Словом, Карен источала только ложь, печаль и разочарование. Для Дороти лучше всего было бы вовсе не общаться с нею — попросить магистра о переводе в другую палату. Но приличия запрещают дворянину игнорировать другого дворянина, особенно среди окружения черни. Так что Дороти свела разговоры с Карен к пожеланиям: "Доброго утра, миледи" и "Доброй ночи, миледи". Карен отвечала тем же, да еще холодным укоризненным взглядом. Она показывала, что ждала от Дороти большего. Любопытно, чего? Что Дороти тоже перестанет есть, отощает как мумия и начнет презирать жизнь?..
Мне повезло, — думала Дороти Слай назло Карен. Я — любимица богов. Во-первых, я первородная, это само по себе счастье. Во-вторых, мое целебное число оказалось очень простым: семерку ведь легко найти, если б я додумалась считать по порядку, то нашла бы сразу, в первый день возле Нави. А вот Карен вовсе не догадалась поискать свое число — может, потому, что она тайком наслаждается печалью? Но сказано Праматерями: не получай удовольствия от страданий. Чертова еретичка!
Нави — другое дело. Он не лелеял свой недуг, а честно рвался к исцелению. Но, видно, его заветное число было очень сложным.
— Как думаешь, какое оно? — спросила Дороти, и Нави не сразу понял:
— Что значит — какое?
— Ну, хотя бы, сколько в нем цифр? Есть ли дробь?
— Понятия не имею, — сказал Нави.
— А смысл твоего числа представляешь? Это должна быть дата или возраст, или цена, или размер земли, или высота горы?..
— Не знаю, — вздохнул Нави. — Я даже не думаю, что это одно число. Полагаю, мне нужен ряд чисел.
— А так бывает? — удивилась Дороти.
— Так бывает почти всегда. Числа, как правило, ходят рядами. Или даже матрицами.
— Прости?
— Матрица — это такая табличка из чисел, — Нави нарисовал на черновике.
— Ого! А мне помогло одно-единственное число.
— Тебе очень повезло. Мне одно не поможет.
Для забавы Дороти вписала свои любимые числа в матрицу три на три. Вышло красиво, ей понравилось. Нави показал, что можно сосчитать суммы каждого ряда, столбца и диагоналей. Дороти ахнула, осененная идеей:
— Послушай! Может быть, тебе надо найти матрицу, где все суммы равны?!
Он отмахнулся:
— Это очень просто.
Слету нарисовал несколько матриц для примера. Дороти проверила суммы: действительно, все равнялись друг другу и по строкам, и по столбцам.
— Матрица, которая поможет мне, намного сложнее. Я не знаю даже число констант, входящих в нее. Некоторые точно входят, другие — не уверен. А еще входят, как минимум, три переменных, значит, будет в лучшем случае система из трех уравнений...
Дороти перестала что-либо понимать, но оценила сложность проблемы.
— Нави, чем я могу помочь? Ну, кроме книг из дворцовой библиотеки.
— Ты правда хочешь мне помочь? Правда-правда?
— Отчего сомневаешься? Ты же мой друг, ты спас меня. Я была в идовом тумане, ничего не помнила, кроме имени и возраста, считала себя какой-то портнихой. Я так жила всего пару месяцев, не представляю, каково тебе — десять лет! Если знаешь, что нужно твоей матрице, — только скажи.
Он задумался.
— Дороти... Этот прошлогодний мятеж, Северная Вспышка... Говорят, теперь у власти оказались двое: Минерва Стагфорт и Эрвин Ориджин. Может быть, ты знаешь кого-то из них?
Теперь задумалась она. Нет, конечно, она их не знала — она своего мужа не могла вспомнить, какая там Минерва. Но чувства от имен были вполне определенные, как от правильных чисел: Минерва откликалась тревогой, Эрвин — напротив, надеждой.
— Я понимаю, — сказал Нави, — прошу невозможного. Вряд ли ты могла их видеть, они из самого высшего дворянства, из Великих Домов...
— Минерва — нет, — бездумно выронила Дороти.
— Что?
— Минерва не из Великого Дома, — повторила Дороти, удивляясь своему знанию.
— Так ты с ней знакома? — Нави аж подпрыгнул от радости.
— Извини, ничего не помню. Даже лица ее не могу представить. Это как число семь: откуда-то взялось, но неясно откуда. Ну, я северянка, Минерва — тоже. Наверное, мы когда-то виделись на каком-то балу. Помню только, что она из небогатых дворян... и что любит кофе.
Слово "кофе" было тревожным, как и имя владычицы. Дороти захотелось сменить тему:
— Нави, скажи прямо, к чему ты ведешь? Хочешь место при дворе? Ручаюсь, с твоими талантами ты заслужишь любую должность! Главное, исцелись!
— Не в должности дело. Понимаешь, в моей матрице... для моего исцеления не хватает нескольких констант. Их может знать тот, кто правит Империей. Потому... ты могла бы познакомить меня с герцогом Ориджином или владычицей Минервой?
— Ну и просьбочка! — хмыкнула Дороти. — Знаешь ли, за подобное знакомство иные готовы отдать состояние или убить родную мать.
Нави приуныл:
— Ладно, прости меня, забудь... Скажи какое-нибудь число...
— Нет, погоди. Я очень хочу помочь. Не обещаю, но попробую. Есть открытые балы в столице, куда допущено все дворянство. Я попаду туда и найду способ заговорить... если не с ее величеством, то хотя бы с герцогом. Я приложу все силы. Вот только не понимаю одного: если это нужно тебе для исцеления, то ты в тот день будешь еще здесь. Как же я сведу тебя с герцогом?
— Ты можешь уговорить его приехать сюда...
Дороти захохотала:
— Какой же ты ребенок! Боги, я часто забываю, что ты еще совсем юный!
Он надулся, Дороти погладила его по плечу:
— Не прими за оскорбление, я не хотела тебя унизить. Просто ты очень наивен, но это не твоя вина. Герцог Ориджин выиграл войну и занял столицу. Он не уедет оттуда, даже если ужасно сильно захочет. Его власть зашатается, едва покинет Фаунтерру. И уж точно он не станет рисковать ради двух никому не известных бедолаг, вроде нас.
— Тогда... ты сможешь задать ему пару вопросов? — Нави прищурился. — Шесть вопросов, если быть точным.
— Задать — наверняка смогу. А уж ответит ли... — Дороти потеребила волосы. Они немного отросли, она могла видеть их роскошный золотистый блеск. — Полагаю, ответит.
— А ты... — Нави запнулся. — Тебя точно выпустят отсюда?
Дороти усмехнулась:
— Карен говорит, что нет. Но она лжет чаще, чем причесывается.
Вспоминая разговор, Дороти поняла, что юноша немного слукавил. Откуда бы герцогу Ориджну знать числа для исцеления Нави? Да неоткуда. Смысл просьбы в том, что вопросы Нави окажутся исключительно умны, Ориджин оценит их и возьмет Нави на службу. Нави думает, что обхитрил Дороти — ну и пусть себе думает. Юноши часто хитрят, это лишь прибавляет им очарования. Она ни капли не обиделась и продолжала развлекать парня разными числами, столь желанными ему.
А потом он ее удивил.
— Послезавтра мы не будем работать, — сказал Нави без капли сомнений. — Если ты придумала для меня хорошие числа, то лучше скажи их сегодня и завтра.
— Откуда ты знаешь?
— Некоторые ряды на то указывают.
— А матрицы? — блеснула Дороти ученым словцом.
— Матрицы редко подходят для предсказаний. Этой цели служат ряды и вектора.
— Что такое вектора?
— Ну, ты сама увидишь.
И правда, она увидела. Следующим днем на остров налетел шторм. Ураганный ветер принес черные тучи, которые разразились ливнем с грозою. Струи воды хлестали в ставни, громыхал гром, белым пламенем вспыхивали молнии. Из одиннадцати переписчиков шестеро не смогли работать — до того были напуганы буйством стихии. Но Дороти и Нави, и Карен остались в цеху. Дороти была счастлива: в книге как раз подошла сцена кровавой дуэли, она роскошно согласовывалась с погодой.
А следующим днем, как предсказывал Нави, их не повели на работу в писчий цех. Ураган натворил дел во дворе лечебницы: сломал несколько деревьев, опрокинул две телеги, расшатал водонапорную башню и сорвал ворота с петель. Следовало все убрать, укрепить и починить. Всех пациентов, способных к телесному труду, вывели во двор.
Медбратья распиливали упавшие деревья, Дороти и еще несколько пациентов уносили ветки в сарай. Она задумалась было: приличествует ли дворянке таскать бревна? Вот вчера медбратья сказали ей вынести ведро с нечистотами — и Дороти напрочь отказалась. Они поразмыслили, как поступить, и отдали ведро низкородной Аннет. Не сделать ли и сегодня так же? Но Дороти вспомнила завет Сьюзен: "Развивай свое тело". Ее телу могли позавидовать многие барышни, но месяцы кошмаров и беспамятства отняли часть сил, некоторые мускулы одрябли. Дороти с радостью применила бревна как спортивное орудие. Нужно привести себя в порядок, нельзя стать такой, как Карен!
Все, на что была способна Карен, — сметать листья и мелкие веточки. А Дороти трудилась наравне с мужчинами, и скоро даже обогнала некоторых из них. Пока тот же Нави выносил две связки веток, она — три. Он мог поднять полено футового обхвата, она — фут с четвертью. Дороти смеялась от радости. Все было восхитительно: бревна пахучи, воздух наполнен свежестью, двор блещет чистотою после дождя. А сама Дороти — прекрасна: умна, красива, сильна, и скоро будет совершенно здорова, и поедет в столицу, чтобы добыть нужных книг и спасти друга. Заодно, раз уж Нави так просит, она познакомится с герцогом Ориджином, задаст несколько вопросов... и кто знает, что из этого выйдет. Ведь она — чертовски хороша!
— Нави, ты такой слабенький для мужчины, — усмехнулась она, видя пот на его лбу. — Когда выйдешь отсюда, тебе нужно будет много упражняться. Раз уж хочешь служить при дворе, то знай: дворяне не любят хиляков.
— Знаю, — буркнул Нави, пыхтя от натуги.
— Постой-ка. Я вдруг вспомнила кое-что: мы с тобой однажды уже убирали этот двор.
Он задумался:
— Дай число.
— Не помню я число. Где-то зимою это было, мы вместе сгребали снег. Я смотрела на гавань сквозь ту вот решетку, а ты подошел и сказал что-то странное...
— Три двадцать пять на один ноль девять. Пятнадцать сотых процента, весной — восемнадцать сотых, — кивнул Нави. — Я никогда не забываю числа.
— Точно! Тогда я не придала значения, подумала: ты безумен, как шут. А сейчас-то знаю: с числами ты умнее многих. Будь добр, объясни, что оно значило?
— Я не помню, — сказал Нави. — Все зависит от контекста... Ты говоришь, что смотрела в ту решетку?
— Да, вон там боковая калитка, забранная прутьями.
Он пошел туда, глянул сквозь прутья. Посмотрела и она: за калиткою была тропинка, ведущая вниз по склону к маленькой бухточке. Крохотный пирс, пришвартованное одномачтовое суденышко, несколько лодок сушатся на берегу.
— Я понял, — сказал Нави. — Ты собиралась сбежать на лодке и добраться до материка. Но ты очень красива, я не хотел, чтобы ты погибла, потому и сказал тебе вероятность.
— Веро-что?
— Вероятность. Ну... твой шанс добраться живой до берегов Земель Короны.
Три вопроса — один другого удивительней — вспыхнули в ее мозгу. Аж голова закружилась.
— Откуда ты знаешь? Меньше процента — почему так мало?! Тьма сожри, зачем я хотела сбежать?!
Нави растерялся — в словах он был не такой мастер, как в числах.
— Ну... э... зачем бежать — я не знал, просто догадался, что ты этого хочешь. Ты так пристально глядела на лодки... Как высчитал — нельзя объяснить без векторов и матриц. Если привезешь мне учебник высшей математики, тогда смогу... А почему так мало — потому, что ты не учла течения. Восемь-девять процентов, что ты смогла бы завладеть лодкой; полтора процента — что завладела бы лодкой и избежала погони. Но затем ты попала бы в западное течение, которое увлекло бы тебя в открытый океан. Чтобы препятствовать этому, нужно грести непрерывно день и ночь в течение семидесяти трех часов, что очень трудно даже для такой сильной женщины, как ты. Кроме того, ты правша, а ночью навигация усложнена, потому с вероятностью около восьмидесяти процентов ты забрала бы влево и уплыла на восток вместо северо-востока. Три двадцать пять на один ноль девять — это курсовая ошибка, которую ты допустила бы. Итоговая вероятность спасения — ноль пятнадцать процента, а весной — ноль восемнадцать за счет удлинения светового дня.
Ветки валялись у ног Дороти — она даже не заметила, как выронила их.
— Тьма сожри! Нави, как это возможно?!
— Доплыть до материка?
— Нет! Сосчитать все это в уме за одну минуту! Кто ты? Фокусник? Сын великого математика, который всему тебя научил?!
Новая мысль чуть не сбила ее с ног:
— Боги! Но ты же попал сюда десять лет назад! Здесь тебя явно никто не учил, значит, в восемь лет ты уже умел... Ты был мальчишкой — и умел такое?!
— Да, я умел рассчитывать вероятности, когда попал сюда.
— Ты гений! — выдохнула Дороти. — Только Светлая Агата могла так считать!
И тут же помрачнела от догадки:
— Ну, или просто лжешь, чтобы меня впечатлить. Твои слова ведь невозможно проверить.
Нави надул губы:
— Я не лгу тебе! Слышишь? Я говорю честно! Но если так уж хочешь проверить — проверяй, пожалуйста. Завтра придет грузовой корабль. Он покажется на горизонте на север-северо-востоке около девяти утра. Понаблюдай за его ходом — сама увидишь течение. Может быть, тогда начнешь верить друзьям.
Он схватил свое бревно и ушел, крайне обиженный. Дороти и не подумала утешать его. Во-первых, мальчонка должен помнить приличия. Каким бы умным он ни был, она — дворянка, и не намерена терпеть его капризы. Во-вторых, гораздо больше, чем чувства Нави, ее занимал вопрос: зачем ей нужно было бежать с острова? Ну зачем?! Совершенно очевидно, что зимою она была очень больна. Как раз тогда ей виделись самые тяжкие кошмары, бывали даже сны наяву — она помнила, как орала и бросалась на лекарей, считая их чудовищами. Тогда ей назначали самые суровые процедуры, ясно помнилась одна: череп сжимали кольцом, чтобы выдавить хворь. Это было идовски больно! В ее душе не было ни капли гармонии, недуг бушевал, как вчерашняя гроза. Можно ли в таком состоянии покинуть лечебницу?! А сама идея — доплыть лодкой до материка! Нави прав, Дороти не знала ни о каком течении, но и без него понятно: грести трое суток без передышки — запредельный труд, почти самоубийство. Она хотела рискнуть жизнью, чтобы избежать исцеления и остаться больной?! Быть того не может! Наверняка мальчишка солгал!
Стало досадно. Одно дело — врать о придворной службе и каких-то там числах, другое — о самой Дороти. Друзья так не поступают! Уж конечно, она посмотрит завтра на корабль, и берегись, Нави, если теченья не окажется. Но кораблем не проверишь другую часть его лжи: о том, что Дороти хотела сбежать. Об этом придется спросить кого-нибудь, кто знал ее зимою. Магистр Маллин и лекарь Финджер? Стыдно говорить с ними о планах побега — все равно, что признать себя дурой. Аннет? Она глупа, ворону от голубя не отличит. Карен? Эта всегда врет. Ну и отлично! Если подтвердит слова Нави — значит, лгут они оба.
— Леди Карен, позвольте задать вам вопрос.
Полумертвая соседка размеренно двигала метлой: шшшасть, шшшасть. Лишь слабым кивком показала, что слышит Дороти.
— Правда ли, что зимою я хотела отсюда сбежать?
— Снова вы за свое, миледи. Я не желаю быть мостом между вами и прошлым. Эту ответственность я не приму на себя.
