— Вот же ж Вайнегова Бездна! — всплеснул руками Делгин, сползая с панциря и усаживаясь на груду булыжников. Анкехьо, распластавшийся на брюхе, согласно рявкнул, и Оборотень охнул, вскочил и принялся рассматривать его лапы и бока.
— Саркес, — выдохнула Кесса, потирая ушибленное плечо. Запрокинув голову, она смотрела вверх, на склон, по которому только что скатилась. Где-то в вышине, чуть ниже клубящихся облаков, зиял широкий пролом, и зеленоватый мерцающий дым поднимался над ним.
— Саркес!
Беглец, опомнившись, столкнул Оборотня с кучи камней и сам бросился от неё прочь, размахивая хвостом. Вломившись в кустарник, он остановился и повернулся к горе, ошалело встряхнул головой и обвёл растерянным взглядом следы недавнего оползня, запруженный ручей, воду, подступающую к лапам, и двоих путников, взирающих на него с таким же удивлением.
— Живой, — пробормотал Делгин с кривой усмешкой. — Живой, только лапы оцарапал! Это ж... Я таких богов не знаю, чтобы...
Он смерил взглядом гору, охнул и хлопнул себя по лбу.
— Аойген! — выдохнул он, поворачиваясь к Кессе. — Это же его лапа! Ты — Чёрная Речница, это тебе он не дал разбиться! Ты ж посмотри... а я, дурень, уже подумал...
Кесса смотрела на пролом. Что-то зашевелилось в ручье, и она вздрогнула и отвела взгляд. Под обвалившимися валунами лежал мертвяк, и тёмная жижа курилась в воде вокруг него. Он шевельнул уцелевшими пальцами, приподнял кисть — и она повисла на перебитой кости.
Кесса кинулась разгребать камни, но не успела отодвинуть и булыжника, — Делгин схватил её в охапку и оттащил от завала.
— Тише ты! Гора и так еле держится!
— Там, внизу, Квайет, — Кесса вывернулась и сердито отряхнулась. — Он шевелится!
— Он уже год как мёртвый, — отмахнулся Оборотень. — Ему не больно. Нет, ты видела?! Мы спустились, как на крыльях!
— Саркес взорвал шахту, — прошептала странница, кивая на дымящийся пролом. — В город лезть побоялся, нашёл место потише. Хорошо хоть, никто, кроме нас, не упал...
— Саркес... — повторил Делгин и клацнул зубами. — Выбираться надо отсюда, вот что. Вся эта куча вот-вот поползёт...
Он тихим шипением подозвал Беглеца. Ящер, откусив напоследок пару веток с куста, подошёл. Он настороженно оглядывался на гору и приникал к земле при каждом шорохе, — и ему было не по себе в этой местности.
— Хорошо, что ты не разбился! — Кесса осторожно погладила анкехьо по макушке. — Делгин, а как мы поднимемся на такую высоту?
Оборотень рылся в дорожных тюках и ответил не сразу. Обернувшись, он протянул страннице свёрток с сухарями и мешочек дроблёных желудей.
— Ты вот что... Ты уходи поскорее. Я скажу, что тебя засыпало камнями, проверять не будут. Вот припасы. Тут недалеко до границы, а там начнётся Кислотная Чаща. Слева будут жёлтые деревья, справа — зелёные, а потом выйдешь на дорогу до Кести. Предупреди их о Саркесе. Если он такой трус, он не пойдёт в Ойти. Там народу больше, чем в Хоугете. А Кести — город маленький. Иди вдоль ручья, тут недалеко!
Кесса изумлённо мигнула.
— А ты? И твоё жалование?
— Караван рано или поздно спустится, — пожал плечами Делгин. — Я знаю, где они всегда ночуют. Там их и дождусь. Кардвейт будет рад, что его ящер жив, про тебя и не вспомнит.
Беглец толкнул его носом в плечо — ему не терпелось уйти подальше от зыбкой груды камней.
— Идём-идём, — буркнул Делгин, взбираясь на колючий панцирь. — Скоро тебе будет стальная броня и хвост из священного тлиннгила! Хвали Аойгена за то, что не поломал кости, кувыркаясь по скалам!
— Силы вам и славы! — прошептала Кесса, отступая в примятые кусты. Под ногами желтела хвоя, опавшая с приземистых фаманов, их ветви стелились над самой землёй, преграждая дорогу. Чуть поодаль меж деревьев светлел просвет — там колючие лапы размыкались, пропуская солнце к пышным ягодникам. Ветер пах сыростью, и тучи медленно сползали с гор, предвещая ливень. Накинув на голову капюшон, Кесса шмыгнула под полог ветвей. "Кислотная Чаща и город Кести," — повторяла она про себя. "Эх, нет у меня крыльев!"
Глава 14. Злая вода
Ярчайшая белая вспышка озарила на миг тёмно-синюю хмарь, застелившую небо, и застывшие колючие ветви искривлённых деревьев, и стволы в потёках багряного сока, — и гром обрушился на лес, перекатываясь от тучи к туче и отражаясь от далёкой горной гряды. Дождь лил стеной. Ветер, замерший на миг, вновь завыл, и ветви с треском и жалобным скрипом столкнулись, налетая друг на друга и роняя хвою в клокочущие ручьи под ногами Кессы. Узенькие утоптанные тропки стали руслами бурных потоков, и странница, пробираясь от кочки к кочке, боялась в них ступить. Смола, стекающая с кривых ветвей гилгека, окрасила воду в цвет крови, и чьи-то чешуйчатые спины мерещились Кессе в бурлящих ручьях, кто-то подстерегал там добычу.
"Река моя Праматерь! Вот это буря..." — странница высунулась из-за скрипящего и машущего ветвями дерева — впереди виднелась просека — и тут же отшатнулась. Ветер не мог протиснуться между стволов гилгека и путался в кустах, но здесь, в узком русле дороги, он метался свободно. Кесса, смахнув с макушки жёлтую хвою, вновь натянула на уши сдутый капюшон и спрятала под ним мокрые волосы. Даже броня Чёрной Речницы не спасала от безумного ливня, — путешественница давно вымокла до нитки, вода хлюпала в сапогах и карманах. Кесса думала, что после дождя придётся выливать влагу из сумки, — если, конечно, её вместе с сумкой раньше не унесёт в какое-нибудь море!
Синевато-белесая вспышка вновь осветила лес. Перед Кессой была не просто просека — тут заканчивались пожелтевшие заросли гилгека, и поднималась потрёпанная и покосившаяся стена зелёных растений, очень похожих на гигантские хвощи. Их тонкие "ветки", измятые ветром и дождём, распластались на земле и свисали со стволов, распадаясь на зеленоватые волокна, и Кесса непременно пощупала бы их... если бы дорога, ставшая руслом бурлящей реки, не лежала на пути!
Что-то захлюпало по раскисшей глине, затрещали придорожные кусты, и из-за деревьев, переваливаясь с боку на бок, выползла тяжёлая повозка. Медленно, но неуклонно она продвигалась вперёд, ручьи омывали её колёса, глубоко погружённые в грязь, и четыре пары суставчатых костяных лап. По бокам повозки, не замечая ни дождя, ни потоков глины и хвои, брели две сутулые тени, накрытые ниспадающими до земли накидками. Под тростниковыми капюшонами горели зелёные точки — немигающие глаза мертвяков.
"Квайет!" — Кесса шагнула назад, прижимаясь к стволу гилгека. "И их повелитель..." Ей на миг стало не по себе. "Да ну," — думала она, унимая дрожь. "Где горы, а где я... Не стали бы они ловить меня по всей Ойтиссе! Я же не ценный панцирный ящер..."
Повозка, проворно перебирая лапами, выбралась из раскисшей колеи и слегка накренилась, одним колесом заехав на обочину. Тяжёлый мокрый полог над ней слегка шевельнулся.
— Хаэй! — изнутри послышался хриплый голос, переходящий в негромкое рычание. — Кто здесь?
"Никого!" — подумала Кесса, плотнее прижимаясь к стволу. Красный сок капал за шиворот, туда же падала хвоя с сотрясаемых ветром ветвей.
— Иди сюда! — крикнул возница, выглянув из-под полога, и похлопал мохнатой серой ладонью по бортику. — Куда ты забрался в такой ливень?!
Двое мертвяков стояли неподвижно, опустив безжизненный взгляд в грязь под ногами. Повозка ждала.
— Ну же! — возница высунулся из-под навеса по плечи и шумно принюхался. — Выходи, не бойся. Я что, такой жуткий?
Кесса растерянно мигнула. Странник смотрел прямо на неё, но едва ли её видел, — он подслеповато щурился и прикрывал глаза от дождя. "Храни меня Река-Праматерь!" — еле слышно выдохнула она, выбираясь на дорогу.
— Хаэй! — крикнула она, и возница радостно оскалился. — Силы и славы, почтенный путник!
— Лезь быстрее под полог! — он ещё раз хлопнул по бортику и спрятался под навесом сам, мотая мокрой головой. — А вы что встали?!
Кесса едва успела запрыгнуть "на борт" — лапы повозки-нежити негромко захрустели, и вновь под колёсами зачавкала грязь. Ливень барабанил по кожаному пологу, и жерди, поддерживающие его, покачивались от ветра, но внутри было сухо и тепло. Странник — грузный Хонтагн в плотной, странно поблескивающей одежде — устроился у бортика, поджав ноги, и поставил рядом с собой жаровню — шар на ножках. Она была не из металла и не из стекла, — из какого-то белесого пористого камня, сочащегося теплом, а наверху было проделано отверстие, но дым из него не шёл. Заглянув внутрь, Кесса увидела багряные и золотые искры на стенках, но огня не было.
Скинув капюшон, странница протянула руки к горячему шару, благодарно кивнула Хонтагну и хотела что-то сказать, но осеклась, встретив его изумлённый взгляд. Хеск приоткрыл пасть от удивления и протянул руку к бахроме на кессином рукаве, но пальцы так и замерли в воздухе.
"Река моя Праматерь!" — странница порадовалась, что в темноте не видны её зардевшиеся уши.
— Я — Кесса, Чёрная Речница. И я ищу своих соратников, — выдохнула она, глядя на хеска с надеждой.
Опомнившись, тот помотал головой и встряхнулся всем телом.
— Очень давно никого не видел. Очень давно, — медленно проговорил Хонтагн, поднимая край полога. Дождь притих, и небо посветлело.
— Один Чёрный Речник умер в разрушенном Цериксе, — сказал хеск, искоса глядя на Кессу. — В Хоугете тогда было много разговоров. Я даже хотел выбраться в Церикс, но не вышло. Ты знаешь этого Речника?
— Кевегн с Островов Джалур, — Кесса склонила голову в печали. — Я была у его могилы. Он умер... а я ищу живых! Значит, ты, почтенный Ониэфьен, не слышал о них?
— Ониэфьен? — криво усмехнулся хеск. — Я простой ловец жуков, Чёрная Речница. И последние годы я мало о чём слышу. И держусь от всего подальше. Называй меня Элтисом — так меня зовут.
— Ты спас меня от ливня, почтенный Элтис, — серьёзно кивнула Кесса. — Странный у тебя способ держаться от всего подальше!
Старый Хонтагн издал негромкий смешок, больше похожий на хрип. Кесса не знала, сколько ему лет, — но ни у кого из его соплеменников она не видела белесых полос в серой шерсти на лице и шее. Красные шипы на макушке и руках, когда-то острые и длинные, обломились почти под корень, одежда и мех скрыли их, глаза Хонтагна потускнели, выцвели до белизны. Не намного моложе была и его повозка, — теперь Кесса видела, как перекошены борта, и видела трещины в досках.
— Поворачивай! — буркнул Элтис, выглядывая из повозки. За ним выглянула странница — и увидела развилку дороги, спутанные хвощи по обочинам и белесый пар, поднимающийся над деревьями. Защитные знаки на мгновение обожгли кожу — местный воздух нёс в себе отраву, и Кесса насторожилась.
— Это кислотное озеро, да? — она кивнула на виднеющуюся за деревьями заводь. Оттуда доносился плеск и тихое неумолчное шипение.
— Заводи Кинты, — кивнул Элтис, проводя рукой по носу. — Когда уже придумают печати, не обжигающие до костей?!
В небесах вновь загрохотало, и полог прогнулся под ударами дождевых струй. Столбы белой дымки с громким шипением поднялись над деревьями, запахло плавленым камнем и сернистыми испарениями. Кесса выглянула наружу — и тут же шарахнулась обратно. Дождь лил стеной.
— Да, в такие дни много жуков не наловишь, — проворчал Элтис.
— Часто бывают такие ливни? — спросила Кесса, разглядывая тёмное небо, подсвеченное тонкими нитями молний. "Такая большая дорога, и ни одного путника навстречу! Местные жители знают, что тут к чему," — тихо вздохнула она. "Это мы с Элтисом заблудились в дожде..."
— Летние бури, — пожал плечами Хонтагн. — Кетт и Макега встретились в небесах, теперь до утра не расстанутся. Раньше надо было спускаться с гор, но кто же знал, что дорога обрушилась?!
— Дорога? — встрепенулась Кесса. — Та, что ведёт мимо Церикса, над киноварными шахтами? Ты видел обвал?
— Хранили боги, — сморщил нос Элтис. — Слышал грохот, сидя на плато. Хорошая была дорога, теперь придётся ходить окольными тропами, пока не починят...
— Хорошо, что тебя не было там, когда ломались скалы! — покачала головой странница и принюхалась. — Сколько дыма! Что там горит, под таким-то ливнем?
Дорога шла под уклон, и потоки воды радостно сбегали по ней, затапливая низину. Повозка ползла медленно, тяжело, иногда жидкая грязь подхватывала её и протаскивала несколько шагов по скользкой глине. Кесса выглядывала из-под полога и видела посаженные в несколько ровных рядов гилгеки с жёлтой хвоёй, истекающие кровавым соком. За их строем поднимались один за другим гребни толстых каменных стен, выстроенных на длинных валах, и кованые зубцы-украшения на створках массивных ворот. Окруженные валами террасы, вырезанные в озёрном берегу, ступенями спускались в низину, и каждая из них шипела и дымилась. Кесса высунулась под дождь целиком и увидела над всеми безводными террасами огромные ворота со множеством узких прорезей, наглухо запечатанных. Они закрывали последнюю брешь в гигантской стене, и Кесса изумлённо мигнула, увидев по ту сторону озеро. Это был ещё один берег — искусственный, собранный из огромных глыб.
— Тут выпаривают хашт, — сказал Элтис, равнодушным взглядом скользнув по террасам. — Спускают кислоту из озера по ступеням, и она испаряется на огненных камнях. Если направить воду тонкой струёй, то внизу можно подставить ведро — и натечёт чистый сгущённый хашт. В солнечные дни тут кипит работа. А сейчас огненные камни испаряют только дождь.
— Ох ты! — Кесса присмотрелась и неуверенно хихикнула. — Они построили для озера лестницу! Эта стена — очень прочная на вид, но ворота... А если озеро вдруг спустится по лестнице... там, внизу, ничего ведь нет? Там никто не живёт?
Повозка, миновав опасный крутой склон, выплыла из грязевых волн на обочину и приостановилась, дожидаясь увязшего в луже мертвяка. Элтис постучал изнутри по пологу, вытряхивая скопившуюся воду.
— Внизу? Склады, пристань, постоялые дворы... — хеск пожал плечами. — Удобно таскать бочки вниз, а не вверх. Вся эта... лестница, как ты говоришь... упирается в верхние склоны Кести. Я никогда не слышал о прорывах дамб на этом озере. Никогда.
Он устало качнул головой и вытянул из дальнего тёмного угла большое одеяло. Укутавшись в него, как в крылья, Элтис прикрыл глаза.
— Мирного сна, — прошептала Кесса, пересаживаясь ближе к проёму в пологе. Она разглядывала "лестницу озера", пересохшие заводи и пар, клубящийся над ними. Ей было не по себе.
"Жители Кести, наверное, не совсем глупые," — думала она, пытаясь отогнать тревогу. "Не стали бы они строиться на пути кислотной реки! Вот, изрыли весь берег... построили новый... Долго им, должно быть, пришлось тут копаться!"
Капли дождя упали на Зеркало Призраков и глухо зазвенели. Кесса покосилась на пластину древнего стекла и прикусила губу — сквозь потёки воды и белесую пыль проступал синеватый свет. Она потёрла Зеркало рукавом, лишь сильнее размазав грязь, но видение всё же стало чётче. Там клокотали тёмные волны, перехлёстывая через гребни каменных стен, и неслись по широким ступеням вниз, затопляя долину и смывая чахлые прибрежные деревца. Кесса вгляделась, испуганно мигая, и увидела выломанные створки ворот в бурном потоке, осыпающиеся с валов камни и обугливающиеся в потоках ветки, поглощаемые кислотой.
