Практическая психология. Герцог

— А если я откажусь, устроим маленькую драку? — Виктории отец Подарочка понравился. Этакий почти интеллигентный привет из девяностых. И она решила, что примет его приглашение. Тем более что Хват их подстраховывал, оставив несколько человек наблюдать на улице.

— Зачем? Если то, что мне о вас докладывали — правда, то мы вполне можем договориться.

— Что же, я принимаю твое приглашение... — Алан вопросительно приподнял бровь.

— Мэтью. Кир Мэтью.

— Ты из благородных?

— Барон, — скривился мужчина, словно титул барона был чем-то позорным.

— Веди, кир Мэтью, — Алан встал.

— Карета ждет. Ваши спутники к нам присоединятся?

— Пусть тебя это не волнует, ба-рон, — с едва уловим презрением в голосе заявил Лис.

Их действительно ждала карета. Настоящая, такая же ездила по ее родному городу в праздничные дни, за несколько рублей катая всех желающих окунуться в старину. В черные гривы лошадей были вплетены алые ленты. Симпатично. Лис примостился рядом с кучером, а Ворон первым поднялся в карету

— У вас выученные слуги, — произнес Мэтью, садясь напротив Алана.

— Это телохранители, а не слуги, — чуть заметно улыбнулся конт, изучая обстановку, пока один из мордоворотов убирал ступени и закрывал дверцу. Рядом хмыкнул Ворон, и Виктория про себя порадовалась, парни наконец-то начали хоть изредка проявлять эмоции и уже не походили на бесчувственных кукол, как в первые дни их знакомства.

Карета мягко тронулась с места. Судя по плавному ходу, у нее были рессоры. Прогресс.

— Как вам наш город?— прервал тишину Мэтью.

— Я ожидал большего оживления на улицах.

— Вы шли по улице Ткачей, а на ней вся жизнь начинается после заката, — улыбнулся король преступников. — Мне жаль, но в целях вашей безопасности я не рекомендую открывать шторы на окнах. — Ворон согласно кивнул. — Приношу свои извинения, что не могу послужить вам сегодня...

Последнее слово Виктория не знала.

— Тем, кто показывает город гостям, — флегматично пояснил Ворон, который уже привык, что некоторые слова его подопечный не знает.

Виктория повторила слово, вопросительно глядя на послушника, он кивнул, показывая, что она произнесла его правильно.

— После болезни я учусь разговаривать заново, — пояснил Алан удивленному Мэтью.

— Да, я слышал, — задумчиво произнес барон. — Но думал, это преувеличение.

— Так о чем ты хотел говорить?

— Нет, нет, все вопросы обсудим дома.

Алан кивнул, и больше они не произнесли ни слова.

Ехали недолго, по внутренним часам не больше пятнадцати минут. Скоро раздался вой-плач тау, и карета остановилась. Все тот же охранник открыл дверцу и опустил ступени. Первым выпрыгнул из кареты Мэтью. Виктория с любопытством огляделсь. Зеленый ухоженный сад со всех сторон окружал небольшой каменный дом с узкими окнами-бойницами, часть которых была закрыта массивными деревянными ставнями. Сквозь деревья виднелась высокий каменный забор. Кроме сопровождающих их охранников людей видно не было.

Их ждали. На крыльце стояла миловидная женщина в темно-коричневом строгом платье, вокруг ее талии оборачивался красивый цветной пояс.

— Все в порядке? — спросил у нее хозяин дома.

— Да, — лаконично ответила женщина, бросая на гостей внимательный взгляд.

— Это Сати, моя управительница. Она прекрасно владеет длинными ножами, — представил женщину Мэтью.

— Пусть даже не думает показывать свое мастерство, — спокойно произнес Лис,— иначе здесь будет два трупа.

— А чей второй? — с любопытством поинтересовался хозяин дома.

— Твой, — ответил за друга Ворон.

— Сата, они мои гости, — быстро проговорил отец Маи. — Мы будем в кабинете.

Виктория шла и думала что, пожалуй, она не ошиблась в "папике". Обстановка в доме была скромной и функциональной. Ничего лишнего. Минимум вещей, но все добротные, и видно, что дорогие. Если бы ей пришлось обставлять свой дом, она бы выбрала такой стиль. Кабинет тоже был обставлен с изысканной строгостью. Большой стол, два кресла и книжный шкаф от стены до стены.

— Итак, приступим.

Алан сел в кресло, Лис встал рядом, а Ворон занял место у двери, опершись о стену и обхватив правой рукой запястье левой. Насколько успела узнать Виктория, из этой позы он мог действовать молниеносно.

Мэтью прошел по кабинету и остановился у окна.

— О том, что Мати моя дочь, знают всего несколько человек.

Правильно, дочь — это очень соблазнительно для шантажиста.

— Последнее время у нас с ней возникли... разногласия. Мы поссорились, и она сбежала. Через несколько дней я узнал, что ее продали в рабство и увезли на Юг.

— Ты хочешь сказать, что не причастен к этому? — иронично поинтересовался Алан, закидывая ногу на ногу. — И это не ты подкупил стражников, чтобы ее поймали?

— А что мне оставалось делать? Девчонка ни в какую не хотела выслушать меня! — Мэтью повернулся к конту. — Я хотел только припугнуть, показать, что без поддержки семьи она пропадет. Стражники должны были посадить ее на несколько дней в тюрьму, а затем я бы ее выкупил. Ей пришлось бы говорить со мной!

— В общем-то, план неплохой. И что же пошло не так? — зная упрямство Маи, Виктория понимала ее отца.

— Им предложили больше, и эти покойники продали ее, а мне соврали, что она сбежала. Я даже поверил. Моя дочь вполне могла сбежать от этих увальней. Но через день в порту нашли двух купцов, торгующих рабами. Один из них был выпотрошен как свинья, а второй задохнулся собственными гениталиями. Все, кто мог это сделать, клялись Вадием, что не убивали их. И тогда я еще раз навестил своих друзей-стражников. В конце концов они во всем признались. Мати была одета как мальчишка, а я им не говорил, что это девушка, только назвал имя и место, где она пряталась.

— И что ты с ними сделал?

Мэтью посмотрел на конта с легкой укоризной, и Виктория смутилась, действительно, что за дурацкие вопросы она задает.

— Трактирщик сказал, что у купцов были рабы, но ни одного не нашли. Мы перевернули весь город, а потом портовый нищий сообщил, что видел, как на "Шустрик" грузили спящего паренька. Я дождался, когда Кэп приведет корабль в город, и лично посетил его.

— А с этого места подробнее, — Алан напрягся. Не хотелось разочаровываться в капитане.

— Он сказал, что доставил подарок новому хозяину "Шустрика". Раба. И подтвердил, что документы на собственность были оформлены по всем правилам и заверены личной печатью герцога. А когда я попытался на него надавить, он заявил, что владельца корабля боится больше, чем меня, и пошел я в задницу, — Мэтью усмехнулся. — Выяснить, кто грохнул прежних хозяина и капитана "Шустрика" труда не составило, купцы, водящие обозы на фронтир, всегда готовы поделиться сплетнями и новостями, как и отвезти письмо.

— Так ты переписывался с Маей?

— Она передала мне устный ответ. "Папа, ты уррод". Кто такой "урод"?

Лис бросил на конта вопросительный взгляд, и тот кивнул, разрешая пояснить.

— Глупый, самонадеянный, некрасивый и не очень умный человек, — услужливо перевел для Мэтью рыжий.

Виктория расхохоталась.

— Мая просто прелесть! Я ее обожаю, — сквозь смех проговорил Алан. — И так быстро все схватывает. Не удивительно, что она сдружилась с Оськой.

Ворон согласно кивнул и чуть улыбнулся, а Лис со смешком в голосе добавил:

— Урагану будет сложно заставить ее быть покладистой.

Вот с этим Виктория была согласна на все сто процентов.

— Урагану? — Мэтью повернулся к Алану, но тот только улыбнулся в ответ. — То, что Мати рассказала вам, чья она дочь, я понял, когда мое появление не стало для вас неожиданностью. А раз она это рассказала, значит, доверяет вам.

— И? — Виктория ждала, пока ей предложат то, что она хотела.

— Я хочу выкупить свою дочь, вождь.

— Ты знаешь, кто я?

— Конт Алан Валлид, вождь Бешеный Кузнечик, король нового государства горцев Игушетия.

— Король? — Алан горько усмехнулся. Король... Марионетка в руках Учителей, цели которых до сих пор загадка. — Пожалуй, так можно сказать. Но вождь мне нравится больше. Почему ты думаешь, что я захочу отпустить свой подарок? Мне она самому очень симпатична.

— Потому что вы не захотите, чтобы герцог Вас"Хантер узнал, кто прибыл в его владения под маской простого наемника. И не захотите, чтобы кое-кто узнал, что вместе с вами прибыл один очень красивый раб.

— Убить? — хладнокровно поинтересовался Ворон.

— А что мы скажем Мае? — обратил на него взор Алан.

— Правду. Что ее отец оказался слишком глупым, чтобы занимать пост теневого правителя города.

— Согласен. Думаю, Ураган сможет утешить нашу маленькую принцессу. Убей его.

Мэтью растерянно улыбнулся и перевел взгляд на Ворона, но тот даже не шевельнулся. Что сделал Лис, Виктория поняла не сразу, а когда поняла и подумала, что послушники очень многое скрывают от окружающих, Мэтью уже лежал на животе, придавленный коленом, а вокруг его горла обвивалась тонкая веревка.

— Остановитесь!

Дверь книжного шкафа отъехала в сторону, и в комнату вошел еще один Мэтью. Только этот был старше, коренастее и массивнее, и глаза у него были другие. Глаза опытного, уверенного в себе человека. Внимательные, знающие, слегка усталые. Такой взгляд был у последнего президента страны, в которой когда-то жила Виктория. С этим играть нужно на равных. Виктория подобралась.

— Отпустите его.

Лис перевел вопросительный взгляд на Алана, тот кивнул.

— Последний раз я тебя подменяю, — прохрипел лже-Мэтью, поднимаясь и потирая шею.

— Я тебе за это очень хорошо плачу, — жестко произнес вошедший.

— Я понял. Ухожу. Не могу сказать, что мне приятно было с вами познакомиться. Особенно с этими ксенами.

Ворон посторонился, позволяя двойнику покинуть помещение.

— Как вы поняли — я Мэтью Гарнер, отец Матильды. Все что вам рассказал мой помощник — правда.

— Это он? — спросил у Ворона Лис.

— Пусть покажет правую руку.

— Хотелось бы мне знать, откуда такая осведомленность? — холодно поинтересовался Мэтью, расстегивая рубаху и оголяя правую сторону.

— Это он, — повернулся к Алану рыжий.

От локтя до плеча белую кожу барона украшала поблекшая татуировка виноградной лозы.

— Искореняющие бывшими не бывают, — ответил Ворон, глядя на хозяина с нескрываемым презрением.

— Ты слишком молод, чтобы судить об этом, — тихо сказала Виктория.

— Я ушел из ордена тридцать лет назад и ни разу не пожалел, — спокойно ответил послушнику Мэтью, застегивая рубашку.

— Понимаю, — еще тише произнесла Виктория. Она действительно понимала. Свободолюбивых и творческих людей жесткие рамки ограничений губят.

Тем временем Гарнер открыл дверь и коротко приказал:

— Горячий напиток.

Спустя минуту в дверь постучали, и Ворон принял от Саты поднос с чайником и двумя чашками.

— Я люблю Мати, чтобы она себе не воображала. Так что вы хотите за нее, кир Алан?

— Герцогство.

Мэтью поднес к губам чашку и медленно отпил несколько глотков.

— Зачем оно вам?

— Лис, карту, — Послушник вытащил из-за пазухи сложенную вчетверо карту. Ту, на которой не были обозначены поселения горцев и владения опальных дворян. Алан подождал, пока рыжий расстелет ее на столе, и ткнул пальцем в точку возле небольшой бухты. — Здесь мы строим город. Столицу Игушетии — Виктоград, а здесь есть проход между скал, который ведет на территорию герцогства. Часть пути идет по ущелью, часть через узкий тоннель, контролируемый одним из племен. Тоннель настолько узок, что пройти через него можно только пешком, но если его расширить, то от вашего города до моего можно будет проводить обозы за три дня. Это во-первых. Во-вторых, у меня на носу война, а проход в Игушетию возможен только в одном месте — здесь. — Палец уперся в небольшой отрезок, а Виктория, глянув на свои ногти, в который раз вздохнула, что здесь еще не изобрели маникюрных ножниц. — Это территория герцогства, а Вас"Хантер -союзник Наместника, он пропустит войска через свои земли. Мне этого не нужно. И в-третьих, у меня личные счеты к герцогу.

— Могу я узнать, какие?

— Не можешь. Считай, что это месть.

— Чтобы законно сменить династию, нужно законно сесть на трон герцогства. Для этого вы должны объявить войну и завоевать Белую крепость, либо жениться на дочери герцога, а ему устроить несчастный случай, либо быть кровным родичем герцога и объявить его самозванцем. Но, насколько я знаю, единственный человек, который мог бы претендовать на трон, умер сегодня утром в клетке на центральной площади.

— Этот мальчишка? — Алан нахмурил брови. Жалость собралась и задрожала неприятным ознобом в желудке.

— Да, — в голосе Мэтью проскользнуло сожаление.— Турена Ли поймали чуть больше десятницы назад. Все сходилось — отрезанный язык, татуировка на затылке, возраст и сходство с пропавшим маркизом. Герцог устроил показательный суд, произнес высокопарную речь о предателях и врагах и напомнил людям, что каждого сочувствующего семье прежнего владетеля ждет непростая смерть.

— Значит, маркиз мертв...

Интересно, знал ли герцог, что это подделка? Или ему нужно было просто показать, что он не оставляет врагов за спиной? В этой операции явно чувствовалась рука Алвиса, он бы смог хладнокровно отправить на смерть невинного ребенка, если бы считал, что это поможет его планам.

— И что никто не попытался помочь несчастному?

— Почему же, пытались, — жестко усмехнулся Мэтью. — Вам повезло, что вчера убрали разлагающиеся трупы, которыми наш милый герцог украсил площадь по кругу. Приезжие купцы начали спешно покидать "Лисью нору", Кирим стал терять в деньгах, пришлось надавить на кое-кого. Так какой вариант вы выберете, чтобы получить территории?

— Война отпадает, я к ней не готов. Жениться я тоже не планирую. Остается третий вариант, — чуть склонил на бок голову Алан, глядя на Мэтью с легкой заинтересованностью.

Отец Маи задумался.

— Значит, мальчишка жив? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. — Не могу сказать, что меня это радует. При нынешнем владетеле мне живется лучше, чем при отце Турена Ли. Тот был слишком честным, принципиальным и независимым, я так и не успел найти у него слабое место, которым можно было бы воспользоваться.

— А нынешний?

— Дурак.

— Очень исчерпывающая характеристика, — криво усмехнулся Алан. — Подведем итог. Мне нужна информация, тебе нужна Мая.

— Есть еще один вариант: вы не выйдете из этого дома, пока не подпишите документы об освобождении Мати, — серьезно глядя в глаза конту произнес Гарнер. — В настоящий момент вы все находитесь под наблюдением и каждое неверное движение будет служить сигналу стрелкам. Арбалетный болт в голову не очень приятное ощущение.

— Двое за дверцами шкафа, один за стеной, — произнес Лис.

— Седьмая ступень? — горько усмехнулся Мэтью. — Потратить жизнь, подчиняясь чужим приказам, потерять себя, испытать бесконечную боль, похоронить друзей и никогда не обрести семью... Стоит ли оно этого?

Виктория не вмешивалась. Честно говоря, она ожидала чего-то подобного от главы преступного синдиката, но не смогла вычислить, где находятся наблюдатели.