Потом сообщение стало нарастать и у бывших начинающих учеников появились младшие ученики. Десятки стали сперва двадцатками, потом пятидесятками, и в итоге сотнями.
Сто шестьдесят тысяч старожилов стали либо наставниками и учителями привезённым новеньким, либо работали на их и своё обеспечение. Кому-то это не нравилось и он переходил в наставники, за которым закрепляли десяток девушек или молодеющих стариков и они учили их своей специальности.
Девушек и стариков перед этим проверяли ментаты выявляя в них склонность к домоседству и консерватизму.
За наставником было и распределение их на факультеты по выживанию, так чтобы одно не мешало постигать другое.
Например фермеры выращивающие сверчков на протеины для кормёжки увеличивающегося ежедневно поголовья мутов, мутантов которых начали так повсеместно сокращать, запрягая новеньких с утра и вечером оставляя весь день и поздний вечер на долю военным. Которые гоняли молодёжь, к которой относились и ранее древние ветераны так, что те вечером на кормёжке сверчков еле стояли.
И повара получали тех к обеду так же весьма выжатыми, но ещё ничего. После обеда их гнали к учителям, которые в сжатые сроки подавали программу логики и счёта, кому было нужно. Кому-то помогали освоить чтение, но тех были единицы.
Своих детей решено было включить в общую массу помощниками десятников, а потом они и вовсе заняли эти должности, так как знали и умели на порядок больше обычных вчерашних школьников, и их знания были специально заточены под условия Стикса, места не доброго и беспощадного.
За два лета подросшие дети втянулись, кто хотел и смог, сбежали. То что очнулись они за пару тысяч вёрст с другой стороны котла уже другая история.
Девушки стали жёнами, тут с этим быстро. Отроки подросли до юношей и их призвали на службу. Пенсионеры помолодели и давали советы, где могли, а так их тоже призвали на службу, тех кто хотел. Кто не хотел очнулись с другой стороны котла.
Основная масса детей подросла до отроков и гоняла подвозимых новеньких десятниками и их замами получая указания на день от пятидесятников и сотников.
Для стаба, настоящего Стаба нужны были люди, много людей, миллионы людей.
Получить их было просто, но вот для возложенной на них роли они были ещё слишком сырыми.
Шестой юбилей... это безумное место... пять десятков лет. Больше чем прожил в прошлой жизни, и мне всё ещё тринадцать. Сам выгляжу чуть старше отроков, которых гоняют каждый день.
Фермы, где выращивают топтунов уже добились результатов в одну горошину с сумки, это очень много. Хотя основной поставщик горошин это элитники выращенные в цепях. Тысячи элитников закованных по плечи в сталь росли на фермах в десятке верст от крепостей и могли быть убиты одним баллоном аэрозоли в случае нештатных ситуаций.
В этом отличие людей от человека. Люди выживают и меняют мир под себя. Человек приспосабливается и приспосабливает мир на благо общему.
Приспосабливаюсь сам, и заставлю приспособится спасаемых детей. Говорят у Стикса нет конца, чушь, даже у вселенной есть границы, но миллион или миллиард или сотня миллиардов в Улье легко растворится без остатка, пусть они хоть сто раз не могут умереть от старости и нарожают ещё столько же миллиардов.
И надеюсь тут есть океан и мы выйдем к нему с востока и запада, с юга и севера.
Рано и я это увижу, или когда-то когда меня здесь уже не будет, надеюсь.
С двенадцати лет детей обоих гендерных принадлежностей начинали учить обращаться не только своим телом, как оружием в ежедневных спаррингах, но и вручали ножи, топорики, метательные пластины и естественно огнестрельное оружие.
Перестрелки резиновыми пулями были до завтрака, до обеда и до ужина. Два раза в неделю дети стреляли на полигоне боевыми и учились баллистике, применяя на практике из снайперских винтовок мелкого и чудовищного калибра в двадцать семь миллиметров. Если бы они не были закреплены в станину, то могли выбить или сломать плечо отдачей.
У военных были футуристические автоматы, которые ребята видели, но не могли потрогать, а ещё ходили слухи, что у них и броня не простая, как личная, так и на технике.
Но своими глазами дети подтверждений не видели. Обычный камуфляж, обычная маскировочная сетка, обычная обклеенная тканью пенка на которой в походе спишь, а при угрозе с неба укрываешься от тепловизоров.
Ничего, что нельзя добыть в самом задрипанном кластере городского типа.
Помещение которое оккупировали техники было на верхних этажах крепостей, которые обрастали кольцами пятнадцатиэтажек с узкими бойницами бронированных стёкол от пяти сантиметров вверху и на сантиметр толще на каждый этаж ниже. На крышах их во все стороны смотрели турели.
Техники на своём этаже решали довольно распространённую задачу. Чёрные кластеры поглощали электроны. Буквально высасывая их. И радиосигналы поглощали соответственно.
Проблему с определением границ решить было не так сложно, если точек сигнала много. По времени исчезновения сигналов программа составит визуализацию. Ещё можно было задавать волну параллельно лазерному лучу, снимая информацию другим лучом. Место где радиоволны исчезают, небесная границы кластера.
Но если эту проблему было решить не очень сложно, то задачку. Которую им задал их малолетний и не взрослеющий глава была посложнее.
Сеть автономных ретрансляторов которые можно быстро развернуть на перезагрузившимся кластере и которые легко обслуживать и ремонтировать радиотехникам невысокого класса.
Они должны принимать огромный диапазон сигналов и передавать не меньше.
В общем обычная спутниковая связь высокой проходимости. Ничего такого, можно даже готовой по городам набрать и набрали, но сигнал должен быть легко сменяем на всей сети, автоматом, и при этом техники с кривыми руками не должны испортить подобную защиту от прослушивания.
— Как успехи? — лёгок на помине.
— Работаем, но те схемы, что вы нам дали, их воплощение в металле вообще возможно?
— Если я сделаю их за неделю, то вас выгоню учить первоклашек. Там ничего сложного, мы с друзьями в девять лет такие схемы крутили и только ограничение по инструменту не позволило нам перейти на предложенный вам вариант.
— Так помогите, если знаете, что делать! Это схема противоречит всем моим знаниям и опыту! — взорвался старший техник.
— То есть никто так не делает, да? — хмыкнул мальчишка. — Ладно, давай разберёмся. — закатил он рукава чёрной водолазки.
Программный код шифратора тоже мне пришлось писать лично. Программа криптоконвертации будет по часу переводить зашифрованное и не думаю, что даже наличие расшифрованных текстов и файлов помогут внешникам в её взломе. Во всяком случае ближайшие лет сто.
А дальше кто знает.
8
Город в Небесах, парит он над землёй.
Выращивая элиту которую на бронированных машинах перевозят покататься по кластерам и ставят в затруднительные ситуации организм самыми различными воздействиями, как игра высокими полями и облучением, или прожарка несколькими тысячами градусов. Еду они не просто так перерабатывают. Загоняя их в чёрноту их кровь используют как солевые батарейки для приборов самописцев.
К сожалению там даже сложная механика сбоит.
Когда их возвращают до следующей недели через их печень и почки фильтруют растворы на которых очищают спек. Наш спек не готовится, он вызревает под действием химии и некоторых штаммов бактерий.
До такого же качества, как лайт-спек нам ещё далеко, но побочных действий у препарата куда меньше, а помимо обезболивания уже начали проявляться регенеративные свойства. Для чего служили элитники.
Благодаря нашим действиям из котла вырывались уже не единицы, сотни, а порой и тысячи. Но погибали они в течении недели по глупости, неосторожности, неорганизованности так же пачками.
Войну пережили, теперь бы мир пережить, говорили в старину. Это про них.
Так что с одной стороны популяция людей в нашем регионе росла, с другой, чем больше людей, тем дороже развитие. Как следствие больше увечий на более продолжительном сроке обживания до звания старожила.
И наш "светлый янтарь", как прозвали наш спек был весьма востребован ходоками, как в госпиталях, так и в поле, особенно в поле. От него не так рвало крышу и не так затуманивало голову, что могло не только спасти жизнь в трудной ситуации, но и позволяло не нарваться дальше.
Но что брать, если даже спораны стали стоить дорого? Спрос порождает алчность у ответственных за общее распределение. Тем более нам спораны так остро не были нужны из-за способа их распределения в общий котёл, в прямом смысле.
Растишка, то есть горошины, тем более взлетели в стоимости. На оду дозу улучшателя хотели десять упаковок спека. Так то он где-то столько и стоит, но это себестоимость.
Металлами, в том числе тяжёлыми и редкими мы на самообеспечении. Патроны и снаряды свои.
Потому решили брать тем о чём не принято говорить в нормальном обществе. Органами.
У нас были средства быстрой транспортировки, но небо мы делили с представителями иных миров и их было много. Можно было воевать за небо, но для начала следовало договорится.
— Здравствуйте полковник. — бывший врач, бывший сотник, нынче представитель торговой компании Небесные ар Неясыть.
— Здравствуй. — скорчил тот спесивую рожу. Полковник Вяжек Михайло был полным, низким и недалёким исполнителем. И в этом его и наша проблема, уже десятый раз начинаем этот разговор. Видео с камеры передавалось на большой монитор. Рисковать своей шкурой туловище с погонами тоже не желало, у него для этого под рукой подчинённые есть.
— Мы располагаем арсеналом в двести ядерных боеголовок. — услышал Неясыть суфлирование в наушнике. — И очень хотим ими выжечь всю вашу авиацию. О нет, не надо думать о нас плохо. Поражающие способности наших головок не настолько высоки, чтобы выжечь ваш стаб, но вот устроить провокацию, поднять все ваши крылья в небо, а затем сжечь из ЭМИ, почему нет?
— Я... что...
— Ой, заткнись сало. — услышал Неясыть в наушнике "Нагнетай, оскорбляй его." — Твоё место в свинарнике, а не на посту. Передай мои слова руководству, особенно насчёт твоей квалификации. Вступи в неестественную связь со своим родственничком, который купил тебе это место. Свободен, исчезни. Следующий сеанс связи завтра в это же время.
Через сутки в том же зале.
— ... — на экране появился ещё более толстый тип в звании генерал-полковника. Молча и брезгливо разглядывая собеседника.
— Ой, да вы прям папка той свиньи, что была вчера. — откликнулся Неясыть на рекомендацию обостряй. Вчерашний диалог они разбирали опять пол дня, и в итоге Неясыть опять согласился, что слишком мелкая пешка не решала ничего. — У вас что, звания дают только за вес жира в организме?
— Что ты себе позволяешь, грязное ничтожество? Тебя сейчас приволокут ко мне и ты будешь вылизывать унитаз в который я опорожняюсь! — взвизгнул тучный военный чин.
— Эй, связисты, доложите вашему безопаснику, что с этой толстой рожей я разговаривать не буду и на него не пожалею броневичок, который таки довезёт до вашей базы ядерный фугас.
— Да как ты... Как ты... — но камера перестала передавать от нас изображение. И динамики убавили звук. На картинке же толстое туловище ещё минут пять орало в камеру черному экрану, что оно думает о иммунных вообще и о пропавшем в частности. Через пять минут его сменил полковник, но уже вполне себе нормального телосложения, который не только на грузовых лифтах ездить может. Да и своё отношение к собеседнику на лице не проявлял никак.
— Теперь можно и вежливость проявить. — услышал Неясыть в ухе. — Включаю.
— Добрый день.
— Добрый. Что вы хотели?
— Для начала, мы должны познакомится и вы понять, что я не пустозвон отнимающий ваше время. Ваши коллеги из параллельного мира не пожелали с нами говорить, посланника сбили. Теперь узнают на деле, что мы хотели предотвратить.
На другом экране было видно, как земля вспучилась в десяти местах и изображение погасло.
— Только что были подорваны десять ядерных зарядов. Огромная сеть датчиков, часть авиации, автоматические турели, всё это стало хламом до замены плат, аккумуляторов, частично проводки. Миллионы ваших бумажек убытков. Сейчас ваши сейсмостанции зафиксируют колебания.
Меня можете называть ар Неясыть. Вы готовы выслушать наше предложение?
— Да, ар? Это что-то значит?
— Это чин, звание, должность, можете использовать как форму уважительного обращения. Представитесь?
— Полковник Миклош. В чём конкретно заключается ваше предложение.
— Вам нужны наши потроха. Нам тоже нужны наши потроха, но если вы как стервятники вырываете всё, то у нас есть варианты. Потому мы можем поставлять вам потроха иммунных по вашему каталогу, вы же предоставляете нам сахарок из развитых заражённых и белые жемчужины.
— Хм, вы ведь понимаете, что это несколько не в моей компетенции.
— Что вы, что вы. Как раз вашей, вы заведуете безопасностью базы и миссии. И вы можете предотвратить потери, расходы, многочисленные выплаты по пенсиям. Да чем чёрт не шутит, возможно в ваших руках сейчас спасение вашего мира. Ведь атака при помощи ядерных боеголовок на базу и атака просто большим количеством иммунных это совершенно разные результаты. Вы ведь понимаете?
Оккупированная база иномирян огрызалась уже несколько лет, но блокада держалась твёрдо. У иммунных тоже нарабатывался опыт блокирования превосходящего технически противника. Были бы врата между мирами шире, всё могло пойти иначе, но немногочисленные войска и взаимная угроза уничтожения ядерным оружием приводила к паритету.
— Вы угрожаете? — довольно спокойно, хотя бледность на лице представившего ответственность служивого проступила.
— Конечно. Но в целом, показываю, что мы величина с которой вам придётся считаться. Ваши тупые свиньи могут закусывать удила и приказывать вырезать всех встреченных без маски, но их время прошло. Тут нужны дипломаты. Нам есть, что предложить вам, у вас скапливается то, что нужно нам. Ваших групп иммунных не может быть много, им просто физически не переварить всё добываемое вами.
— Чего вы добиваетесь? — уже совсем успокоился полковник безопасности.
— Нейтралитета. Вы не мешаете нам в нашей жизненной зоне, мы не уничтожаем ваши базы, но за безопасность передвижения колон не отвечаем. Иммунные разные, у кого-то вы отца, сына, брата, невесту но фарш пустили. Такое люди принимают близко к сердцу и обычно возмещают утрату агрессией к обидчику.
Вам пришлют условия договора обмена. Но есть одно требование, уж простите его не было изначально, но слишком глупые люди занимающие не свои места дико раздражают и зачастую приводят к бедствиям. Потому пусть полковника и генерал-полковника с наградами за спасение мира и прочая прочая вернут в ваш мирок, тут они беду навлекут на вас всех и весь мир. Зачем?
— Жду документов. — чуть улыбнулся полковник одними уголками губ.
В предложении обозначены цены за поставки, запрашиваются требуемые списки. Обозначено, что за любой сбитый наш самолёт мы будем сбивать десять.
