— Нет, не говорил. Давай посмотрим ... Честир — это левша-близнец, верно?
— Вижу, что наскучил вам слишком большим количеством подробностей о моей семье, ваше высочество, — признал он. — Но, да. Отец достаточно гордится им, чтобы надорваться, хотя я думаю, что мать немного больше обеспокоена тем, к чему может привести раскрытие всех этих "опасных знаний".
Айрис улыбнулась и кивнула, но часть ее не могла не согласиться с Сейлмой Эплин. Она все еще сомневалась в том, что именно представляет собой королевский колледж, и ее собственное искушение воспользоваться его знаниями только усугубило эту ментальную двусмысленность. И она знала, что даже титул Эплин-Армака не принес бы его брату признания, если бы он его не заслужил. С момента своего основания королевский колледж принимал студентов исключительно на основе конкурсных экзаменов, без каких-либо привилегий или исключений.
Тем не менее, с практической, светской точки зрения, не имело ни малейшего значения, станет ли там студентом Честир Эплин или нет. Если Чарис проиграет свою войну, Жэспар Клинтан никогда не позволит выжить ни одному члену Дома Армак, какой бы отдаленной или косвенной ни была связь. Для этого ему не понадобилось бы знакомство Честира с еретическими или испорченными знаниями, хотя мясник, вероятно, замаскировал бы свой погром ответственностью инквизиции за искоренение таких богохульных учений.
Ее улыбка исчезла при этой мысли, и она задалась вопросом, почему это так беспокоило ее, почему это беспокоило ее на таком... личном уровне. Она встречалась с Честиром всего один раз, и, несмотря на его явно острый интеллект, он все еще был неуклюжим школяром, сплошь колени и локти, с волосами, которые упрямо сопротивлялись самой жесткой расческе. Его восхищение своим великолепным старшим братом также было слишком очевидно, и казалось, что между ним и Гектором было гораздо больше трех лет.
Это потому, что он школьник, — поняла она, — а Гектор — я имею в виду лейтенанта — не мальчик... и, полагаю, не был им со времен битвы при проливе Даркос.
Она положила руку на его предплечье, не осознавая, что сделала это, когда эта мысль пронеслась у нее в голове. Гектор Эплин-Армак был настолько же моложе ее, насколько Честир был моложе его самого, но только годами. Он видел и делал вещи, которые она могла только вообразить — только попытаться вообразить, потому что она была слишком умна, чтобы думать, что кто-то может по-настоящему представить себе это, не испытав на самом деле. Он завоевал свой титул нелегким путем, и он стал членом того, что стало самым могущественным правящим домом за всю историю Сэйфхолда, и какой была его первая мысль? Гордился ли он своими почестями? Размышлял ли он о том, как он был поднят до самых утонченных высот? Нет. Он был благодарен, что его новый титул позволил ему переехать с родителями в комфортабельный дом, оплатить образование своих братьев и сестер. Он гордился не своими отличиями, а тем фактом, что его младший брат был принят в королевский колледж. Она попыталась вспомнить кого-нибудь, кого она знала в Корисанде как дочь своего отца, кто чувствовал бы то же самое, и удивилась, почему она ощущала смутное удовлетворение от того, что не смогла.
— Понимаю, почему твоя мать может быть немного обеспокоена, — сказала она вслух, — но я рада за Честира. И за тебя. Вижу, как ты им гордишься.
— Он всегда был остроумным, — с усмешкой согласился Эплин-Армак. — Ожидаю, что он поднимется до преподавательского уровня, как одна из новых ракет, и мы все будем ходить в восторге от его эрудиции и славы. — Его ухмылка стала шире. — Знаете, это мое новое слово на сегодня — "эрудиция". Звучит заманчиво, не так ли?
— О, действительно так! — согласилась она со смехом. — И богатая, раскатистая интонация тоже!
— Постарайтесь помочь мне не забыть небрежно использовать его в разговоре этим вечером, если хотите, ваше высочество, — сказал он с серьезным выражением лица. — Сэр Данкин по-прежнему требует, чтобы я выучивал по одному новому слову в день в рамках моего непрерывного образования.
— Уверена, что за ужином смогу найти способ открыть дверь этому знанию, — пообещала она, и настала его очередь смеяться.
* * *
Шарлиэн Армак оторвала взгляд от улыбающегося лица своей дочери, услышав смех. Она подняла Эйлану, прижав ее к плечу, и посмотрела мимо нее туда, где Айрис Дейкин стояла, положив одну руку на предплечье Гектора, улыбаясь ему в лицо, пока они оба смеялись.
В данный момент не было никаких признаков князя Дейвина, но она видела, как он и двое младших мальчиков Брейгарта исчезли с должным заговорщическим видом. Без сомнения, они собирались устроить массу неприятностей, которые, несомненно, закончатся в недалеком будущем тем, что всех троих с позором выставят на посмешище перед их старшей сестрой и мачехой. Эта мысль заставила ее улыбнуться, несмотря на боль внутри, когда "Дестини" и сопровождающая его эскадра уносили ее и ее дочь все дальше и дальше от Кэйлеба.
— Что ж, — тихо сказала Мейра Хэнт, — похоже, все идет хорошо.
— Прошу прощения? — Шарлиэн посмотрела на свою более высокую, самую давнюю подругу, приподняв одну бровь, ее глаза были невинными.
— О, не смотрите на меня так скромно и простодушно, ваше величество! Или мне все еще следует называть вас "ваша светлость", пока мы не пройдем Троут? — Мейра покачала головой. — Я знаю, что это еще не приходило Гектору в голову — скорее подозреваю, что он думает гораздо менее... мозговой частью, предполагая, что он вообще думает, — но гарантирую вам, что это мелькнуло в ее ментальном ландшафте раз или два. Не то чтобы она, вероятно, не вскакивала, чтобы забить эту мысль до смерти лопатой, когда бы это ни случилось.
— Думаю, что вы, вероятно, оказываете им обоим медвежью услугу, — ответила Шарлиэн с гораздо более серьезным выражением лица. — Гектор — более глубокий бассейн, чем думает большинство людей. На самом деле, я им очень довольна, даже если на самом деле не могу претендовать ни на какие заслуги в качестве его официальной мачехи. Я добралась до него гораздо позже, чем вы справились с детьми Хоуэрда. С радостью признаю, что то, что он чувствует, далеко от платонических чувств, но это тоже намного глубже, и он не из тех, на кого производит впечатление очарование или рождение. Не то чтобы Айрис делала какие-либо попытки произвести на него впечатление тем или другим, — добавила она тоном человека, отдающего другому должное. — Тем не менее, в нем все еще много простого Гектора Эплина — слава Богу! — и позволяет ли он этому произвести на себя впечатление или нет, гарантирую вам, что он ни на минуту не забывал, что, в отличие от него, она родилась в самом высоком дворянском звании, какое только можно себе представить. Совсем не уверена, что Гектор Эплин позволяет себе даже подумать о том, чтобы действовать в соответствии с этими... неплатоническими чувствами Гектора Эплина-Армака, но обещаю вам, он знает о них.
— А Айрис? — спросила Мейра, ее собственные глаза были более пристальными.
— Она та, кто просто случайно переместился через палубу к нему, подальше от нас с тобой, и даже не пытаясь следить за своим братом, Мейра, — немного едко заметила Шарлиэн. — Уверена, что она, должно быть, глубоко противоречива, когда дело касается того, что она может чувствовать к нему. На самом деле, я бы ни капельки не удивилась, если бы она была единственной, кто не понял, о чем она сама думает в данный момент. Могу ошибаться, и Бог свидетель, ее ситуация достаточно сложна, чтобы заставить любого задуматься три, четыре, пять — или сто — раз обо всем, что может повлиять на ее положение или положение ее брата. Может быть, она подумала об этом и поняла, как она хочет с этим справиться, но я так не думаю.
— Ты хочешь, чтобы я посоветовала ей подумать об этом? — тихо спросила Мейра. Шарлиэн пристально посмотрела на нее, и графиня пожала плечами. — Я не собираюсь подталкивать ее к тому, чего она не хочет делать, Шарли. Во-первых, я не настолько глупа. В ее ситуации даже идиот — а Айрис далеко не идиотка! — должен был бы заподозрить неладное, если бы кто-нибудь начал пытаться толкать ее в объятия Гектора. И если бы этим "кем-нибудь" оказался кто-то настолько близкий к тебе, как я, она бы мгновенно сделала совершенно правильный вывод, что на это подговорила меня ты. По той же причине она должна быть так же осведомлена о потенциальных преимуществах — во всяком случае, для империи, — как и мы с вами, и она должна нервничать из-за своего брата.
— Ты думаешь о том, как довольно много правителей — на ум приходит ее отец — могли бы побудить ее выйти замуж за члена их собственной семьи, а затем тихо... убрать Дейвина каким-то неприятным способом и навсегда, чтобы они могли претендовать на трон через ее детей? — Огромные глаза Шарлиэн стали мрачными, и Мейра кивнула.
— Это должно прийти ей в голову, Шарли, — тихо сказала она. — Она любит Дейвина. Нет, давайте будем более точны в этом — она души не чает в этом мальчике, даже если она достаточно умна, чтобы изо всех сил стараться не баловать его и не потакать ему. Из того, что она сказала, думаю, она беспокоится о том, каким был его старший брат до того, как его убили. Она твердо решила, что Дейвин не должен стать таким, и Корис полностью поддерживает ее. Помогает и то, что Тобис тоже на ее стороне, — добавила графиня, и ее глаза внезапно блеснули, когда Тобис Реймейр появился из люка в середине корабля, таща своего громко спорящего сеньора за шиворот туники, которая волшебным образом превратилась из чистой в испорченную менее чем за тридцать минут.
Шарлиэн повернула голову, чтобы проследить за ее взглядом, когда еще двое оруженосцев Айрис последовали за Реймейром с Хааралдом и Трумином Брейгартом на буксире. Во всяком случае, Хааралд выглядел еще более растрепанным, чем Дейвин, и выражение его лица внезапно стало встревоженным, когда он увидел свою мачеху.
Протесты Дейвина усилились до энергичных, чтобы не сказать отчаянных, когда присягнувший ему оруженосец повел его к сестре. Двое других оруженосцев последовали за ним, и было очевидно, что Хааралд, по крайней мере, испытал огромное облегчение от перспективы предстать перед простой княжной, а не перед своей мачехой.
По крайней мере, пока.
Шарлиэн и Мейра наблюдали, как Айрис отвернулась от своего разговора с Эплин-Армаком, скрестила руки на груди и сердито посмотрела на грязного, все еще громко возмущающегося князя Корисанды, и Мейра рассмеялась.
— Неудивительно, что она любит этого негодяя! И, — ее голос стал более серьезным, — я знаю, что она испытывает большее облегчение, чем могла бы кому-либо признаться, из-за его реакции на то, что он выбрался из Делфирака. Но это моя точка зрения. Независимо от того, чего она может хотеть — или думать, что хочет, — эта девушка никогда не сделает ничего, что могло бы навредить или угрожать ее брату. Так что хитрость, если вы действительно хотите подбодрить ее, заключалась бы в том, чтобы убедить ее, что это не будет угрожать ему.
— Может быть, — Шарлиэн свободной рукой обхватила затылок Эйланы и наклонилась ближе, чтобы поцеловать маленькую девочку в щеку. Затем она снова посмотрела на Мейру. — Нет, не "может быть" — по крайней мере, в этом отношении. Но последнее, что мы хотели бы сделать, предполагая, что мы действительно хотим поощрять отношения между ней и Гектором, — это превратить это в своего рода услугу за услугу. Если она подумает, что мы предлагаем пощадить Дейвина, когда она выйдет замуж за Гектора, она вполне может это сделать, но никогда не забудет, что на нее оказали давление. Хуже того, она всегда задавалась бы вопросом, не пощадили ли бы мы Дейвина, если бы она не согласилась.
— Есть над чем подумать, — согласилась Мейра с задумчивым выражением лица, наблюдая, как Дейвин делает все возможное, чтобы объяснить сестре состояние своей одежды и личности. — Определенно есть о чем подумать. Но это было бы очень полезно во многих отношениях, не так ли?
— Ты всегда была мастерицей преуменьшать, Мейра, — сухо сказала Шарлиэн. — Конечно, Клинтан и другие — вероятно, немало твердолобых в Корисанде, если уж на то пошло — будут кричать, что мы вынудили ее выйти замуж за нашего приспешника, низменного уроженца, и что мы планируем убить Дейвина в любой момент. Но для любого, у кого в Корисанде есть работающий мозг? — Она фыркнула. — Как сказал бы Мерлин, трудно увидеть обратную сторону этого.
— Кроме того, — мягко сказала Мейра, — ты думаешь, что это действительно сделало бы их счастливыми.
— Кроме того, я надеюсь, что это сделало бы их по-настоящему счастливыми, — поправила Шарлиэн, обнимая дочь обеими руками. — Ты знаешь, как редко таким людям, как Айрис, разрешается вступать в брак ради счастья, а не по государственным соображениям, Мейра. Кэйлеб и я были более благословлены, чем кто-либо мог бы заслужить, чтобы получать такую радость друг от друга. Я бы хотела увидеть, как Айрис — и Гектор — испытывают такую же радость. Разве это так много, чтобы просить, учитывая всю боль и ужас, которые обрушились на мир?
— Конечно, это не так. — Мейра Брейгарт прикоснулась к щеке императрицы Шарлиэн так, как когда-то Мейра Ливкис прикоснулась к лицу гораздо более молодой королевы Шарлиэн, когда на нее обрушились требования мира. — Конечно, это не так, и надеюсь, что они это сделают. Но они не просто кто-то, ты же знаешь — не больше, чем были ты и Кэйлеб. Итак, мне встать сзади и мягко подтолкнуть или мне отойти в сторону и позволить природе идти своим чередом?
— Пока мы позволяем природе поступать по-своему, — ответила Шарлиэн. — У нас есть пятидневки, прежде чем мы доберемся до Чисхолма. Давай посмотрим, как все сложится.
— Но вы определенно не против этой идеи?
— Я что, похожа на идиотку?
— Нет, не очень, если призадуматься, — ответила Мейра с улыбкой. Затем она повернула голову, когда Айрис направилась к ним по палубе, за ней следовали несколько опечаленный Дейвин и два младших брата Брейгарта, а также три оруженосца и лейтенант флота (которому, очевидно, было очень трудно не рассмеяться вслух).
— На данный момент, однако, думаю, что у меня есть кое-что еще, с чем нужно разобраться, — сказала она уголком рта, глаза заплясали, когда она увидела выражение лица Айрис. — Похоже, это тоже должно быть хорошо. Но я буду иметь в виду наш разговор.
Ее глаза на мгновение вернулись к Шарлиэн, и императрица кивнула. Затем настала очередь императрицы сурово взирать на процессию преступников.
— Да, ваше высочество? — вежливо спросила леди Хэнт.
— Похоже, мой младший брат вводит ваших сыновей в заблуждение, леди Мейра.
— Я этого не делал! — запротестовал Дейвин. — Я... мы — только собирались спуститься на нижнюю палубу, леди Мейра. Мы бы остановились на этом — действительно остановились бы! — но... но люк был открыт, и никто не сказал, что мы не можем...
— Дейвин! — Айрис прервала поток слов, и он быстро взглянул на нее. — Позволь мне закончить изложение леди Мейре моей версии событий. Уверена, что все это совершенно неправильно, и у тебя будет возможность объяснить ей все это, когда я закончу.
