— Ни горгулов, — едва слышно ответила я, и настроение стремительно испортилось.
— Давай сегодня не будем говорить о крылатом недоразумении, — с ноткой раздражения произнес вампир и развернул меня к себе лицом.
— Но он есть, — мрачно произнесла я.
— Значит, его не будет, — пожал плечами мой кровопийца.
— Элион...
— Ты закроешь рот, или мне тебе его закрыть? — грозно спросил упырь.
— Лучше ты, — подумав немного, решила я и обняла его.
— Я тоже так считаю, — деловито кивнул Элион и снова закружил меня в сладком вихре своего поцелуя.
* * *
Это был необыкновенный день, наверное, лучший во всей моей жизни. День, наполненный беззаботным смехом, беззлобными подначками, искрящимся восторгом, головокружительными поцелуями и тихими, пробирающими до глубины души признаниями. Кто бы мог подумать, что в холодном и безжалостном вампире, казавшемся идеальным убийцей, может скрываться столько невыразимой нежности, столько нерастраченной любви, которую он все-таки признал, а признав, уже не желал отказываться.
И я забыла обо всем. В одно короткое мгновение не стало княжны Пронежской, испарились воспоминания о долге, который так упорно вколачивали в меня столько лет, напрочь испарились мысли о скором замужестве с другим мужчиной. Существовал только Элион Одариан и мечты, в которых царил тоже только он. Моя первая и последняя любовь, это я знала настолько точно, словно смогла заглянуть в далекое будущее.
За стол мы сели не сразу. Сначала нашли купальни. Я жутко стеснялась, они ведь были такими же прозрачными, как и весь дворец, но вампир тактично удалился, так что за мной никто не подглядывал, уж я-то проверила. Сам Элион меня не стеснялся, но я и так не собиралась подглядывать за ним.
Оделась я в новое легкое платье, купленное в Онагре. Волосы высохли, как только я протерла их мягким полотном. Были мокрыми, когда я их оборачивала, а убрала кусок ткани, и они сухие. Честно, я обзавидовалась сама себе и пожалела, что такого не бывает вне стен этого дворца. А самое главное, волосы были не просто сухими, но и расчесанными! Вот это магия, вот это я понимаю. После, стоя у зеркала и любуясь на себя, я подумала, что сейчас здорово бы смотрелись подвитые локоны. Зеркальная гладь чуть замутнела, а когда вновь расчистилась, на меня смотрело мое отражение с подвитыми локонами. Я ойкнула, потрогала свои волосы и поняла, что локоны появились и у меня настоящей. После этого я сменила причесок десять, из исследовательского интереса, но вернулась к первой, полюбовалась собой и направилась в уже известную мне столовую.
Элион был уже здесь. Он стоял у прозрачной стены и задумчиво смотрел на улицу. На звук каблучков моих новых туфелек вампир обернулся . Его восторженный взгляд заставил мои щеки заалеть и опустить смущенный взор.
— Ты великолепна, — сказал он, подойдя ко мне.
— Лучше или хуже той демонессы из Онагра? — спросила я и искоса посмотрела на него.
Вампир озадаченно потер подбородок и явно не вспомнил, о ком я говорю.
— Какие демонессы? Пыль под твоими ножками, — вышел из положения изворотливый вампирюга, и я рассмеялась, принимая комплимент.
— А Пьющие кровь? — с интересом спросила я.
— Заносчивые упырихи, — не стал мелочиться Элион.
— Драконессы? — в этот момент я затаила дыхание.
— Серые ящерки, — хмыкнул он.
— Троллихи?
— Ты меня еще об архах спроси, — возмутился вампир. — Рас много, потому, давай, я скажу сразу, с тобой никто не сравнится.
— Находчивый? — насмешливо спросила я.
— Честный, — серьезно ответил он.
После обеда, мы покинули дворец, решив осмотреть окрестности.
— Как думаешь, он не исчезнет? — я кивнула на наше временное пристанище.
— Думаю, нет, — ответил Элион. — В любом случае, все самое ценное я держу в руках, — и он покрепче прижал меня к себе.
Так как определенного маршрута не было, то наш бесцельный путь вывел нас к озеру, такому же хрустально-чистому, как ручей и дворец. Если придираться, то все здесь было слишком идеальным, слишком неправдоподобным. Взять то же озеро. Идеальная гладь, по которой не бежала рябь, только быстро исчезающие круги от разноцветных рыбок, снующих у самого дна. Цветы на берегу, вид которых был совершенно незнаком, но все они имели яркие цвета, пышные чаши и аромат, который был, так сказать, то, что надо. Бабочки, умиляющие своими быстрыми легкими крылышками. Животные, совершенно не опасавшиеся не только нас, но и друг друга. Например, пока я гладила лань, Элион без всякой опаски трепал волка, а после кидал ему палку, и опасный хищник приносил ее, словно ручной пес. И лань даже не обращала на него внимания.
Наши скакуны, освобожденные от седел, даже Оз, умчались в неизвестном направлении и возвращаться пока не стремились. Я огляделась и заметила лодку с резными бортами. Удивительно, но вода даже не попадала внутрь лодки.
— Я бы сейчас не отказался хотя бы от одной болтливой русалки, — сказал Элион, присаживаясь на берегу.
— Зачем тебе русалка? — поинтересовалась я, устраиваясь рядом с ним.
— Может, рассказала бы об этом месте что-нибудь интересное, — ответил он, вытягиваясь в полный рост и пристраивая голову на моих коленях.
— А мне и без историй хорошо, — отметила я и блаженно вздохнула, прикрывая глаза.
— Хорошо? — переспросил вампир. — Надо это исправить.
— Чего? — я моментально распахнула глаза и возмущенно посмотрела на него.
Элион рассмеялся.
— Шучу, радость моя, шучу, — сказал он. — Меня все устраивает. И больше всего отсутствие прислуги, хозяев и прочих зевак. Думаю, феи это предусмотрели. Мне даже кажется, что, будь здесь еще хоть одна пара, кроме нас, мы с ней не встретимся.
Я задумалась и пришла к тому же выводу. Досадно, что здесь нельзя задержаться подольше или остаться навсегда. Но сказки вечными не бывают, да? И очень жаль! А потом... Не хочу думать о том, что будет потом. Элион прав, мы можем себе позволить хотя бы один день обойтись без неприятной действительности. Мы подумаем о будущем завтра, а сегодня нужно просто наслаждаться тем, что еще вчера казалось невозможным.
Я опустила взгляд на Элиона и заметила, что он наблюдает за мной из-под опущенных ресниц. Усмехнувшись, я вернула ему щелчок по носу, отчего вампир смешно сморщил нос и тихо рыкнул. Угрозе я не поверила.
— О чем задумалась? — спросил он, протянув руку и погладив меня по щеке.
— О тебе, — не стала я врать. — Еще вчера ни за что бы не поверила, что ты все-таки признаешь очевидное.
— И давно тебе очевидно? — полюбопытствовал Элион.
— Больше недели, это точно, — ответила я. — Почему ты все-таки сдался?
Вампир снова прикрыл глаза и на некоторое время замолчал. Я не торопила его, развлекая себе тем, что пропускала жестковатые пряди его волос между пальцами. А потом и вовсе начала заплетать маленькие косички. Элион приоткрыл один глаз, понаблюдал за тем, как я, прикусив кончик языка, старательно издеваюсь над его волосами, улыбнулся одними уголками губ и удовлетворенно вздохнул.
— Я бы, наверное, продолжал до последнего издеваться над собой и отдал тебя горгулам, думая, что так скорей избавлюсь от противоестественных чувств, — в этом месте я оторвалась от своего занятия и хмуро взглянула на него. — Не заводись, — попросил он. — Что ты хочешь от высокомерного и упертого Пьющего кровь, который пятьдесят один год твердил, как ему отвратительны люди, а на пятьдесят втором влюбился именно в человеческую девушку? Конечно, я отвергал даже саму возможность подобных чувств. Я уверял себя сначала, что меня тянет к тебе, потому что ты женщина, а у меня уже некоторое время никого не было. Потом решил, что это из-за наших приключений и постоянной опасности. Все это сблизило нас и вызвало временный интерес. И мне хотелось быстрей избавиться от тебя, чтобы все встало на свои места. Но, когда мне тыкнула моими чувствами Рена...
— Рена? — перебила я. — И как она определила?
— Ну, во-первых, ее слова помнишь, когда мы отбились от граков? Что я бросил Пьющую кровь в опасности и бросился к тебе? — я кивнула. — Это действительно так. Для нас существует наша раса, все остальные мало достойны нашего внимания. Даже будучи твоим телохранителем, я должен был сначала защитить ее, но я обо всем забыл, когда увидел, что ты в опасности. Потом я упорно игнорировал ее намеки, чего не было в нашу первую встречу, а ночью и вовсе не смог принять даже ее прикосновения. Разрешил поцеловать себя из чистого упрямства и пришел от него в состояние крайнего раздражения. Ну и когда ты исчезла, я впервые узнал, что нестабилен. Пока разыскивал ваши следы с рыжим, у меня началась неконтролируемая трансформация. Заметил это только, когда Оз зарычал, я его когтями ранил. А после не получалось взять себя в руки. А когда гоблин, которого я спрашивал про вас с демоном, сказал, как сладко вы целовались, — на меня взглянули сердитым заалевшим взором, — вообще сорвался. Я даже не помню, как убил оборотней, как попал в ратушу, как поднимался наверх. Если бы не Пресветлая, боюсь, я тогда бы мог совершить непоправимое. Хотя, скорей всего, сунулся в огонь рыжего и погиб.
— Ты поэтому ночью твердил: "Опять, опять"? — спросила я, и Элион кивнул.
— Я не ожидал, что сорвусь, тем более не ожидал, что трансформируюсь и попытаюсь... Тьма, — вампир хрипло вздохнул, — даже страшно представить, что я мог натворить. И когда я сбежал, и мне все-таки удалось взять себя в руки, я перестал сопротивляться и трезво оценил все, происходящее со мной. Помнишь, когда мы представились парой тем упырям из клана Эверлан, я сказал, что они понимают, что будет, если они что-нибудь сделают с моей любимой женщиной?
— Ты обещал уничтожить все население дворца, — усмехнулась я.
— И это не преувеличение. — Серьезно ответил вампир. — Не потому, что я такой сильный. В здравом уме я бы просто не сунулся в подобное дело. Но вампир, потерявший свою пару, нестабилен, — теперь Элион усмехнулся, — как я. И такие наиболее опасны, потому что им все равно, насколько их превосходит противник силой и количеством.
— Потому нас должны были оставить в покое, — кивнула я.
— Да, таков был мой расчет. — Элион снова поднял на меня глаза. — Мне бы, дураку, тогда еще понять, что я действительно готов вырезать верхушку клана при первой попытке нападения, а я решил, что все из-за приказа Вечного. Может, и дорога наша вышла бы спокойней, и все решилось бы гораздо быстрей. А я мотал нас, лишь бы оттянуть момент, когда крылатые заберут тебя.
Мы немного помолчали.
— А за что ты благодаришь Пресветлую? — спросила я, чтобы нарушить тишину.
— Она очистила мой разум, поставив на пути паутину из чистого Света. Влетел в нее неуправляемым упырем, вышел здравомыслящим вампиром.
— Ну, я бы не стала так уверенно говорить о конечном результате, — нагло заявила я, теперь расплетая все, что успела натворить на голове вампира.
Он некоторое время смотрел на меня чуть суженными глазами.
— Договорилась, — констатировал он, так и не заметив раскаяния на моем лице. — Обещал, выполняю.
И я взвизгнула, оказавшись придавленной телом моего кровопийцы. Он сверкнул заалевшими глазами и... укусил меня! Я снова взвизгнула и расхохоталась.
— Щекотно!
— Какая неадекватная реакция на укус вампира, — отметил Элион.
— Съешь меня, — фыркнула я и показала язык.
— Сама просила, — пожал плечами мой кровожадный упырь, выпустил немного клыки и... поцеловал меня. — Вкуснятина, — облизнулся он. — Кстати, ты говорила, что будешь давать мне на завтрак кровь по столовой ложке.
Я непонимающе уставилась на него и снова рассмеялась, вспомнив сплетницу Фиску.
— Тебя с моей крови воротит, — напомнила я.
— Это, да. Ты невероятно невкусная, — скривился Элион, но сразу же серьезно закончил. — И это был еще сигнал, который я проигнорировал. Я не воспринимал тебя, как еду, практически сразу ею не воспринимал, не смотря на попытки запугать. Потому и реакция на твою кровь была именно такая.
Я улыбнулась, слушая его, и поймала себя на мысли, что мне даже не столько важно, что он говорит, просто приятно слышать его голос. Я убрала с лица вампира свесившуюся прядку, погладила по щеке, скользнула пальчиком к губам, и он поймал его, чуть сжав губами.
— Элион.
— Что, моя необыкновенная? — улыбнулся вампир.
— Что будет, когда мы вернемся в реальный мир? Ты снова будешь на меня рычать?
Он отрицательно покачал головой, перехватил мою руку и поцеловал ладонь, после прижав ее к своей щеке.
— Не буду.
— А что мы будем делать? Ты отведешь меня к горгулам? — спросила я, позволяя себе на мгновение забыть о решении не вспоминать о том, что ждет нас за пределами сказки, созданной феями.
— Да, — кивнул вампир, и я застыла, боясь поверить, что он говорит серьезно. — Отведу, но не надейся, что там оставлю. Позже объясню. Дай еще немного насладиться тобой и согласием с собственной сущность. Бестолочь любимая, — снова улыбнулся он, закрывая мне рот поцелуем прежде, чем я смогла ответить.
Остаток дня прошел в той же блаженной неге. Когда начало темнеть, мы вернулись во дворец, и я снова восторженно заахала. Дворец светился, как снаружи, так и изнутри. Тысячи маленьких огоньков, как звезды, затопили его чуть мерцающим светом. А когда мы вошли внутрь, появилось ощущение, словно мы находимся среди звездного неба. Ощущение волшебства было просто невероятным. Это светились чашечки цветов, из которых были сплетены гирлянды. Элион подошел ближе и сообщил:
— Это светлячки. Забавное использование насекомых.
— В тебе есть хоть что-нибудь романтичное? — усмехнулась я. — Это же звезды!
— Я, прям, весь из себя ходячая романтика, — сообщил вампирюга. — Пусть будут звезды, для тебя все, что угодно, гадость моя.
— Неисправим, — я покачала головой и поднялась на террасу, заняв гамак из цветов.
— Если я исправлюсь, тебе станет скучно, — заверил меня Элион, появляясь на террасе с двумя бокалами.
— Как это ни прискорбно, но ты прав, — ответила я, принимая бокал. — Ты единственный мужчина в мире, который испортится, если вдруг станет пушистым и милым, как котенок.
— Я идеален, — сверкнул он белозубым оскалом.
— Вампирюга, самоуверенный, заносчивый вампирюга со святой верой в собственную исключительность, — не без иронии ответила я.
— Какой есть, — пожал плечами Элион. — Ты у меня тоже ничего.
Не буду врать, лицо у меня от такого заявления вытянулось. Я себя весь день, едва ли не богиней чувствовала, и вдруг с небес, да мордой и в вампира. Тоже ничего? Тоже?! Ничего?!! Ну, обидно же! Он с любопытством наблюдал за метаморфозами, происходящими со мной, все-таки не сдержался и расхохотался.
— Лиора, ты просто чудо! — воскликнул Элион, добывая меня из цветочного гамака и усаживая на резные перила. — По-моему, за пятьдесят лет меня никто не узнал так, как ты за три недели, тогда почему ты мне так безоговорочно веришь?
— Потому что уже знаю тебя, — проворчала я.
— Глупая человечина, — широко улыбнулся вампир. — И за что боги меня тобой покарали?
