Сергей Зайцев, Лариса Ворошилова Неучтенный фактор

— О, Господи! — невольно вырвалось у Юдгара.

— Да, они дарят технологии, они стабилизируют положение в Федерации, но это только кажущиеся благодеяния, — невозмутимо продолжал Ингра. — Они ведут двойную игру. Ты ведь знаешь, они в первую очередь изучают культуру цивилизации, ее религию, традиции, легенды... одним словом все, что связано с развитием расы. Ашуа объясняют такой интерес простым рационализмом. На самом деле они выискивают любое упоминание о драконе, даже намеки. Вот почему я запустил в инфосеть кое-какие сведения об этой системе, заострив внимание на богатых открытых месторождениях редких металлов, кроме того, на Алгисте весьма благоприятная среда для образования новых человеческих колоний или, в крайнем случае, для создания отличных курортов — пляжи, море, солнце. Ровная погода. Я постарался привлечь к планете внимание как можно большего количества людей, чтобы Ашуа не так просто было заполучить эту планету в свое владение. Проявили интерес к Алгисте только несколько корпораций, в том числе корпорация "Глобул", в конечном итоге и заполучившая право монопольных разработок этой планеты.

— Ладно. Допустим, что все, что ты сказал — правда. Но зачем Ашуа дракон? Почему они охотятся на него, почему им так важно его уничтожить?

— Дракон — альтернатива Творца. Эти две силы в галактике должны уравновешивать друг друга, как чаши весов. Творец не просто создает Галактику, он следит за равновесием в ней, за тем, чтобы в ней формировалось достаточное количество светил с планетарными системами, готовыми для заселения. И Дракон — его второе я, его помощник-дуал, дополняющий его творческое начало.

— Дракон, творец, галактика... Ты так легко бросаешься столь глобальными понятиями, что свихнуться можно. Я только одного не пойму — чего они хотя добиться, убив дракона? Занять его место?

— Верно. — Ингра одобрительно кивнул. — Власть, которой нет равных, кроме власти самого Творца. Ашуа стремятся к переустройству галактики в соответствие со своими запросами. То, что от такого переустройства погибнет множество цивилизаций, их волнует в последнюю очередь. Вот так-то, Синша-Гра.

Юдгар потер ладонью лоб, встряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху. Не так-то просто было вникнуть в суть того, что так безмятежно излагал капитан, и согласовать новую информацию с тем, что уже имелось в памяти.

— Ладно, тайм-аут, — Юдгар поднял ладони, глядя на великана сквозь пламя костра. — Погоди пока с драконами и творцами, а то у меня крыша съедет. Лучше вот что объясни... Я уже слышал массу заумных словечек, которыми ты так легко разбрасываешься, хотелось бы определиться с терминами. Старейшина, к примеру, тоже обозвал меня Синша-Гра.

— Синша-Гра — это начавший путь познания неосознанно, — в глазах капитана вспыхнули веселые огоньки. — Ты и есть сейчас Синша-Гра. В тебе развиваются качества, которых нет у обычных людей.

— Пы-Нгу-Май давал мне несколько другую трактовку этого термина...

— Знаю. Чужой среди своих. Но мое определение этому не противоречит. Аборигены тоже дали мне имя на свой лад — Яасыла, тот, кто пришел сам, и присвоили мне статус Ксинтава-Гра, начавшего путь осознанно. Я ведь прибыл сюда по своей воле, уже догадываясь о многом и стараясь докопаться до сути вещей. А сейчас мой статус повысился до Нчка-Гра — совершающего путь. Все старейшины племен, кстати говоря, — Нчка-Гра, совершающие путь познания. Триединого Дракона аборигены называют Масма, его душу — Крайсы, его разум — Члыша, тело — Пайла...

— Погоди, погоди. — Юдгар потер виски, болезненно морщась. — Не все сразу. Похоже, моя идея с терминами оказалась не слишком удачной, давай пока вернемся к дракону. Если Ашуа так тщательно прочесывали всю Галактику, то как же тогда Алгиста осталась вне поля их зрения, вернее, попала в него только сейчас?

— Если верить легендам алгистян, Ашуа уже однажды высаживались здесь. Проблема в том, что сами аборигены не создавали культа дракона. Они не строили храмов, не возводили капищ, алтарей, не создавали изображений дракона. Их религия никак не проявлялась во внешней форме. Это сбило Ашуа с толку.

Юдгар, не отрывая внимательного взгляда от десантника, нащупал маленький глиняный кувшинчик и отпил из него сладкого сока.

— Если говорить откровенно, меня это тоже несколько озадачивает, — признался он, отставляя кувшин и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Я полагал, что вера всегда каким-то образом проявляется.

Ингра Рут покачал головой:

— Алгистяне считают веру таким же интимным делом, как секс или деторождение. Для них эта тема — табу. Они никогда бы не стали обсуждать свое верование даже друг с другом. Они полагают более уместным обращаться к дракону один на один и вести с ним разговор без посредников.

— Какие мы рациональные, — Юдгар невольно хмыкнул. Не такими уж идиотами оказались эти аборигены. Они, по крайней мере, не кормили огромное количество священников, которые основывают свое благополучие на несовершенстве мира и людей. — Если Господь вездесущ, то какая ему разница, откуда ты с ними ведешь беседу — из своей комнаты, валяясь пузом кверху на мягкой кровати, или стоишь перед алтарем на коленях на жестком полу. Главное — что ты ему при этом скажешь...

— Да. Как ни старайся, все невозможно просчитать, даже обладая возможностями Ашуа. Они до сих пор полагают, что раз дракон в нашем мире еще не проявил себя в достаточной мере, значит он не триедин, иначе он бы начал активно влиять на общий ход событий в галактике... И тогда с ним справиться уже было бы невозможно. Но этот Масма, что живет на Алгисте — уже триедин, — с нажимом произнес капитан. — Проблема в том, что он выбрал иной путь развития. Вернее, его развитие остановилось, когда он образовал на Алгисте целую цепь миров и рассеял свой разум среди них. Он не желает совершенствоваться дальше. Ему комфортно в том виде, в каком он существует, хотя его сущность снова как бы раздроблена и ослаблена. А в таком состоянии он, опять-таки, уязвим для Ашуа. Нужно постороннее вмешательство, чтобы заставить выйти его из этого состояния, иначе тело и воля дракона будут год за годом деградировать и скатываться к животному существованию без разума. Что люди на базе уже успели почувствовать на собственной шкуре.

Юдгар задумчиво кивнул.

— Я так и думал, Пы-Нгу-Май все-таки врал, когда говорил, что они сами создают миры...

— Нет, это их личное заблуждение, — поправил Ингра. Аборигены лишь пользуются созданными мирами. Но речь не о них. Речь о драконе. Тебе придется отправиться в Замок и, если он тебя примет... — Ингра многозначительно умолк и неторопливо подкинул пару веток в костер.

— Замок? На этой планете, где у аборигенов нет строений сложнее плетеных из прутьев хижин?

— Нет, это не просто стены, крепостные башни с бойницами и мосты, как ты представил только что, — Ингра едва заметно улыбнулс я. — Замок — это особое место, обладающее необычными физическими и ментальными свойствами. Обитель Дракона. Он создавал его, когда еще был двуедин и готовился стать триединым. Именно туда тебе и предстоит вскоре отправиться. Чтобы замкнуть миры. Слить раздробленную на множество отражений реальность воедино. И вернуть разум дракона на его законное место.

Юдгар похлопал глазами, пытаясь сообразить, шутит десантник или нет. Это задачка для Господа Бога, а не для бывшего курсанта, едва прошедшего летную практику.

— И как ты это себе представляешь?

— Да никак, — честно признался капитан. — Готовых рецептов у меня нет. Тебе придется самому понять, как это сделать. Знаю лишь одно — в этом замке тебе придется найти комнату с зеркалами. Главную комнату. Там все и должно произойти...

— Заставить разум дракона вернуться... — задумчиво пробормотал Юдгар и нервно хихикнул. Сначала полоумная старуха мать-настоятельница из Белой Касты, теперь и этот туда же... Понятно, о чем она тогда вещала... — Да запросто. Сейчас только пописать схожу и сразу отправлюсь возвращать разум... А поконкретнее нельзя? Без красивых и туманных фраз? И с чего ты взял, что разум дракона... как его там... Члыша?

— Масма-Члыша. Полное название.

— С чего ты взял, что этот Масма-Члыша меня послушается? Я же не такой крутой, как ты. Я не умею высвобождать энергию из обыкновенного камня, чтобы спалить целое море пауков. Я — никто! Почему бы тебе самому не попытаться справиться с этим... Члыша? Ты же, в отличие от меня, аж целый Нчка-Гра. — Юдгар не без иронии широко развел руками, изображая нечто большое и толстое. Затем свел ладони почти вплотную, оставив между ними узенькую щель, и добавил: — А я всего лишь какой-то Синша...

— Нет, это я — всего лишь Нчка-Гра, — спокойно возразил Ингра. — Замок знает меня и примет, но Члыша я вернуть не смогу. Во мне нет той силы, которая есть в тебе.

— Да почему же? Что во мне такого особенного? Хватит уже загадок и недоговоренностей, черт возьми, я и так уже сыт ими по горло! — Юдгар вспылил.

— Не злись. Да, как человек ты — Синша-Гра. Начавший путь. Но, кроме того, ты еще и — Масма-Крайсы. Душа дракона, его воля и сила.

Юдгар открыл рот, собираясь выругаться, да так и застыл. Нет, это уж совсем ни в какие ворота не лезет. Они что, все с ума посходили? Какая из него Масма-Крайсы?

— Шутишь? — с надеждой в голосе поинтересовался Юдгар.

Ингра лишь пожал плечами, глядя в огонь, лениво облизывавший сухие ветки.

И Юдгар растерялся.

— Ничего не понимаю... Я — душа этого дракона? Но ты же сказал, что он уже триедин?

— Не этого дракона. Ты — второй неучтенный фактор, на котором срезались Ашуа. Они были уверены, что Масма один в Галактике. Но семя Творца может упасть во многих мирах и зародить Дракона. Масма может быть несколько, и в ходе эволюции они могут стать антагонистами, тогда один поглотит другого. А могут и слиться в единое целое... все зависит только от их сущностей. Ты — часть другого дракона, который или пока не состоялся, а возможно, по каким-то причинам уже никогда и не состоятся. Но именно поэтому ты способен говорить с драконом Алгисты на равных.

Мысли медленно ворочались в сознании, точно гранитные глыбы. Юдгар прислонился к стенке пещеры, чувствуя странный жар во всем теле. Жар и слабость. Черт, даже голова закружилась от этой зауми, что на него вывалил капитан. И ведь не шутит. Всерьез верит в то, что говорит... Постой-ка... Юдгар невольно напрягся, вспомнив неприятный эпизод из своего свеженького прошлого. Так значит, все это было подстроено? И Пы-Нгу-Май все знал? Он был заодно с тем племенем, которое захватило его и Хорхе? А он-то еще переживал, что там случилось со старейшиной, почему его не видно, не прихлопнули ли его кровожадные соплеменники...

— Тебе ничего не грозило, — мягко сказал Ингра, явно подслушивая его мысли. — Они не собирались тебя убивать. Они рисковали гораздо больше тебя. Если бы я не поставил барьер, ты бы с самого начала разделался с Кин-Ску, которого ты окрестил шрамомордым.

Юдгар смотрел на Ингру и никак не мог понять, что сейчас должен испытывать к этому человеку: благодарность или ненависть... с одной стороны он его спас... его и людей с базы, вернее, их остаток... С другой стороны он причастен к тому, что ему пришлось пережить в той хижине. А теперь сидит напротив и наставляет менторским тоном... Бог ты мой, а ведь был момент, когда едва не случилось непоправимое — когда Юдгар получил из рук старейшины обратно свое оружие. Обида и злость за избиение еще были слишком свежи, и он тогда едва сдержался, чтобы не располосовать шрамомордого тепловым лучом. Ни Хорхе, ни Ингра тогда не вмешивались, словно подтверждая его моральное право на подобный поступок. И, возможно, именно это отрезвило Юдгара.

— И ты, конечно, знал все наперед? — ощетинился Юдгар. — А если бы я перестрелял всю деревню?

Ингра пожал плечами:

— Они бы все приняли смерть, как должное. Это была их плата за возвращение Масма — Триединого дракона. Но тогда бы я не стал тебе помогать.

— Почему?

— Потому что душа дракона не должна мстить. Она должна быть чистой. Иначе ей никогда не обрести триединство.

— Чистой? Тогда зачем нужно было это избиение... Я же... я же себя не помнил от бешенства, я же собой не владел! — Юдгар почти кричал, подавшись вперед, его трясло от злости.

— Не избиение, — спокойно поправил Ингра, словно не замечая его состояния. — Инициация болью.

— Называй, как хочешь! Почему ты сразу не засунул меня в пещеру Дракона, раз тебе требовалась такая проверка? Зачем...

— Разве ты не научился новым качествам? Страдания закаляют и развивают душу. Боль — это способ перейти на новую ступень своего развития. Именно поэтому ты прошел пещеру так легко...

— Легко? Да я...

— Обычные люди там просто погибают.

Злость отступила. Отхлынула, точно приливная волна. Похоже, капитана просто невозможно вывести из равновесия, и именно его спокойный, почти равнодушный тон заставил остыть и Юдгара. Он склонил голову вправо и с большим сомнением глянул на десантника. А не поехала ли у этого "дяди" крыша от столь длительного одиночества в этих долбанных горах?

— Слушай, тебе не кажется, что все это... чересчур? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Юдгар, — Я — всего лишь человек. Представления не имею, что там со мной произошло в пещерах, и каким образом меня протащило сквозь гору... но я все еще человек. И в ближайшее время я просто собираюсь разделаться с этим вашим Масма, заполучить денежки по контракту и отличную непыльную работенку в дальнейшем... подальше отсюда. И только.

В изумрудных раскосых глазах Ингры играли отблески костра. Они переливались и метались, и от этого взгляд становился неуловимым.

— А от тебя большего никто и не требует. Я просто подсказываю тебе путь для выполнения задачи, поставленной перед тобой Миро.

Юдгар насторожился.

— И никакого принуждения?

По губам капитана скользнула легкая, едва уловимая улыбка, в которой крылась какая-то недосказанность.

— Ты все равно рано или поздно придешь к предначертанному. Все приходят. Пока у тебя человеческое тело, человеческая сущность в тебе будет преобладать, и будет тянуть тебя назад, в прошлое. Но когда ты столкнешься с телом и разумом, способным принять тебя, ты это ощутишь... Ты волен отказаться от него. Так же, как и волен соединить себя с новым телом и разумом, и тогда ты сам станешь новым Масма — триединым драконом.

— И тогда я смогу стать... сильным? — Юдгар осознанно не желал произносить слово "всемогущий", оно ему не нравилось.

— Да. Сможешь.

— Сильней тебя?

— Гораздо.

Несколько секунд Юдгар размышлял над этим совсем нешуточным заявлением капитана. Одно дело, когда на тебя возлагают ответственность за судьбы целой расы, и совсем другое, когда на твои плечи валятся проблемы всей Галактики...

— Надеюсь, ты не долго будешь предаваться охватившей тебя мании величия, — усмехнулся капитан. — У нас нет времени заниматься глупостями. Ашуа готовы подогнать свой флот к Алгисте, а через два дня здесь будут их представители. Ты не забыл? И если ты до этого времени не сумеешь разобраться в обстановке, если не поймешь, что происходит с драконом, и как его вытаскивать из этой задницы, то Ашуа просто уничтожат его. Всего, целиком. Тело, разум, душу. Надеюсь, тебе не стоит объяснять, что аборигены связаны с Масма неразрывно. Они тоже пострадают, даже если дело не дойдет до уничтожения планеты. А это вполне может произойти, если Ашуа будут уверены на все сто, что искомый дракон — здесь. Их тогда не остановит никакое общественное порицание, им будет наплевать на чье-либо мнение — с их-то могуществом в технологиях. Никто не способен с ними воевать, слишком велик разрыв в развитии. Уничтожив дракона, Ашуа, вероятно, прекратят играть роль благодетелей и навяжут нашей цивилизации новую — свежеиспеченных божков, имеющих право распоряжаться нашей судьбой.