Голова оборотня

— Как-нибудь справлюсь, — ответил Тейрам, засовывая футляр во внутренний карман куртки.

— С чем справишься? — поинтересовался возникший неожиданно в дверях Мерги.

— Мы решили, что кроме скачек неплохо бы еще закончить дело с ларморцами, — осторожно сказал Хемилон. — Как сказал Вилт, та самая третья попытка.

— А мне сказать об этом, когда вляпаемся в очередную неприятность? — недовольный сапожник сел у стола.

— Никто не собирался от тебя ничего скрывать, — влез коротышка. — Мы тут состряпали письмецо для Науссы от Бригса, в котором сообщаем ему, что цена на товар чуток повысилась, и обговорить ее Бригс приедет через несколько дней. А пока его троюродный братец, — Вилт кивнул в сторону Тейрама, — доставит ему это послание.

Мерги хотел было проверить, что там написали его друзья, но потом махнул рукой.

— Не наделайте только глупостей.

— Три умных человека проследят за этим, — рассмеялся Вилт. — Все будет как в реторте мага. Сам понимаешь, неуютно себя чувствовать, зная, что где-то Лазурная стража думает о тебе каждый день, когда пьет второй тост за павших товарищей.

— Что-нибудь удалось узнать еще? — спросил Тейрам усталого сапожника, который вытянул ноги и закрыл глаза.

— Кое-что, но говорить об этом пока рано. — Все прояснится только за два-три дня до скачек, когда люди Фегана выпустят весь арсенал слухов, придуманный для любителей ипподрома.

— Керсал! — неожиданный вопль из клетки заставил вздрогнуть даже Мерги. Хемилон не выдержал и на диалекте грузчиков высказал птице все, что он думает об ее умственных способностях.

— Если бы так с самого начала учил ее, то она говорила бы не хуже меня, — засмеялся коротышка.

— Мне уже все равно, — сердито сказал Хемилон. — Больше я на нее не потрачу ни минуты.

— Да, с птичкой у нас не получилось, — признал лекарь. — Может выпустить ее? А то только ест да гадит.

— Ну, нет, — решительно возразил Тейрам. — Я к ней уже привык, да и убираю за ней тоже в основном я. Пусть останется, нас не объест.

— Как хочешь. Тогда хоть пусть говорит правду, а не прославляет разных мошенников.

Вилт подошел к клетке и постучал пальцем по ее прутьям:

— Слышишь, дармоед? Чтобы больше ни слова о Керсале. Керсал мошенник, а Феган обычный ублюдок. Слышишь, у-блю-док, ублюдок, ублюдок.

— Успокойся, Вилт, — произнес Мерги, придвигая к себе тарелку с нарезанным сыром. — Плевать на власть не лучше, чем мочиться против ветра. Результат один.

— Каждый день вспоминаю нашу голову, — обратился лекарь к друзьям. — Такие деньги потеряли.

— Кстати, из-за чего все-таки взбеленился маг в Допале? — вспомнил Тейрам. — И не надо нам рассказывать сказочку, которой ты потчевал Дунура.

— Хе-хе, пока этот ублюдок Феган дрых, я случайно наткнулся на завешанную тряпкой нишу в стене его спальни.

— Ты, случайно, не лунатик? — не выдержал Мерги.

— Нет, иначе бы не увидел нашу голову. Она лежала в каком-то хрустальном горшке.

— И что ты сделал? — свистящим голосом спросил Хемилон.

— Как и говорил раньше, ничего. От удивления чуть не упал, хорошо, что рядом подсвечник серебряный стоял, иначе бы растянулся на полу. Вот только подсвечник я не удержал и как назло, он упал прямо на горшок.

— Ты разбил хрустальный сосуд мага? — не сдержался Тейрам.

= Нет, он целехонек, только пару зубов выбил.

— У кого? — тихо спросил сапожник.

— Ну не у себя же! — огрызнулся лекарь, раздраженный постоянными вопросами. — У оборотня, то есть башки оборотня.

— Странно, чего тогда Феган так разъярился, — недоумеваающе произнес Тейрам, — магу все равно надо было лишь иметь целый глаз. Или зубы тоже важны при поиске сокровищ?

— Ублюдок-чистоплюй, — вынес диагноз лекарь. — Мало того, что своровал, еще и хочет, чтобы ворованное было без пятнышка, чтоб ему свернуть шею на ближайшей лестнице.

Друзья рассмеялись, представив лицо мага, обнаружившего подпорченную голову.

— Этому негодяю хватит наглости, чтобы хвастаться, как он в схватке с оборотнем без всякой магии выбил ему зубы простым кулаком, — посмеиваясь, произнес Тейрам.

Вилт тут же хотел было что-то добавить, но так и застыл с открытым ртом. Потом громко засмеялся и с чувством как следует хлопнул Тейрама по плечу.

— Отличная шутка, клянусь бубенцами Киргала!

— Какая шутка? — непонимающе удивился Тейрам.

— Ладно, проехали, давайте, наконец ужинать. Я пойду вниз за вином. Что-нибудь к окороку и сыру еще надо?

— Обойдемся, — ответил Мерги.

— Как это обойдемся? — возразил Хемилон, — неси виноград и гранаты. В Урмане гранаты продают даже не втридорога, так что надо наесться, пока есть возможность.

— Надо здесь не объедаться, а заработать столько, чтобы хрумкать гранаты как яблоки в любом месте, — проворчал Вилт и пошел на первый этаж отдать заказ служанке.

Утром, когда солнце уже взошло выше любого портового строения, Тейрам шел к пристаням, где разгружались судна предприимчивых урдаланских торговых домов. Сосредоточив в своих руках у себя на родине политическую и экономическую власть после распада Бератской империи, главы крупнейших купеческих семейств сумели за короткое время прибрать почти всю международную торговлю по морю в Линмаре. Огромный торговый флот урдаланцев при поддержке двух сотен боевых галер быстро стал хищным монополистом, оставив конкурентам лишь каботажную торговлю в пределах береговой линии своих стран. Неоднократные попытки крупных судовладельцев из Гемфара, Берата и Дангары отстоять свою долю в жирном пироге морской торговли оканчивались неудачами. То вдруг объявлялись пираты, которым почему-то попадались только неурдаланские суда, то вспыхивали пожары в портах, уничтожая склады, пристани и пришвартованные суда. Последняя попытка, предпринятая гемфарцами при поддержке военного флота, отстроенного на деньги владельцев золотых приисков, окончилась кровавым разгромом у побережья Гемфара. Урдаланцы обвинили Гемфар в пропаже их судов за последние пять лет, не смущаясь тем обстоятельством, что многие из носов бушпритов в виде хозяина морских глубин Хаграта тех пропавших кораблей спокойно красовались у резиденций глав торговых домов. Урдаланский военный флот, внезапно возникший у гемфарских рейдов, за ночь сжег практически весь флот конкурентов. Затем в течение года урдаланские каперы при поддержке флота поодиночке захватили или потопили беззащитные гемфарские суда. Подписанный мирный договор между странами закреплял право урдаланцев на охрану морских путей у побережья Гемфара с правом досмотра любого судна, отправившегося в чужую страну.

Проталкиваясь среди разноязыкой толпы грузчиков, приказчиков, матросов и просто бездельников, лишь ждущих момента спереть что-нибудь у зазевавшихся людей, Тейрам подошел к хорошо одетому урдаланцу, наблюдавшему за разгрузкой пузатой шхуны с огромной черной цаплей на борте судна и небольшой — на трепещущем от утреннего бриза флажке на вершине мачты.

— Уважаемый, не подскажешь, как мне найти твоего собрата по ремеслу Науссу? У меня для него письмо из Допала — обратился пращник к сероглазому мужчине средних лет с обветренным загорелым лицом и дорогим темно-коричневым кафтаном, на котором красовалась вышитая золотой нитью цапля.

Урдаланец оценивающе осмотрел Тейрама и меланхолично произнес:

— Наусс в Урдалане как ракушек на берегу.

— И все они сейчас в Сар Берате на службе дома Черной цапли? — не остался в долгу Тейрам. — Мне нужен тот Наусса, который живет здесь много лун и с нетерпением ждет хорошую прибыль от товаров из Допала. Ты поспрашивай среди своих, уверен, нужный мне Наусса вознаградит тебя за долгожданную новость.

Урдаланец хмыкнул, еще раз посмотрел на Тейрама и позвал одного из помощников, юркого черноволосого паренька с белозубой улыбкой и морским кортиком за поясом.

— Туркс, разузнай в нашей гостинице, кто ждет гостей из Допала. И не забудь взять с него три бератула за новость.

— Бери десять, — посоветовал Тейрам, — меня он ждет как родного брата.

— С брата брать все полгемфара — проявить к нему неуважение, возьму золотой, поделим поровну, — предложил Туркс хозяину.

— Ладно, только поживей двигай ногами, нам еще общаться со сборщиком пошлин, — быстро согласился купец.

Шустрый юноша тут же растворился в толпе. Тейрам с интересом начал рассматривать повседневную жизнь порта. С соседнего корабля веселые матросы гурьбой направлялись в портовую улицу удовольствий. Чуть дальше на рядом стоящий корабль поднимались их хмурые собратья с мутными взглядами и растрепанной одеждой. Кое у кого она была порвана, многие имели синяки и ссадины. Одного даже тащили на носилках.

"Дешевый труд всегда рядом с дешевыми развлечениями", — подумал пращник, вспоминая свой нехитрый досуг в Ларморе, когда служил наемником.

Через полчаса Тейрам увидел широкоплечего мужчину, который в сопровождении Туркса направлялся прямо к нему. Когда расстояние сократилось до дюжины шагов, Туркс откланялся и поспешил к разгруженному судну. Возле него уже спорили сборщик пошлин и его хозяин.

Цепкий взгляд черных глаз и волевой, чисто выбритый подбородок подошедшего купца еще раз напомнил пращнику о том, что надо тщательно следить за языком.

— У тебя письмо для меня? — вместо приветствия спросил резким голосом Наусса.

— Если тебя зовут Наусса и ты знаешь моего троюродного братца из Допала, — в тон ему ответил Тейрам.

— Разумеется, это я, — нетерпеливо отозвался купец.

— Тогда скажи, как его зовут и где он живет, — слегка подозрительно сказал пращник.

— Его зовут Бригс и живет он на улице Суконщиков, — теряя терпение, ответил Наусса.

Тейрам отметил, что несмотря на раздражение, урдаланец говорил все также негромким голосом.

— Что же, все правильно. — Осталось заплатить мне пять гемфаров и можешь забирать письмо.

— Что?! — воскликнул Наусса, багровея на глазах.

— Я не королевская почта и не мальчик на побегушках, — степенно произнес Тейрам. — Тащить сюда свою задницу за просто так я не собирался. Мой прижимистый братец как всегда притворился вечным должником нищих и дал только на дорогу. Так что на обратный путь придется платить тебе.

— Только если ты поедешь к Турулу, — зло прошипел Наусса.

— Тогда выкладывай всю сотню и я приложу все силы в веселых кварталах славной столицы, чтобы попасть к нему.

Урдаланец, встретив подобный отпор, понял, что бессовестный родственник трижды проклятого контрабандиста готов торговаться весь день и молча достал кошелек. Вытащив пять золотых, он с мрачным видом передал их Тейраму.

Пращник не стал дальше испытывать терпение купца, и тут же передал ему футляр.

— Ты что, со свиньями спал? — не удержался урдаланец, глядя на непритязательный вид футляра.

— С вами скопидомами денег хватает только на грязные дыры, где отравиться также просто, как подцепить вшей, — искренне парировал Тейрам.

Купец бросил неприязненный взгляд на наглого "родственника" и скользнув взглядом по изображению аиста на воске, громко процедил:

— Тупоголовые недоумки!

Потом брезгливо бросил под ноги нехитрую печать и развернул письмо. Судя по тому, как цвет лица Науссы вновь изменился на свекольный, весточка от "Бригса" купца совсем не порадовала.

— Проклятый мошенник! — громко рявкнул урдаланец, со злобой смяв пергамент в крепком кулаке.

— Здесь я с тобой полностью согласен, — спокойно отозвался Тейрам. — Что там он написал? Небось жалуется, что беден, как тюремная мышь?

— Не твое собачье дело! — огрызнулся Наусса.

— Хорошо, меня ваши дела не касаются. Пожалуй, я пойду.

— Постой! — крикнул спохватившийся урдаланец. — Здесь написано, что ты должен отвести меня к Бригсу, когда он приедет сюда.

— Раз написано, значит приду. Мой братец знает, в каких кабаках я здесь обычно зависаю, — равнодушно ответил Тейрам. — И готовь золотой к моему следующему приходу.

— Хорошую сталь я тебе приготовлю, и твоему жадному брату! — с ненавистью прошептал Наусса в спину удаляющегося пращника.

Как назло, под рукой никого не оказалось, чтобы послать слежку за наглым родственником контрабандиста. Отчаянно ругаясь купец тщательно раздавил печать Вилта, уничтожая отпечаток урдаланского медяка, и отправился в гостиницу, которую занимали только выходцы из торгового дома Черной цапли.

Тейрам, то и дело оглядываясь назад, целый час плетал по улицам, отрываясь от возможной слежки. Напоследок он прошел через парк невдалеке от скамьи, на которой сидел Хемилон, и остановился у одного из многочисленных небольших парковых фонтанов. Через несколько минут к нему подошел Вилт и негромко сказал:

— Хвостов нет, идем в гостиницу.

Немного позади за лекарем и Тейрамом шел Хемилон по другой стороне улицы. Незаметно для троицы, на пределе видимости за ними следовал сапожник, молча решивший накануне подстраховать друзей.

— Заглотил наживку! — воскликнул радостно Вилт, выслушав рассказ Тейрама и довольно потер руки.

Мерги удовлетворенно кивнул и сказал:

— Теперь осталось отыскать ларморцев и объяснить им их ошибку.

— Это будет непросто, — вздохнул Тейрам, вспомнив засаду Лазурных стражников, в которую они чуть было с Вилтом не попали.

— Да, здесь надо тщательно продумать все аргументы в разговоре с ними, — согласился сапожник.

Следующий день Мерги потратил на поиск Лазурных стражников. Отыскать их оказалось не слишком сложно. Сапожник, не долго думая, отправился к главному зданию городского магистрата, где регистрировалось прибытие лиц, за которыми необходим был особый пригляд как персон, могущих создать проблемы бератской короне. Под эту категорию подпадали иностранные сановники, послы и прочий люд, наделенный особыми правами и привилегиями своих сюзеренов.

Мерги нашел в западном крыле здания, отданного под канцелярию, одного из старших писцов, и отрекомендовавшись старым другом Тетурра, одного из Лазурных стражей, спросил, где его найти в Сар Берате. А чтобы подстегнуть рвение, уже начавшему седеть писцу был продемонстрирован золотой гемфар как символ чистоты помыслов старого друга. Служитель пера тут же оживился, и велел Мерги никуда не отходить и куда-то резво убежал, как мальчишка, получивший медяк за выполненное мелкое поручение. Вот только ждать писца пришлось на удивление долго. Когда пошел второй час ожидания и сапожник решил было поискать более толкового человека, писец наконец объявился. Он молча протянул руку за монетой и лишь после того, как она исчезла во внутреннем кармане его камзола из дешевой светло-серой ткани, сообщил сапожнику, что ларморцы должны проживать в гостинице на улице Старых ив, что в трех кварталах к западу от северных ворот.

Улица Старых ив радовала глаз чистой мостовой, в которой отсутствовали выбоины, и опрятными фасадами домов. Зайдя в недавно отремонтированное трехэтажное здание, стоявшее почти посередине улицы, Мерги сделал вид, что собирается снять комнату. Меланхоличный хозяин с обвислыми усами приказал одной из служанок показать ему свободные комнаты. Когда сапожник оказался один на один в небольшой комнате с видом на небольшой внутренний сад, он быстро закрыл дверь и протянул встревожившейся девушке пару бератулов.