Этой ночью маркизе Д'Алваро не суждено было сомкнуть глаз. Сначала долго не засыпал Алонсо, а после, едва наконец Лавиния улеглась в постель и потянулась задуть свечу, ночную тишь разорвал далекий колокольный звон. Маркиза застыла, вслушиваясь в тревожные звуки. Что это?.. Почему так громко, почему ночью?.. Ответ явился почти сразу — горничная, только-только покинувшая спальню госпожи, заполошно причитая, ворвалась обратно. Вид у нее был насмерть перепуганный.
'Анни?— Лавиния, ничего не понимая, села в постели.— Что случилось? Что с тобой? Где звонят?'
'Не знаю...— пискнула та, метнувшись к кровати, и повалилась на колени, спрятав лицо в складках одеяла.— Ох, госпожа! Беда, беда!.. Ой, беда!'
'Да что такое?— уже не на шутку взволновалась маркиза.— Анни! Да г-говори же ты толком! Что т-ты плачешь?'
'А как не плакать-то, госпожа? Пэт сказала, так звонят, когда дело худо... Слышите, слышите?! Ай!'
На миг подняв голову, девчонка, взвизгнув, снова зарылась лицом в одеяло. Лавиния торопливо спустила ноги с кровати. К несмолкаемому звону снаружи добавились хлопанье дверей и взволнованные голоса уже внутри дома. Кто-то, грохоча сапогами, взбежал по лестнице. Алонсо!.. Мысль о сыне прострелила маркизу от макушки до пяток. Забыв о всхлипывающей горничной, Лавиния слетела с постели, набросила пеньюар и как была, босиком, бросилась в детскую. Алонсо был не один. Рядом, вся как-то пригнувшись и прикипев взглядом к темному окну, у колыбели застыла няня Роуз — в чепце и ночной рубашке. Женщина обернулась на скрип двери, и сердце Лавинии коротко сжалось в предчувствии чего-то нехорошего: лицо у няни было точь в точь как у горничной.
'Госпожа!— не дав хозяйке и слова сказать, воскликнула Роуз.— Вы слышите?..'
'Да,— кивнула Лавиния, приподнимая полог. Наследник графства Алваро, похоже, единственный из всех на границе, сладко спал в своей колыбели. Чуть успокоившись, маркиза бросила растерянный взгляд в окно детской.— Т-ты знаешь, что это? Откуда звон? От Анни ничего не добиться, я н-не понимаю...'
'На заставах звонят, госпожа,— ежась, словно от холода, отозвалась няня.— Анни грех виноватить, я такая же, как она, была в прошлую войну. И звонили так же...'
'Война?..— широко раскрыв глаза, ахнула маркиза. Она была всего лет на пять постарше своей горничной.— Как — в-война? Да что ты г-говоришь такое!'
Позади, в глубине коридора, что соединял правое крыло с основным домом, послышались быстрые тяжелые шаги. Обе женщины, не сговариваясь, срослись плечами, прикрыв собой колыбель. Взгляды их обратились к двери. Спустя пару мгновений та распахнулась, и через порог шагнул маркиз Д'Алваро: в синем мундире, крест-накрест перехваченном на груди широкой кожаной перевязью, и высоких, выше колен, ботфортах, которых Лавиния никогда раньше на нем не видела. Волосы его сиятельства были заплетены в тугую короткую косу на затылке.
'Уже встали?— сказал маркиз, взглянув на жену.— Хорошо. Коня сейчас подадут, времени мало. Роуз! Приведи в чувство Анни, вы обе скоро понадобитесь ее сиятельству'
Няня, неловко присев, выскользнула мимо него из детской. Лавиния, глядя на мужа, вцепилась пальцами в край колыбели — маркиз был до странности спокоен и деловит, что почему-то пугало куда как больше недавних причитаний горничной.
'Роуз сказала — 'война',— пробормотала Лавиния.— Неужели это п-правда?..'
Астор Д'Алваро шагнул к колыбели. Мельком взглянул на спящего сына и, повернувшись к жене, положил руки ей на плечи.
'Всё может быть,— сказал он.— Но сейчас не это важно. Послушайте меня, Лавиния. Меня ждут на заставе. А вы остаетесь здесь — и вместе с вами всё наше графство. Я уже отдал приказ собрать все население Алваро в поместье, за управляющим тоже послали. Он вам поможет'
'С чем?..'— чувствуя слабость в ногах, прошелестела маркиза.
'С людьми. С крестьянами, арендаторами — наш с вами долг, Лавиния, дать им защиту и кров. Неизвестно, что я найду на границе, но лучше приготовиться к худшему,— маркиз, заметив, как побледнела супруга, на миг успокаивающе прикрыл веки.— Тише, тише. Не в первый раз, милостью богов, отобьемся. Но в любом случае, внутренний гарнизон остается здесь, а две стены лучше, чем одна...'
Колокольный звон, плывущий в ночи, прервался на долю секунды и грянул снова — только теперь слившись с ревом и воем. Драконы! Лавиния вздрогнула всем телом. А маркиз Д'Алваро, метнув взгляд в окно, выпрямился.
'Пора. Вы всё поняли, Лавиния?'
'Д-да,— с трудом шевельнув губами, выдохнула она.— Я п-поняла... Я всё с-сделаю...'
'Умница,— он улыбнулся, коротко сжав ладонями ее дрожащие плечи.— Ну, удачи!'
И, отпустив ее, вышел — не оглядываясь, все тем же быстрым тяжелым шагом. Чуть погодя из передней до Лавинии донесся его голос, отрывисто раздающий какие-то приказы, потом снова захлопали двери, и все стихло. Вернулась Роуз с трясущейся горничной, прибежала заполошная Пэт с красными глазами; снова прозвучало страшное слово 'война', но маркиза, взглянув на колыбель, запретила прислуге говорить об этом, а себе самой — даже думать. 'Только терзаться без пользы',— сказала она, ласково коснувшись локтя кухарки — судя по ее заплаканным глазам, денщик маркиза тоже отправился на заставу. Пэт, шмыгнув носом, покорно опустила голову. Спустя четверть часа в поместье приехал управляющий с семьей и личной прислугой, за ним потянулись первые крестьянские подводы, и скоро всем женщинам дома, включая хозяйку, нашлось, чем занять руки и мысли.
Если б еще не было столько народу!..
Лавиния, глядя на теснящуюся людьми подъездную аллею, медленно покачала головой. И обернулась к открывшейся входной двери — вернулся управляющий.
— Ваше сиятельство!— громко позвал он, вздев голову к верхней площадке лестницы. Стоящую у окна Лавинию в полумраке передней он не заметил. Маркиза, встревожившись, быстро шагнула ему навстречу.
— Я здесь,— сказала она.— Что случилось? Застава?..
— Пока держится, ваше сиятельство,— успокоил тот, наконец найдя взглядом хозяйку.— И подмога с первой подошла, уж как-нибудь наша простоит до подкрепления из столицы... Тут другое — народу собралось тьма-тьмущая, и это только четыре деревни! Еще две на подходе, а пристройки уже полны доверху. Скотина и снаружи не околеет, оттепель, а люди?..
Брови маркизы растерянно нахмурились.
— Да,— пробормотала она, мельком взглянув в окно.— Люди... И так много детей...
Лавиния с сомнением оглядела темную переднюю. Вспомнила о рассыпающемся на глазах левом крыле, вздохнула — нет, даже думать нечего! — а после, поколебавшись, подняла голову.
— Пэт!— крикнула она.— Анни!
Обе служанки, бледные, встрепанные, явились на зов так быстро, словно только его и ждали — и уставились на хозяйку со смесью испуга и неясной надежды. Смешно, промелькнуло в голове маркизы Д'Алваро. Будто бы мне не страшно, будто бы я могу одним мановением пальца вернуть всё, как было!.. Издалека вновь донесся драконий рев, но Лавиния усилием воли подавила дрожь. И посмотрела на служанок.
— На первом этаже все камины растоплены?— спросила она. Пэт кивнула:
— Все разожгли, как велено, госпожа — кроме библиотеки. Вы сказывали ее не трогать.
— Да, да,— хозяйка задумчиво прищурилась, скользя взглядом по лестнице.— Библиотеку, кабинет и спальню его сиятельства заприте. Во всех остальных комнатах растопите камины тоже — в столовой, в гостевых покоях, везде... Женщин и детей возьмем в дом. Тесно будет, так что ж?..
Лицо управляющего непроизвольно вытянулось.
— Ваше сиятельство!— всплеснул руками он.— Помилуйте! Крестьян — да в господские спальни?.. Как можно!
Маркиза Д'Алваро, не глядя на него, опустила голову.
— Больше некуда,— тихо отозвалась она.— Его сиятельство в-велел принять и разместить — я д-делаю, что могу... И я не оставлю детей на улице. Пэт! Анни! Займитесь делом!
Кухарка с горничной, присев, разбежались в стороны — Пэт к дровянику, Анни наверх. Лавиния, все так же не глядя на управляющего, обернулась к окну. Во дворе уже яблоку негде было упасть. Дом большой, даже без левого крыла уж как-нибудь женщин да детей впихнем, подумалось ей, а вот мужчины...
— Что, совсем нет м-места больше?
Управляющий, пожевав губами, не очень уверенно подтвердил, что совсем.
— Разве только бойцы посочувствуют,— добавил он после короткой заминки.— Может, кого-то на стену да в башни возьмут — тех, что из старых служак, меж крестьянами таких много. Не приведи боги, сгодятся на дело, если вдруг что! А прочих...— умолкнув на миг, он устало рубанул воздух ладонью:— А прочие не растают, не сахарные! Бивачных костров есть где разложить — что во дворе, что в садах, поместье обширное. Уж как-нибудь распределим, ваше сиятельство!.. Только насчет стены надо с командиром гарнизона решать, а мне не по чину, бойцам один маркиз Д'Алваро приказывать может.
Лавиния подняла на него глаза.
— А я?.. Меня они станут с-слушать?
— Как иначе, ваше сиятельство? Вы хозяйка. Здесь всё ваше, и гарнизон тоже... Прикажете заняться кострами?
— Да,— сказала Лавиния.— И пошлите кого-нибудь в лес, дров нам не хватит, а надо много. Женщин с детьми велите собрать перед домом — как комнаты будут готовы, мы примем... С командиром гарнизона я п-поговорю.
— Как будет угодно, ваше сиятельство.
Управляющий склонился в коротком поклоне и вышел.
Третьей заставой уже почти целиком завладел огонь. Он полз по стенам, устремляясь к сторожевым башням, лизал промерзшую землю, извергая кверху клубы удушливого черного дыма, а сверху сыпались все новые снаряды. Хрупкие пузатые колбы, полные ядовитой горючей смеси, летели с неба и, разбиваясь, вспыхивали пламенем — хвала богам и первому алхимику Геона, теперь было известно, как можно его погасить. 'Да что с того проку? Там, верно, у каждого по целой торбе ядер к седлу приторочено!— в бессильной злости подумал Астор.— Тут прибили — получите свежего!..'
Почувствовав ударивший в спину поток воздуха, хранитель второй заставы рывком развернул дракона, одновременно выстреливая копьем прямо в грудь подобравшемуся сзади и неосторожно открывшемуся вражескому штурмовику. Тот, вскинувшись, заревел от боли и по кривой ушел вниз. Еще один есть. Астор пригнулся к седлу, двойным ударом колена понуждая Неро подняться выше. Вильнул телом вбок, уходя от летящего копья, отразил собственным еще одно и пустил дракона в восходящий штопор. Неро, расшвыривая противника, винтом врубился в серы й огрызающийся клубок у башни, что наседал на четверку наездников третьей заставы, и, разбив его, ушел в небо. Поднявшись на десять взмахов, хранитель придержал зверя, давая ему отдых. Потом перевесился через седло, глянул вниз и выругался: поджигатели взялись за четвертую заставу, сея хаос и панику. А со стороны пустоши всё перло и пёрло. Прав Карлос, им нужен центр — и коридор пошире... 'А все заставы пустыми не оставишь',— скрипя зубами, подумал Астор, переводя взгляд на собственную. Там нападение схлынуло — еще когда со стороны девятой, восьмой и седьмой на помощь центру пришли три десятка свежих хвостов, каждый при двух седоках. Просьбу хранителя первой заставы поняли буквально, посадив к наездникам вторыми номерами стрелков, однако решение вышло мудрое. У наездника всего две руки, и в одной из них повод, а для того же арбалета нужны обе... 'Жаль, мне самому это в голову не пришло,— запоздало подосадовал маркиз.— Меньше бы потеряли. Хотя если б не Карлос, и тем бы не отделались' Он выпрямился и хлопнул дракона по шее.
— Что, Неро, выдохнул? Давай вниз.
Штурмовик, нагнув голову, сложил крылья, и наездник приник к седлу. С первой заставы подмоги пришло немного, но там один хранитель стоил десятка, так что бойцы Д'Алваро отбились быстро — а вот их соседям не повезло. Третьей и четвертой пришлось солонее всех с самого начала, и даже инициатива барона Д'Освальдо положения не улучшила: на этом участке Данзар бил тараном. И стянул туда, кажется, чуть ли не полк — это только драконами... Проклятый туман! Как по заказу! Астор снова выругался, мазнув взглядом по пустоши. Белесая мгла шевелилась, волнами выплескивая к стенам третьей и четвертой застав отряд за отрядом. 'Словно из прохудившейся бочки лезут,— в сердцах подумал маркиз.— Как только остальные заставы убереглись?..' Эта мысль, промелькнув в голове, потревожила тень какого-то неосознанного, неясного подозрения, но в следующую секунду Неро уже врубился во встречную волну неприятеля, и его наезднику сделалось не до того. Копье ожило в ладони. Мелькнул где-то справа и пропал в рычащем чешуйчатом облаке Онза с Карлосом на спине, следом метнулась тройка бойцов первой заставы... С закладывающим уши ревом пронесся над головой штурмовик капрала Рамоса — такой же бесстрашный и без царя в голове, как его наездник... Снизу, поднырнув под брюхом Неро, в дюйме от его левого крыла вхолостую щелкнул тяжелыми челюстями серый данзарский дракон — и, получив по глазам когтистой лапой, взвыл, отшатнувшись. 'Сюда бы Саэту,— отметил Астор, вонзая копье в грудь ослепшего зверя,— она тебя, дурня, вообще без головы бы оставила' Острие копья, пробив кость, с коротким чавкающим звуком вошло в грудину. Штурмовик захрипел, суча лапами. У левого уха маркиза стремительно вжикнул метательный нож, и Неро, почуяв угрозу, изогнулся дугой. Щелкнули зубы, наездник подыхающего дракона с коротким вскриком повалился спиной на содрогающийся чешуйчатый хребет, лишившись руки, а уже вновь вскинувший копье Астор застыл: у седла, под безвольно болтающейся в стремени ногой, он увидел бугрящуюся кожаную торбу. Колбы с горючей смесью! 'И если всё это сейчас грянется оземь...'
— Неро!— глухо рыкнул маркиз.— Вдогон! Хватай!
Черный штурмовик, согласно всхрапнув в ответ, рванулся за падающим серым.
— Быстрее! Хватай же, ну!
Зверь, сложив крылья, выпустил когти. Рывок, мимо, еще один — почти достал... Есть! Челюсти Неро сомкнулись на горле собрата, распахнутые крылья тяжело, часто затрепыхались — обвисшая туша, размерами с него самого, потянула к земле.
— Держи!— велел Астор. Не оборачиваясь, метнул копье в пикирующего справа вражеского штурмовика и, выхватив кинжал, опасно перевесился через седло. Тяжелый, демон, только бы Неро сдюжил!.. Лезвие ударило по крепежному ремню, взрезая сыромятную кожу, угрожающе зазвенели друг о друга тонкие стенки смертоносных шаров — и рука хранителя стиснула горловину торбы.
— Бросай,— выдохнул он. Штурмовик с облегчением разжал зубы, и убитый дракон мешком ухнул вниз, во двор третьей заставы. Слава богам, успели! Астор выпрямился, натягивая повод.
— Неро, вверх! Змеей!
Дракон, виляя из стороны в сторону, принялся стремительно набирать высоту. Астор пристроил торбу между колен и распустил шнур на горловине. По самый верх набита, то-то бы полыхнуло!.. Он запустил руку в мешок и сжал пальцами шершавый стеклянный шар.
— Умно придумали, сволочи,— пробормотал он, извлекая сферу, внутри которой перекатывалась густая черная жижа.— Не выскользнет, если вдруг что...
Неро издал глухой горловой рык и дал резкий крен вправо. Наездника тряхнуло в седле, звякнули склянки в торбе, и вскинувший голову Астор, даже не успев подумать, что будет, если хоть одна из них разобьется, едва успел пригнуться к драконьей шее — над головой пронесся стремительный желто-зеленый вихрь. Ухнул вниз, заложил петлю, пущеной стрелой сверкнул под крылом... 'Легкая кавалерия подоспела,— понял маркиз, вертя головой.— Демоны!' На заставы Данзар бросил тяжелых штурмовиков, но драконы-разведчики у него тоже были. И сейчас вокруг огрызающегося Неро Астор насчитал их почти полдюжины. 'Изведут зверя на мыло, стянут петлю, и мы сами грохнемся — вместе со всем добром',— подумал хранитель, сжимая в ладони стеклянный шар. Копье осталось внизу, в боку одного из вражеских драконов, на арбалет не было времени, а ножами этих жужелиц только смешить, дай боги хоть одного по косой заденешь. Он придержал свободной рукой поползшую по седлу вниз торбу и прищурился, краем глаза отметив рванувшийся навстречу зеленый стрекочущий смерч.
