Затем все вновь облачились в пышные одеяния. Слуги расчесали бойцам волосы, и они отправились сопровождать принца на обед, стараясь не шататься от усталости и боли. После этого принц отпустил друзей, велев столь же твёрдо держаться и попытаться сегодня же поухаживать за свободными женщинами, сказав, что это тоже элемент военной подготовки: улестить такую женщину часто труднее, чем разгадать замыслы вражеского военачальника или победить его в поединке, а ночь с нею требует не меньше сил и ловкости, чем бой без оружия.
* * *
Обед проходил в узком кругу. Цари, князья и их наследники. Судя по достаточно кислому виду князей, ход переговоров пока что не внушал им энтузиазма. А цари демонстрировали величавое спокойствие.
Разговор во время обеда вертелся вокруг дальнейших планов.
— Раз уж мы помирились, надо кого-то порвать на куски. Я переправился бы на лиговайский берег и ударил бы по тораканам, тем более что они напали без объявления войны, — сказал Линтиронт Логимский.
Верховный князь Текоттет поддержал его:
— У степняков можно захватить хороших коней и много женщин. Сделаем набег и вернёмся.
— Недостойно и глупо нам использовать свою громадную силу по мелочам, — неожиданно для всех и даже для себя вступил в разговор Тлирангогашт. — С тораканами и... — он хотел сказать "мы", но вовремя осёкся, — мой дядя Атар справится в одиночку. Сил у него хватит ещё и на то, чтобы помочь нам как следует пограбить Ссарацастр. Женщин и добычи там будет ещё больше.
Царь Ашинатогл бросил разгневанный взгляд на приёмного сына, но сразу же потушил его. В принципе он был согласен с новым агашцем. Да и городок на побережье Ссарацастра можно будет прихватить, чтобы основать там ещё одну вассальную агашскую колонию. Ведь у князей силы на такое не хватит, а Лиговайя будет занята другим.
Новый наследник Атара принц Лассор был доволен. Он до этого за азартом в военных упражнениях прятал чувство несправедливости. Ведь происхождения он был более высокого: его мать была Высокородной гетерой, а не простой полноправной, как у Тлирангогашта. По законам и обычаям Империи узаконить его Атар мог в любой момент. Но короли прямо запрещали это принцу, не желая, чтобы его род продолжился. А жену ему подобрали исключительно высокородную (дочь короля Валлины), но зато бесплодную и развратную. Так что рокош был для Атара ещё и способом стряхнуть с себя наложенные на него семейством оковы.
Но в момент узаконения Атар допустил ещё одно отступление от традиций. Старшим должен был быть признан, как считали многие, тот, чья мать выше титулом. А он назвал сыновей в порядке их настоящего возраста. Заодно, хотя Атар стремился это не показывать, Лассора он любил несколько меньше, возлагая основные надежды на старшего сына. А младшему была уготована участь героя-полководца и основателя княжеского рода на Юге. Тоже, конечно, почетная...
А теперь всё становилось на свои места. И было неясно, то ли у отца такая гениальная интуиция, то ли Судьба повернулась к Лассору лицом. Не нужно было скрыто враждовать с братом, интриговать против него. Теперь он кузен и глава другого высочайшего рода. А Лассор получит то, что предназначено ему по происхождению и, как он был уверен, будет полностью оправдано его заслугами.
В состоянии такого умиления и душевного подъёма он с удовольствием поддержал предложение Тлирангогашта. Царь Атар отреагировал по-другому, в соответствии с обычаями старков:
— Вы что, обед с друзьями превратили в Военный совет? Да и на совете высказаться должны были Астраконт Логимский, за ним Тикотон Аникарский, а потом уже вы, — назвал он имена двух княжичей и слегка рассмеялся, показывая, что упрёк полушуточный.
Для Ашинатогла и князей это высказывание было шоком: у старков младшие имеют право говорить без разрешения старших и на военном совете не самый старший высказывается, а затем все в порядке старшинства, а, наоборот, начиная с самых младших и низких. Все обычаи у них наизнанку, но нужно присмотреться: их военная выучка, дисциплинированность и сплоченность говорят сами за себя. А какие у них женщины! И самых красивых они пока что даже не показывают, жадины... Ашинатогл сделал для себя выводы, только теперь оценив, насколько трудно будет наследнику приспособиться к другим обычаям, и ещё раз порадовавшись, насколько ценное приобретение он получил. Ему ещё приятнее стало, что Тлирангогашт искренне стремится войти в агашский образ жизни, но выволочку вечером приёмному сыну надо будет дать. А заодно и помощника. Друзей пусть он тренирует в старкских традициях, это будет им лишь на пользу как воинам и как будущим дипломатам. А сына он столь же безжалостно будет тренировать в агашской культуре и агашских обычаях. Перед трудностями царь отступать не привык, и такое решение лишь улучшило его настроение. А на Юге тоже есть отличные женщины, и наследнику он через несколько дней преподнесёт сюрприз. И Ашинатогл подвёл итог:
— Ну ладно. Я почувствовал, что за полдня говорильни мы все утомились. По крайней мере трое из нас языком владеют хуже, чем мечом, а четвёртый мечом не хуже, чем языком. Брат, ты нас всех утомил своими доводами и речами. Они очень красивые, но нам нужно время. чтобы всё обдумать. И смазка мозгам нужна, чтобы не заскрипели от натуги.
— Прекрасно, брат! — ответил Атар. — Я приглашаю тебя выпить как следует, чтобы смазать мозги. Мне передали отличного вина Древних. А своему наследнику и знати я велю позаботиться, чтобы мозги наших почтенных князей были смазаны как следует, и тем же вином.
Тут все оказались поражены ещё двумя событиями. Княжич Тикотон встал со своего места, упал к ногам своего отца и, когда тот велел ему говорить, попросил разрешения припасть к ногам царей. Получив его, он упал ниц перед Атаром, затем перед Ашинатоглом и, поднявшись, попросил:
— Я хотел бы присоединиться к свите твоего сына, царь Ашинатогл. Сколько я понял, он на пире не будет, а продолжит учить своих людей.
Ашинатогл расцвёл. Такая просьба искупила ему неприятную мелочь: Тикотон чётко показал. кого из двух равных братьев-царей считают сейчас главным, хотя формально выразил им равный почёт. Но это можно и нужно стерпеть: с помощью столь счастливо обретённого сына он постепенно поставит всё на свои места. А сейчас Атар заслужил такие почести, если честно говорить. Он велел Тикотону поклониться сыну и повиноваться ему как старшему и высшему по положению другу.
За Тикотоном то же проделал и второй княжич. Так что Тлирангогашту предстояло быть лидером небольшого сообщества молодых знатных воинов. А на выходе из шатра его поджидали ещё трое агашцев, подобранных ему отцом вместо трёх отосланных старков.
* * *
Цари уселись за стол с фруктами. Неподалеку стоял кувшин прекрасного золотистого вина. Наполняли чаши женщины из Древних, из одежды на них были лишь бусы и кольца. Правда, одна из ниточек бус на бёдрах.
— Вот это служанки. И ты, брат мой, можешь выбрать себе, по законам гостеприимства, ту из них, которая лучше всего подойдет, чтобы скрасить ночь.
— Да. Свеженькие Древние. У нас они тоже появляются в городах. Промышляют гаданием, заговорами, приворотами, мелким воровством, мошенничеством и развратом.
— Чётко объяснил. Надо будет, чтобы у нас это зелье сразу же разбирали граждане себе в служанки. Пусть промышляют лишь последним.
— Всё равно обхитрят.
— Кого надо, того и обхитрят. Это будет тренировка для моих людей, чтобы учились обману противостоять.
— Вы всё обращаете на пользу военному искусству. Мне уже рассказали, что даже женщины у вас свободные потому, что на них ваши воины тренируются в стратегии и тактике. А для того, чтобы сбросить напряжение, я вижу, вы, как нормальные люди, держите служанок и рабынь.
— А ты, брат, уже подумал, что мы ненормальные?
— Честно говоря, брат, да! — Ашинатогл расхохотался своим басовитым голосом, схватил одну из служанок и посадил к себе на колени. — Мне уже показалось, что вы титановые, а внутри вас адский огонь, а не нормальный огонь страстей.
Атар тоже рассмеялся.
— У меня жена здесь, и она лучше всех этих служанок.
— Верю. Дичь, убитая на трудной охоте, всегда кажется вкуснее домашней свиньи.
— И у нас ухаживание за свободными женщинами многие называют "охотой".
— Тогда всё правильно. Я такую охоту тоже введу в обычаи нашей знати. Только не сразу, это для многих из них просто шок. Ведь у нас не принято женщину, которой овладел, отпускать по её желанию. Более того, это считается позором для мужчины, и многие делают вид, что они сами прогнали женщину.
— Ну хорошо, о женщинах поговорили. Но, по-моему, мы оба теперь хотели поговорить без лишних ушей о государственных делах.
— Вот эти ушки и груди мне не хочется отпускать. Подаришь мне эту служанку?
— Конечно, брат!
И два царя до вечера за парой кувшинов вина и фруктами обсуждали нынешние и будущие дела: как устроить всё, чтобы союз был прочным и взаимовыгодным. Затем они позвали доверенных писцов, чтобы записать то, о чём договорились, и Ашинатогл сказал своему старичку-писцу несколько слов тихим голосом. Атар услышал лишь "Тлирангогашт-тур".
— Ну что ж, между собой мы, кажется, поняли, как установить прочный порядок. Теперь нужно будет подключить к нему, по крайней мере, эти два княжества, — довольным голосом подвёл итог Атар.
— А за ними и другие в наш союз потянутся, но не всех нужно будет брать.
— Да. Сильные враги тоже нужны. И не очень сильные, но злые и глупые — тоже.
И оба царя завершили разговор тем же самым, с чего начали: смехом. Ашинатогл привлёк к себе служанку, которая уже места себе не находила от возбуждения, и велел вызванной охраннице дать девице плащ, чтобы она не соблазняла непривычных к женской наготе агашцев своими прелестями. Воительница с брезгливым видом кинула плащ. Ашинатогл ещё раз рассмеялся и шлёпнул женщину по заду. Та скривила рожу, но видно было, что ей это не очень неприятно, а девицу она рассматривает чуть ли не как соперницу, но столь же низкую, как наложница-рабыня по сравнению с гражданкой-женой.
— И здесь мы сходимся, — улыбнулся Атар. — У нас тоже считается, что лучшая охранница — та, которая любит хозяина.
— А у нас это — единственные женщины, любовь которых нужно завоевать, а не получить. Они свободные воительницы из Шильрунстии. Они нанимаются лишь к тому, кого полюбят. И защищают своего хозяина даже после последней капли крови, пока душа не улетит. Но если охранница рассорится с хозяином или разочаруется в нём, необходимо немедленно расстаться, иначе будет очень плохо. Охранниц не полагается ревновать к другому мужчине: у хозяина долг перед женщинами его гарема, и защитница вольна сбрасывать своё напряжение с кем захочет. Конечно, не ревнуют также шлюх и храмовых танцовщиц, что почти одно и то же. А хозяину нужно приходить к такой женщине в объятия лишь в наилучшей форме и наилучшем настроении, либо, наоборот, крайне усталым и духовно измученным, а то и раненым, чтобы она пожалела, утешила его и помогла ему подняться вновь.
— Не так уж мы противоположны, брат! Мы разные, но гармонируем. Я чувствую, что мы найдём общий язык не только как цари, но и как народы. Но всё будет не так гладко.
— Наши царства ещё и воевать как следует будут! И об этих войнах будут складывать песни и писать романы.
— Единственное, о чем я прошу Судьбу, чтобы эти войны наступили после смерти нас обоих.
— Я тоже буду молиться об этом.
И два брата-царя, обнявшись, вышли к приветствующему их войску. Из другого шатра к ним присоединились два еле держащихся на ногах, но тоже обнявшихся, князя. Линтиронт Логимский другой рукой вёл за собой девицу из Древних, даже не потрудившись её одеть.
* * *
Тем временем Тлирангогашт, почувствовав, особенно после ритуала, проделанного княжичами, что он поступил совсем не по обычаям, вернулся к своей маленькой дружине. Те пытались уговаривать художниц, но у агашцев получалось очень плохо. Судя по всему, по дорогому подарку они уже им подарили, подарки были приняты почти у всех (двое стояли с мрачным видом), и теперь они считали, что женщины обязаны обнять их.
Принц, не давая никому опомниться, скомандовал по-агашски: "Делай, как я!" (эти слова он уже успел выучить, как и многие другие команды, за время утренних упражнений) и побежал наверх по горной тропке. Удивлённые агашцы в своих роскошных одеяниях бежали за ним. Княжичам пришлось полегче. Их костюмы были более функциональны и приспособлены к горам: сапоги, штаны, туники, черкески. Царевич бежал вполсилы, прекрасно зная, что почти всех старк легко обгонит.
Взбежав на полянку наверху и дав своим спутникам отдышаться, он сказал на Древнем языке. Как уже сложилось сегодня, его фразу кто-нибудь повторял по-агашски, а за ним вновь произносил её по-агашски и принц.
"Вот теперь мы можем поговорить о ваших полководческих ошибках в кампании с художницами. Если она не приняла вашего первого подарка, то стоит отстать от неё на время, и, если эта цель всё ещё привлекательна, приготовить атаку в неожиданное время и с неожиданной стороны. Это ведь элементарное правило для полководца: если враг укрепился, не клади войско в лобовой атаке, а отойди, разведай и обойди неприятеля либо захвати врасплох".
Друзья засмеялись: такое сравнение им очень понравилось, а та пара человек, чьи подарки отвергли, немного повеселели.
"Вторая ваша ошибка. Завязав бой, вы шли лоб в лоб на вражескую фалангу. А разве сломаешь строй железной пехоты лобовой атакой?"
Тут друзья зашушукались, поскольку считали, что это вполне возможно: строй дрогнет и побежит. Но в том, как была произнесена фраза, с какой силой, они ощутили один из боевых секретов старков: поскольку те с детства обучались взаимодействию в оборонительном строю, они были уверены, что подготовившееся войско не сломаешь атакой лоб в лоб. Сбежать из строя для них, видимо, было просто немыслимо. А сравнение нежных женщин: певиц, танцовщиц, музыкантш — с железной пехотой вообще восхитило друзей.
"А теперь посмотрите, что нужно делать. Неужели никто из вас не может петь или музицировать? Неужели вы не могли бы спеть им свои песни, сыграть свои мелодии, станцевать свои танцы? Это было бы как разведка перед атакой, и если бы они улыбнулись кому-то из вас, можно было бы считать, что первый рубеж обороны уже пройден без грубой силы в виде дорогого подарка. И уж во всяком случае после подарка нужно было продемонстрировать своё искусство. Улестить словами у вас их пока что не получится. Древний язык вы знаете плохо, а они прекрасно. Но показать, что вы интересные люди, вы могли бы и без знания языка. Вот видите, и здесь всё не так просто. Вам приходится вести любовное сражение не с мужиками, только что согнанными в строй, а с искусными и опытными воинами, побывавшими во многих битвах. И пользоваться нужно тем оружием, которым вы владеете не хуже противника".
Такое сравнение опытных женщин с ветеранами-воинами позабавило друзей и заставило их призадуматься. Неужели девственницы, на которых они женятся, это мужики, только что согнанные в строй? Тлирангогашт даже не мог представить, к каким последствиям приведут эти его слова. А сейчас он был просто рад тому, что удалось доходчиво объяснить многие вещи своим новым товарищам. По глазам юношей было видно, что им не терпится возобновить атаку. Княжичи даже пританцовывали, уже, наверно, воображая, как они поразят женщин своим огненным горским танцем.
