Через полчаса снизу донеслось пение чайника в сопровождении мягкого и глубокого баса Матвеева, что-то раскатисто мурлыкающего. Никакого желания спать у Вадима уже не оставалось, и он поспешил на кухню. Тем более — ароматы кофе, кажется, просочились в каждую щелочку и будоражили воображение.
Каша с вялеными фруктами, источающий слезу сыр на ломтиках пушистого хлеба, желтоватое мягко намазывающееся масло и янтарно красная икра. И угольно чёрная.
— Ты закормить, что ли решил молодую жену? — в глазах Бероева засветился плотоядный огонёк.
— Ай, не говори слова! Садись кушать и пусть тебе будет вкусно, — хозяин радушно показал на стул. — Это обычный прерианский завтрак. Знаешь, мне иногда кажется, что потому я и не хочу покидать эту планету, что только здесь стал нормально питаться. Продукты — на любой вкус, свежие и доступные. Только не ленись готовить да есть. Как вспомню те смеси, которыми нас кормят на Земле, сразу в душе вспухает багровый гриб протеста. Думаю, Ленка тоже быстро привыкнет и поторопится обратно, когда поедет навестить родню. Сказала — ей всё равно нужно с папой поговорить, так что собирается через недельку-другую проведать дом родной. Отец попросил навестить его, представить мужа и всё такое, чтобы по человечески было. Боюсь, предложит мне перевестись в метрополию. Ну, сам понимаешь, по родственному.
— Русаков — да. Он может. Ему, кстати, недавно генерала присвоили. На хорошем он счету, и влиянием располагает немалым.
— Вот и боюсь я, что Ленка его сторону возьмёт, отчего будет мне большой семейный скандал, — размыслительно протянул Кирилл, доставая из шкафчика бутылку коньяка и широкие толстостенные стаканы с тяжелым дном. Замер, изумлённо посмотрел на то, что держит в руках, и озадаченно крякнул.
— Холостяцкие привычки, — молвил он смущённо, и спрятал всё обратно. — Но не поехать нельзя. Вы с Даркой поживёте здесь, присмотрите за домом? Собаки её признали.
— Дара уехала.
— Куда?
— Не сказала. Наверное отправилась в свой любимый лес, — Вадим сверкнул глазами. — Но она обещала вернуться.
— Раз обещала — вернётся, попытался упокоить парня хозяин. Тем более — любит она тебя.
— С чего ты взял?
— Ленка сказала. У баб на это дело глаз приметливый. Но вообще-то ты с ней... — Кирилл замялся. — Не по мужски про это языками трепать, но у тебя нынче из-за влюблённости глаза не на месте, потому — промолчать вообще было бы нечестно. В общем, ведает она что-то этакое, непонятное. Как-то так всё идёт, будто бы сама жизнь за неё заступается и всячески помогает. Или она что-то заранее знает и пользуется этим знанием.
Вспомни, хотя бы ту фурию! Разве могла она выбрать лучший момент для нападения? Лучший для Дары. И потом, ты ведь сразу перекрыл Ленке сектор обстрела в направлении на объект. Подумай, как эта тварь сумела напасть на меня, не зацепив тебя по дороге? И девушку миновала в этом прыжке, а потом, как меня обезвредила, сразу её уволокла. Мистика ведь получается. Я то в это время уже рухнул и, считай, всё прекрасно разглядел.
— Ну, не знаю, — почесал в затылке Вадим. — Маленькая обиженная девочка. Одинокая, к тому же настолько, что даже поплакать некому. А тут крутые перцы начинают за ней гоняться. Представь себя на её месте. Со снайперской винтовкой в руках, с возможностью призвать на защиту неведомые силы, что бы ты сделал своим преследователям?
Рука Кирилла снова потянулась к дверце шкафчика, но он сразу спохватился и смущённо её отдёрнул. А Вадим заглянул в визоры:
— Опять её в сетке нет. Отключилась, — он протяжно вздохнул. — Что же, приучай своих собак брать пищу из моих рук. Буду ждать.
* * *
—
— Земля встретила ярким солнцем и сильным ветром. Леночка тут же спряталась за широкую спину мужа. То ли от ветра, то ли от спешащих навстречу двух высоких и хмурых офицеров, похожих друг на друга как две половинки одного целого. Вот только у одного погоны подполковника, а у другого — майора.
— Леночка ощутила, как выпрямился и напрягся Кирилл, и ей стало неловко, что вот так, подставляет его под удар. Выглянула из-за спины и вдруг увидела, как обгоняя братьев, к ним летит на всех парах какой-то мальчишка. Бежит так, что не видит ничего вокруг, даже Андрей со Стасом от удивления чуть притормозили.
— А мальчишка, лет двенадцати, не больше, со всего размаху врезался в грудь ее мужа и был подхвачен и сжат в медвежьих объятиях.
— — Федька! Ну, брат, вымахал-то как! — муж явно счастлив от этой встречи, даже засмеялся.
— Но горячечный шепот паренька тут же охладил его радость:
— — Забери меня отсюда! Забери на Прерию, насовсем! Я все буду делать. Я буду слушаться! Я буду прибираться, и готовить, я умею! И Мангула с Патри кормить буду. И один оставаться могу. Пожа-алуйста, — в дрожащем шёпоте слышны слезы и безумная надежда.
— У Ленки самой сердце так сжалось, что она и думать забыла о гневе братьев.
— — Федь, ты чего? — растерялся Кирилл, — что случилось?
— Юная жена поспешно выдвинулась из-за него и решительно перебила:
— — Конечно, заберем! Ты — Федор, да? А меня Леной зовут.
— — Правда заберете? — глаза мальчишки уставились на нее с восторгом. И мелькнула мысль — как же он на Кира похож! Одно лицо!
— Еще в космолете муж во всем признался. Ошибки молодости. Ребенка принесли, можно сказать, в подоле, а куда его — ему шестнадцать, в армию собрался. Молодой учительнице Кирилла ни парень, ни ребенок были не нужны. Родила для здоровья, нельзя ей было аборт делать по медицинским показаниям. А как бывший ученик поступит с малышом, ей было неинтересно. Хорошо — старшая сестра выручила своего непутёвого братишку. Сказала, сама воспитает, но потребовала клятвы, что ребенок никогда не узнает правды. Три года назад, когда Кир на Прерии приобрел свой дом, она раздобрилась почему-то — стала отпускать Федьку к брату раз в год, на Рождество. Правда обходилось это последнему в кругленькую сумму. В четыре раза больше денег уходило на билеты, чем на годовое содержание сына. И всё — только, чтобы малец месяц пожил у него в гостях. Хотя с клятвой хранить тайну его рождения смирился давно и нарушать ее не собирался. Матвеев уже и привык родного сына племянником считать. Да и жизнь все так поворачивалась, что не с руки было обзаводится ребенком.
— — Правда! — кивнула мальчику Ленка. И глянула в глаза мужа, ожидая протестов.
— Тот хмыкнул и улыбнулся криво, ставя мальчугана на землю. Хотел что-то сказать, но тут братья подошли — не вышло возразить.
— Знакомились на удивление мирно. Пожали Кириллу руку, потрепали по голове Федьку, чуть не придушили в объятиях ее саму. Возможно, не только от радости. И строго велели следовать за собой. Дуболомы.
— Уже проходя через зал ожидания, Ленка, не отпускающая руку мужа, увидела, как к ним направилась женщина лет сорока, в дорогом брючном костюме, с холодными глазами и гордой осанкой. Федька попытался спрятаться за отца, которого знал лишь, как дядьку, да умоляюще глянул на Леночку.
— — Прилетел? — произнесла женщина с упреком. — Зачем?
— — Э-э, привет, Марин, — Кирилл дернул Леночку вперед, — вот, женился я. С семьей супруги повидаться приехали.
— — Здрасьте, — Ленка смело встретила холодный взгляд. А вот Марина на брата совершенно не походила.
— Женщина неприязненно глянула на невестку, и снова поглядела на Кира:
— — Федька совсем от рук отбился. Сладу никакого с ним. Перечит, не слушается, из дома сбегал два раза, с полицией доставляли... И все после того, как последний раз от тебя прилетел.
— "Все ты виноват!" — звучало в ее словах.
— — А чего хахаль твой, — вдруг так же холодно и лениво спросил Кир, — не нравится ему пацан, а?
— — Не лезь в мою жизнь, — взвизгнула вдруг сестренка. — Но тут же взяла себя в руки. — Федя, ко мне! Мы уходим!
— Мальчишка крепче прижался к Кириллу, вцепившись в его руку и не глядя на Марину.
— — Он не собака! И я его забираю к себе.
— Ох, как не хотелось Ленке видеть эту безобразную сцену, уже примерно представляя, что будет дальше. Она беспомощно глянула на братьев, но те и не собирались прерывать естественный ход событий. Наоборот, смотрели с явным интересом, словно этот цирк был устроен специально для них.
— А сестра Кира смогла удивить. Хоть лицо и пошло пятнами, голос снова звучал ровно:
— — Яблоко от яблони... Женушку-то спросил, умник?
— Ленка сжала руку Кирилла со всей силы, чтоб не ляпнул лишнего. Уж её-то точно защищать не стоит. И тот понял, промолчал угрюмо.
— — Намучаешься, обратно не приму, — отрывисто продолжила Марина. Видно — ей неуютно вдруг стало при стольких зрителях. Выдержанная вся, ледяная какая-то. — И еще... Я сказала ему, что ты никакой не дядя. Так вышло, не спрашивай. Пришлешь за вещами и документами, я все оформлю. Встречаться нам больше не нужно.
Она вдруг совершенно успокоилась, развернулась и пошла прочь, не прощаясь ни с ним, ни с мальчиком.
—
—
* * *
—
— В старом, построенном ещё прадедом доме, всё сохранялось на своих местах. Даже запах родового гнезда был особенным, и Ленка вдохнула его полной грудью, словно пыталась запомнить на всю жизнь и... попрощаться. Так повелось, что сыновья оставались здесь, пристраивались новые флигели для их семей, а дочери уходили к мужьям. Вот и она уйдет вслед за мужем, нравится это семье, или нет. Она встретилась глазами с мамой, и та грустно улыбнулась, поняла сразу всё.
— Отец встретил дочку с мужем с привычной сдержанной приветливостью, проворчал, что не по-людски они свадьбу сыграли, так что пора исправить это дело. И Ленка радостно ахнула, увидев в большом зале уже накрытый стол, торжественно зажжённые свечи в тяжелых подсвечниках, отблески их пламени на фамильном серебре. Каждый из родственников, высыпавших навстречу, выказывал Кириллу дружелюбие, и молодой муж, к Ленкиной гордости, воспринял все с достоинством настоящего офицера и джентльмена. Уверенно отвечал на приветствия мужчин, пожимая им руки. Стойко и с очаровательной улыбкой принимал поцелуи женской части семьи.
— Федьку утащили за сарай племянники, обещая показать настоящий пистолет, только без патронов. И Кир едва заметно усмехнулся, услышав, как сын гордо заявил, что он-то из автомата стрелял, разок всего, зато "по-настоящему", заработав уважительные взгляды сверстников.
— Глядя ему вслед, Матвеев вдруг ясно понял, что это всё всерьез, сын теперь будет жить с ним, на Прерии, а значит, оружие — далеко не последнее, к чему его придется приучить. Но додумать эту мысль не дали, увлекли на пир, где усадили вместе с Ленкой во главу стола, напротив тестя и тещи.
— Раскрасневшемуся Федьке досталось место справа от отца, отчего парнишка гордо посмотрел на новых друзей, которых отправили за "детский" стол. После чего по старому русскому обычаю последовало застолье с тостами за новобрачных — механизм традиционного гостеприимства, запущенный ещё предками, работал, как новенький. "Горько" кричали так часто, что молодым приходилось то и дело вставать и целоваться. Вино, видно, дорогое — не пожалел тесть денег на свадебный пир — не ударяло в голову, но сделало капитана веселее и как-то добродушнее. Расслабился, окончательно убедившись, что семья жены его приняла, и вздрогнул от внезапно прозвучавшего вопроса.
— — Нет ли мысли вернуться на Землю? — как бы между делом спросил тесть.
— Как раз, покончив с закусками, подали горячее, и Лена почувствовала, как напрягся Кирилл, видимо ждавший этого вопроса и медливший с ответом. А на Федьку стало просто больно смотреть — казалось, мальчишка вот-вот заплачет. Видимо, в мыслях он уже там, на Прерии, в доме отца. И она поспешила разрядить обстановку, перехватывая инициативу:
— — Знаешь, па! Мне очень понравилось на Прерии. Там словно дышится совсем по-другому, чем здесь. Просторней и радостней. А потом у нас очень хороший дом, в котором уютно и просторно. Лучше уж вы к нам приезжайте погостить. Покатаем вас на яхте, на охоту вывезем, на рыбалку... — она тарахтела, расхваливая красоты и прелести жизни на "своей" планете и чувствовала, как расслабляется муж и светлеет лицом внезапно приобретённый пасынок. Ей безумно хотелось сохранить в своей семье лад и безоблачность — вот и заторопилась развеять даже намёк на напряжение, хотя холодный разум и говорил, что отец не просто так спрашивает. Видимо, уже прощупал почву для того, чтобы устроить семью дочери поближе к родовому гнезду.
— — И детей там растить куда лучше! — закончила она убойным аргументом, имея в виду пасынка, и пряча улыбку, когда глаза всех родичей с подозрением попытались ощупать ее стройную фигурку. Вот это отвлекла! Теперь все будут думать, что поспешная свадьба была сыграна именно поэтому. Словно защищаясь, добавила: — Мы четверых хотим! Правда, Кир?
— Молодой муж подавился вином, не ожидая таких откровений, и братья Ленки захохотали, заражая всех своим весельем. Глава семьи Русаковых улыбнулся в усы и решил отложить этот вопрос. В конце концов, еще не вечер, на уговоры оставалось шесть дней.
—
—
—
* * *
—
— Разговор состоялся спустя два дня, в кабинете генерала Русакова, совсем недавно получившего новое звание. Весь антураж этого строгого помещения, со стеной, увешанной оружием, массивным столом под старину и тяжелыми шторами, не пропускающими свет, был призван вызвать у молодого зятя как минимум душевный трепет. Однако Матвеев держался уверенно, на вопросы о своей жизни на Прерии отвечал прямо и открыто, а потом первым умудрился пойти в атаку, не дав генералу возможности более тонко перевести разговор в нужное русло.
— — Господин генерал, разрешите говорить откровенно?
— — Разумеется, сынок.
— — Я не останусь на Земле, какие бы блага мне здесь ни предложили. Там мое сердце. И решение своё не изменю.
— — Я думал, твое сердце принадлежит теперь моей дочери, — хмыкнул старик. — А ты подумал, что лучше для нее?
— Матвеев вспыхнул:
— — Ей там понравилось.
— — Она говорит это, чтобы сделать тебе приятное. Романтика уйдет, и то, от чего пришлось отказаться ради тебя, может в итоге вызвать ненависть.
— — Я рискну!
— Разговор затянулся далеко за полночь, графин с коньяком опустел, а генерал ощущал себя уставшим, но довольным. Да, пришлось много спорить, и применять не совсем честные приемы. Да, сражение с зятем было проиграно, что он предвидел еще в первый день, едва его увидев. Но теперь пришло твёрдое убеждение, что лучшего мужа для Ленки он и желать не мог. Этот сумеет сделать ее счастливой, упрямый, знающий себе цену, и по всему видно — обожающий его дочь. И не для красного словца, не для позы, от чина отказывается, а имеет твердые убеждения. И ведь мог бы генерал его сломить, это как раз нетрудно, надавить на нужные точки, сыграть на логике, на эмоциях, мужик-то молодой, горячий, да только жизнь для него смысл имеет только там. Там теперь его родина. Ясно стало, пусть и принесло грусть, что здесь, на старушке Земле, зять счастливым уже не будет.
