе! Бред! Нет, ну вот кто-нибудь из них, людей, видел в своём подвале эльфов, а?
Зал Собраний гудел на разные голоса. Трое лучших разведчиков ступили в коридор, открывшийся за креслом Повелителя. Предыдущий отряд проверил проход и сообщил, что он ведёт дальше, чем на день пути. Старший Разведчик Ар Туэль проверил ножи, кожаную флягу с водой и растворился в темноте. Подчинённые шагнули за ним. Стражи Чертогов заняли пост у нового Прохода. Повелитель был страшно зол. Всё громче раздавались голоса: "Происки Светлых", "В верхних Покоях — тоже самое", "Добралисссь!".
Барз, содержатель трактира на окраинах Торма, спустился в погреб за пивом. Сегодня, как обычно, его гостями стали два портовых грузчика. Гоблины, конечно же. Кто ещё может пойти в такую даль за дешёвой выпивкой? Пламя в масляной плошке колебалось от сильного сквозняка. Сквозняк в подвале — это что-то новое. Из-за крайней бочки ощутимо тянуло холодом. Трактирщик подслеповато прищурился и... "Единый Создатель!". Огромная винная бочка, давно и безнадёжно пустая, не могла полностью перекрыть сводчатое отверстие лаза. Прохода. Кто способен на такие чудеса, Барз знал. Тёмные — больше некому. Вот и дожили... Почти. Рано или поздно появятся подземные гости.
Бывший боцман, страдавший сухопутной наивностью, купил захудалый трактир в надежде на сытую старость. Мечты о достойных посетителях — капитанах, боцманах, старших матросах, давно канули в небытие. Никто из старых знакомцев не имел ни малейшего понятия, куда делся Боцман Барз. А если и имел, то не торопился топтать сушу на шесть сатров от порта.
"Доходное дело" обеспечивало его владельцу ту самую кружку пива, которую он и раньше мог себе купить в любом кабаке. Лучше бы он купил какую ни на есть каботажную посудину... Но что горевать об упущенном, когда впереди новые беды? Что-то же понадобилось этим жутким созданиям в его подвале. Хотелось бы... очень хотелось бы, чтобы за свою нужду они заплатили. Значит, следовало понравиться гостям. Сколько этих гостей придётся ждать, Барз не знал. Но и жить в подвале он тоже не собирался: сквозняк — очень вредная штука в его возрасте.
Гоблины грязно ругались. Они уже устали ждать нерасторопного хозяина. Только целый бочонок пива за счёт заведения прекратил поток брани.
Трактир был захудалым только по части дохода. В остальном же, владелец поддерживал корабельные порядки. Каждая медяшка начищена, каждый стол выскоблен, "камбуз" можно было даже гостям показывать — блеск, порядок, ни одного таракана. Насекомые там не прижились в основном потому, что в кухне редко готовили. Сам хозяин перебивался тем, что носила ему вдова из ближайшего села. Там же, в селе, он раз в неделю нанимал за медный двух мальчишек "драить палубу". Правда, пришлось заверить их отцов, что он не станет больше рассказывать ребятишкам о морях и штормах.
Барз достал из каморки под лестницей залитый воском горшочек с белой краской. Трактирщик долил масла в плошку и отправился в свой "трюм". Надо бы ещё корабельный фонарь повесить. Может быть, гости и видят в полной темноте, но на всякий случай не помешает.
