Но всё равно с-сволочи!
И ведь понастоящему жёстко за него не берутся только потому, что обвинить его можно только в сопротивлении жандармам. А если бы в тайнике нашли проклятый нож, не говоря уж о заговорённых пулях? Или того хуже, если бы его взяли после покупки в аптеке ядовитой ручной бомбы? Нет-нет, тогда бы о предложении дать взятку Малк мог бы только мечтать. И те несколько допросов, в течение которых злопамятный унтер отвешивал ему тумаков, наверняка показались бы ему райским сном.
Но где взять деньги? Кого попросить их собрать и доставить в жандармерию? Вопрос оказался совсем не праздным, потому как знакомых, которым Малк настолько доверял и которых заботила его судьба, было не так уж и много. Ещё полгода назад он сразу бы назвал имена Хелавии и Толфана, возможно Сержа и ещё нескольких товарищей по "Стае", наверняка наставника Хордола из Общества, но теперь... теперь Малк повзрослел. И научился оценивать не столько показное дружелюбие людей, сколько их готовность пойти на некие жертвы. Например, рискнуть спокойствием и связаться с властями, поручиться за Малка или рискнуть деньгами ради выплаты "компенсации".
Определённо, сейчас он мог рассчитывать только на Хелавию, Толфана или Сержа. Да и то, без особой уверенности. Дорожки колхаунцев разбежались уже достаточно далеко, чтобы начать сомневаться друг в друге. Оставался Серж... однако с ним всё ещё сложнее. Человек, который дружит со всеми, по определению не дружит ни с кем. И рассчитывать в сложный момент на столь скользкого типа точно не стоило. Единственная причина, по которой его имя появилось в списке "помощников", это подозрения Малка в его причастности к самой пугающей тайной службе Борея. Именно в этом качестве он был ему сейчас нужен и именно на эти его связи Малк рассчитывал...
Был, правда, ещё один человек, который вполне мог ему помочь — леди Марой. Однако её в свой список Малк вносить пока не стал... Пусть она и обладала как необходимыми для его спасения денежными средствами, так и нужными знакомствами!.. У всего есть цена, есть она и у "бескорыстной" помощи. И настолько сильно задолжав Терри, Малк больше не сможет изображать независимость и игнорировать знаки внимания. А там и до превращения в альфонса недалеко. Так что нет, о Терри Марой он вспомнит только в случае, если не сработают все остальные варианты. И не раньше!..
Письма ему пришлось писать прямо в камере. На дешёвой жёлтой бумаге, гусиным пером и в свете дрожащего пламени свечи, которую держал надзиратель. Причём текст всех трёх писем содержал одно и тоже — просьбу срочно прийти в отдельное сыскное управление и заплатить за него залог в полсотни драхм. Саму же сумму он просил считать займом и обещал выплатить её в кратчайшие сроки после освобождения.
Коротко, ясно и по делу. Однако сочтут ли его друзья-товарищи содержание письма достаточно убедительным и не примут ли за розыгрыш или мошенничество — этого он не знал.
— Завтра по адресам отправят, — сообщил Малку надзиратель, забирая записки вместе с писчими принадлежностями.
И на этом оставил его в камере одного... за что Малк был искренне ему благодарен. Оказаться в одной камере с десятком жаждущих его крови уголовников — ещё в интернате он прочитал кучу бульварных романов, авторы которых обожали ставить своих героев в подобные ситуации, — стало бы слишком уж явным проявлением чёрной полосы, которая началась в его жизни.
Сам Малк также не следовал традициям литературных и вполне реальных "сидельцев". Не дерзил надзирателям, не развлекался дрессировкой пойманных мышей и тараканов — ни тех, ни других в камере не было, — и даже не готовил побег, подпиливая прутья решётки, выдалбливая в полу подземный ход или готовя призыв могущественного потустороннего спасителя. Он ел, спал и в те редкие часы, когда его не дёргали на допросы и не отвлекали разговорами скучающие обитатели соседних камер, медитировал.
Вообще опыт медитации на формулу его обновлённого Тайного Искусства без использования Зеркала Друзала оказался далеко не столь бесполезен, как казалось ранее. Да, магический артефакт сильно облегчал тренировку, показывал прогресс и сделанные наиболее явные ошибки, но в тоже время он множил некоторые дурные привычки, заметить которые удалось только сейчас. А заметив, заняться их исправлением...
Ещё подобного рода практика позволяла примерно оценить то будущее, которое ждало всех магов, собирающихся прорываться за границу ранга Бакалавра. Со слов того же Хордола, после перехода в Младшие Магистры для большинства чародеев Зеркало становилось бесполезным. Им приходилось рассчитывать прежде всего на свою волю и талант, и именно по этой причине столь многие маги так и оставались слабейшими в своём ранге, не говоря уж о рывке к большему могуществу.
Так вот Малк смог оценить свою способность развиваться без "костылей". И результат сильно ему не понравился. Да, до пика ранга Бакалавра ещё надо было дожить — что с учётом сыплющихся на него неприятностей было весьма сомнительно, — но разве могут какие-то трудности мешать стремлению к большой цели? У Малка такая цель имелась, и вот теперь он попробовал прикинуть, реалистична ли она...
Однако вердикт был короток.
— Угораздило же родиться грёбаным "пустышкой"!!! — едва слышно простонал Малк, едва впервые ощутил как без поддержки Зеркала уже на его ранге лишается пластичности внутреннее убранство Дворца Духа и начинает жить своей жизнью ментальная "пустыня".
А что будет дальше? Ответ очевиден. Впрочем... унывать из-за этого Малк и не думал. Сложностью больше, сложностью меньше... Маг идёт к своей цели не потому что надеется её достичь, а потому что в том смысл его жизни. И возникающие на пути преграды следует воспринимать как испытания, закаляющие либо волю, либо разум, либо силу. Так Малк смотрел на вещи раньше, так планировал смотреть и впредь...
По представлениям Малка, если хоть какое-то из писем и "выстрелит", то изменений в его тюремной жизни следовало ждать не ранее чем через два-три дня. Пока письма передадут курьерам, пока те доберутся до нужных адресов, пока найдут нужных людей... Деньги, опять же, вот так сразу из кармана не вытащишь, их искать и, возможно, занимать надо... Нет, даже три дня — это слишком оптимистичный срок!
Однако Малк ошибался. Уже к вечеру следующего дня в унылый тюремный быт ворвался вихрь перемен. И началось всё с появления старого знакомца капитана Тырхата.
Малк только-только вернулся после очередного "разговора" с дознавателем, призванным простимулировать его желание сотрудничать на случай провала затеи с письмами. Или возможно свою роль сыграла вера Флавия Шлеса в то, что не всё с Малком так уж чисто, и он просто пытался хотя бы для "галочки" найти какие-нибудь зацепки? Не важно. Малка детали не волновали. Главное, что его опять от души побил мстительный унтер, и он был вынужден по возвращении в камеру заниматься самолечением.
Как вдруг загрохотала ведущая в казематы дверь, и до его ушей донёсся знакомый голос капитана.
— Слушай, Флавий... Мне плевать, что за дела ты тут проворачиваешь и какие секреты прячешь. Я не из дисциплинарного комитета и это не моё дело. Но если я сказал, что хочу взглянуть на твоих задержанных, я взгляну. Пора бы это было уже уяснить! — Ничуть не считаясь с должностью, властно выговаривал дознавателю Тырхат, и сейчас он ничуть не напоминал того жалкого трясущегося мужика, которого так дико напугало появление госпожи Леары.
Впрочем совсем уж задавить Флавия Шлеса авторитетом у него не получилось. И пусть за шумом шагов его ответа Малк не расслышал, но зато тон распознал прекрасно — дознаватель хоть и не дерзил, но отвечал достаточно твёрдо и уверенно.
— Что?! Покровителем своим меня пугать будешь? — вот кто не сдерживал голоса, так это капитан. Как и эмоций. — Серьёзно? И что же он мне сделает, когда узнает, что причина шума-гама в нежелании его любимчика "дружить" с хорошими людьми?! А, молчишь! Тогда оставь меня в покое и дай на людей посмотреть.
Малк, ещё толком ничего не понимая, но уже начиная догадываться, что это за ним, медленно приблизился к решётке. Успев аккурат к тому моменту, когда прогуливающийся по коридору капитан поравнялся с его камерой.
— Ба, какие люди! — воскликнул Тырхат, мгновенно его узнав и остановившись напротив. — А красивый какой... У меня-то когда гостил, условия получше были, а?
Судя по голосу, встрече с Малком он был очевидно рад. Что на фоне прошлого унижения выглядело если не странно, то неожиданно.
А пока Малк соображал над наиболее подходящим ответом, капитан развернулся к тенью следующему за ним дознавателю.
— За что он у тебя здесь обретается?
— Опасный бунтовщик, монархист и террорист, неоднократно покушавшийся на жизнь сотрудников нашего участка!! — отчеканил Флавий Шлес, гневно раздувая ноздри.
И Малк со всей очевидностью понял, что даже если Тырхат вдруг пришёл именно за ним — хотя почему так, он мог лишь догадываться, — освободить его у капитана не получится. Просто лишь из нежелания дознавателя прогибаться под залётного начальника. И очень даже может быть, что сорвётся выкуп. Довести дело до суда и добиться максимального наказания для ставшего камнем преткновения Малка вполне в духе местных жандармов. Особенно если нанесённая им обида будет достаточно велика... А в том, что обида будет, можно было даже не сомневаться.
— Да ты что?! — изобразил удивление Тырхат, разве что не хлопнув себя ладонями по коленям. — Бунтовщик? Может ещё и сообщников ему уже нашёл, и к делу подходящему подшил, а?
— Капитан, не забывайся! — процедил Флавий Шлес. — И если увидел, кого хотел, то убирайся...
— Мне нужен этот человек, — безапелляционным тоном заявил Тырхат, даже не пытаясь как-то сгладить нарастающий конфликт.
То ли у него на местных жандармов был зуб, то ли "нелюбовь" с таинственным покровителем Флавия, но в итоге он явно нарывался на неприятности. И втягивал в них Малка. Во всяком случае так всё выглядело на первый взгляд. И лишь после некоторого раздумья Малк смог заподозрить в происходящем второе дно.
Вспоминая тот страх, который испытывал Тырхат перед госпожой Леарой, не планировал ли жандарм подобным поведением подвести под её гнев и своего оппонента?! Догадка выглядела весьма многообещающе. По крайней мере на вкус Малка, уже отчаявшегося встретиться с представительницей Тайной Канцелярии. Главное, чтобы причина происходящего крылась именно в этом, а не в каких-то дрязгах между силовыми структурами, делящими власть...
— Нужен? Так иди к своим писарям, выправляй нужные бумаги и возвращайся, — осклабился дознаватель. — А пока проваливай.
И твёрдо показал Тырхату на выход. Так что тому не оставалось ничего другого, кроме как демонстративно хмыкнуть и направиться прочь. Малка капитан третьего жандармского корпуса не удостоил и взгляда. Чего нельзя сказать про Флавия Шлеса. Хищный прищур, которым он наградил своего пленника, обещал тому такие неприятности, что Малк не смог сдержать дрожь.
Проклятье! А ведь очень даже может быть, что именно в этом и есть цель Тырхата. Довести Флавия до белого каления, дождаться, пока тот отыграется на Малке, и лишь потом подставить под удар самого дознавателя. Идеальная схема! Заодно и Малку за прошлые унижения отомстит... Йоррох, Йоррох, Йоррох!!!
Малку впервые за всё время заключения стало жутко. Даже на допросах было не так страшно — боли он не боялся, а здоровье, как выяснилось, позволяло пережить и не такое, — но теперь... теперь всё было иначе. Так что когда спустя два часа молчаливый охранник вывел его из камеры и повёл в сторону допросной, он откровенно запаниковал. И даже задумался о побеге. Не всерьёз, скорее рассматривая как некую возможность, но задумался!
— Чего вы там копаетесь? Я заждался уже, — раздался знакомый голос Тырхата, едва Малк с конвоиром поднялся на второй этаж здания и оказался в небольшом холле. Сам капитан с мрачным выражением лица сидел там же в кресле и обмахивался какими-то, изукрашенными печатями, бумагами.
Впрочем появление постороннего охранника ничуть не удивило. Всё также невозмутимо он снял с Малка кандалы и удалился прочь, оставив их с капитаном наедине.
— Пошли, — сказал капитан Тырхат, поднимаясь и цепляя Малка за локоть. — Тебе в очередной раз безумно везёт. Просто потому, что кое-кто изъявил желание с тобой поговорить. — Сообщил он и, вдруг окинув лицо Малка внимательным взглядом, особенно задерживаясь на уже практически сошедших на нет синяках, недовольно добавил: — И ведь не особо даже страдал, а!
— А вам хотелось бы? — нарушил, наконец, молчание Малк.
Ощущать себя игрушкой в чужой игре было омерзительно. И грядущая встреча с представительницей Канцелярии — в чём он уже не сомневался, — его совсем не радовала. Хотя бы в силу нарастающего подозрения, что пройдёт она совсем не по тому сценарию, как ему виделось до попадания в камеру.
— Очень, парень, очень! — шепнул капитан, хищно сверкнув глазами. — Так что если вдруг разговор за этой дверью пойдёт как-то не так, — он ткнул пальцем в допросную, — знай, судьба тебя ждёт о-очень невесёлая!
После чего распахнул дверь и втолкнул Малка внутрь. Точнее попытался втолкнуть, но Малк вовремя напряг мышцы и потому смог войти в кабинет, сохранив хотя бы видимость достоинства.
— Добрый вечер, госпожа Леара! Давно не виделись, — с подчёркнутым уважением сказал он с порога, едва ощутив витающий в воздухе знакомый аромат духов.
И не ошибся. В кабинете действительно находилась знакомая ему властная красавица. Облачённая в чёрное кружевное платье, оставляющее открытым только кисти рук и стопы, она боком сидела на краешке стола дознавателя и курила сигарету через длинный муншдтук. При чём складывалось ощущение, будто данное занятие было единственным, что действительно её волновало.
В комнате повисла пауза. Возможно предполагалось, что Малк должен был ощутить неловкость, однако он наоборот собрался. Заключение в камере и "жёсткие" допросы выбили у него почву из ног, заставив смотреть на происходящее словно бы отстранённо. Не очень понимая как действовать дальше и из-за одного лишь упрямства сохраняя твёрдость духа.
— Удивительный ты парень, Малк. Категорически не приспособлен к спокойной жизни. На поезде едешь — с террористами столкнёшься. На допрос явишься — так тебя в сломанного "чтеца" засунут... — мягким, бархатистым голосом сообщила вдруг госпожа Леара. И от одного его звучания по коже Малка забегали мурашки.
Йоррох, да как она это делает-то?! Терри Марой тоже на него влияет, но скорее как обычная, пусть и весьма привлекательная лично для него девушка. Возможно чуть сильнее. Однако без неестественного колдовского очарования и бьющего по мозгам вожделения. С госпожой Леарой всё было совсем не так...
— Кстати, в этот раз без "чтеца" обошлось? — снова выпустив дым в потолок спросила красавица.
— Без него, — внезапно севшим голосом ответил Малк, так и не пройдя дальше порога.
Приближаться к собеседнице он откровенно опасался. В конце концов у всего есть предел, и чересчур приблизившись к госпоже Леаре он вполне мог потерять над собой контроль. Тем более что с прошлой их встречи та аура страсти и вожделения, что облаком окутывала молодую женщину, как-то изменилась. И сильная Власть больше Малка не спасала.
