Олив во время его объяснений все не могла отойти от шокирующей новости. Её разум занимали мысли одной направленности. Девушка начала в панике ходить по комнате:
— Я не демон? Я не стану демоном? Я не хочу быть демоном! О, как это ужасно! Сначала Лансер, теперь вы... Что вы все ко мне пристали?! Я не хочу быть демоном! Никаким! Вообще!
— Ты им и не станешь, — ровным тоном попытался успокоить её Сансер. — Несмотря на то, что кровь ганн-тека очень сильна, сейчас в тебе осталась лишь её малая толика. И тем не менее, её было достаточно, чтобы эдели увидел в тебе пару, а мы новую хозяйку...
— Я не хочу никому быть парой! И хозяйкой тоже! — Олив сорвалась на крик. — Я домой хочу! К мисс Пенн и её блинчикам! к Адаму и Винсенту!
Девушка схватила первое, что попалось под руку — книгу, мирно лежащую на туалетном столике — и швырнула ею в Кайлума. Тот без труда увернулся, явно забавляясь.
— Мы поможем тебе попасть домой! — Сансер предложил её первое что пришло на ум, лишь бы не началась истерика.
И добился совершенно противоположного эффекта: девушка безвольно опустила руку, в которой держала вазу, чтобы запустить об стенку, и дрожащим голосом сказала:
— Я попаду домой, только если убью Лансера, — по щеке скатилась слезинка и она впервые произнесла в голос то, в чём не решалась признаваться никому, даже самой себе. — Но я не хочу его убивать...
— Так не убивай, — Сансер попытался ухватиться за эти слова, чтобы успокоить новую хозяйку. — Победа не всегда такая, какой мы её представляем.
Эту фразу частенько говаривал его создатель, когда пытаясь изобрести что-то одно, случайно создавал нечто другое.
Олив уже не рыдала, но все ещё смотрела недоверчиво. Сансер понял, что нужно закреплять успех.
— В конце концов, ваше сражение ведь не на завтра назначено? — конечно, он не знал и не мог знать, когда там у них бой, просто тыкал пальцем в небо. И, о чудо! Попал!
Девушка отрицательно покачала головой:
— У тебя ещё есть время, чтобы найти лазейку или хотя бы подготовиться.
— Ты предлагаешь что-то конкретное? — хмуро спросила Олив, так как то, что он только что сказал она и сама знала. — И не говори, что мне нужно собрать карту небесную. Это и так был мой единственный план.
— Не думаю, что у тебя сил хватит на это заклинание, — фыркнул Кайлум. — Да и для него нужны все... ключи. А у тебя только мы двое.
— И Ласерта, — немного обижено напомнила Олив.
— О! Ну, конечно, же! — Кайлум преувеличено обрадовался. — Как я мог забыть? Это же полностью меняет дело!
— Это больше, чем у меня было, пол года назад! — огрызнулась Оливия.
— Три ключа за полгода, — одноглазый брюнет изобразил задумчивость. — Да, если будешь удерживать такой темп, то за пару лет как следует подготовишься к драке.
— Кайлум прекрати, — одернул его Сансер. — Наше дело — служить ганн-тека. Сейчас — это ты. независимо от того, что ты по этому поводу думаешь. Мы поможем тебе найти остальных... остальные ключи. Мы защитим от эдели. Если такова твоя воля — то поможем найти путь домой.
— И как же вы собираетесь искать остальные ключи?
— Нам нужно найти Акила, — задумчиво сказал Кайлум. — А этот ушлый хмырь уже найдет и остальных.
— Акила? — переспросила Олив.
— У каждого из нас есть определенная специализация, — ответил Сансер. — Кайлум — непревзойденный мечник, я — убийца, который может настигнуть практически любую жертву. Акила — разведчик, сборщик информации. И да, я соглашусь с моим товарищем, именно он поможет найти остальных.
— А как нам его найти?
Сансер на несколько минут задумался. Кайлум почесал затылок, тоже напрягая мозги. Наконец, первый сказал:
— Материальное воплощение Акилы — браслет. Я нарисую его, а потом придумаем, как его найти. Что скажешь?
— Скажу, что я устала и хочу спать, — буркнула Олив в ответ. — У меня завтра занятия.
Кайлум фыркнул и растворился в воздухе. Сансер задержался лишь на мгновение, чтобы сказать:
— Прошу тебя, не отказывайся от нас. Смысл нашей жизни — защищать ганн-тека. Мы веками бессмысленно существовали в Сайхоле. Мы не будем тебя беспокоить и создавать проблемы. Просто дай нам возможность служить тебе и защищать.
Олив не успела ничего сказать в ответ. Ключ растворился вслед за товарищем.
Девушка поправила кровать, насколько смогла. Взглядом обвела разруху устроенную Лансером. Комната была как поле боя, а её кровать — единственный уцелевший островок. Даже в припадке ярости Лансер не навредил ей. И Олив почему-то была твердо уверенна, что и во время сражения не навредит. По крайней мере сильно. А она? Она вообще вряд ли сможет что-то сделать.
Олив легла на подушку и вздохнула. Кого она обманывает? Без помощи ключей ей, наверное, даже до турнира на арене не дожить. И собрать звездную карту вообще единственный шанс. Мысль о том, что ей это может элементарно быть не по силам, приходила ей в голову. Но девушка старалась гнать её подальше. Винсент любит говорить, что потерявший веру в победу проиграл ещё до начала схватки. Поэтому придется воспользоваться помощью ключей. Завтра. Сегодня Оливия и вправду очень устала.
Поэтому устроившись поудобнее, Олив закрыла глаза и практически моментально провалилась в тяжелый сон без сновидений.
Утро застало её врасплох. Она проспала на занятия и собиралась так лихорадочно быстро, как только могла учитывая полный разгром в комнате. Кажется, Олив уже настолько привыкла к "визитам" и выходкам Лансера, что даже ночное происшествие казалось ерундой по сравнению с опозданием на урок. О чем речь, она даже Марси рассказывать не стала. А по возвращению назад в комнату удивилась, застав там идеальный порядок. Можно было бы подумать, что все это ей приснилось. Если бы не одно "Но!". На туалетном столике стоял горшок с комнатным цветком, похожим на подсолнух, только лепестки красные, да середина ярко желтая.
Олив вздохнула. Очередное извинение от Лансера. Кажется, и к этому она тоже уже привыкает.
Девушка как раз собралась присесть на кровати, как её внимание привлекло странное движение цветка. Несколько мгновений она понаблюдала за ним, но больше ничего не происходило. Оливия разочаровано вздохнула и таки присела на кровать, с наслаждением вытянув ножки. Занятий сегодня было много, да и ночью она спала плохо. В итоге в комнату вернулась порядком вымотавшейся.
Но всю усталость как рукой сняло, когда Олив увидела, что цветочек повернулся в её сторону и начал крутиться, как собака, что-то увлеченно рассматривающее. Она с минуту изумленно рассматривала это чудо. Вот так Лансер! Вот так подарочек! А ведь Олив думала, что её уже ничего не удивит. Так нет... её демон умудряется преподносить удивительные сюрпризы.
Подумала, и тут же осеклась. Лансер не её демон. Пора гнать от себя такие мысли.
Но цветочком Олив заинтересовалась. Он так живо двигался, что, кажется, если бы не горшок, то запрыгал бы по столу. Девушка протянула руку, чтобы коснуться этого удивительного непоседу. И он сначала испуганно отпрянул, а потом все же дал к себе коснуться и даже начал ластиться. Ну, точно щенок!
Идиллию испортил неожиданный окрик рядом:
— Бу-у-у!
У Оливии чуть сердце не стало от испуга. Зато Кайлум веселился от души. И даже хороший подзатыльник, отвешенный Сансером, не остановил его.
— Что? — развел он руками в ответ на молчаливый укор в глазах товарища. — Я тренирую в ней реакцию и учу быть готовой ко всему...
— Кайлум я тебя в последний раз по-хорошему предупреждаю, — угрожающе начал Сансер, но длинноволосый его перебил:
— Знаю, знаю, — он примирительно поднял вверх руки. — Если что — ты с меня шкуру снимешь, потом найдешь некроманта, который меня поднимет, потом понаблюдаешь, как я опять подохну, потом заставишь некроманта поднять меня ещё раз, но уже исцеленного и опять снимешь шкуру. Ничего не забыл?
Сансер, который все это время деловито кивал головой, соглашаясь со всем сказанным. поднял вверх указательный палец, призывая обратить особое внимание на свои слова, и добавил:
— Я тебе последний глаз вырву, пальцы по отрезаю по одному и оскоплю.
— Фу-у-у... — не выдержала Олив. — Что вам нужно?
Сансер моментально принял серьезный вид.
— Я обещал нарисовать материальное воплощение Акилы, — он достал из кармана своего черного жилета одетого поверх такой же черной рубахи, сложенный пополам листик бумаги и передал девушке, всем своим видом стараясь выражать почтение. Брала его Олив несколько насторожено. Не так много индивидов проявляли к ней такое почтение. Собственно говоря, кроме Сансера, кажется, вообще никто.
Прежде, чем развернуть протянутый лист, посмотреть на рисунок, и окончательно согласиться сотрудничать с ключами, Олив все же спросила:
— Ладно я, у меня просто нет выбора. Но зачем вы мне помогаете? — девушка упреждающе подняла вверх указательный палец, так как заметила с какой готовностью Сансер собрался вдохновенно врать про их предназначение. — Не нужно по второму кругу рассказывать про ваших демонов создателей и все такое. Это я вчера ещё поняла. И немного подумав, поняла, что даже если во мне и есть кровь этих ваших создателей, то её ведь и впрямь слишком мало. Значит, я все-таки могу считаться человеком и вы не обязаны мне подчиняться. Отсюда вопрос, что вам с того, что вы мне помогаете?
Мужчины переглянулись. Кайлум лишь плечами пожал, предоставляя решение Сансеру. Тот ещё немного подумал, но все-таки решил сказать как есть:
— Ты называешь нас ключами и считаешь лишь средством создания сильного заклинания. Но мы не просто вещь, наделенная интеллектом. Мы — духи, с помощью определенного заклинания запертые в двенадцати простых, бытовых предметах. Мы — семья. И наш хозяин обещал, что мы всегда будем вместе. Я уже не помню, почему ему пришлось оставить нас. Но он создал Сайхол, где мы жили все вместе, пока нас по одному оттуда не вынесли те, кто понятия не имел о нашей истинной природе. Сейчас наш создатель, скорее всего, мертв. Нам не освободиться от удерживающего нас заклинания. Но ты можешь снова собрать нас всех вместе. Хотя бы ненадолго.
В его тоне не было ни намека на просительные нотки. Прямая спина, спокойный и уверенный взгляд. Такие люди просто не обращаются за помощью. Но Олив почувствовала, что он почти просит. Да и она ещё не забыла, что каким сильным может быть желание бить с родными и как тяжело в разлуке. В конце концов, ей ведь нечего терять.
— Я согласна, — вздохнув, Оливия открыла листик.
— Я понимаю, что по этому рисунку будет трудновато найти Акилу, — откашлявшись, начал оправдываться за отсутствие художественного таланта и за причинённые неудобства Сансер. — Да и время могло оставить на нем свои следы. Хотя о чём я? Мы же зачарованны от физических повреждений и от воздействия тлена. Хотелось бы как-то сузить для тебя область поисков. Но, к сожалению, мы не можем. Эта вселенная огромная. И мы уже даже не очень помним, кто его унес...
Нужно было видеть его глаза, когда Олив подняла глаза от рисунка и с легкой улыбкой сказала:
— Я знаю где он.
Сансер и Кайлум снова удивленно переглянулись.
— Даже Акила не так шустро работал, — присвистнул одноглазый мечник.
Олив, конечно, было приятно, что она смогла их удивить, но пришлось признать, что в этом не было никакой особой заслуги:
— Я видела его у Ская дома.
— Старший демон эдели? — нахмурился Сансер. — Это плохо. Мы не сможем украсть его оттуда незаметно... Придется убить множество его слуг и охранников...
— Я смогу уложить сотни три, — азартно предложил Кайлум.
Сансер вопросительно на него посмотрел.
— А что ты хотел, — развел руками одноглазый в ответ, как бы оправдываясь. — Большего она не потянет, если призовет сразу нас двоих.
— Зачем красть? — поторопилась остудить их пыл Олив. — Попрошу Марси, она принесет.
Кайлум посмотрел на неё до глубины души обиженным взглядом. Как ребенок, которому не дают поиграть с любимой игрушкой. А Сансер поспешил наиграно "обрадоваться":
— Замечательно, — ему плохо удавалось скрыть разочарование. — Значит, ждем результат. Никому о нас не говори, мы опять придем, когда получится.
И они снова, не прощаясь, исчезли. Олив вздохнула. Частично она их понимала. Все-таки эта парочка много столетий провела в заточении. Им не с кем было общаться или заниматься, чем они там привыкли заниматься. Наверное, они и с ума не сошли только потому, что могли поддерживать друг друга. Но ведь их разочарование было связано не с тем, что Олив не хочет или не может с ними общаться. Кайлум и Сансер расстроились, что не могут пойти и убить три сотни ни в чем не повинных людей.
Надо бы к ним по лучше присмотреться.
Кстати, раз этим двум пришлось так спешно исчезнуть, значит...
— Привет, Лансер, — Олив улыбнулась. — Ты случайно не захватил с собой что-нибудь перекусить?
Пространство рядом с ней на мгновенье исказилось, и рядом появился демон тьмы во всей красе: черные кожаные штаны, черные ботинки на ногах и черная рубашка свободного покроя. И девушка неожиданно сама для себя на него засмотрелась. Сейчас, когда не нужно было переживать о его домогательствах и о собственной безопасности, Олив как будто впервые на него посмотрела. И да простят её родные, но господи! Этот мужчина просто дьявольски красив. И ему так идет быть темным!
— Осторожно, девуш-ш-шка, — своим привычно-спокойным голосом сказал он. — Если ты будешь так на меня смотреть, то никакая клятва меня не удержит.
Олив невольно улыбнулась. Это оказалось неожиданно приятно, чувствовать, что тебя желает такой потрясающий мужчина. И эти ощущения, которых не возникало прежде, испугали и немного отрезвили её. Что она делает? Зачем заигрывает с демоном? Может, это какое-то очередное колдовство? Это логично, ведь ещё несколько секунд назад Олив испытывала чувство похожее на то, которое было после того, как её напоили любовным зельем.
Девушка откашлялась и спросила:
— Ты что-то хотел или так заглянул?
Лансер молча растворился во тьме.
Олив вздохнула. Вроде и правильно все сделала, но почему-то эта победа не радовала. За окном пошел дождь. Сначала небольшой, но чем больше она думала про Лансера, тем сильнее он становился, превратившись под конец в сильный ливень.
Будь он проклят, этот демон с черными как ночь глазами! Что же он сделал такого, и с ним плохо, а без него ещё хуже?
Олив взяла подаренный Лансером цветок, чтобы перенести поближе к окну, и тот тут же начал к ней ластиться. Ну, точно щенок! А главное, что это успокаивало и умиротворяло. Видимо аналогия с домашним питомцем была слишком сильна, потому, что Оливия осторожно погладила цветочек. И ему понравилось! Так понравилось, что когда она подставила ладонь. Это странное создание само принялось об неё тереться. Девушка не стала относить его к окну. Вместо этого она села вместе с ним на кровати,
Дождь за окном постепенно стих, превратившись в погожий вечер, и в комнату ворвался теплый ветерок, принесший с собой запах цветущих вишен. Так пахло у неё под окном весной, и Олив обожала этот запах. Но потом братья начали отправлять её в школу в это время года. К тому моменту, как начинались каникулы, вишня уже отцветала. Иногда одинокими вечерами в гимназии, Олив вспоминала старенькую вишню, растущую под окнами. Вспоминала с любовью, как и те времена, когда она цвела. Этот запах ассоциировался у неё только со всем хорошим.
