Как я не спешила, но организация рейда заняла почти неделю. Диггеры согласовывали маршрут. Есть дороги в подземке, которые считаются территориями определённых кланов и этика отношений не позволяет использовать в походе пути кланов, не участвующих в военной операции.
Состав группы так же должен был быть абсолютно соответствующим законам военного похода. Участвовать могли только те, кто признан кланом взрослыми. Меня это не касалось, я законам диггеров не подчинялась.
По их правилам, таковыми могли быть признаны юноши и девушки, начиная с шестнадцати лет. Но, по желанию, молодые люди могли подать просьбу о присвоении совершеннолетия с четырнадцати. Для этого физические кондиции должны соответствовать определённым нормам. Это касалось и мирных причин, а именно желания создать семью, и военных — за право участвовать в защите клана или определённой операции. Или осуществления акта правосудия.
Так Торин в прошлом году получил свой статус для мести за погибшего друга. Он выиграл традиционный тройной бой с юношами, считающимися взрослыми, возраст которых не превышал восемнадцати лет. А так же получил согласие врача клана и родителей. Не надо говорить, что он ни за что не отказался бы от участия в моей группе прикрытия.
Мне стало сложно общаться со старым другом. Всему виной был сканер. Торин был в меня влюблён. Со всеми пылкими мечтами, свойственными молодому здоровому телу. И то, что его уравновешенность прятала за привычный "покерфэйс", было теперь для меня совершенно открыто. И с такой силищей врывалось в мою гормональную систему, что я сама ходила возбуждённая, как крольчиха.
Я всё лучше управляла сканером. С точки зрения проникновения в чужую эмоциональную сферу. Но блокировка мне пока не давалась. Скорее всего мешала моя собственная неуравновешенность. Для того, чтоб управлять другими, сначала надо научиться управлять собой.
Я бы с удовольствием присоединялась к Петьке в его тренировках, поскольку в диггерских единоборствах использовалась йоговская практика самонастройки. Но рядом с ним всегда был Торин. Я старалась не избегать его слишком явно, поскольку он от этого впадал в депрессию. Неожиданно, с комплексом медитации-пранаямы по Кундалини-йоге помогла Ольга. Она пыталась делать дыхательные упражнения с больной дочерью. Здоровая дочь, к сожалению, принимала йогу в штыки.
За неделю, конечно, можно научиться прыгать на скакалке. Но управление собой требует гораздо больше времени и усилий.
Я только чуть стала приходить в себя после длительной перестройки организма с генмодификацией обоняния. Сколько-то времени я вообще не могла ходить без затычек в носу. Теперь же я получила дополнительные эмоциональные иллюстрации к запахам и научилась соотносить их с состоянием души. В некоторых случаях даже с самочуствием. Возможно, когда-нибудь, я, как собака, смогу диагностировать болезни.
Чёртовы гормональные флюиды, видимо, запустили соответствующии реакции в моём организме. У меня, скажу по секрету, начала припухать грудь. И стали сниться сны, от которых я просыпалась со странными ощущениями в теле. Мне хотелось прикасаться к себе и Сильвер начал донимать меня деликатными лекциями по поводу эротических телесных переживаний, от чего их стало только больше.
Вобщем, когда нужно было уже выходить, я перекрестилась от облегчения. Сборы и скрупулёзная проверка снаряжения, отвлекли меня настолько, что я вернулась к своему обычному мироощущению. Очень тяжело далось прощание с домашними. Они меня чуть до сердечного приступа не довели своими переживаниями. Я надеялась только на то, что мои эмоции пройдут по пути предыдущей перестройки и станут чуть менее яркими. Иначе я закончу психологическим срывом.
Я настояла на том, что не стану идти с отрядом через всю подземку. Мы уговорились, что они выйдут так, чтоб оказаться в назначеной точке, у границы с морлоками, к тому времени, как я уже углублюсь на их территорию. Их передвижения могли отслеживать. И мне не хотелось, чтоб их рейд связали со мной. Остановка отряда на границе могла навести врагов на мысль, что их планы раскрыты и это что-то вроде пограничной заставы. Тем более, что шпионка, посланная в Кротовый клан не вернулась и никак не связалась с глубинниками. Попалась она на горячем или просто сдалась и раскрыла все планы, в любом случае диггеры были обязаны как-то отреагировать. Иначе бы выглядело это как-то неестественно.
Пограничная застава — адекватная реакция для обычно миролюбмвых диггеров. Я же, по мыслям морлоков, никак не должна была бы сунуть голову прямо в пасть врага. Никто не догадывался ни о моей дружбе с кланами, ни об основной профессиональной деятельности частного детектива. Меня в глубокой подземке не ждали.
Основные выходы наверх, которыми пользовались наши враги, находились в зоне. Все мелкие проходы, ведущие в Провал, так называли диггеры глубинные выработки, были забетонированы. Связь оставалась только через метротуннели. Их диггеры и морлоки проходили по перефериям, не оставляя по возможности следов своего присутствия, поскольку никто не хотел растревожить особистов. Всё же, туннели метро — стратегическая территория города.
Действующая линия заканчивалась в промышленных районах. Под зоной и под старой пригородной группой объектов отдыха — детскими лагерями, приозёрными домами отдыха, грибной фермой и мототреком, всё было заброшено с появлением вируса. Но, загородные участки, для выхода наверх, и морлоками вряд ли использовались. Они не жили наверху. Если я воспользуюсь костюмом химзащиты, который остался у меня после похода на оборотня, то можно войти в земли, или точнее, подземли морлоков там, где меня совсем не ждут.
Выходы там может и не охраняют, но прекрасно оборудованные помещения метро наверняка используют. Так что, продвигаться там нужно будет сверхаккуратно. Они могли подключиться к основной электропроводке и использовать эти места для своей элиты, загоняя чернь и рабов с производством наркоты подальше вглубь. Там продолжается прокладка новых штреков, на случай, если вдруг город решит вернуть себе заброшенные участки.
Меня такая мысль устраивала ещё и с точки зрения того, что именно там, где находится верхушка морлоков и разрабатываются все основные планы, о котрых я должна узнать, хранятся какие-то документы, например, карты тех же выработок. Всё это я обязана получить, чтоб диггеры могли выковырять врагов из всех их отнорков.
Пробираться пешком через, наверняка одичавшие, загородные леса было самым страшным для меня. Есть возможность где-то в зарослях порвать костюм. Встретиться с дикими животными, наверняка, теперь гораздо ближе подходящими к городу. Ходили так же легенды о призраках, якобы, не поддающихся влиянию вируса. А, страшнее человека, сами знаете, зверя нет. Со мной шли только оба крыса. Сталкер Торина, для связи, и мой Синджик.
Торин рвался со мной со всей страстью влюблённого. Но я была решительно против. Не нужно объяснять почему. Руководство кланов встало полностью на сторону моего плана и, сходящий с ума от беспокойства, парень уходил от нас сумасшедшим блеском в глазах.
Я постаралась его никак не поощрять, а то ещё решится на какое-нибудь безумство. У меня даже получилось первое мягкое воздействие на мозг. Совершенно случайно. Я просто постаралась воспользоваться уроками йоги и всё твердила про себя "спокойно", "расслабься" и прочую чепуху, имея в виду конечно себя, но, когда на меня наваливалось отчаянье Торина, видимо обращала всё это и на него, абсолютно неосмысленно. Когда поняла, что получается, парень уже пошёл к воротам.
К окраине меня привёз Тимур. Где-то на километр в сторону от зоны. Он был очень расстроен, что я всё таки ввязалась в этот одиночный рейд. Действительно расстроен. Теперь мне не нужно было предполагать, я всё видела сама. А ещё он досадовал, что вынужден отвлечься от Нины и дочки. Он знал о сканере, но не об имплантации. Он счёл совершенно естественной просьбу Ольги о том, чтоб скрытно доставить ей саквояж с вещами. Она попросила добавить туда кое-что из белья и одежды. Поэтому никак не понимал моих ощущений. И моего неестественного спокойствия, без обычных подколок и лёгкого флирта.
Есть свои плюсы и минусы в моём теперешнем состоянии. Я никогда уже не буду изводить себя сомнениями любит ли меня мой парень. Меня не обманет мошенник. Я стану непревзойдённым детективом, видящим подозреваемых насквозь. Сама себе детектор лжи. Но страдания близких будут бить по сердцу прежде всего меня и никакая ложь во спасение не сделает мою жизнь легче. Всё неприятное, что чувствуют люди по отношению ко мне, но не говорят из скромности или благородства, я увижу в собственой голове.
И сейчас я видела себя глазами Тимки. Точнее, его чувства, преломляясь в моём мозгу, создавали портрет, подкрашеный моими комплексами. Черезчур сложно? Ну, простите..
Поэтому я просто помахала ему рукой в прорезиненой перчатке и побрела по дороге, шаркая сапогами костюма химзащиты, которые были мне велики даже с двумя парами шерстяных носок. Костюм был тоже здоровущий, зато я смогла всунуть вовнутрь рюкзак и обоих крысов. До того момента, как я не спущусь в подземку, снаружи находится только обеззараживающий спрей в балончике на ремне. Снимать костюм без обработки запрещено. А я не хотела оставаться в нём во владениях морлоков. Там мне нужна была вся моя подвижность. А сейчас я просто падала с ног от тяжести всего, что было на мне. Крыски, конечно, не заразились бы. Но на их шкурках мог остаться вирус. Пусть и недолго он живёт вне тела. А обрабатывать их химией я, естественно, не могла.
Дойдя до первых деревьев, я подобрала две ровные крепкие палки и использовала их как лыжник. Идти сразу стало легче. Мне нужно было отойти от городской черты как минимум на три-четыре километра. Для полной уверенности, что не встречу морлоков сразу, как попаду под землю. Я не собиралась спускаться в метро. Там точно ими всё кишит. Я надеялась на то, что за городской чертой они не станут тратить усилий на блокировку мелких туннелей.
Расстояние вроде бы и невелико, если бы не груз. Я часто садилась передохнуть. Хорошо, что с воздушным фильтром проблем не было. А то, или задыхайся, или раздевайся.
На четыре километра меня не хватило. Сильвер сказал, что я прошла два восемьсот девяносто, когда увидела пригородную остановку автобуса, маленькое разграбленное кафе с выбитыми стёклами и дождевым коллектором на стоянке автомобилей.
Решётка просто вросла в землю. Это говорило о том, что проходом не пользовались. Но вывернуть её мне оказалось не по силам. Зато неподалёку я нашла канализационный люк. Времена чугунных крышек прошли. Лёгкий крепкий пластик и утопленная кнопка открывания под защитной пробкой. Для дошкольнят.
Прошло много лет с тех пор, как эти стоки использовались по назначению. Так что они должны быть сухими и даже не слишком вонючими. Для моего носа это критично. Я наклонилась над люком и начала сковыривать пробку. Я бы не услышала этот лёгкий шорох из-за костюма, но почувствовала чьё-то присутствие в голове. Я отпрыгнула в сторону, но кто-то подцепил меня за щиколотку.
-Морлоки!— пронеслась пугающая мысль и я послала свою панику и страх в сторону нападающих.
Я услышала визг и топот ног. Перевернувшись на спину, я посмотрела вслед разбегающимся в разные стороны низкорослым, худющим, совершенно голым людям. Я поняла одно -это не морлоки и нажала кнопку люка, не пытаясь разглядывать нападавших дальше.
Нырнув в канализацию, и захлопнув крышку, пока они не опомнились, я пробежала несколько горизонтальных коридоров, меняя направление. Линзы сработали потрясающе. Когда закрылся люк, они моментально приспособились к полной темноте. Найдя маленький глухой отнорок, я осмотрела комбинезон. Цел ли? Сняла спрей и обработала всю себя. Расстегнула и сняла химзащиту. Сложила в мешок и замаскировала мусором.
Крыски, которых я первыми высадила из-за пазухи, стояли возле входа, как шпрехшталмейстеры в цирке и бдили, вертя головешками во все стороны очень сосредоточенно и старательно. Я измазала лицо заранее заготовленной смесью крема и сажи. И защита, и маскировка. Руки постепенно испачкаются сами. Они не должны быть жирными. Могут соскользнуть, когда потребуется держаться и свалишься мешком.
Продвигались мы очень медленно и осторожно. Сталкер, как более опытный разведывал коридор до ближайшей развилки, а Синдж обследовал развилки и наблюдал за тылом. Когда крыски сообщали писком, что можно двигаться дальше, я проходила обследованный кусок.
Уже приблизительно через километр мои разведчики стали находить старые следы морлоков. Ещё позже, даже я начала чувствовать более свежие признаки их присутствия. Было ощущение, что тут существуют регулярные патрули. Значит обжитая область уже совсем близко. Хорошо, что у них нет крыс. Нас могли бы почуять.
Диггеры предупредили меня, что все глубинники генмодифицированы по зрению.Это было ключевой религиозной адаптацией для новой подземной рассы. Я бы, будучи у власти, разведчиков модифицировала и на нюх. А вдруг у них есть такие? Хоть шпионка об этом не упоминала, но откуда ей знать всё? Это расходный материал, низшее звено, и посылая её в стан врага, глубинники должны были понимать, что она может попасть в руки к диггерам.
Тоненький детский крик разорвал относительную тишину подземных коридоров. Если вы думаете, что там стоит глубокая тишь, вы ошибаетесь. Шорохи и потрескивания, звуки падающих капель, иногда трели сверчков или шелест проползающего насекомого. Но оценить звуки этого мира, можно только окунувшись в него. Только человеческие голоса кажутся там чужеродными. По крайней мере, для меня.
Ещё не добежав до места, а мы кинулись туда инстинктивно, я уже увидела картинку. Видимо страх настолько захватил мальчишку, что я уловила мыслеобраз на расстоянии метров тридцати. Малыш лет семи пытался защищаться от небольшой, но агрессивной сколопендры.
Сталкер, привычным движением, придавил гадину к земле и я отсекла ей башку ножом, вогнав его между щитками хитинового панциря. Крыс в одиночку не может справиться с мутированной многоногой тварью. Зубы соскальзывают с твёрдого панциря и перекусить большую особь очень непросто. Обычно они охотятся на сколопендр парой. Один прижимает к земле, другой тянет, пока не разорвёт в сочленении. И то она ещё долго продолжает двигаться и лучше не попадаться под её челюсти или даже лапы. Яд вызывает некроз тканей и можно потерять конечность или даже умереть, особенно ребёнку или старику. Крысы к яду менее чувствительны. У них он вызывает только лёгкое жжение.
Мальчик всё ещё дрожал, прижавшись к стене, но не плакал, не истерил, только часто дышал.
-Старайся дышать ровнее и глубже,— посоветовала я ему, посылая ментальный сигнал,— вдоох,.. выыдох,.. вдоох,..выыдох.. Ну, вот, молодец.
Мальчишка успокоился и уже начал стрелять глазами на крысов, мой чёрный ниндзевский прикид, на ручной работы диггерский секач— оружие, как раз для сегодняшнего случая.
-Ты шпионка диггеров?— вдруг спросил он подрагивающим голоском,— ты меня убьёшь?
