Как только я обнаружила пузырек, сразу же приказала схватить Турринга. Под пыткой он во всем признался. Моим ишибам удалось заставить его выложить много интересных сведений, которые тщательно записаны, а свитки с записями покоятся в моей шкатулке.
Твое величество, я считаю, что предотвращением убийства принцессы Анелии оказала очень большую услугу трону. Мне пришлось думать об этом, и я поняла, что со смертью принцессы союз с эльфами был бы невозможен, что пошло бы во вред Ранигу и лично твоему величеству. Несмотря на то, что ты пожелал временно избавиться от меня, я все еще остаюсь преданной тебе. Однако, невзирая на мою преданность и уважение к трону, мне бы хотелось попросить награду, соответствующую важности моего поступка. Хочу надеяться, что твое величество не станет откладывать нашу встречу, чтобы я могла выступить с этой просьбой.
Кроме прискорбного случая с господином Туррингом, произошло еще кое-что. Мне удалось обнаружить, что не все деньги с нового налога на школы, поступают ко мне. Часть из этих денег (примерно половина) оседала в кошеле интенданта Сцепры. Мне пришлось арестовать и его. К сожалению, при аресте за него вступился начальник стражи. Столкновения избежать не удалось, и начальник стражи был убит. Интендант тут же дал признательные показания. Оказалось, что воровство носит огромные масштабы, и в нем прямо замешан комендант Сцепры. Мне пришлось действовать быстро. Предъявив честным офицерам свои полномочия, а также ознакомив их с показаниями интенданта, мне удалось добиться ареста и коменданта Сцепры. Он оказался вовлечен во множество неблаговидных дел, включая планы бунта против твоего величества. Его показания представляют из себя большой интерес и хранятся в моей шкатулке.
Сейчас обязанности коменданта Сцепры исполняет капитан Цуртер. Это — честный офицер. Нет никаких показаний, порочащих его. Финансовое положение городской казны сразу же выровнялось. На любые дополнительные вопросы ответит лейтенант Спакт, который доставит это письмо. Мне хочется надеяться, что твое величество оценит по достоинству мои шаги, предпринятые ради укрепления власти твоего величества.
Жду скорейшей встречи с твоим величеством и снова напоминаю о своей просьбе.
Преданная тебе,
Инкит Луренат, тагга'
Король с видимым усилием оторвался от свитка. Его взор, наполненный искренним недоумением, был обращен к лейтенанту.
— Инкит устроила переворот в Сцепре? — спросил он. — Я правильно понял?
— Да, твое величество, — ответил офицер.
— Подожди, мне нужно собраться с мыслями.... Признаться, такого от Инкит я не ожидал. А что это еще за история с отравлением принцессы?
— Вот, — лейтенант достал из-за пазухи какой-то пузырек. — Здесь образец яда, которым Наргел Мист хотел отравить ее высочество.
Король взял и долго рассматривал глиняный сосуд. Потом снова посмотрел на лейтенанта:
— Я все же не могу поверить, что Инкит оказалась способной на такое.
— Твое величество, госпожа тагга очень сильно изменилась в последнее время. Она очень тесно общалась с Ту... Наргелом Мистом.
— И Инкит действительно приказала его пытать? — у короля не укладывалось в голове, как мягкая девушка могла пойти на подобные действия.
— Госпожа тагга присутствовала лично, когда Мист давал показания.
— Он сейчас жив?
— Да, твое величество. Но не в очень хорошем состоянии. Так и не смог восстановиться полностью после пыток, несмотря на усилия ишибов. Долго не хотел ничего говорить.
Михаил только покачал головой.
— А с комендантом что?
— Сидит под арестом, твое величество. Кроме него арестованы еще несколько дворян, которые строили вместе с ним планы против твоего величества.
Король опять задумался. Произошедшее удивляло. Жесткость, даже жестокость Инкит совсем не вязалась с тем ее образом, который сложился у него. Ладно, он еще мог понять действия девушки против шпиона. Пожалуй, она поступила вполне разумно. Но интенданта зачем было трогать? Ну, воровал. Кто же сейчас не ворует? Разве что Ксарр. Время смутное. Михаил, конечно, собирался бороться с коррупцией, но не сейчас. Потом, когда исчезнут главные угрозы трону. На борьбу с внешними врагами и с внутренними ворами у него бы просто не хватило сил. Очевидно, Инкит не могла знать об этом. Или она приняла близко к сердцу то, что интендант обкрадывал ее школы? Королю очень хотелось найти ответ на этот вопрос. А с комендантом-то что получилось? Он ведь был назначен из числа местных дворян. И в то время был вполне лоялен. Конечно, люди меняются... да и шпионов действительно много. Но как Инкит вообще смогла склонить офицеров на свою сторону? Для этого нужно быть очень решительной девушкой. Очень. Михаилу хотелось побыстрее встретиться с ней и разобраться во всем самому. Хотя намеки на какую-то просьбу ему не нравились. Инкит, очевидно, знала, что он не любит казаться неблагодарным. И эта просьба может быть очень значительная и... очень личная.
— Как общая обстановка в Сцепре, лейтенант?
— Все спокойно, твое величество.
— А этот заговор — на что они рассчитывали, что хотели?
— Они не верили в возможность победы над Томолом и Кмантом. Собирались торговаться с ними, чтобы объявить о присоединении города к ним в случае поражения твоего величества.
Король усмехнулся. Он знал, что в случае поражения уровень его популярности среди дворянства резко снизится. И если потом арестовывать всех сомневающихся, то придется посадить в тюрьму значительную часть королевства. Его власть была более-менее прочна лишь в Парме. Хотя, конечно, он рассчитывал, что такой глубокий тыл, как Сцепра, поддержит его. Получается, что Инкит сделала все правильно. Но все же интересно, что с ней такое произошло? Конечно, нужно как можно быстрее все проверить, но... сейчас на это нет времени.
— Лейтенант, твое присутствие необходимо в Сцепре как можно быстрее, или дело может подождать?
— Может подождать, твое величество. У госпожи тагга достаточная охрана.
— Тогда оставайся в лагере. Отправишься в распоряжение генерала Комена. Все ему немедленно расскажешь. Когда решится проблема с вражеской армией, мы поговорим. Ступай.
Последнее заседание штаба ранигской армии перед сражением выглядело буднично. Король, принцесса, два генерала, три полковника, а также трое великих ишибов и Иашт стояли вокруг большой карты. Полог палатки не был закрыт плотно, поэтому иногда углы этой карты слегка шевелил ветер. Однако никто не опасался, что разговор может быть подслушанным: вокруг расположились ишибы личной охраны короля.
— Противник пожелал назначить сражение на завтра. Место — вот это поле, — Торк показывал на карту. — Поле совершенно ничем не примечательно. С двух сторон окружено небольшими рощицами. В них толком ничего не спрячешь.
— Они решили играть максимально открыто, — сказал Комен. — Вполне разумная мера с их стороны. Мы согласимся на это поле, твое величество?
Михаил считал, что предварительные договоренности по поводу мест и времени сражений являются большой глупостью. Если война уже объявлена, то можно нападать как угодно и когда угодно. И так — до победного конца. Но, с другой стороны, даже из этой странной традиции можно было извлечь пользу.
— Мы согласимся, — ответил он. — Только близко к намеченному месту подходить пока что не будем. Лишь завтра рано утром основная масса войск двинется туда. А часть останется прикрывать обоз.
— Твое величество очень недоверчив, — улыбнулся Ферен-старший. — Я не могу припомнить ни одного случая, чтобы кто-то пошел на такой обман: вместо непосредственного сражения с противником напал бы на обоз.
— Когда-нибудь все происходит в первый раз, — пожал плечами Михаил. — Мне бы не хотелось, чтобы этот раз случился сейчас и с нашим участием.
— А я бы вообще ничего не ждала, — сказала Анелия. — А нанесла бы удар этой же ночью по спящему лагерю противника.
— Вот, — произнес король, обращаясь к Ронелу. — Видишь, не все разделяют твои благородные устремления.
А затем, повернувшись к принцессе добавил с легким поклоном:
— Кстати, очень хорошее предложение, твое высочество.
Анелия ничего не ответила. Было трудно понять, приятна ей похвала или нет. Она по-прежнему казалась равнодушной в общении с королем. Но тот уже не обращал на это внимания, потому что знал, что если он не допустит нигде ошибки и не случится что-либо непредвиденное, то любовная 'шахматная' партия останется за ним.
Ферен-старший досадливо нахмурился. Было видно, что мысль, поданная принцессой, совсем не нравится ему.
— Кто выступает против предложения? — спросил король.
— Я, — ответил Комен. — Если нападать таким образом на обычных солдат, то они того не стоят. А если на ишибов, которые расположились отдельно, а именно, в этом месте, посмотрите на карту, то вряд ли нам удастся сделать это внезапно. У ишибов будет время для того, чтобы организовать оборону. А далее все смешается. Ночью в том хаосе даже наши солдаты не смогут поддерживать строй. Мы, конечно, нанесем врагу большие потери, но... я не могу предсказать, сколько потеряем мы. Поэтому советовал бы придерживаться заранее разработанного плана. Такое нападение — большой риск с неясным результатом.
— Кто еще против? — поинтересовался король.
— Я, — мягко улыбнулся Парет.
После того, как он и Михаил достигли соглашения по Уставу Академии, великий ишиб согласился последовать за армией и оказать ей поддержку. Признаться, такая помощь очень радовала короля. Парет был очень силен.
— Против потому, что мне бы хотелось кое-что проверить. Совсем недавно в мою голову пришла мысль по поводу того, как великий ишиб может сражаться с максимальной эффективностью против даже превосходящих сил врага. Ночью и в хаосе проверка не будет состоятельной. Для нее мне нужен ясный день и хорошо видимый противник. Но, конечно, это — просто личное пожелание. Его можно проигнорировать.
Разумеется, игнорировать желания ишиба такого уровня, как Парет, никто не собирался.
— Великий ишиб, ты ведь можешь проверить свою мысль потом. Днем, когда мы снова сойдемся в бою, — заметил Комен.
— Насчет этого очень сомневаюсь, генерал, — снова улыбнулся Парет. — Предположим, что наша ночная вылазка окажется успешной. Предположим просто, хотя я в этом отнюдь не уверен. Тогда с кем мы будем воевать днем, если большая часть сил врага будет уничтожена? А если вылазка окажется не совсем успешной, то какими силами мы будем воевать днем?
— Ночью можно послать лишь гренадеров под прикрытием небольшого отряда, — вставила принцесса. — Они нанесут существенный урон врагу, а затем отойдут. В самом худшем случае мы потеряем лишь их.
— Боюсь, что мы потеряем их в любом случае, — заметил Иашт. — Великие ишибы уничтожат гренадеров, если у них не будет существенной поддержки. А, между прочим, гренадеры — мои подопечные.
Было видно, что принцесса порывается что-то ответить, возможно, даже достаточно резко, но ее прервал король.
— Господа, вы все говорите не о том, — он почувствовал необходимость вмешаться в разгорающийся спор. — Вот скажите, кто-нибудь всерьез полагает, что это наша первая и последняя битва?
Ответом было недоуменное молчание. Члены штаба воззрились на него, силясь понять, к чему был задан этот вопрос.
— Не думаю, что эта битва будет единственной. Следом за ней нужно ожидать и другие... возможно, даже не только с Томолом и Кмантом. А вот теперь ответьте мне, — продолжал король. — Какова станет наша репутация, если мы заключим договор о времени и месте главного сражения, а потом столь нагло нарушим его? С нами после этого разве кто-нибудь станет договариваться? Даже не только насчет мест сражений, но и насчет всего остального? Мы прослывем коварными лжецами.
Оба Ферена согласно кивнули.
— Зато совсем другое дело, если, к примеру, нам удастся обратить первую битву в ничью, развести войска и остаться на своих местах, чтобы продолжить сражение на следующий день. В этом случае мы не будем уже связаны словом, и сможем делать все, что захотим, ночью. Я правильно рассуждаю?
Король Ранига не считал, что первое сражение сразу же превратится в мясорубку. Это было невыгодно ни ему, ни противнику. Войско Томола и Кманта могло бы попробовать задавить Раниг массой, но кто мог предсказать, что потом останется от обеих армий? Разве противник захочет рисковать, к примеру, своими великими ишибами? Их потеря резко ослабит оба королевства. К тому же, было просто не принято бросать ишибов в бой со словами 'ни шагу назад'. Обычно ишибы сражались лишь до определенного момента, а потом, видя, что ситуация складывается не в их пользу, отступали, чтобы перегруппироваться, и нападать снова. Героев-самоубийц среди долгоживущих ишибов было мало. Михаил слышал, что некоторые бои в мире Горр длились несколько дней с перерывами на отдых. Свести первое сражение вничью и ограничиться минимальными потерями представлялось вполне реальным.
— Совершенно верно, твое величество, — подтвердил Комен.
— Репутация очень важна, господа, очень, — вздохнул король. — И насчет ночного нападения, думаю, что знаю, как его осуществить правильно. Практически без потерь. Но к этому нам придется вернуться потом. После первого большого сражения.
— Вот именно поэтому рекомендую сократить охрану обоза, — сказал Ронел. — Наш противник ведь тоже должен думать о репутации.
— Генерал, мы будем думать о нашей репутации и предоставим противнику думать о своей, — рассмеялся король. — Мы не можем себе позволить размышлять сразу над обеими репутациями. Поэтому я предпочитаю перестраховаться.
Этот ответ был совершенно в его духе. Еще в прежнем мире Михаил старался не делать подлостей, но при этом принимал во внимание предположение, что их могут делать другие. А в мире Горр он вообще был начеку. Всегда начеку.
Утренняя свежесть только разливалась в воздухе. Просыпались птицы. Еще было чуть светло. Погода напомнила королю погоду в первый день штурма Парма. Она тоже была замечательной. И тоже обе армии готовились к сражению.
Михаилу было искренне жаль, что его опыт больших битв равен нулю. Конечно, он много раз командовал штурмами городов, но это все было не то. Тогда одна армия укрывалась за стенами, а другая нападала. Иными словами, двигаться и маневрировать могла только одна сторона. Да и то весьма ограниченно, с конечным и предсказуемым числом ходов. Сейчас же, во время настоящего сражения на большом поле, число возможных ходов не мог просчитать никто. Оно увеличивалось в геометрической прогрессии с увеличением количества солдат и ишибов, а также сильно зависело от разнообразия родов войск и их вооружения. Король Ранига любил все классифицировать, поэтому условно выделял у противника только четыре рода войск: обычные солдаты, включая лучников/арбалетчиков, конница, ишибы и великие ишибы. По мнению Михаила, реальную опасность представляли только две последние группы. Ишибы — вследствие своего количества, а великие ишибы — из-за относительной многочисленности и абсолютной мощи. У самого Ранига почти не было конницы, зато присутствовали стрелки и гренадеры — нечто совершенное новое для битв в этом мире. Король вместе со своим штабом напряженно думали о том, как стрелков и гренадеров использовать с максимальной эффективностью. Здесь нужен был тонкий подход. Стрелки могли поражать ишибов противника, но сами были беззащитны. Гренадеры обладали защитой, но могли взрывать гранаты лишь в пределах действия своего щупа. Гранаты вообще были отдельной проблемой. Великий ишиб Йонер быстро нашел способ их нейтрализации. Конечно, этот способ требовал скорости принятия решений и определенных навыков, но Михаил не был склонен недооценивать противника. Как-никак объединенная армия Томола и Кманта обладала семистами обычными ишибами и почти тридцатью великими. Это была грозная сила, которая сейчас выстраивалась где-то там, совсем близко, на расстоянии длины поля, выглядевшего таким маленьким на карте.
