Друг за другом спустившись по каменным ступеням, они оказались в небольшой круглой комнате с низким сводчатым потолком. Окон в ней, конечно, не имелось — в отличие от целых трех дверей. Две из них были полностью заложены кирпичом, а последнюю украшал внушительный пахнущий маслом засов. В центре комнаты стоял небольшой круглый столик с придвинутыми к нему двумя плетеными креслицами, у стен громоздились какие-то ящики с непонятным хламом, пересыпанным каменной пылью. Принц сунул в один из ящиков любопытный нос и звонко чихнул.
— С обстановкой тут пока что не очень, — сконфуженно признался граф, водружая фонарь в центр столешницы, — даже мусор убрать не успели... Но это на нынешний день самое надежное место. Присаживайтесь, ваше высочество! Стулья крепкие, я проверял.
— А там что? — кивнул Рауль в сторону поблескивающего от масла засова. — Второй выход?
Принц сел, и его сиятельство последовал его примеру.
— Выход, — отозвался он. — Только пока непонятно, куда. Это не лаз, а мешок с сюрпризами! За дверью коридор, делящийся на два. Правый ведет в тупик, а вот левый основательно так завален, причем, судя по всему, пару веков назад. Завал мы пока только начали разбирать, и дело это небыстрое — работать приходится тихо, коридор идет вкруг архива, а там сейчас от тайников эль Гроува не протолкнуться.
Принц раздумчиво кивнул.
— Ничего, тут главное результат. Если найдете что интересное...
— Само собой, ваше высочество, — понимающе хмыкнул Бервик. — Вы узнаете об этом первым. И, сдается мне, там будет на что посмотреть — уж больно старательно кто-то сжигал за собой мосты!
Он многозначительно шевельнул плечом в сторону ближайшего из заложенных кирпичами дверных проемов. Рауль еще раз окинул его пристрастным взглядом и пришел к тому же выводу. Место, похоже, и впрямь непростое... Ну да ничего, Бервику не впервой загадки разгадывать, даже и такие древние.
Кстати, о древностях.
— Архимаг мертв, — повторил Рауль недавние слова герцога эль Гроува. — Скоро Бар-Шабба встанет с ног на голову. И шансы барона Норвиля, на свою беду оказавшегося не в то время не в том месте, увы, довольно хилые. Ввиду этого печального факта королева приказала поддержать его самого и его притязания самым решительным образом — завтра в Бар-Шаббу отправляется наше посольство во главе с первым алхимиком Геона.
— Мудро, — одобрительно сощурился Бервик. — Особенно если учесть, какие слухи ходят по Бар-Шаббе.
— А! Уже знаешь?
— Шила в мешке не утаишь, ваше высочество. Архимаг был стар как мир и, я слышал, последние недели тяжело болел, но в естественности его скоропостижной кончины многие сомневаются. Барона Норвиля вроде бы пока напрямую никто не обвиняет, однако...
Он многозначительно развел руками. Принц без энтузиазма кивнул:
— Да, эль Гроув опасается примерно того же. И кандидатура главы завтрашнего посольства определенно была утверждена ещё до этого срочного совета. Первый алхимик не только лично знаком с Норвилем — он умеет убеждать и начисто лишен ненужных сантиментов. Что бы там ни говорил Птицелов, его светлость доберется и до усыпальницы, если того потребуют обстоятельства. А 'имея в наличии тело', он вполне способен установить, что помогло Хонзе покинуть наш бренный мир. Обострение болезни, яд... В любом случае, знать наверняка лишним не будет.
— Согласен, — задумчиво протянул Бервик. — Тем более, что соперники барона не преминут воспользоваться его незавидным положением — и больше всех, могу поклясться, станут драть глотку фанатики Теллера.
Рауль помрачнел.
— Да, его партия набирает силу с каждым днем.
— А исток этой силы — в Данзаре, — хмуро заметил граф. — Мэйнард Второй не жалеет средств для поддержки своего ставленника. Пропаганда, денежные вливания — и при всем при этом сам Теллер до сих пор пребывает в блаженном неведении относительно причин его столь сильно возросшей популярности. Все вопросы решаются через третьих лиц, даже ближайшие соратники Уэйна свято верят, что так высоко он взлетел только благодаря своим светлым идеям... Умно. Его ведь, по сути, даже прищучить не за что!
Его сиятельство поморщился как от зубной боли.
— Значит, — пробормотал принц, хмуря брови, — Данзар лепит из Теллера символ? Это плохо, Натан. Настолько, что, боюсь, придется таки дать наводку эль Гроуву, пока не стало слишком поздно. Собственных сил нам здесь не хватит, а фанатик с таким серьезным обеспечением опасней вдвойне.
— Полагаю, вы правы... — Бервик помолчал и, подняв голову, вдруг улыбнулся: — Кстати говоря, я слышал, что ее величество больше не собирается нести бремя власти в одиночку? Примите мои искренние поздравления, ваше высочество! Вы долго этого ждали.
Рауль улыбнулся:
— И как ты везде успеваешь?.. Да, на сегодняшнем совете государыня обозначила свое решение предельно ясно. И судя по лицу эль Гроува, для него это явилось ещё большим сюрпризом, чем для меня. Верно, до сих пор бесится.
Бервик, хохотнув, хлопнул себя по колену:
— Хотел бы я на это посмотреть!
— Еще наглядишься, Натан, помяни мое слово...
Тихий осторожный стук, донесшийся со стороны лестницы наверх — два удара, пауза, еще два — заставил обоих умолкнуть. Граф выпрямился:
— Я оставлю вас на минуту, ваше высочество. Буревестники как раз должны были дать о себе знать.
Принц кивнул, проводил соратника взглядом и, поерзав на жестком кресле, вытянул ноги. Да, обстановка оставляет желать лучшего... Много лучшего! Рауль повернул голову в сторону заложенной кирпичами двери за своим правым плечом и прищурился. Что же всё-таки это было за место? Для чего его использовали и почему так надолго забыли? 'Или постарались забыть? — со смутной тревогой подумал он. — Причем основательно, судя по завалу и кладке...'
Бервик вернулся быстро, даже минуты не прошло, и не с пустыми руками.
— Опять эти твои 'тени'? — поинтересовался Рауль, заметив в руках друга небольшой ненадписанный конверт и вспомнив давешнюю встречу в архиве с призрачной серой фигурой. — Они хоть люди?..
Тот фыркнул.
— Люди, ваше высочество. Хотя, грешен, иногда я тоже в этом сомневаюсь... Но что не Тени, так точно! Умельцы их ордена гонцами не подвизаются.
— Орден Длинной тени? — рассмеялся принц. — Брось, Натан, да разве он существует?
— На беду многих и многих — да, — отозвался его сиятельство, ломая печать на конверте. Рауль успел увидеть выдавленный на красном сургуче силуэт расправленного по ветру крыла. Буревестники. На ловца и зверь бежит, подумал он и скосил глаза в сторону лестницы. Не слишком ли Натан доверяет этим, серым? Может, они и люди, но есть в них что-то пугающее!
Бервик, уже успевший вчитаться в письмо, вдруг беспокойно шевельнулся на стуле. Его лицо вытянулось, а губы, наоборот, сжались в нитку.
— Натан? Все в порядке?
— Нет, — отрывисто уронил тот. Принц вздернул брови:
— Что именно?
— Боюсь, всё, — невнятно пробормотал его сиятельство, склонившись над развернутым листом. — Как же скверно, боги, как скверно!..
На его щеках заиграли желваки. Рауль обеспокоенно подался вперед:
— В чем дело? Норвиль отправился следом за Хонзой? Не пугай меня, Натан!
Граф, словно очнувшись, поднял голову. Лицо его было бледным.
— Нет, — деревянным голосом повторил он, протягивая письмо Раулю. — Буревестники вышли на данзарскую крысу из числа адептов Бар-Шаббы и вчера ночью загнали её в угол. Правда, не без сторонней помощи, но это ещё полбеды. Хуже всего то, что крысу пришлось брать на живца...
Он умолк. Глаза наследного принца, бегающие по мелким плотным строчкам письма, медленно сузились. Дочитав до конца, он с хрустом смял лист в ладони и выругался.
— Демоны!
— Ваше высочество...
— О чем они только думали?! — сквозь зубы прошипел Рауль, рывком поднимаясь на ноги. — Сын первого алхимика! Как козленок, привязанный к колышку! И это тогда, когда от его отца столько зависит!..
Он нервно заходил по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Бервик молчал, не смея поднять глаза на взбешенного друга и повелителя. Гнев последнего был оправдан — самоуправство буревестников могло привести к непредсказуемым последствиям, причем не только для будущего короля, но и для всего Геона. И надо же было такому случиться, чтобы Стефания Первая решила передать внуку бразды правления именно сейчас! Его сиятельство тоскливо скрипнул зубами.
— Эль Гроув уже знает?.. — услышал он.
— Не думаю, ваше высочество.
— Ну да, иначе нас обоих уже прижали бы к ногтю... Но это, боюсь, дело времени и весьма небольшого. Демоны!
— От крысы буревестники избавились, — сказал граф, безуспешно пытаясь отыскать в сложившейся ситуации хоть что-то хорошее. — И хвосты подобрали. Кроме того, адепт эль Хаарт, хвала богам, не пострадал. Номер Второй провел с ним соответствующую беседу, и у нас есть неплохие шансы...
Из-за его спины долетел короткий саркастический смешок.
— Ты сам-то в это веришь, Натан? Шансы! Зная первого алхимика, можно не сомневаться, что интересы ее величества он поставит выше отцовских чувств, но нас это в любом случае не спасет. Эль Гроув двумя руками ухватится за возможность и дальше держать меня на коротком поводке, он не поморщившись спустит на королеву обоих магистров, умоет руки — и трон я увижу дай боги лет через десять. А то, что увидишь ты, я даже озвучивать не берусь... Номер Второй — наследник магистра щита; тот, кого он использовал втемную — старший сын магистра алхимии. И даже если показательной порки с последующей ссылкой нам каким-то чудом удастся избежать, на поддержке с этой стороны мне как королю придется поставить крест. Эль Хаарт и Рексфорд такого не простят.
Бервик, хрустнув пальцами, поднялся.
— Ваше высочество, — начал он, желая сказать, что всё возьмет на себя, однако наследный принц только раздраженно мотнул головой.
— Не время каяться. Я не хочу терять ни тебя, ни расположения королевы, ни перспективных союзников в будущем...
Бросив утюжить ногами каменный пол, Рауль вернулся к столу, опустился обратно в кресло и, уткнув локти в колени, надолго замолчал. Бервик остался стоять, тоже молча, готовый принять заслуженную кару. Это были его люди, те, кого он подбирал лично, а значит и вина целиком лежала на нем одном.
Наконец принц поднял голову и посмотрел в лицо другу.
— Шанс у нас все-таки есть, — сказал он. — Один, да и тот весьма иллюзорный, но тем не менее придется рискнуть. Первый алхимик должен узнать о том, что случилось — как можно скорее и не от верховного мага, иначе мы точно уже ничего не исправим.
— Моя жизнь принадлежит вам, ваше высочество. Распоряжайтесь ею, как сочтете нужным.
Рауль Норт-Ларрмайн невесело улыбнулся и жестом указал на пустое кресло напротив.
— Сядь. Твоя жизнь нам обоим ещё пригодится. Посольство в Бар-Шаббу отправится завтра, сейчас герцог эль Хаарт дожидается инструкций от Птицелова у себя в восточном пригороде. Дождись темноты и поезжай. Он тебя примет. И будем надеяться, что хотя бы выслушает до конца...
Глава XIX
Весна выдалась дождливой и холодной, дороги развезло, а земля вокруг поместья Алваро превратилась в сплошное болото липкой бурой грязи. Возы по ней шли с трудом, даже верховые лошади — и те еле переставляли копыта. На подступах к лесу было полегче, но меж деревьев поселился промозглый серый туман, так что охотников побродить по чаще находилось мало. Да и что там было делать в такую пору? Деревья стояли голые, время грибов и ягод тоже еще не пришло...
Астор Д'Алваро, промокший до нитки, усталый и голодный возвращался с заставы. Уже рассвело, но солнца не было видно из-за плотной завесы облаков: зарядивший со вчерашнего вечера дождь, похоже, будет лить ещё целую неделю. Сейчас бы сидеть у камина в уютном старом кресле, положив ноги на теплую спину свернувшегося калачиком пса, потягивать горячее вино с дольками красного апельсина... А потом улечься в постель и не вставать с неё, пока не станешь похож на человека — да только где там! К ночи нужно вернуться обратно на заставу, Фабио с этой проклятой погодой схватил лихорадку, и до тех пор, пока он не встанет в строй, исполнять обязанности начальника гарнизона придется хранителю. А на заставе разве отдохнешь? Шум, гам, то дозорных сменить, то часовых проверить, а там уже и ночной патруль — не жизнь, а песня неспетая. И судя по кашлю бедолаги Фабио, весь этот праздник теперь надолго... Астор натянул мокрый капюшон плаща до самого носа и поддал пятками в бока своего жеребца. Конь недовольно всхрапнул и запрядал ушами — ему было не легче. Копыта тонули в грязи по самые бабки, дождь заливал глаза, а тут еще и нетерпеливый седок в довесок, всё норовящий оцарапать бока острыми шпорами! Жеребец тряхнул мокрой гривой, в лицо маркизу полетели холодные капли.
— Ну, ну, не балуй! — прикрикнул он, натягивая поводья. И приподнялся в седле: впереди, локтях в сорока, дорогу перегородила скособоченная телега. У задней оси возились двое бородатых крестьян. Третий, видно, совсем ещё мальчишка, закутанный в тряпье как капуста, сидел на уложенных в телегу мешках. Астор с тоской вздохнул про себя и тронул коня.
— Что у вас тут стряслось? — спросил он, поравнявшись с телегой. Крестьяне, задрав головы, потянулись к шапкам.
— Доброго утречка, ваше сиятельство! — ответил тот, что постарше. — Да вот какая беда... Колесо слетело, завязли совсем! А воз доверху груженый, вдвоем не поднять, чтоб обратно, значится, колесо-то... Не в грязь же поклажу сбрасывать?
'Вдвоем?' — подумал маркиз, бросив взгляд на дрожащего поверх мешков паренька, и понял, что ошибся — это была девушка. К тому же какая-то очень знакомая. Он сдвинул с глаз капюшон.
— Рута?..
— Здравствуйте, ваше сиятельство, — жалко улыбнулась его бывшая горничная. Маркиз вздохнул сызнова, уже в голос. Посмотрел на надрывающихся крестьян, на полудохлую клячу, впряженную в телегу — и полез из седла. Какая уж теперь разница!
— Распрягай своего одра, — велел он младшему бородачу. — И ставь под хомут моего. Тут даже со всеми колесами ещё поплясать придется, чтоб вытянуть. Везете-то что?
— Картошку с репой. И яблоки, — вновь подала голос Рута. Его сиятельство задумчиво кивнул:
— Кидай вниз что потверже, мешка три, борт надо снизу подпереть, иначе без рук останемся. И сама слезай. Поможешь.
Девчонка, шмыгнув носом, послушалась. Астор спрыгнул в грязь.
— И что вам в деревне своей не сиделось? — пасмурно обронил он, скидывая бесполезный плащ. — Ведь свалюсь же следом за Фабио, и вся застава к демонам разбежится... Ну? Что встали, беритесь за ось, не то даже к вечеру не управимся. Рута, где мешки?
— Сейчас, ваше сиятельство...
Провозились они долго. Пока подняли телегу, пока приладили колесо, пока вытянули воз из чавкающей красной жижи — одним словом, до дома маркиз Д'Алваро добрался ближе к полудню, промерзший насквозь, в грязи с головы до ног и злой на весь мир, включая себя самого. Вот что, спрашивается, ему стоило отправить к проклятой телеге кого-нибудь из поместья? Крестьяне народ привычный, уж не растаяли бы от ожидания за час-другой!
