— Сначала навалят гору трупов, а потом разбегутся и попрячутся по щелям, — недолго думала она над ответом.
— А затем? — партию следует рассчитывать на много ходов вперёд, если действительно хочешь выиграть её.
— Соберут больше сил, и получится ещё одна гора трупов, — логично выходит, однако. — Поняв полное бессилие против нас, они или отступят или сдадутся, — тут Марина думала уже целую минуту, прикидывая в голове различные варианты. — И мы точно эту войну выиграем, причём без потерь, как ты и хочешь, — она уперлась тёплыми ладонями в мою грудь и заглянула в глаза, ища там поддержки своих стратегических великих планов.
— Думаешь, враги на этом окончательно успокоятся? — подмигнул ей с самой ехидной ухмылкой на лице.
— Раз тут признают только право силы — утрутся и смирятся! — рыжая Ведьма даже стала немного злиться, видя мой скепсис.
— Да, сначала утрутся, а потом соберут миллионную армию и придут сюда умирать, — пока она не опомнилась, я потянулся и коснулся губами её губ, немного разряжая разогревающуюся обстановку. — Где мы их всех хоронить-то будем?
Марина громко рассмеялась и совсем перестала на меня злиться. Но видя серьёзное выражение моего лица, спросила:
— Или это самый простой вариант, который может случиться, по твоему мнению, а ведь может произойти что-то гораздо худшее?
— Да, — не стал отпираться я, решив раскрыть ход моих мыслей. — Обломавши зубы когда-то на первом Великом Алхимике, столкнувшись с неодолимой мощью сейчас, наши потенциальные союзники, да-да, я называю их именно так, не смотри на меня такими большими глазами... так вот, наши потенциальные союзники могут временно забыть про все внутренние конфликты и объединиться. Лорды, Слуги, Великие Повелители... кто им мешает начать вместе с нами активную гонку вооружений? Другие люди совсем не дураки и отсутствие технического прогресса в этом мире — фактор скорее социальный. Прижми ратующих за какие-то 'вековые традиции' ретроградов, вышиби старых замшелых пней с трухой вместо мозгов из Академий, и молодёжь активно рванёт вперёд, благо мы уже показали наглядный пример огромных возможностей. И вся эта сила будет брошена, в итоге, против нас, — закончил говорить, внимательно разглядывая красивое лицо близкой подруги, на котором сейчас отображались все её мысли.
— Ты ведь тоже на месте стоять не станешь и что-либо придумаешь? — с надеждой в голосе спросила она.
— Естественно придумаю, — опять крепко обнял её и перевернул на спину, так как за отвлечёнными разговорами снова захотелось чего-то большего, да и Марина явно возбудилась. — Сначала придумаю танки, затем самолёты, а потом придётся строить космический флот и настоящую 'Звезду Смерти', чтобы окончательно разобраться со всеми несогласными в нашей далёкой-далёкой галактике, — с последними словами наш спор перешел в более приятную форму, и мы вскоре достигли полнейшего согласия, повторив его ещё несколько раз.
Следующим утром военный совет почти единодушно принял генеральный план военных действий с нашей стороны. Основной задачей ставилось стремительными налётами выкрасть или выбить у противника наибольшее количество лучших бойцов и магов, по возможности без потерь с нашей стороны. Пока запасов продовольствия хватало, можно позволить себе вольность действий, благо они приносили существенную пользу. К примеру, из вчерашних пленников пришлось убивать только троих, чтобы остальные сняли с себя прежнюю клятву верности и присягнули мне. Вражеское командование неизменно наступало на грабли, подчиняя гвардейцев непосредственно карателям. Если так пойдёт и дальше, за пару месяцев мы перетащим к себе чуть ли не половину войска противника.
Значит, пока 'битву за дорогу жизни' будем вести так — налетел, быстро взял добычу и отскочил. А параллельно с этим стоит попытаться организовать собственное производство продовольствия. По карте из старого учебника географии алхимиков, в полутора сотнях километров от нас по южной дороге располагалась пологая горная долина, где сами алхимики выращивали овощи и зерно. На карте отмечено несколько мелких поселений, но про их нынешнее состояние никто ничего не знал. Требовалось скататься туда и посмотреть своими глазами. Если долина и ближайшие предгорья, где на карте обозначены обширные поля, не заросли лесом, то за месяц можно организовать собственный колхоз, благо готовых поковыряться в земле, если их станут оберегать от опасностей воины, наберётся более чем достаточно.
Тут стоит отметить — несмотря на практически райский климат, здешнее земледелие до ужаса архаично. У 'земных', как называются тут крестьяне, нет даже плугов. Земля обрабатывается исключительно мотыгами. Опять очередная дань традициям в чистом виде. Хорошо хоть железные косы есть, потому животноводство развито чуть лучше, чем земледелие. В принципе, учитывая большую численность самих 'земных' в королевствах, наличие подобных ограничений и традиций совсем неудивительно. Если обработку земли как-либо интенсифицировать, то куда девать лишних людей? Еда по ту сторону Чёрного Перевала и так стоит совсем дёшево. Так ведь и до очередного бунта черни недалеко.
Но у нас-то тут совсем иной случай, и бояться будем после, если план возможной индустриализации окончательно провалится. Следовательно, после разведки пригодных для сельского хозяйства земель или параллельно с ней, стоит разработать целый набор специальной техники на основе уже изготавливаемых нами механизмов. В итоге с нашими относительно небольшими силами, через четыре месяца получим первый урожай, и потенциальная проблема голода уже не станет висеть над нами дамокловым мечом. И плевал я на всякие запреты и прочие условности — война по любому всё спишет, а победителей обычно не судят. Хотя могут долго проклинать выжившие побеждённые.
Скрытая диверсия.
Отправив боевые отряды на задания, и оставшись в городе, принялся было решать накопившиеся многочисленные проблемы беженцев. Вроде бы и людей под это дело поднапряг, и всё равно многое требовало именно моего непосредственного участия. Беженцы из других городов почему-то требовали к себе особого отношения, определив меня единственно виновным во всех своих нынешних бедах. Раз из-за меня сюда пришли каратели, выкинули их из домов и отобрали всё имущество — следовательно, мне им его и возмещать из личного кармана. Явно ведь не сами догадались выставлять столь дерзкие претензии, кто-то им вовремя подсказал.
Около ворот особняка с утра до вечера стоял пикет человек из двухсот представлявших здесь интересы размещавшихся в палаточных лагерях за стенами города уже многих тысяч. Причём лагеря эти организовывались за мой счёт и охранялись моими людьми. В город я эту толпу пускать категорически отказался, небезосновательно предполагая её той самой 'пятой колонной', которая откроет ворота вражеским войскам, едва они подойдут сюда. Естественно, в число 'предателей' входили далеко не все беженцы, но среди них точно имелись потенциальные 'вражеские засланцы', выделить которых не так-то просто. Более того — есть уверенность, что за массовостью акции возмущения скрываются лучшие профессионалы дел тёмных и вредных.
Потому-то я сразу постарался не допустить на подконтрольной нам территории города появление всех этих толп, чем вызвал ещё большее народное возмущение. Да, проявил жесткость, местами даже жестокость. Да, нашлись желающие броситься с оружием на воротную стражу совсем больные на голову 'бешенцы'. Выжили из них считанные по пальцам счастливчики. Впрочем, жители Юмаю меня как раз поддерживали, пеняя возмущённым до глубины души неудачникам, что нечего было без боя пускать врагов в свои города, надеясь на особую милость незваных захватчиков. Да и намекали, на что они там реально надеялись, вызывая с той стороны искреннюю незамутнённую ненависть. И всё же выйдя к пикету, я принял у митингующих большой список с их требованиями. Так, чего они там от меня хотят?
Надо же, какая наивность и наглость одновременно... Полная компенсация утерянного жилья и имущества за мой счёт на моей городской земле плюс моральная компенсация золотом в зависимости от какого-то там статуса. Знают ведь про припрятанное богатство. Так, ладно, успокоюсь, не стану всех сразу убивать с особой жестокостью, хоть и очень хочется. Представление привилегий пришлым купцам на любую торговлю в городе, дабы они смогли вернуть себе утерянное достоинство по отношению к здешним торговцам. Скажите, а ночные горшки за ними мне тоже лично выносить прикажете? Ну и напоследок обеспечение всех беженцев продовольствием по довоенным нормам, полный список необходимых продуктов на каждого прилагается отдельно.
Хм, интересно, кто подсказал этим бедолагам выставить ко мне подобные требования в такой вот откровенно 'юмористической' форме? Какую реакцию он пожелал увидеть с моей стороны? Чувствую — тут опять классическая 'шахматная вилка', как бы я не отреагировал — всё одно понесу значительный ущерб. Соглашаться с выставленными требованиями и даже их частью категорически нельзя. Во-первых, это станет показателем слабости и за этими требованиями возникнут множество других. С каждым шагом всё большие и больше. Жители города вряд ли обрадуются свалившейся на пришлых неудачников неслыханной халяве, потребовав облагодетельствовать и их в той же мере. Во-вторых, полученное без труда сильно развращает — прекрасно знаю по истории моего мира, потому никакого 'социализма' сейчас тут не допущу. Исключительно военный коммунизм!
А потому все страдальцы и просители дружно идут на фронт или встают к станку. Кто не работает — тот не ест. Одним интересным местом чувствую — невидимый дирижер страстно ждёт от меня именно агрессивного ответа. Получив подобный список требований, настоящий авторитет должен ответить насилием и поставить всех несогласных в определённую позу. Позу полного подчинения, естественно. И это должно вызвать адекватный ответ от толпы, а она никак не меньше двадцати пяти тысяч рыл. Моих бойцов просто задавят грубой массой, ибо бежать людям, в общем-то, больше некуда — край. Однако выход из этой сложной ситуации всё же есть, только придётся немного побегать. Сказав 'лучшим представителям гостей города' что подумаю над их, конечно же, вполне 'справедливыми' требованиями, вернулся в особняк. Требовалось собрать группу поддержки и идти за городские ворота устраивать массовые митинги.
— Трудные времена наступили товарищи, и только совместными действиями, напрягая все силы, мы сможем пройти через них! — мой подхваченный силой голос свободно проникал в окружающее пространство.
Вначале хотелось частично повторить известную речь вождя народов — 'Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! К вам обращаюсь я друзья мои!' Только уж сильно она противоречила имеющемуся огромному социальному разрыву между мной, авторитетом, и собравшимися тут людьми. Каждое подобное слово из моих уст означает, как минимум, прямое обещание поставить этих людей на один уровень с собой. Потому пришлось ограничиться только достаточно расплывчатым и ничего не обещающим словом 'товарищи'. Но даже эта малость стала открывающим многие сердца нараспашку заветным 'золотым ключиком'.
Я стоял на покрытой ярко-красной тканью высокой трибуне перед огромной колыхающейся толпой. Здесь присутствовали не только беженцы, многие горожане тоже пожелали узнать, какие изменения вскоре их ждут, ибо про список требований ко мне прекрасно знал весь город. Кто-то успел озаботиться и распространить.
— Как вы все теперь понимаете, если подлые каратели придут сюда, и мы их без боя пустим в город, то повторится та же история, как с городами Лесс и Титс, ныне полностью захваченных врагом и разграбленных почти до основания. И все требования со стороны бежавших оттуда людей к нашему городу, — да-да, вот так просто я связал себя самого с городом в одно целое, — окажутся совершенно бессмысленными. Всех вас если сразу не умертвят ради забавы, то просто выгонят в окрестные леса, где каждый найдёт скорую смерть, — вместе с магическим усилением голоса я накрыл огромную толпу взглядом силы и транслировал ей набор эмоций, в котором сквозил страх и настоящее тягучее отчаяние. — Здесь располагается последний рубеж обороны, край, за которым для вас ничего нет, который сейчас отделяет жизнь от смерти, — передал в толпу несколько картинок 'грядущего конца света', одновременно усиливая транслируемые чувства.
Собравшиеся должны по-настоящему проникнуться всем трагизмом сложившегося положения. А чтобы какие-либо пришлые маги случайно не помешали мне творить подлое колдовство, толпу скрытно контролировали несколько спрятавшихся под трибуной молодых ведьм под руководством Марины.
— Как вы могли без боя сдать свои города подлым захватчикам? — сверху трибуны я окинул грозным взглядом толпу ещё раз, вплетая в ментальное воздействие липкое чувство вины. — На что вы надеялись, когда открывали врагам ворота? Ах, это, оказывается, сделали не вы сами, а кто-то другой. А где вы были в этот момент? Почему вовремя не убили предателей и не встали на защиту ваших домов, позвав нас на помощь? Бездействие в критической ситуации так же преступно, как и преступное действие. Молчите... что же, вы свой выбор сделали, и теперь стоите тут под открытым небом, принимая удары судьбы на неприкрытые головы...
Я проговорил без перерыва целый час, окуная собравшихся людей в сильнейшие эмоции, постоянно меняя их. Заставлял их плакать и улыбаться, кидая то вниз, то поднимая вверх. Страх и отчаяние сменялся надеждой и робким энтузиазмом, чтобы опять вскорости рухнуть под лавиной неумолимых обстоятельств и снова воскреснуть робким лучом утреннего света. Периодически прощупывал естественный отклик толпы на свои слова и предложения, продавливая нужные для меня мысли и решения. Никогда прежде даже не подозревал в себе скрытых талантов в области массовой промывки мозгов, но теперь реально почувствовал всю их огромную мощь. Меня самого реально цепляла собственная же речь, как доставалось другим, можно только догадываться по выражению их лиц и размазанным слезам на щеках. Не у кого-то одного, а многих-многих тысяч.
Произошло несколько попыток испортить моё сольное выступление, но я не зря собирал специальную группу поддержки. Шестеро пришлых магов не перенесли тяжелейших мук совести, скоропостижно скончавшись от душевных терзаний у всех на глазах. Теперь оставалось только воспользоваться моментом и полностью загрузить всех беженцев тяжелой работой за одну продуктовую пайку, дабы у них не находилось лишнего времени подумать над тяготами судьбы. Городское строительство по нашему генеральному плану в самое ближайшее время обещалось очень существенно ускориться. Вот только теперь мне самому придётся некоторое время восстанавливать силы и лечить нервы. Ближе к завершению выступления подступило сильнейшее чувство магического перенапряжения, и последний акт я продержался исключительно на одной стиснутой в крепкий кулак силе воли.
Вырубился, едва упав на свою постель, лишь только скинув ботинки. Даже и не вспомню, как дошел до спальни. Когда сознание вернулось, это не принесло полноценного избавления от всех вчерашних неприятностей. Да, способность управлять силой окружающего тепла полностью восстановилось, но вместе с тем порядка в душе так и не наступило. Вчерашнее выступление не просто отняло много нервов и сил, сам того не подозревая, я стащил в себя с толпы результаты предварительной обработки другими магами, умело настраивавшими беженцев против нашего города и меня самого. Невероятным ментальным и эмоциональным давлением мне удалось выбить тлетворное влияние из людских масс, но я сам при этом оказался под его воздействием и теперь внутренне разрывался противоречивыми чувствами и странными мыслями.
