Путь к жизни

Химера была достаточно разумной, чтобы выделять этих существ среди прочих и понимать, что они, пожалуй, единственные, кто может оспорить её право на территорию. Точнее, попытаться оспорить, а уж насколько это у них получится... У тех пятерых не получилось, хотя они и старались. Очень старались...

После очередного шага по тропинке химера почувствовала, что впереди, на самой границе восприятия кто-то есть. Живые. Много. Они собрались в одном месте и чего-то ждали. Чего? Пока хозяин отойдёт подальше? Чтобы потом быстро добежать до логова и захватить его?..

Тварь остановилась в нерешительности: уходить от кургана ещё дальше, чтобы напасть, опасно; не обращать внимания и продолжать патрулирование — тоже. Оставаться на месте и ждать? А вдруг эти только отвлекают, и с другой стороны в это время...

* * *

Хассрата разбудил запах. Лёгкий ночной ветерок, пролетавший над стоянкой, вдруг дохнул тленом. Оборотень, которому в это время снились башня в долине и Нисси, протягивающая ему весело смеющегося сына, недовольно заворочался, закрутил головой и открыл глаза. Судя по положению звёзд, время близилось к полуночи. Осторожно, стараясь шевелиться как можно меньше, Хасси огляделся и прислушался. Поскольку дождя не ожидалось, и он сам, и Велиранд, и Гельд устроились на открытом воздухе, только старику поставили палатку, из которой сейчас доносилось лёгкое похрапывание. Эльфёныш тоже дрых, а вот господин...

Лич стоял, развернувшись спиной к дороге, а лицом к зарослям и — Хассрат готов был в этом поклясться — к чему-то напряжённо прислушивался. Или что-то высматривал. Или вынюхивал — судить о чувствах, доступных магу, а тем более немёртвому магу, было сложно.

Воин напряг слух. Через кусты явно пробирался кто-то крупный и достаточно неуклюжий, а ещё беспокоились лошади. Похоже, к лагерю приближалась нежить.

— Господин? — повернулся Хассрат к хозяину.

Тот ткнул пальцем в палатку, в которой спал некромант, затем повёл рукой вокруг — нужно было разбудить Наставника и поднимать людей. Коротко поклонившись, оборотень отправился выполнять приказ.

Спустя пять минут в лагере не осталось ни одного спящего. Люди, не совсем люди и нелюди, стараясь не шуметь, надевали броню и строились, тревожно вглядываясь в темноту, а возле немёртвого собрались жрец и хозяин каравана. Чуть в стороне от них, ожидая приказов хозяина, стояли Велиранд с Хассратом. Все молчали, ожидая командира отряда гвардейцев, выделенного Его Величеством в качестве почётного эскорта на время нахождения князя на землях королевства. Когда же он наконец появился, купец не выдержал:

— Так что случилось, ваше сиятельство?

Гельд, не оборачиваясь, сделал жест левой рукой, который Злоглазый тут же перевёл:

— Нежить.

— Много? — нахмурился гвардеец.

Из-под плаща показалась рука с оттопыренным указательным пальцем.

— Значит... — неуверенно начал караванщик.

— ...большая, — закончил за него гвардеец. — Ваше сиятельство, уважаемый Наставник, вы сможете как-то помочь?

— Мы, я так понимаю, — старик оглянулся на мертвеца, — постараемся управиться сами. Вам же следует отвести людей. И лошадей, пока они не взбесились. На всякий случай. Если что пойдёт не так, вернётесь за имуществом после восхода солнца.

Оборотень не мог видеть лица офицера, но готов был поклясться, что тот недоволен. Однако голос вояки прозвучал совершенно бесстрастно:

— Благодарю за заботу, уважаемый Наставник, однако у меня приказ Его Величества. Обеспечить безопасность его сиятельства — мой долг.

Хассрат мысленно кивнул, соглашаясь с доводом: долг — это святое. И пусть толку в предстоящей драке от этих вояк будет немного, но они наверняка смогут отвлечь нежить на секунду-другую и дать возможность господину её убить.

Тем временем некромант не сдавался:

— Капитан, если я правильно понял планы его сиятельства, мы не будем биться с этой тварью. Мы попытаемся её подчинить.

— Однако у вас это может не получиться.

— Может. Но когда это выяснится, нам будет уже поздно помогать. И обеспечить безопасность его сиятельства вы не сможете.

— Но мы хотя бы попытаемся.

Наставник в очередной раз открыл рот, собираясь что-то сказать, но его опередил лич:

— Хр-рш-ш. С-сть с-с-сь, — в очередной раз вынырнувшая из-под плаща рука ткнула вправо и немного назад.

— Ваше сиятельство? — мгновенно переспросил гвардеец.

— Его сиятельство согласен с вами, капитан, — пояснил старик. — Вашим людям надлежит стать в указанном месте.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — капитан боднул воздух, чётко развернулся и отправился отдавать приказы.

Оборотень, ухватив Велиранда за руку, последовал за ним: его долгом было, если господин всё же проиграет, отыскать утром его тело и попытаться вылечить. Для этого ему ещё перед отъездом, в храме вручили несколько кристаллов, объяснив, как их использовать. Это если тварь не утащит тело к себе в логово. А если утащит...

Хассрат мотнул головой, отгоняя чёрные мысли. Не следовало так думать. Его господину покровительствуют боги, а значит, он победит. Он просто не может не победить!

Гвардейцы быстро выстроились тремя шеренгами и приготовили арбалеты, позади встали маги, рядом с ними — капитан. Хасси, подумав, отошёл ещё дальше. Отсюда до господина и Наставника было шагов около сорока, а до кустов сто. Далековато даже для глаз оборотня, но что-то разглядеть можно. Например, что в зарослях возится кто-то большой. Похоже, тварь никак не могла решить, вступить ли в схватку или разумнее всё же бежать. Это было странно. Получалось, что у неё есть разум?

Ветки раздвинулись, и на открытое пространство выползло нечто, похожее одновременно на гигантского скорпиона и на сороконожку. Нежить, поблёскивая в свете звёзд странно белыми костяными пластинами, внахлёст покрывавшими спину, сделала несколько шагов к некромантам и остановилась, поводя из стороны в сторону передней частью с широко расставленными зазубренными клешнями.

'Шагов десять в длину, — прикинул Хассрат. — Интересно, она прыгать умеет?'

Как будто отвечая на его невысказанные мысли, химера подобрала заднюю часть, выгнув спину высокой петлёй, и замерла. Кто-то из гвардейцев переступил с ноги на ногу, звякнув кольчугой. На него тут же шикнули. В наступившей тишине было хорошо слышно раздражённое храпение лошадей, которых караванщики уводили всё дальше.

'Надо было ушастого отослать, — спохватился оборотень. — Всё равно в этом бою...'

Лич медленно шагнул вперёд. Потом ещё раз. Ещё. Ещё...

Хасси усилием воли заставил себя перевести взгляд на вояк, продолжая отслеживать господина краем глаза.

Ещё шаг. Ещё. Ещё...

'Упаси Справедливый, кто-то выстрелит...'

Похоже, такая же мысль пришла в голову и капитану гвардейцев, потому что чуткие уши оборотня уловили отданный шёпотом приказ опустить арбалеты.

Ещё шаг... Гельд стоял уже прямо перед мордой нежити, как раз между клешнями, которые... Нет, показалось. Не дрогнули. Как поднялись в самом начале в угрожающее положение, так в нем и остались, не сдвинувшись ни на палец. А господин...

А господин вдруг развернулся и совершенно спокойно направился к лагерю. И Наставник, судя по фигуре, расслабился. И... И наконец-то получилось выдохнуть...

* * *

— ...а если там ещё что-то? — продолжал настаивать гвардеец. — Вы же сами, почтенный, на обратном пути можете на этой поляне заночевать. Или на соседней. А его сиятельства и уважаемого Наставника с вами уже не будет. И что тогда? Или ещё кто заночует.

Купец раскрыл рот, чтобы возразить, закрыл и задумался. Задерживаться, пусть даже всего на день, не хотелось — не то время года. Вот как начнутся дожди раньше, как развезёт дороги... С другой стороны, вояка тоже был прав. Он, забери его тёмные боги, даже не подозревал, насколько был прав: нежить не та опасность, мимо которой можно пройти просто так, сообщив властям в ближайшем городе — мол, пусть дальше они думают. Особенно когда у тебя в караване те, кто с этой нежитью может легко справиться. Сейчас тёмного мага найти — это ж какую удачу иметь надо! Или жреца Милостивого отыскать опытного. Нет, последнее, конечно, проще и вполне может получиться, да только найти — одно, а уговорить куда-то отправиться... А тут и маг, и жрец, и оба не прочь... Свои не поймут. А не поймут, так и относиться будут соответственно. А купцу по нынешним временам в одиночку никак — сожрут и косточек не выплюнут. Будь у тебя трижды особый караван. Особенно если у тебя особый караван. Желающих на твоё место...

Нет, нежить ему не простят. Это не разбойники, от которых можно убежать или спрятаться. Так что вояка прав: придётся задержаться, пока маги проверят логово твари. Придётся.

С другой стороны, всё равно груз переложить надо: эти (караванщик покосился на некромантов, что-то обсуждающих в стороне) собираются пойманную нежить на телеге везти. Вот так вот уложить и накрыть сверху полотном. Тоже, конечно, правильно — в диких землях лишняя охрана не помешает, вояки-то только до границы проводят. А пока от лишних глаз укрыть. Особенно Светлых. А то гонору у них много, могут сдуру в драку полезть. Их, конечно, сожрут, да только вонь поднимется, а оно надо? А оно не надо, особенно в королевстве. Да, в королевстве. Хорошо, что до границы осталось всего ничего и крупных поселений по пути больше нет. Авось пронесёт.

— Вы меня убедили, господин капитан, — покивал торговец, привычно сохраняя на лице кислое выражение. — Вы совершенно правы: оставить просто так место зарождения нежити мы не можем. Да и людям после бессонной ночи отдохнуть не помешает... Н-да. Я могу вам ещё чем-нибудь помочь?

* * *

Чем ближе Зехван подъезжал к Дрегсу, тем тревожнее становилось на душе. Среди простонародья ходили слухи один страшнее другого. Тревожно оглядываясь, люди шептались, что Дрегс подчистую выеден нежитью. Что служители Храма прогневили Справедливого. Что чуть ли не сам Неправедный явился в мир, дабы покарать отступников...

Зехван слушал и внутренне посмеивался: чернь всегда была горазда на выдумки. Откуда, к примеру, взяться нежити в Дрегском герцогстве? Это ж не какое-нибудь окраинное королевство, это место пребывания самого святейшего брата! Да там одарённых братьев больше, чем во всех остальных землях Справедливого вместе взятых! А про Неправедного вообще глупость! С чего бы ему карать тех, кто, фактически, ему служит? Это если на минуту допустить, что кто-то из братьев и правда оказался отступником. Точнее, таковые наверняка есть, ибо человек слаб, а второе имя Неправедного — Искушающий. Но даже если эти несчастные падшие братья обнаружились в Дерсе, вряд ли их было много. И устроить явление Врага им однозначно не по силам. Но попробуй объяснить это какому-нибудь крестьянину. Или горожанину. Или даже рыцарю (всё же прав этот толстяк Римзо, называя дворян чернью титулованной — безграмотные, спесивые, суеверные...). Другой вопрос — как весть об отступниках просочилась к мирянам. Это всегда было внутренним делом Храма и только внутренним делом Храма, а тут...

Впрочем, Зехвана это не особо встревожило: подобное, увы, случалось и раньше. Редко, но случалось. И заканчивалось одинаково — поболтают и умолкнут. Кто сам, а кто и с помощью братьев-карателей.

Потом Зехван остановился на ночь в одной из храмовых гостиниц, и смеяться ему резко расхотелось. Присутствовавшие там братья едва ли не слово в слово повторили болтовню простонародья, добавив, что к Дрегсу были срочно вызваны все одарённые и туда же нагнали массу войск. Последним штрихом оказался совет и дальше путешествовать под видом наёмника, не афишируя свою принадлежность к Храму. Во избежание.

Потом была встреча с патрулём стражи, когда на Зехвана направили арбалеты и держали под прицелом, пока не проверили каким-то амулетом. При этом стражники явно чего-то боялись. Очень сильно боялись. Увы, разговорить их не получилось — патруль следовал совсем в другом направлении — однако жрец получил ещё один совет: если уж ему так охота совать голову в пасть Неправедному, примкнуть к какому-нибудь обозу. Опять же — во избежание.

Совет показался Зехвану дельным, и потому, нагнав вереницу груженых телег, сопровождаемых двумя десятками солдат, он договорился со старшим (опять пришлось подвергнуться непонятной проверке и вдобавок показать знак принадлежности к Храму) и дальше поехал уже не один. Получилось раза в полтора медленнее, но лучше уж так, чем рисковать не доехать вообще.

Дорога была на удивление пустынна. Из обгоняющих — только патрули, из встречных — те же патрули, да ещё такой же обоз, возвращающийся порожняком. Ни купцов, ни крестьян, ни просто путешественников. Да и откуда им взяться? Деревни по обочинам стоят пустые, на полях с неубранным урожаем — ни души. Даже ворон не видать — попрятались. Последнее, впрочем, понятно: стоило одной потерявшей осторожность падальщице шевельнуться на дереве, мимо которого как раз проезжал обоз, как в неё, буквально разрывая тушку на части, врезалось сразу несколько болтов. Один из солдат в ответ на недоумённый взгляд жреца коротко пояснил:

— Приказ. Заразу разносят.

Потом доехали до стоящей на перекрёстке заставы, усиленной одним из одарённых. Там опять всех проверили. Причём не только людей, но и лошадей тоже. И опять проверяемых держали под прицелом. Закончив, одарённый подзарядил амулет командира обоза и разрешил двигаться дальше. Увы, поговорить с этим братом не удалось, но пищи для размышлений хватало и без того, что он мог бы рассказать. Получалось, что слухи не так уж и врут: в Дрегсе и впрямь случилось нечто такое, что потребовало введения чрезвычайных мер безопасности. Но что? Неужели и правда массовое поднятие нежити? Однако при чём тут зараза?

Зехван как-то вдруг пожалел о том, что не задержался на севере ещё на пару месяцев. Пусть там голодно и опасно, зато нет неведомой заразы, из-за которой здесь сгоняют с обжитых мест крестьян и смотрят на встречных исключительно через прицелы арбалетов. Каким же он был глупцом, когда старательно выискивал повод вернуться!..

Потом была ещё одна застава, тоже на перекрёстке, а потом обоз наконец-то дополз до окружённого частоколом большого лагеря, раскинувшегося между лесом и высоким холмом. Здесь Зехвану дважды пришлось объяснять, кто он такой — сначала начальнику караула, а потом вызванному тем брату. Внимательно выслушав посланца, жрец с глазами смертельно уставшего человека указал рукой на холм:

— Вам туда, брат. Вон тот красный шатёр. Доложите досточтимому Римзо. Возможно, он сумеет вам помочь, — после чего коротко поклонился и быстро куда-то ушёл, оставив гостя подбирать отвисшую челюсть.

'Римзо — досточтимый?! Да этот толстяк даже генералом ордена становиться не хотел! Да он всю жизнь от политики, как Неправедный от 'Света Веры', бегал! Да что, гоблины задери, тут происходит?!'

Коня пришлось оставить в импровизированной конюшне — несколько больших навесов с коновязями и без какого-либо намёка на стены — и подниматься на холм пешком, поскольку в пределах лагеря ездить можно было разве только на телегах. В другое время такой порядок изрядно бы удивил посланца, сейчас же ему просто было не до пустяков.