разбил моего брата. Но из уважения к шан-шу Чжэн Сюаню я отказать не могу".
И он созвал совет, чтобы обсудить поход против Цао Цао. Советник Тянь Фын
выступил первым:
— Уже несколько лет длится война, народ истощен, в житницах нет запасов.
Большую армию подымать нельзя. Пошлите сначала донесение Сыну неба о победе
над Гунсунь Цзанем. Если оно до Сына неба не дойдет, объявите, что Цао Цао
препятствует управлению, подымите войска и захватите Лиян. Кроме того,
соберите большой флот в Хэнэе, заготовьте оружие, отборными войсками займите
пограничные города, и через три года великое дело будет завершено.
— Нет, с этим я не согласен, — заявил Шэнь Пэй. — Благодаря своему
военному таланту князь Юань Шао одолел дикие орды в Хэбэе. А покарать Цао
Цао так же легко, как махнуть рукой! Зачем затягивать это на месяцы?
— Победа не всегда на стороне того, у кого много войск, — возразил Цзюй
Шоу. — У Цао Цао войска отборные, и действует он на основании законов. Он
не станет, как Гунсунь Цзань, сидеть и ждать, пока попадет в беду. Не
советую вам подымать войска, не послав предварительно императору донесения о
победе.
— А разве для похода на Цао Цао нет предлога? — спросил Го Ту. — Если
князь, последовав совету шан-шу Чжэн Сюаня, вместе с Лю Бэем выступит за
справедливость, это будет соответствовать воле неба и желаниям народа.
Поистине это была бы великая радость!
Четыре советника так и не могли прийти к общему решению, и Юань Шао не знал,
что предпринять. В этот момент прибыли Сюй Ю и Сюнь Шэнь.
— Вот у кого большой опыт! Послушаем, что они скажут, — решил Юань Шао.
После приветственных церемоний он обратился к ним:
— Пришло письмо от Лю Бэя. Шан-шу Чжэн Сюань советует мне помочь Лю Бэю в
войне против Цао Цао. Как вы думаете, послать ли мне армию?
— О князь! — в один голос вскричали оба. — Своими многочисленными
войсками вы одолеете малочисленные, сильными — разобьете слабых, покараете
злодея и поддержите правящий дом. Правильно, правильно, посылайте войска!
— Ваше мнение совпадает с моими мыслями, — сказал Юань Шао и перешел к
обсуждению плана похода.
Прежде всего он поручил Сун Сяню известить о своем решении Чжэн Сюаня и
передать Лю Бэю, чтобы он двигался навстречу. Во главе армий Юань Шао
поставил Шэнь Пэя и Фын Цзи. Тянь Фына, Сюнь Шэня и Сюй Ю он назначил
советниками и повелел выступить к Лияну.
Когда все обязанности были распределены, Го Ту обратился к Юань Шао:
— Вам, князь, перед походом следовало бы перечислить все злодеяния Цао Цао
и возвестить о них по всем округам, требуя наказания злодею. Тогда вещи
будут названы своими именами.
Юань Шао послушался его и велел шу-цзи Чэнь Линю, который в свое время
подвергся гонениям со стороны Дун Чжо и скрылся от опасности в Цзичжоу,
сочинить воззвание. Оно гласило:
"Известно, что проницательный правитель предвидит опасности и благодаря
этому избегает превратностей судьбы; преданный сановник предвидит трудности
и благодаря этому укрепляет власть. Это значит, что если есть выдающиеся
люди, то есть и выдающиеся дела, а если есть выдающиеся дела, то есть и
выдающиеся подвиги. Ведь необычайно то, что свершается необычайными людьми.
В древности, когда император могучей Циньской династии ослабел, Чжао Гао
захватил власть. Подданные терпели невероятные притеснения, никто не смел
открыто сказать слова. И, наконец, в храме Ванъи(*2) произошло позорное
событие; там были сожжены таблички с именами предков. Позор этот послужит
уроком навеки, из поколения в поколение.
Позже, в годы правления императрицы Люй-хоу, ее братья Люй Чань и Люй Лу(*3)
присвоили себе власть. В столице они держали две армии и правили княжествами
Лян и Чжао(*4). Они самовластно вмешивались в управление Поднебесной, решали
дела в палатах дворца, понижали высших и возвышали низших, так что вскоре
сердце народа охладело к ним. Тогда Цзянский хоу Чжоу Бо и Чжусюйский Лю
Чжан подняли против них войска. Неудержимые в своем гневе, они перебили
злодеев и восстановили в правах великого предка — ханьского императора
Вэнь-ди. Так великим подвигом Чжоу Бо и Лю Чжан вернули империю на путь
процветания и славы. Вот достойный пример тому, как мудрые сановники
укрепляют власть!
Евнух Цао Тэн, усыновивший Цао Суна — отца Цао Цао, — вступил в союз с Цзо
Гуанем и Сюй Хуаном. Они вместе творили зло, были алчны, совершали насилия,
мешали развитию просвещения и жестоко обращались с народом. Целые повозки
золота и яшмы дарил Цао Сун могущественным людям и тем купил себе высокое
положение и добился высоких чинов. Цао Цао получил в наследство все
богатства евнуха. Не обладая добродетелями, Цао Цао действует коварно и
хитро, он любит смуты и радуется чужим несчастьям.
Я сам стану во главе своих отважных воинов, уничтожу злодея, как это уже
было с Дун Чжо, который притеснял чиновников и грабил народ.
Я подымаю меч и бью в барабан, дабы навести порядок в Восточном Ся(*5).
Я призываю героев и беру их к себе на службу.
Прежде я думал, что у Цао Цао способности сокола и собаки, что его когти и
зубы могут служить великому делу, и вступил с ним в союз. Я дал ему войско.
Но глупое легкомыслие и недальновидность Цао Цао довели его до опрометчивых
нападений и поспешных отступлений, до тяжелых потерь и поражений. Он не раз
губил армии, но я снова давал ему войско, награждал за храбрость и оказывал
знаки уважения. Я представил доклад императору, и его назначили яньчжоуским
цы-ши. Я облек его большой властью и укрепил его влияние в надежде, что он
оправдает себя, хоть раз одержав победу, подобную победам циньского
войска(*6). Но Цао Цао воспользовался властью, как свинья. Он выскочил из
запруды, как большая рыба, стал разнузданным и жестоким. Он губит простой
народ, бесчеловечно обращается с мудрыми и причиняет зло добродетельным.
Так, цзюцзянский тай-шоу Бянь Жан, человек выдающихся талантов, имя которого
знала вся Поднебесная, был казнен деспотом Цао Цао за прямоту и честность в
своих речах. Голова Бянь Жана была выставлена напоказ; вся его семья
уничтожена. Люди ученые возмущены, народ негодует. Некий храбрый муж в гневе
своем поднял на тирана руку, и весь округ поддержал его.
Цао Цао был разбит в Сюйчжоу, и земли его захватил Люй Бу. Цао Цао бежал на
восток, не имея пристанища и не зная, где преклонить голову. Я стою за
могучий ствол и слабые ветви(*7), я не из тех, кто возмущает спокойствие
народа. Поэтому я еще раз развернул знамена, облачился в латы и выступил на
помощь Цао Цао. Когда загремели мои боевые барабаны, полчища Люй Бу бежали
без оглядки. Спасая Цао Цао от смертельной опасности и восстанавливая его
власть, я помогал не населению Яньчжоу, а оказывал услугу лично ему.
Потом случилось так, что на императорский поезд в пути напали орды
разбойников, и я, не имея возможности покинуть Цзичжоу, которому угрожала
опасность со стороны северных границ, послал чжун-лана Сюй Сюня к Цао Цао
призвать его отстроить храмы предков династии и защищать молодого правителя.
Цао Цао дал волю своим дурным наклонностям и стал действовать беззаконно. Он
оскорблял правящий дом, нарушал порядки. Он занял должности трех гунов и
присвоил всю власть. Он своей волей награждал и миловал. По одному его слову
людей наказывали и казнили. Своих любимцев он прославлял на пять поколений,
а тех, кого ненавидел, уничтожал в трех поколениях. Если его осуждали
простые люди — их казнили открыто; если знатные — казнили тайно. Чиновники
не открывали рта, путники обменивались лишь молчаливыми взглядами. По
заранее составленным спискам он разделил на классы всех правительственных
чиновников. Тай-вэй Ян Бяо, вызвавший неприязнь Цао Цао, был неповинно избит
палками, но он готов был претерпеть пять видов наказаний и принять на себя
гнев и подозрения, только бы не обращаться к законам. И-лан Чжао Янь также
был неподкупно честен и справедлив, своей мудростью он заслужил уважение при
императорском дворе. А Цао Цао средь белого дня осмелился схватить его и
самовластно предал казни, даже не выслушав его оправданий!
К могиле брата прежнего императора, князя Лян Сяо, следует относиться с
благоговением и всячески оберегать растущие на ней тутовые и сандаловые
деревья, сосны и кипарисы. Но воины Цао Цао в его присутствии разрыли
могилу, взломали гроб, сняли одежды с умершего, украли золото и
драгоценности. До сего дня Сын неба проливает слезы, и все окружающие
скорбят! Для тех, кто раскапывает могилы и грабит трупы, Цао Цао учредил
особые должности. Сам Цао Цао, занимающий посты трех гунов, ведет себя, как
разбойник, обижает государя, вредит народу. Он — проклятие для людей и
духов. К ничтожеству своему он добавил тиранию и жестокость.
Ныне препятствия и запреты расставлены повсюду, силки и сети заполняют все
тропинки, рвы и волчьи ямы преграждают дороги. Подымешь руку — попадешь в
сеть, двинешь ногой — угодишь в западню. Вот почему среди населения округов
Янь и Юй растет отчаяние, а в столице усиливается ропот. Если просмотреть
все книги по истории, то и среди самых безнравственных сановников не найдешь
ни одного, кто был бы более алчен, жесток и похотлив, чем Цао Цао.
Мы здесь только перечисляем его грехи. Мы не исправляли Цао Цао в надежде,
что он исправится сам. Но у Цао Цао оказалось сердце волка. Он вынашивает
злые замыслы и хочет расшатать столпы государства. Он стремится ослабить
Ханьский дом, уничтожить честных и преданных и стать незаконным основателем
династии.
Когда мы пошли на север воевать с Гунсунь Цзанем, этот сильный и упорный
разбойник задержал там нас на целый год. И Цао Цао тайно предлагал ему свою
помощь, но гонец был схвачен, заговор был раскрыт, и Гунсунь Цзань
уничтожен. Острие коварства сломалось, предательский план Цао Цао
провалился. Ныне Цао Цао расположился в Аоцане, где его положение укрепляет
река, и собирается, как кузнечик своими ножками, преградить путь грохочущим
колесницам(*8).
Вдохновленные духом предков великого Хань, мы готовы смести все препятствия!
У нас великое множество копьеносцев и всадников — воинов, отважных, как
Чжун Хуан, Ся Юй и У Хо(*9). Мы призываем умелых лучников. В Бинчжоу наши
войска перешли Тайхан, в Цинчжоу — переправились через реки Цзи и Та. Наша
великая армия идет по течению Хуанхэ, чтобы сразиться с головными отрядами
неприятеля, и от Цзинчжоу двигается к Ванъе, чтобы отрезать вражеский тыл.
Громоподобна поступь наших воинов, их сила подобна языкам пламени,
охватившим сухую траву, и голубому океану, хлынувшему на пылающие угли.
Встретится ли на их пути преграда, которая остановит их? Лучшие воины Цао
Цао набраны в селениях округов Ю и Цзи. Все они ропщут и стремятся домой,
проливают слезы и ищут случая уйти от него. Остальное войско — люди из
округов Янь и Юй да остатки армий Люй Бу и Чжан Яна. Нужда придавила их и
заставила временно пойти на службу к Цао Цао. Они повинуются ему, пока у
него есть власть, но все чувствуют себя на чужбине и враждуют друг с другом.
Как только я подымусь на вершину горы, разверну знамя, ударю в барабаны и
вскину белое полотнище, призывая их сдаться, они рассыплются, как песок,
развалятся, как кучи черепицы, и нам не надо будет проливать кровь.
Ныне династия Хань клонится к упадку, нити, связывающие империю, ослабли.
У священной династии нет ни одного защитника, на которого можно было бы
положиться. Все высшие сановники в столице опустили головы и беспомощно
сложили крылья — им не на кого опереться. Жестокий тиран угнетает верных и
преданных, и они не могут выполнить своего долга. Цао Цао держит семьсот
отборных воинов якобы для охраны дворца, а на самом деле император у него
в плену.
Я опасаюсь, что это начало полного захвата власти, и более не могу
бездействовать! В эти тяжелые времена преданные династии сановники должны
быть готовы пожертвовать своей жизнью! Непоколебимым защитникам Поднебесной
открывается путь к свершению подвига. Да и надо ли убеждать героев!
Мы доводим до всеобщего сведения, что Цао Цао подделал императорский указ,
повелевающий отправить войска в поход. Мы опасаемся, как бы дальние
пограничные округа не поверили этому и не послали помощь мятежнику, ибо
тогда они погубят себя и станут посмешищем для Поднебесной! Эта опасность
должна быть предотвращена!
Ныне войска округов Ючжоу, Бинчжоу, Цинчжоу и Цзинчжоу уже выступили на
защиту Поднебесной. Когда это воззвание получат в Цзинчжоу, вы увидите,
какие огромные силы соединятся с войсками Чжан Сю. Если все остальные округа
также соберут войска и выставят их вдоль границ, показывая этим свою мощь и
готовность поддержать династию, это будет великим подвигом!
Герой, который добудет голову Цао Цао, получит титул хоу с правом владения
пятью тысячами дворов и крупную денежную награду. Сдавшихся воинов и
военачальников ни о чем допрашивать не будут. Мы обращаемся с этим
воззванием ко всей Поднебесной и извещаем, что священная династия в
опасности!"
Просмотрев воззвание, Юань Шао остался очень доволен. Он приказал переписать
его и разослать во все округа и уезды, вывесить на заставах, на перекрестках
дорог и переправах.
Воззвание попало и в Сюйчан. Цао Цао, страдавший от головной боли, лежал на
своем ложе. При виде воззвания он задрожал всем телом и покрылся холодной
испариной. Забыв о своих недугах, он одним прыжком вскочил с постели и
крикнул Цао Хуну:
— Кто писал воззвание?
— Это, как я слышал, кисть Чэнь Линя, — ответил тот.
— Тот, кто обладает литературным талантом, должен подкреплять его военным
искусством! — рассмеялся Цао Цао. — Бесспорно, Чэнь Линь пишет прекрасно,
но что толку в этом, если у Юань Шао нет военных способностей!
Цао Цао немедленно собрал совет, чтобы обсудить план похода против врага. На
совет пришел и Кун Юн.
— С Юань Шао возможен только мир, воевать с ним нельзя — слишком велики
его силы, — сказал он.
— Какой смысл договариваться с ним о мире? — отмахнулся Сюнь Юй. — Это
нестоящий человек.
— Земли Юань Шао обширны, народ там сильный, — не сдавался Кун Юн. —
У него такие мудрые советники, как Сюй Ю, Го Ту, Шэнь Пэй и Фын Цзи, такие
верные сановники, как Тянь Фын и Цзюй Шоу. У него три славных полководца —
Янь Лян, Вэнь Чоу и Юн Гуань, да и военачальники Гао Лань, Шуньюй Цюн и
