| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вас подвезти?
Сонгер обернулся. Рядом мялся парнишка, тепло одетый, с мотоциклетным шлемом на голове. Из-под прозрачного щитка виднелись только глаза и нос. Вот тоже человек, зарабатывающий на общем несчастье.
— Ничего не выйдет. — вздохнул Сонгер. — Опять "невод" мешает. Его обрывки. Один такой с утра заэкранировал Майю...
Раскат грома заглушил его слова.
— Вот, пожалуйста! Как тебе — грозы без молний?
— Отвратительно! — согласился парнишка. — Так поехали? Это — ваша тачка сдохла, а мой мотоциклет на ходу. Весь секрет в системе зажигания...
— Давай, вези; а лекцию — потом. Не боишься, что растрезвоню про секрет? Я ведь — журналист.
— Всё наладится раньше. Секрет станет никому не нужен. А в Мир вернутся настоящие грозы, когда небо аж сверкает и лопается. Вы рады?
— Еще бы. Ладно... поехали, оптимист!
— Плату вперед, пожалуйте! Реалы не беру.
— Держи алтын.
— Два!
Мятая купюра с портретом генерала-предателя перешла из рук в руки. Сонгер уселся на хлипкий мотоциклет позади водителя и они покатили. Не с ветерком, но всё ж быстрее, чем топать на своих двоих.
— Ты все сказал? — Известный Видеомастер с несчастным видом посмотрел на Михаила Сонгера. — Мальчик мой... Ты — самый лучший мой репортер. А мне придется тебя уволить.
Засопел, заерзал в широком кресле, которое было ему маловато, здоровенной пятерней взлохматил свою черную, посеребренную сединой шевелюру.
— Страшно жаль.
Полчаса назад молоденькая секретарша (иных Ив не признавал) впорхнув в кабинет, сообщила, что величайший из современных журналистов почтительнейше просит его принять. И вот чем кончилось.
— У тебя под рукой масса тем. Знаешь чем занимался я буквально вчера? Нет, позавчера... гм... в общем, недавно. Выковыривал перочинным ножиком бриллианты из моего золотого унитаза. Жалея, что нет времени распилить на мелкие кусочки сам унитаз. Крах финансовой системы, понимаешь... Заметь себе, я до сих пор не могу снять деньги по личной карточке. Какой терминал ни возьми, отвечает, что на счету — ноль! Страна на грани коллапса! Вот о чем трубить надо!
— Я тоже гол, как сокол шеф. Однако, прошел слух, что Банк Магистрата возобновил операции. Придется обращаться туда. Они отключили канал связи с Эгваль. На возмущенные запросы... ответил лично Томас Канопос: "Что не твое — не трожь! Было время, когда к вашей эгвальской мухе прилип наш слон, да прошло..."
— Видишь! Взрыв сепаратизма! Об этом писать надо! Безопасность страны под угрозой!
— Послушать вас, шеф, так надо не радоваться повторному краху новтеранского нашествия, а горестно рыдать.
— Именно! Рыдать! Как рыдает сейчас наш экспедиционный корпус в Тире! Страшная болезнь косит солдат...
— Чего вы ожидали? К тамошнему климату нужна ой какая привычка. Местную воду некипяченой пить нельзя, если только вы не родились на югах. Авантюрист Гелла бросил гигантскую массу войск против Тира, не позаботившись о прививках для личного состава.
— Позаботился... — хмуро ответил Ив. — Я лично знаком с Геллой. Он — не дурак. Против его армии использовали специально выведенный микроб! Первый признак — обонятельные галлюцинации. Чудится всё усиливающийся отвратительный запах. Химический анализ воздуха ничего не дал. Затем начинается рвота и неудержимый понос. А со спущенными штанами, понимаешь, воевать никак нельзя.
— Это что-то мне напоминает, шеф...
— Напоминает, так пиши!! Про коварный удар в спину. Намедни старикашка Ян Тон-Картиг дал о себе знать. Где только прятался? Змей подколодный. "Сегодня южный край Мира выглядит, как должно! Множество воинов, небо в вертолетах и наши танки, идущие на Эгваль по горным дорогам!" Он, видишь ли, самые боеспособные свои части загодя разместил за Южным хребтом! И установки для запуска крылатых ракет! В то время, как наши солдаты в Тире выведены из строя... При том, что из местного населения никто не болеет!
— Ах, вот какая у вас гипотеза, шеф! Хозяйки Острова давно нет, но последователи нашлись. Так? Когда-то она чуть не поставила Эгваль на колени, напустив на страну жуткую заразу. Но... когда на вас нападают бандиты — много вы думаете о благородстве? Вот и она не заморачивалась. Старик Ян, конечно, наслышан об удачном опыте. Не от нее. Он никогда не встречался с Хозяйкой лично, знаете ли?
— Теперь знаю. Когда ты сказал. Постой... А ты-то откуда знаешь?!
— От Яна. Беседовали недавно.
Ив хрюкнул что-то неразборчивое. Сонгер продолжал:
— Я спросил: знал ли он эту женщину?
— Дурацкий вопрос. Все знают и помнят Нину. Ян — не исключение, кино — искусство массовое... Сонгер включил диктофон.
"...в годы моей молодости, еще до того, как удачная операция избавила меня от хромоты. Меня раздражало в ней всё. А того пуще, что она вовсе не считалась с моим физическим недостатком, даже шага не изволила замедлить, когда доводилось вместе куда-то идти... Наталья Вернер была совершенным образчиком юной хамки и идиотки... но в смелости ей я отказать не могу..."
— При чем тут... какая-то Наталья Вернер?.. — сиплым голосом переспросил Ив.
— Нина Вандерхузе почему-то ассоциировалась у Яна с его нерадивой помощницей в 9-й географической экспедиции, в пятьдесят восьмом. Вот он и вспомнил.
— Мальчик мой... мало ли бывает похожих людей. Какая-то девка обидела Яна... задолго до дня, когда Нина Вандерхузе изволила родиться. С той поры он кидает хлебными корками во всех похожих женщин. Оставь в покое старого маразматика!
— Шеф... Вот кадр из "Ангела", а это репродукция с портрета кисти Гарери.
— И что... Я сам подбирал девок на роль по сходству морды с портретом. Нина подошла лучше всех и только.
Сонгер вздохнул.
— Шеф! Помните дело Лоры Парк? Обвиненной в подрыве устоев государства?
— Поспешно меняешь тему, да? Уж Лорианна-то вовсе не похожа! А гоняли ее по Миру параноики из ОСС. Я никогда не верил, что она — заговорщица, террористка и тому подобное.
— И что она — пси?
— Конечно, нет. Девочка уходила от преследований благодаря случайному, до поры, везению. Это выглядело, как проявление пси-способностей.
— Я проследил путь Лоры. Выехав из Ганы, она на короткое время останавливалась в Мете. Рулила шикарным "Варриором", который ей никогда не принадлежал. С нею была еще одна женщина. Не совсем вменяемая от потрясения и горя. Вдвоем они посетили штаб комиссии по расследованию инцидента с экспрессом "Адонис-Норденк".
Ив рассеянно кивнул. Первый репортаж о крушении был Михаила Сонгера. С этой удачи началась его карьера.
— Спутнице Лоры стал плохо, ее держали под руки. А она твердила: "Это — неправда. Скажите: это неправда...". Вот фото ее личной карточки. Нойс Винер. А это — факсимиле списка погибших. Отсортирован по номерам вагонов и купе. Роберта и Тея Винер, шести с половиной лет; Глория Ган, она же Антония Аркато, восьмидесяти одного года — их няня; и двое сопровождающих...
Дрожащей рукой Ив потянулся к сифону с содовой, налил, залпом осушил стакан. Бессильно откинулся на спинку кресла.
— Ты... мог... убить своего шефа... обрушив на него внезапно... горы галиматьи. Вот взял бы я тут... и помер?..
— Меня бы это не обрадовало.
— Да, ну...
— Я молод, мне неинтересно протирать штаны в кабинете. Даже в таком шикарном. Ваша реакция, шеф, доказывает, что вы давно в курсе. Нойс Винер — это Хозяйка Острова сегодня. Женщина, трижды потерявшая всё. Обронила любимую игрушку — непомерную власть над половиной Мира. Лишилась вновь обретенного сына, которого давно считала погибшим (не перебивайте меня, шеф!), Ар Солтиг — это Кир Маут — ее сын. Попыталась начать жизнь заново, с чистого листа — опять с катастрофическим итогом. Поневоле поверишь в божественное воздаяние, но я не верю. А вот то, что человек, прошедший через подобное, не может быть нормальным — очень даже допускаю!
Ив потер ладонями мясистое лицо.
— А... пусть. Чего я переживаю... публикуй, на здоровье. Но я бы не лез в чужое горе, да с пустыми домыслами... не показывал бы его праздной публике...
— Шеф... я вас не узнаю!
— У всех бывают минуты слабости. А ты, дорогой мой, давай, вперед! Оповести Мир, что молодая, много пережившая женщина — это, по твоему просвещенному мнению, девяностолетняя старушка. На этом феерическая карьера Мишеля Сонгера закончится. Погребенная под раскатами хохота.
— Восемьдесят девять, шеф. Я подсчитал. Не делайте ее старше, чем она есть. И не твердите, что это невозможно. Каких-нибудь пятнадцать лет назад и в новтеран никто бы не поверил. Ан, вот они!
— Ну, навертел... ну, навертел... На вертел его! Как говорит один мой знакомый.
— Шеф! Новая раса зародилась давно! Намного раньше, чем полагают наши новоявленные "учителя" новтеране. Они — лишь отколовшаяся позднее ветвь... Возможно — не самая здоровая и цветущая.
— Опять фантазии?..
— А вот нет! Прямых доказательств не имею. А косвенных, сколько хотите. На Терре... прародине человечества, дай бог памяти, в городе Лос-Анджелесе... жил в 20-м веке один человек. Адвокат по уголовным делам. Он поражал окружающих сверхъестественной проницательностью, как будто читал мысли. Так хорошо разбирался в людях, что сразу определял: лжет человек или говорит правду. Его воле подчинялись не только люди, но и животные. Свирепые, натасканные псы, при звуке его голоса виляли хвостами и терлись об его ноги. Дела в суде с его участием проходили, как красочные спектакли с ошеломительной развязкой — всегда в пользу его клиентов.
— Хм... Бывает. Уникальная личность... И что?
— Он практиковал в течение тридцати лет. Был частым персонажем газетных репортажей и судебных очерков. Его узнавали на улице и в общественных местах. А рядом с ним по жизни шла его верная помощница и возлюбленная.
— Прекрасный сюжет...
— Еще бы. Это — не главное. На протяжении трех десятилетий их обоих описывали одинаково: высокий, атлетически сложенный молодой мужчина, с волевым, будто высеченным из гранита, лицом; и стройная, очаровательная девушка.
— Предлагаю тебе, мальчик мой, издавать журнал. "Невероятные истории и приключения". Вот там ты развернешься.
— Ваш совет хорош, когда-нибудь я им воспользуюсь. Извините, шеф, что отнял у вас время; и разрешите откланяться. Напоследок скажу... Никакого супер-микроба на вооружении партизан нет. Армия наша, общеизвестно, набирается не из самых благополучных и грамотных слоев населения. А привычка жрать пойло, настоянное на грибах одного интересного сорта... свойственна бедноте с давних пор. Да вот на югах сии грибочки — очень уж ядовиты. Срачка — еще не самый страшный побочный эффект.
Сонгер был дверях, когда Ив, с горестным вздохом, сказал:
— Ладно тебе... армию хаять. Великую страну с бандитской шайкой сравнивать... Пацифист грёбаный. Впрочем, имеешь право на собственное мнение. А вот сырой материал я бы на публику не выносил... Подумай. Хорошенько подумай.
— Да не собираюсь я с этой лажей никуда соваться! Реакция ваша заинтересовала. По ней выходит, что всё — чистая правда.
— Вон!! — заревел Ив. — Работай иди! Взял тут манеру, лясы точить!! И без приличного репортажа — не возвращайся!..
На улице не стало теплее, но Сонгер не чувствовал холода.
— Уволили? Или обычная головомойка? — послышался веселый голос. — От вас пар идет...
— Ты меня ждал?! — Сонгер узнал давешнего хозяина двухколесной лошадки...
— Я ж хочу еще заработать. Домой?
— Сперва домой, сумку возьму; потом в аэропорт. На четвертую полосу, где частники.
И они покатили. Дома Сонгер пробыл не дольше пяти минут, схватил заранее собранный багаж и бегом, к ожидавшему его мальчишке. И снова в путь...
— Оо-о! — восхитился паренек, увидав самолет. — Шикарная птичка!
— Конфискат. У жуликов отобрали. — пояснил Сонгер.
— А! "Союз делового сотрудничества" накрылся! Хорошо их подставили. Это — разборки среди паразитов. Теперь вы покатаетесь. Ни пуха ни пера!
— К черту! — крикнул вслед Сонгер. — Эй! Как зовут тебя, политический гений?
— Елена! — и юный извозчик отправился восвояси.
— Так я и знал, — проворчал Сонгер. — Девчонка!
Опустили трап, Сонгер поспешно поднялся в салон. Небольшой реактивный самолет предназначался для путешествий узкого круга лиц. Два двигателя позволяли свободно развивать скорость до девятисот километров в час. Очень кстати. Время Сонгера поджимало.
Сегодня он был единственным пассажиром. Весьма уважаемым, заранее щедро оплатившим полет. Маленькими золотыми слитками в виде затейливой завитушки. "Золотая какашка". Ив обратил-таки в твердую валюту свой драгоценный унитаз.
"...триста двадцать восемь депутатов! Адмирал Гелла с его диктаторскими замашками не считал нужным советоваться с Народным конгрессом. На первом за два месяца заседании предстоит избрать нового координатора Эйкумены. Которому достается тяжелое наследство!.."
Задремавший было Сонгер очнулся. Вчерашний перелет, а потом езда "автостопом" его слегка утомили. Зато цель близка.
— Чего стоим? — спросил у водителя. — Радио и на ходу слушать можно. Неужели хоть кого-то здесь еще интересует положение дел в Эгваль?
— Дальше не поеду...
Местный житель, согласившийся подвести Сонгера, выглядел испуганным. И не принял намека подискутировать о новых политических реалиях. Ладно, не очень-то и хотелось. Но что он такой мрачный? Плохая дорога?
Грунтовка, немного раскисшая от дневной оттепели, выглядела вполне надежной. Тогда в чем дело? Навстречу им шли группы людей, мужчины, женщины, многие с детьми. Кто-то при виде джипа закричал, замахал руками. Сонгер вышел из машины.
— Приветствую. Я — Михаил Сонгер из Майи. Что стряслось?
— Скорее обратно! Возьмите детей, сколько сможете и давайте!
Сонгер пожал плечами. Обернулся к водителю.
— Ну, подвези их. А я смотаюсь на бережок пешком. Тут уже недалеко.
— Вы сумасшедший?! — крикнули ему вслед.
— Я — репортер! — ответил Сонгер.
На первый взгляд он выглядел солдатом-рейнджером. Портативная видеокамера на плече с длиннофокусным объективом похожа издали на ручной реактивный гранатомет. На груди перекрещиваются вроде как патронные ленты — но в них не обоймы к автомату, а запасные батареи к камере и передатчику. За спиной висит не автомат, а раскладная антенна дальней связи. Михаил Сонгер готов к главному походу в своей жизни.
Не теряя времени зашагал на запад. В хорошем темпе прошел через рощицу, деревья стояли лишенные листвы, побитой ночными морозами. Мертвые, но еще зеленые листья печально шуршали под армейскими ботинками Сонгера. Иногда под каблуками чавкала грязь. Но там, где на землю ложились тени древесных стволов, грунт был твердым. По пути встретилась покинутая деревушка, это ее беглых жителей журналист видел недавно.
Висящий низко над горизонтом бледный овал становился все больше, по мере того, как Сонгер продолжал путь. Через час он вырос до небес, стал четким и красочным, как наклоненное под сильным углом исполинское расписное блюдо. Его верхний край терялся в туманной выси.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
