В львиной шкуре (продолжение)

— Ясненько, — покачал головою Сомов. — Я надеюсь, со всеми наёмными рабочими у нас заключены договора?

— Всё, как вы велели изначально, дон Иван. В трёх экземплярах, с указанием даты, обязанности сторон и способа оплаты... Одна копия договора у работника или бригадира, если люди пришли наниматься группой, одна у нас и ещё одна кладётся в архив.

— А там случайно нет пунктика насчёт воровства?

— Э-э, — растерялся архитектор, — нету...

— Ребята, я вас не понимаю, — вздохнул Сомов. — Вы город строите или так — погулять вышли? Если бы такой пунктик стоял, то он сразу снимал с нас множество проблем. Например, украл из бригады один, а вознаграждения лишаются сразу все её члены. А то вы тут жалуетесь, что у вас официальный статус маленький, а своими действиями разве заслуживаете большего? Я ведь тоже за всем уследить не могу. У меня солдаты... Целых пятьсот человек... Одних приходится выделять на охрану города, других — на охрану стройки, третьих тренировать, иначе они нас защитить не смогут.

— Иван Леонидович, — обратился к нему Краснов-младший. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что в городе необходима полноценная полицейская служба с чёткими правами и обязанностями. А так же официальное здание для неё с наличием изоляторов временного содержания. Не дело это, когда солдаты занимаются наведением порядка. Не война же и не бунт...

— Слышал, товарищ лейтенант? — повернулся к нему маршал. — Кто твой прямой начальник?

— Министр безопасности, — ответил Кораблёв. — Только я выбрал стезю моряка.

— Но ты же выполняешь его приказы и информируешь обо всём, что происходит на данной территории...

— Это моя обязанность.

— Вот и проинформируй дона Артёма, чтобы прислал человека, который бы с нуля создал в городе полицейскую службу. А здание мы построим... Да, Салих Абдулович?

— Обязательно, дон Иван! — прижал архитектор правую руку к сердцу.

— А пока, — Сомов поднял вверх указательный палец, — первое: переписать все договора. Второе: каждое утро перед началом работ напоминать работникам об ответственности за нарушение закона. Третье: если вор пойман с поличным, сразу на месте составлять протокол о правонарушении с указанием кто, что и когда украл. Так же обязательно записывать в него свидетелей...

— А что дальше с вором делать?

— Отпускать... До суда... А суд я устрою! Но до этого времени ни нарушителю, ни бригаде, в которой он состоит, оплату не выдавать. Всё понятно?

— Да, — нестройно ответили собравшиеся.

— В таком случае все свободны. Дон Кузьма, а ты, пожалуйста, задержись...

После того, как лейтенант и архитектор ушли, маршал приказал подать в комнату чай из кожицы марулы и лёгких закусок на двоих человек.

— Ну, а ты Кузьма, чем меня порадуешь? — отпивая чай, поинтересовался Иван Леонидович.

— Радиотелеграфная станция готова полностью. Строительство ТЭС (теплоэлектростанция) ориентируется на промышленные здания. Поэтому не гоним. И вот ещё какая у меня мысль... Со временем по дну Атлантического и Индийского океанов можно будет протянут телефонный кабель, который соединит все прибрежные города ЮАР...

— Это же какой длины будет кабель? — заинтересовался Сомов.

— Если от Звёздного досюда, то чуть более двух тысяч километров. Тут главное технологию производства такого кабеля отработать...

— Так это, Кузьма, у нас же даже в столице нет телефонной сети...

— Скоро будет. Сам знаешь, все наши доны строят сейчас себе особняки вдоль побережья в сторону северо-запада от "Олимпа". Расстояние до них равняется примерно десяти километрам. Без постоянной телефонной связи будет уже не обойтись... Кстати, просили тебя помочь со строителями. Хотя бы тысячу человек на месяц-два... К особнякам нужно дорогу хорошую проложить...

— Не вопрос. Пусть присылают корабли за ними. Главное, чтобы хорошей кормёжкой обеспечили.

— А оплата труда?

— С оплатой я сам разберусь. Не фиг мне тут работников баловать. А то надают подарков, они потом и работать не захотят... Кстати, что там с переселенцами из Руси?

— Обучаются пока. А ты разметил территорию для их проживания?

— Территорию давно разметили. Сейчас закладываем фундамент под будущие коттеджи. Сразу планируем места под школу, больницу, рынок...

— Рынок? А зачем им рынок, если мы хотим построить в городе большой Гостиный двор?

— Кузя, ты вспомни, куда было проще идти за тем же хлебом, в супермаркет или в булочную возле дома?

— А-а! — тут же смекнул энергетик. — Ну, да, в булочную проще...

— Вот и я про это. Мы город строим, как большой торговый порт, но это не значит, что всё население должно ходить отовариваться в одно конкретное место. Сначала появится один район, потом другой... Сейчас погляди, сколько тут работников... Примерно четырнадцать тысяч. Как минимум десять процентов из этой массы осядут в городе, а другие будут периодически сюда наведываться...

— Да уж, — покачал головою Краснов-младший. — А изначально хотели, чтобы тут проживали светлокожие люди православного толка...

— Чтобы здесь жили исключительно белые люди, они и строительством должны заниматься. Только я что-то не заметил большого притока светлокожих персонажей...

— Павел Андреевич опасается вести слишком активные действия в Европе, — ответил на это Кузьма. — К тому же там отсутствуют носителя славянского языка. А в Балтийское море незаметно не пройдёшь и не выйдешь... Подводной лодки-то не имеем! Если просто вербовать людей, то слишком хлопотно, а выкупать невольников — дорого...

— Вот так всегда! — недовольно хмыкнул маршал. — То хлопотно, то дорого, то страшно...

— Ты, Иван Леонидович, тоже не прав. Местные к здешнему климату привычные. А нагони сюда белых людей, перемрёт большая половина. Такие дела на ура не решаются...

— Наверное, ты прав, — после небольшого раздумья кивнул маршал. — Кстати, у меня к тебе дело...

— Какое?

— Электрический стул нужно сделать...

— Зачем тебе? — удивился Кузьма. — Вроде мы не в Америке и сейчас не XXI век...

— Не беспокойся, казнями я заниматься не собираюсь. А вот сделать так, чтобы в нужный момент человек подпрыгнул от небольшого удара током, хочу... С воровством буду бороться при помощи этого стула.

— Ты про казни-то мне не рассказывай, — хмыкнул Краснов-младший. — У тебя полмесяца назад во время общей молитвы двенадцать человек окочурилось... И главное все, как по команде, после слов батюшки: "Господи, если среди нас есть грешники, предавшие веру, пусть они навеки застынут"... Похоже, он тогда сам испугался больше всех.

— Ничего, крепче верить будет. А с предателями по-другому нельзя. Мало того, что силу большую набрали — у каждого имелось по полторы сотни хорошо обученных воинов, так начали вести свою собственную игру. У них народу перемёрло до фига, в некоторых районах вообще людей не осталось, так эти козлы объединились и стали заглядываться на территорию своих соседей, чтобы там разжиться себе подобными... Нафига нам внутри страны междоусобица? Зато остальным наука.

— Понятно... А Черныш и Бурков в курсе?

— В курсе. Если наш император и сомневался, то министр безопасности полностью поддержал. Он вообще такие вещи старается задавить в зародыше.

— Это точно, — подтвердил Кузьма. — А теперь расскажи, как ты собираешься бороться с воровством...

Через несколько дней, когда "электрический стул" был готов, а служба телохранителей маршала вкупе с донесениями от архитектора выявили самых рьяных "несунов", Сомов устроил суд. Случился он вечером после окончания работ (не днём же представление устраивать?). Для этого собрали толпу в тысячу человек. Большего и не требовалось. Иначе обеспечить порядок просто бы не получилось. Да и не было ещё такой большой площадки, чтобы всех уместить. Пока хватало и этого. А уж потом молва разнесёт все подробности.

Устраивая суд, Иван преследовал две основных цели: пресечь воровство и протолкнуть в массы христианскую веру. Народ в городе подобрался разношёрстный и во что только не верил. Причём христиан и мусульман имелось меньше всего.

Для маршала соорудили подобие высокого трона, украшенного дорогими шкурами. Сам он тоже оделся очень богато. Вокруг него расположилась грозная охрана и самые очаровательные девушки, одетые в лучшие наряды. А ещё православный батюшка (бывший ученик Дундича). В пяти метрах от помоста, на котором возвышался трон, стоял скромный стул с небольшой спинкой и подлокотниками. Главной его особенностью были маленькие тонкие стальные пластинки, аккуратно расположенные по всей поверхности. Со стороны они казались неким украшением и сидеть никак не мешали. А ещё стул был слегка влажным...

Сначала на него сажали тех, кого поймали с поличным. Маршал, призывая Бога и небеса в свидетели, спрашивал, имелся ли у подсудимого злой умысел, то есть — воровал он или нет? Напоминая, что воровство — это один из самых тяжких грехов. Если человек сознавался, то именем Господа Бога, находящийся рядом с маршалом батюшка, отпускал оступившемуся человеку совершённый грех. Однако его требовалось отработать. Тут же человека вносили в специальный список, под которым он ставил отпечаток своего пальца (грамотных практически не имелось).

Были и такие, кто пытался всячески оправдываться и юлить. Но когда приглашали свидетелей, которые указывали, как тех поймали с украденным, они быстро сознавались. С ними поступали чуть построже, чем с раскаявшимися воришками — увеличивалось время отработки греха. В конце стали вызывать тех, о чьём воровстве проведали девушки из службы телохранителей. То есть эти мошенники думали, что про их художества никто не знает. Сомов даже специально попросил, чтобы некоторых явных клептоманов "не замечали", но обязательно запомнили... Вот тут-то и начиналось представление. По подсказке девушек судья указывал в толпе на человека, солдаты выводили его и усаживали на стул. Начинался допрос... Узнав имя, место проживание и род занятий, маршал переходил к основному вопросу.

— Подсудимый Мунькапо, — спрашивал он, — отвечай: воровал ты или нет?

— Нет, дон Иван, — отвечал хитрец, старательно отводя взгляд в сторону.

— Есть ли свидетели, кто бы видел, как он воровал? — обращался Сомов к толпе, но толпа молчала. — Тогда я призываю в свидетели Господа Бога нашего Иисуса Христа... Если подсудимый Мунькапо не виноват, пусть продолжает спокойно сидеть на стуле. А если виновен, то не будет ему покоя!..

Пару секунд ничего не происходило, а потом Краснов-младший пускал по спрятанным проводам ток. Ничего не подозревавший абориген с криком соскакивал со стула... Как говорится: "Факт воровства на лицо". Тут уже Сомов не церемонился и объявлял мошенника рабом... Охрана хватала вора, а специальный человек одевал ему на ноги деревянные колодки.

Уже после первых четырёх показательных актов люди сами стали во всём признаваться. На этот раз их прощали с обязательной отработкой греха. В конце маршал всех предупредил, что с завтрашнего дня каждый, кто будет пойман на воровстве, становится рабом на целый год.

Конечно, сразу воровство никуда не исчезло, но периодически устраиваемые показательные суды заметно снизили его частоту. А всякого рода правонарушители теперь как огня боялись садиться на "стул правосудия". Кроме этого, больше народу стало приходить на церковные проповеди и службы. Вдобавок батюшка начал знакомил людей с азбукой и учить самых любопытных русскому языку. Маршал тоже не занимался лишь подготовкой солдат. В городе время от времени устраивались различные соревнования с наградами и подарками. Например, кто быстрее и, самое главное, качественнее выложит каменную кладку за определённый промежуток времени. Или кто раньше всех пробежит длинную дистанцию. Таким образом незаметно выделяли тех людей, которые имели определённые таланты. Строители нужны? Нужны! Гонцы нужны? Нужны! А моряки, воины, землепашцы, камнерезы, ткачихи?.. Среди женщин тоже устраивали соревнования. Главное, чтобы всем было интересно, тогда у народа будет меньше глупых и ненужных мыслей.

Глава 5.

Встреча.

Задрав головы кверху, московское посольство с суеверным страхом взирало на большого сфинкса и пирамиды Хеопса. Руслан, как самый продвинутый в вопросах истории, рассказывал:

— Эту красоту, которую вы сейчас имеете возможность наблюдать, возвели примерно за две с половиной тысячи лет до Рождества Христова...

— Это кто же такое чудо сотворил? — спросил духовник будущей императрицы.

— Люди сотворили, отче, люди. По приказу фараона... То есть фараонов... Сначала один начал строить, потом его дело продолжил следующий...

— Как же они умудрились? — все недоумевал батюшка.

— Как, как? — хмыкнул адмирал. — Раньше народ поумнее нас был, вот и построили.

— Дон Руслан, бесовское это всё! — неожиданно возразил тот. — От гордыни непомерной! Вспомни, как Господь Бог наказал людей, когда они вознамерились построить в граде Вавилонском башню выше облаков...

— Нет, отче, ты не прав! Господь Бог не наказал, а решил проверить, хватит ли у людей ума, разговаривая на разных языках, сделать общее дело... К сожалению, ума у них не хватило. Зато сейчас перед тобой шедевр мирового зодчества!!! Четыре тысячи лет стоят они здесь, напоминая всем о деяниях славных предков, что жили когда-то! Ты только представь, сколько тут вложено мастерства и трудолюбия...

— И не нужно говорить про языки! — спустя некоторое время жёстко добавил Руслан. — На Руси вроде все одинаково изъясняются, а промеж себя вечно обиды и непонимание... Или не так?

На такую отповедь святой отец не нашёлся, что ответить и немного обиженно притих. Императорская невеста, стоящая со своими служанками чуть в стороне, этого разговора не слышала. Да и не прислушивалась, находясь под впечатлением от увиденного. И только Фёдор Васильевич Курицын прекрасно понял, куда клонит адмирал... Единая страна, единый правитель и общее дело для всех...

Общаясь с адмиралами, посольский дьяк чётко подметил, что, не смотря на их совершенно разные характеры, идеи они выдвигают абсолютно одинаковые. Даже Библию трактуют исключительно в этом ключе. И самое удивительное, спорить с этим было очень трудно, тем более, когда перед тобой такие факты...

— Эх! Забраться бы на самую вершину, — адмирал решил немного разрядить обстановку.

— Что ты хочешь оттуда увидеть, дон Руслан? — поинтересовался Курицын.

— Как говорят у нас, Фёдор Васильевич: "Лучше нету красоты, чем пописать с высоты!"

Все рядом стоящие дружно разразились громким смехом, что отвлекло невесту от созерцания.

— Дон Руслан, — обратилась к нему Анастасия Михайловна, — неужели это дело человеческих рук?

— Конечно! Ведь не боги горшки обжигают. Творец создал людей по образу и подобию своему... Значит, и от нас ждёт великих свершений! Вот что ты сейчас видишь перед собой, не считая этих древних изваяний?

— Э-э... Пустыню...

— Так знай, что в человеческих силах превратить её в цветущий сад!

— Неужели? — удивилась девушка. — А что для этого нужно?