Страж. Первое дело

Она снова замолчала, мысленно переживая те моменты, но я молчать не могла. Мне нужно было узнать, что же такого произошло.

— И что? Ты его отпустила? Позволила уйти к другой? — это прозвучало слишком жестоко, но тетя не обратила внимания. Она невесело усмехнулась и продолжила свой рассказ:

— Я видела, что он думает о ней. Обнимает и целует меня, но в его сердце поселилась она. Я хотела бороться. Я, правда, очень хотела бороться за свое счастье, — Джинал подалась вперед и схватила мои ладони, сжала их на мгновение слишком сильно, потом ослабила хватку и продолжила рассказ: — Она пришла однажды. Вся такая красивая, сильная, неуязвимая, бессмертная. Насмехалась надо мной, оскорбляла. Говорила, что я совсем ничего не значу для Джардана, что он любит ее и только ее и все равно никогда не сможет забыть. И я понимала, что она права. Я — смертная. Быстро состарюсь, а он будет все таким же.

— Потому и ушла? — прошептала я, стараясь перебороть собственные чувства и обиды. Кто бы знал, как больно мне было слышать такие отзывы о матери, но я держалась. В отличие от Джинал, мне была совершенно незнакома та женщина, что произвела меня на свет. Но она была моей мамой, и мне нужно было узнать зачем, почему она поступила именно так? И Джинал, и Виктор в своем разговоре с Александром, высказались вполне однозначно. Но у них у обоих были причины ненавидеть ее, а мне еще только предстояло составить свое мнение.

— Нет, не только. Шалисса намекнула, что из-за нашей связи, Джардан никогда не добьется места в этом их совете. Что отношения со мной, такие как она, рассматривают как извращения, что я — пятно на репутации человека, которого люблю больше жизни. Вот после этого я и ушла. И хоть Трик и просил меня не пороть горячку и бороться за свою любовь. Говорил, что существует ритуал, как раз для нашего случая, я не слушала. Мне больно тогда было, так больно. И жить не хотелось.

— Трик?

— Адам был лучшим другом Джардана. Он всегда был рядом. Все то время, что я сходила с ума, пока твои родители наслаждались своей любовью и друг другом, он был рядом и однажды даже предложил мне провести ритуал, который даст мне возможность прожить дольше. Но я отказалась. Без Джардана мне никто был не нужен и обманывать хорошего человека, который был влюблен в меня, мне совершенно не хотелось. Да и не могла я представить себя рядом с кем-то еще. И все еще не могу, хоть он и не отступился.

— Подожди! — воскликнула я, понимая, что совершенно запуталась в этой истории. — Какой ритуал и при чем здесь капитан? Я не понимаю.

— После того, как я ушла от твоего отца, Трик признался мне в любви, — невесело улыбнулась Джинал.— Не буду говорить, что и как тогда было. Много воды утекло с тех пор, и я теперь очень жалею о некоторых своих словах и поступках, но дело не в этом. Тогда, в ответ на мое возмущение по поводу того, что я смертная, Адам сказал, что есть возможность провести ритуал, который свяжет наши жизни, и я проживу ровно столько сколько и он и наоборот. Именно тогда я и поняла, что чувства Джардана ко мне не были настоящими...

Она снова замолчала, переживая свое прошлое.

— Почему? — мне очень не хотелось бередить старые раны, но и любопытство мучило нещадно.

— Потому что Джардан и не подумал об этом. Для него я была просто развлечением. Не больше. Смертной студенткой, с которой можно было провести время, но ради которой нельзя пойти против правил своего рода и уклада жизни. Он даже не заикнулся мне о том, что мы можем быть вместе долгие годы.

— Но...но ты же знала о существовании другого мира? Знала, кто он. Значит, мой отец доверился тебе, рассказал все, как есть на самом деле. И капитан говорил, что на тебе нет метки. То есть никто не знает о том, что ты в курсе происходящего... — Я тряхнула волосами и задумалась. Все, что рассказывала мне тетя Джинал, было невероятно и совершенно не похоже на то, что я сама могла бы представить, но интересовало меня не это.

— Как случилось, что я осталась с тобой, а их...их..не стало?

— Их убили, — тихо отозвалась Джинал. — Жестоко. Я не совсем знаю, что именно произошло, то есть мне, конечно, рассказывали... уже потом... после того, как все случилось, но, — она встала со своего места, подошла к плите и принялась готовить чай. Так, как делала это всегда — не торопясь, аккуратно, методично, словно ритуал какой проводила. — Адам что-то пытался объяснить, но тогда, меня это не интересовало, многое я осознала спустя время, когда немного пришла в себя. Трик говорил, что Эльдонарры давно спорили с Кантемиресами за право первого, они были сильны и могущественны, хоть и не настолько древними, как драконы. Вроде бы даже заключили какую-то сделку с оборотнями. Я не очень хорошо все это помню, но даже Джардан говорил мне, что один из принцев ликан должен был жениться на его сестре или кузине в ознаменование их союза. А в связи с тем, что всех, в ком текла кровь древнего рода, уничтожили те твари... А тебя мне принес Джардан. Это было...

Она замолчала, пока доставала из шкафчика чашки, заварник, печенье... одну пачку, затем вторую... затем корзиночку для него. Я по-прежнему продолжала сидеть на полу, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Следила за действиями Джинал и слушала.

— Он позвонил и назначил мне встречу в охотничьих угодьях своей семьи, — когда она снова заговорила, голос ее звучал глухо, он словно рассеивался по кухне, и мне приходилось прислушиваться, чтобы не пропустить ни единого слова. — Я так обрадовалась. Мы уже больше года не были вместе. Не встречались, не разговаривали. Из университета Джардан ушел после того, как... после нашей ссоры. А тут вдруг позвонил. Сам. Я думала, он решил все вернуть, понял, что я — лучшее, что было в его жизни. Осознал, что любит. Я столько всего себе нафантазировала, пока собиралась на эту встречу. Но все вышло совсем не так, как я думала и совершенно не так, как мне бы хотелось. Он пришел ночью, отдал тебя, практически силой впихнул мне в руки, а потом принялся умалять спасти. Просил немедленно бежать отсюда, говорил, что времени у него осталось совсем немного. А я не хотела слушать. Не понимала, зачем он сует мне в руки какой-то сверток, зачем мне нужен какой-то там ребенок?!

Джинал обернулась ко мне лицо, закусила нижнюю губу — она всегда так делала, когда волновалась. Это было единственное, что моя всегда собранная тетя не могла контролировать.

— Прости, но я так молода была тогда. Я маленьких детей в глаза до тебя не видела. А тут...

— Все нормально, — я попыталась улыбнуться, поднимаясь с пола. Но подходить к ней ближе пока не решилась, велика была вероятность, что начни я утешать ее, мы обе расплачемся, и разговор придется свернуть. А мне нужно было узнать все, что случилось тогда. Причем не только факты, но и ощущения Джинал имели не меньшую важность. Она сама того не осознавая могла знать намного больше, чем все думали. И уж точно больше, чем я. — Я не собираюсь ненавидеть тебя за то, что ты не прониклась ко мне вселенской любовью с первого же взгляда. Не представляю, как бы сама поступила на твоем месте. Испугалась бы точно. И разозлилась.

— Вот и я так же, — улыбка Джинал была еще более слабой, чем у меня. — Но ты была на него очень похожа. Такая маленькая, а уже похожа. Это глупо, да? — дождавшись от меня положенного мотания головой в знак того, что глупости я во всем этом не усмотрела. Джинал продолжила. — Я кричала на него. Обвиняла, в чем только можно было. А он все умалял взять тебя и уезжать. Силой впихнул тебя мне в руки, а потом... Они появились из ниоткуда. Сначала я подумала, что это собаки, большие такие или волки, но когда рассмотрела поближе... Лиза, я никогда раньше не встречала таких чудовищ! Страшные морды, оскаленные пасти, клыки, длиной с мою руку и лысые головы без ушей.

Тетя описывала сейчас мне мой ночной кошмар. Именно этих тварей я как-то видела во сне. Именно они в тот раз охотились за мной... или не за мной? Тени. Те самые монстры, от которых нет спасения. Охотники, что все еще были по эту сторону грани и искали меня. И хоть Алекс обещал, что его дед отзовет этих тварей, я пока не могла чувствовать себя в безопасности.

— А потом...потом... — она спрятала лицо в ладонях.

Мне не оставалось ничего иного, как обнять вздрагивающие плечи и попытаться успокоить Джинал хоть немного. Получалось плохо, плакала она очень долго, взахлеб, но потом все-таки продолжила рассказ:

— Это было страшно. Просто ужасно, я совсем выпала из реальности, только кричала, не переставая пока они вытягивали из него жизненные силы. Потом явился Адам, схватил меня в охапку и увез к себе. Я пыталась вырваться, умаляла его спасти Джардана, но он не желал ничего слушать. Совсем. Я сутки после всего этого просидела в его квартире, глядя в одну точку. А спустя неделю, я забрала тебя и сбежала от него. Вот и вся история.

— Странная история, — задумалась я. — И много непонятного. Почему Тени напали на отца, но позволили тебе увезти меня? Они же шли по следу крови, а значит, должны были чувствовать, что я рядом?

Джинал вздрогнула и посмотрела на меня.

— Не знаю, — она покачала головой. — Мне как-то не очень хотелось разбираться во всем этом.

Повернувшись к плите, сняла чайник и принялась разливать чай, а мне всучила корзинку с печеньем, разложенным ровными рядами — тетя всегда остается верна сама себе.

Ухватив посудину, я направилась в гостиную. Как вдруг остановилась и повернулась к Джинал.

— Ты знаешь, кто виноват во всем этом? Кто вызвал теней и натравил их на моих родителей?

— Знаю, — серьезно кивнула Джинал, продолжая расставлять чашки на подносе. — Как знаю и о том, что вина за смерть твоего отца лежит только на одном человеке. Вернее, назвать ее человеком не получается, но сути это не меняет. Шалисса виновна во всем. Только она. Если бы не ее жажда власти, если бы она не выбрала Джардана своим орудием, он был бы жив и, кто знает, вполне возможно, мы были бы вместе. Но она решила получить все. Захотела могущества и подставила не только себя, но и всех Эльдонарров. Так что, вина за смерть целого рода лежит на Шалиссе Кантемирес.

— Как? — я едва не выронила корзинку с печеньем, услышав имя, что назвала Джинал. — Ты сказала Кантемирес? Она... Моя мать... Имеет какое-то отношение к драконам? Она родственница Кантемиресов? Тех самых, которые сильные и могущественные и стоят во главе магического совета?

— Была женой их главного, — спокойно отозвалась Джинал. — Виктора, кажется. И решила занять его место. И для этого стала во главе заговорщиков.

— Жена?! — я уже ничего не понимала. Вот совершенно. — Какая жена? А... а я? Как...

— Я думаю, — тихо отозвалась Джинал, — что твое рождение сыграло решающую роль во всем этом. Виктор мог простить измену роду, или как там, у драконов это называется, но он не простил ей измену себе, как мужчине. Вот и решил одним махом избавиться и от неверной жены и от ее любовника, а заодно и заговор против себя же и своей власти задушил на корню.

Я почувствовала, как пол начинает шататься, дыхание перехватило. Вот это новости! Даже в самом страшном кошмаре, я не могла представить себе нечто подобное.

— Но...

— Поверь, выдать тебя за ребенка Виктора у нее бы все равно не получилось, — Джинал правильно поняла мой вопрос, хоть я и не осмелилась произнести его до конца. — Это все как-то связано с физиологией драконов. У них там все очень сложно. Возникает привязка — одна и на всю жизнь. И только та, что таким образом связана с драконом, может стать матерью его детей. А Виктор уже был связан. Его первая жена умерла задолго до того, как все это случилось, и он женился снова. Теперь уже на Шалиссе. Не знал, наверное, что она такая тварь. Или, быть может, хотел пощекотать себе нервы? Кто там этих драконов разберет?

Она все говорила и говорила, а я не могла сосредоточиться на ее словах. В голове навязчиво крутилось воспоминание. Одно единственное. О словах, что Александр Варант сказал мне на лестнице в участке. Вернее, он это даже не мне сказал, а так просто... подумал вслух.

Только вот, он просто оговорился или проговорился, а мне теперь стало страшно. Ведь, это же... это... это катастрофа!

Мы еще долго проговорили в тот вечере. Сидели в гостиной на диване, чай остывал на низком столике рядом, но про него никто не вспомнил.

Джинал рассказывала мне об отце, о тех днях, когда сама была счастлива, а я не перебивала, внимательно слушала, думая о своем. Об Александре Варанте и его оговорке, о матери, которая по какой-то странной случайности оказалась женой Виктора Кантемиреса, о заговоре, что она плела. Все это казалось сном и было стойкое ощущение, что вот сейчас я проснусь и окажется, что на самом деле ничего не было. Ни восьмого участка, ни драконов, ни всех этих откровений, которые пугали меня все больше и больше.

— Ты теперь меня презираешь? — вдруг спросила Джинал.

— Почему? — я действительно не понимала сути ее вопроса.

— Все эти... маги, — последнее слово она выплюнула. Будто говорила о чем-то жутко неприятном, — они ведь ни во что не ставят нас, обычных людей. Называют смертными и относятся, как к грязи под ногами.

— С чего ты взяла?

— Я уже не единожды сталкивалась с этим, — грустно сказала Джинал. — Не все такие, это правда, но большинство. А ты, насколько я понимаю, единственная наследница древнего рода.

— Может и так, но это не значит, что я стану меньше тебя любить, — я придвинулась к Джинал и обняла ее. — У меня нет никого, ближе и роднее тебя.

— Я люблю тебя, Лиза.

— Я тоже тебя люблю.

По комнатам мы разошлись спустя полчаса. Каждой из нас был нужен отдых, но я была уверена, что ни я, ни Джинал не уснем в эту ночь. Я буду думать о том, что узнала, а она — вспоминать то, что уже давно в прошлом.

Глава 26.

Но, как это ни странно, думала я совершенно не о своих родителях, а о признании Джинал в том, что капитан когда-то любил ее. Даже делал предложение. Интересно, сохранили ли он свои чувства, и будет ли пытаться теперь завоевать неприступную крепость по имени Джинал Донел? Было бы интересно на это посмотреть.

Двадцать два года назад он предлагал ей прочную связь. Почти замужество. Да, если разобраться, то его предложение выглядело намного более серьезно, чем предложение руки и сердца. Связать свою жизнь на века или сколько там живут маги — это дорогого стоит. И такие чувства не проходят быстро — они оставляют след на всю жизнь.

С такими мыслями я выбралась из душа, замотанная в полотенце. Включила фен, принялась сушить волосы. Было уже довольно поздно, а завтра мне предстояло ехать на работу. Да и расследовании тоже не мешало бы подумать, разложить все имеющиеся у нас данные по полочкам, проанализировать и понять-таки, что же мы все упускаем?

Я уже почти приготовилась лечь в постель, переоделась в любимую пижаму, включила ночник — со светом мне думалось намного лучше, как тишину комнаты нарушил резкий звонок телефона, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.

Знакомый голос поверг меня в состояние странного оцепенения, я чувствовала, как кожа покрывается мурашками, горячая волна окатывает меня с ног до головы, по телу разлилась сладкая истома: