Оружейник Хаоса

Впрочем, надо сказать, что некий Орильенус Лавгуд, пилотируя Супермарин Спитфайр, сбил четыре самолета противника прежде, чем был сбит над Ламаншем и пропал без вести. Был ли он убит, или сумел-таки аппарировать из падающего самолета... Как бы то ни было, в Англии он больше не появлялся.

Когда мы с Гермионой вытормозились из варпа, Луна рисовала в садике у стен башни. Луна, вечно висящая над домом Лавгудов, своим бледным ликом освещала лицо художницы. И плевать ей было на то, что над остальным графством Девон был яркий солнечный летний день.

Стараясь не привлекать внимания девочки, мы заглянули ей через плечо, оценивая работу. Не знаю, как Гермионе, а мне прежде всего бросилось в глаза темное ночное небо, подсвеченное откуда-то сверху гнилостным зеленоватым сиянием. Возможно, кто-то и счел бы такое освещение неестественным, но мои память и воображение легко дорисовали сверху, над границей холста, сияющую на полнеба Темную Метку. С переднего плана улетал куда-то в глубину человек в очень характерном одеянии. Палочка, переломленная примерно пополам, падала из его руки на землю. А пронзительно белую маску-череп пересекала от правого виска к левой нижней челюсти трещина в форме наклоненной руны Соулу. Толпа за спиной поверженного мага сливалась в единую черную массу, которую не могли разделить на отдельные фигуры даже смазанные белые пятна масок. Лишь одна из этих фигур выделялась из общей массы, поскольку была подсвечена разгорающейся на конце ее палочки зеленой звездой убийственного проклятья.

— Будь осторожен, Анрио, — произнесла Луна, не отрываясь от выписывания небольшого темного пятна, закрывающего звезды в левом верхнем углу картины. — Судьба колеблется на краю. Рукоять меча холодеет в застывших руках.

Я молча кивнул. Суть и смысл пророчества были очевидны. Своей сутью и сущностью я потянулся к картине, прислушиваясь к безнадежному шепоту скованной беспощадной волей доброй девочки нерожденной твари.

— ...ты никогда не сможешь... обречен... твой враг слишком силен...

Я рассмеялся и ответил.

— Восемь лучей в нас вселяют Надежду! Да погибнут отвергшие Слово невежды!

Тварь резко заткнулась и ушла вглубь пространства картины. Попытка сковать пророчеством колдуна варпа — не для мелкого хищника, едва осознающего свое существование!

В отличие от семейства Грейнджер, переговоры с Ксенифилусом Лавгудом доставили некоторое удовольствие. Главной проблемой на этот раз было то, что, желая сделать дочери сюрприз, Ксено уже купил билеты на финал. Недорогие, если сравнивать их с теми, на которые потратился я, но серьезно напрягшие небольшой бюджет не такого уж успешного семейного предприятия — журнала Придира с его несколько странной бизнес-моделью.

Я предложил Ксено одним билетом воспользоваться самому, а второй — перепродать по двойной цене, чтобы и на финал самому попасть, и полностью окупить расходы. Но тот помялся, посмотрел на меня, на Луну, снова на меня, и смущенно потупился.

— Ура! — Луна запрыгала на одной ножке. — Серебряные лунопухи говорят мне, что у нас будет новая мама!

— Луна, — Ксено попытался строго посмотреть на дочь... Впрочем, надо сказать, что получилось у него не слишком хорошо.

— Да брось, пап! — Луна махнула рукой. — Я совершенно не против. И мама... Она никогда не ревновала к Милли...

Ксено вздрогнул, и потер ладонью затылок, куда, по всей видимости, в свое время от "не ревнующей" жены прилетело то ли скалкой, то ли каким-то бодряще-проясняющим мозги заклинанием.

— Совсем не ревновала! — Луна осветила жизнерадостной улыбкой всю прилегающую территорию. — А депульсо на скалку... — надо же! Угадал! — ...это она так... Для порядку!

Доверив мне свою дочь, Ксенофилус отправился то ли собираться, то ли — уговаривать свою пассию на небольшую авантюру. Вот интересно, почему же, когда я познакомился с Луной в прошлый раз, ее отец оставался один? Неужели с этой Милли что-то случилось в промежутке между поездкой на финал по квиддичу и началом пятого курса? Будем надеяться, что если и так, то сейчас я уже изменил достаточно, чтобы злая судьба ее миновала.

До финала оставалась еще неделя. И мы, втроем обосновавшись на Гриммо, вместе с Трикси усердно готовились к походу как к настоящей войсковой операции. Зайдя в гости к Ксено, мы вдоволь пошатались по округе, заодно познакомившись с Миллисент Альбиргани, англичанкой испанского происхождения, а заодно — составили кроки местности, и потом долго раздумывали о том, как совместить с ними видения Луны и мои воспоминания о прошлом будущем.

В итоге — план был составлен, и мы принялись его воплощать. Периодически мы втроем отбывали в Нерельность, создавая себе доспехи из скованных в более-менее постоянной форме мелких тварей варпа. Так что теперь они уже готовы были в любой момент откликнуться на призыв. Также, рядом с доспехами грудами лежали свитки с нанесенными на них сигиллами младших демонов хаоса — знаками заключенного договора. Да, разумеется, связать договором нерожденную тварь — сложно... Но можно. В особенности — тогда, когда недрогнувшей рукой держишь ее за всякие... нежные места так, чтобы шевельнуться не могла. Естественно, такой подход сильно ограничивал меня в выборе контрактников и их силе, но играть в "поймай фраг" с варпом — никогда не было особенно безопасным занятием. Так что "лучше меньше, да лучше".

Разумеется, стартовали мы не рано-рано утром... Наверное, можно было раздобыть и такие билеты. Но я предпочел взять билет подешевле, зато без необходимости вставать затемно и пилить, куда демоны понесут... А мы встали, как белые люди, прибыли на место расположения порт-ключа к одиннадцати часам, и переправились к стадиону. Место нам выделили вполне приличное, палатку я купил вместительную и удобную...

Признаться, я не ожидал этого, но, несмотря на все отличия от оригинальной версии, некоторые события произошли если не в точности "как тогда", то вполне себе "в рамках допустимых отклонений". Я имею в виду, что, подходя к точке старта, наша небольшая компания обнаружила там Амоса Диггори и его сына Седрика. Мне, признаться, стало любопытно, каким образом оно так получилось, и почему Амос на этот раз взял более дешевые (и более ранние) билеты. Не считать же за адекватную версию предположение о том, что Амос решил выпендриться конкретно перед "Мальчиком-который-и-так-далее..."? Но, тем не менее, выпутавшись из небольшой кучи малы, которую образовали в точке финиша сам Амос, Седрик и несколько незнакомых магов, министерский сотрудник начал в голос рассуждать о том, как замечательно летает его сын. При этом он с гордостью посматривал в мою сторону, и в его речи так и напрашивалось продолжение "...в отличие от некоторых, которые даже в школьную команду попасть неспособны". Сам Седрик с такой же гордостью посматривал на Гермиону. Признаться, мне были до фонаря эти танцы с бубном. Но вот Гермиону они взбесили.

— Знаете, — вздохнула она, искоса поглядывая на токующих и распушающих хвосты во взаимных похвалах павлинов, — профессиональный спорт, даже если он всего лишь уровня школьной команды, отнимает так много сил и времени... Мне всегда было жаль игроков факультетских команд... Им так часто приходится пользоваться негласными договоренностями между деканами...

Так же, как и сами отец и сын Диггори, Гермиона аккуратно оставила "за кадром" то, что Седрик из всех дополнительных предметов взял только два самых простых, тех, на которых можно было плести, что попало, не особо заботясь о правдоподобии: прорицание и маггловедение. И что даже при этих условиях, Помона Спраут буквально за уши тащила своего ловца и старосту, вовсю пользуясь тем, что имеет определенное влияние на всех деканов. Нет, надо сказать, что магические способности Седрика были более чем серьезные. Так что выбор Кубка был вполне обоснован. Но вот тонкости применения этих способностей и глубоких знаний ему ощутимо не хватало. Впрочем, вспоминая выступления Флер Делакур и Виктора Крама — у них ситуация была ничуть не лучше. Сила есть — ума не надо. Самый что ни на есть орочий подход. "Бери больше, кидай дальше — пока летит, отдыхай вволю!" И даже применение Крамом Непростительного картины, в сущности, не меняют. Страшилка обывателей, ужасные Непростительные заклятья, в сущности, не требуют для своего применения искусства. Только силу и способность испытывать нужный спектр эмоций, целиком им отдаваться. Потому-то, если вдуматься, то же Круцио на самом деле для добычи информации практически неприменимо. Слишком легко погрузиться в почти наркотический кайф, и вместо нужного знания — получить на руки бессмысленное тело, у которого уже ничего не узнаешь. Что, собственно, и произошло с Лонгботтомами, за что Трикси до сих пор испытывает пожирающий стыд, поскольку подобный результат — вопиющий непрофессионализм и ее полный провал как специалиста. И попытки утешить "правую руку Темного лорда", что по сути, это не она все делала, и что шансов противостоять брачным клятвам в сочетании с империо у нее считай что и не было... Эти попытки оказались безрезультатны. Тем более, что она все это и так прекрасно знала...

Палатку поставить было несложно. Наши "сонные тренировки" включали в себя и выживание во всяких условиях, которое только могло создать богатое, и, надо признать, несколько нездоровое воображение леди Аметист. Так что разбить лагерь на "планете, терраформированной по классу ноль" — не составило труда. Хотя по привычке, мы оградились так, как будто устраивались на ночевку на Пылающей Гробнице. К счастью, это включало и маскировку класса "Нет тут ничего интересного". Иначе, боюсь, мы наоборот, привлекли бы к себе немалое внимание... Очень уж отличается злое колдовство варпа от академической школы магии, преподаваемой в Хогвартсе. Но с привычками, вбитыми (иногда — буквально) до безусловного рефлекса бороться трудно... и не слишком нужно. Как показала практика, ничего лишнего нам не преподали... А все, чему научили — понадобилось.

Закончив обустройство, мы решили прогуляться по лагерю болельщиков. Как, собственно и ожидалось, собравшиеся приняли предписание "не колдовать и не отличаться от магглов" — скорее как некое благопожелание, не обязательное к исполнению. В сущности, их нетрудно понять. Для людей, стоящих в тени сооружения, которое не может держаться никак иначе, кроме как сильномогучим колдовством, вопреки старине Ньютону, рекомендации "не отличаться от магглов" выглядят не иначе, как насмешкой.

Разумеется, "более дешевые билеты" не предполагали расположения в министерской ложе. Однако, наши места были там, откуда оная ложа хорошо просматривалась. Меня прежде всего интересовало присутствие в оной ложе семейства Уизли. Потому как в одном Малфой точно был прав: на покупку билетов в министерскую ложу Уизли вряд ли собрали бы достаточно денег, даже продав Нору. И, если рыжие "вышли в тираж" — их появление именно там практически невероятно. Но нет. Вот и рыжие макушки. Всем составом. Даже отсутствовавшая в прошлый раз глава семьи удостоила своим посещением "гульбища и игрища". И всем составом они дружно высматривали кого-то на трибунах. Интересно, кого бы это? В любом случае, нас им не найти: "отвод глаз" заставляет кого угодно воспринимать меня и девочек, как нечто тривиальное, имеющее право тут находиться и ни в коем случае недостойное внимания. Это не невидимость в полном смысле этого слова, которая была бы крайне неудобна в толпе, но по сути — ее функциональный аналог. Конечно, если бы кто-то из нас начал вести себя нехарактерно и умышленно обращать на себя внимание, к примеру — махать руками и орать: "эй, Рон, мы тут!" — отвод глаз спал бы. Но, разумеется, ни я, ни Луна, ни Гермиона подобными глупостями заниматься не собирались.

Признаться, перед состязанием я хотел пойти в Гринготтс, и сделать ставку на известный мне результат, тем более, что коэффициенты на него были просто заоблачные. Но Луна, странно посмотрев на меня, сообщила, что "крылья раздавленных бабочек поднимают бурю". Для мага эти слова представлялись полной бессмыслицей. Но для меня, поддавшегося влиянию Гермионы, и ознакомившегося с основами маггловской культуры "иносказание" Луны таковым по сути и не являлись, и что такое "бабочка Бредбери" я отлично знал. А потому решил не рисковать, поставив лишь небольшую сумму на победу Ирландии. Так, чуть-чуть пощекотать нервы.

Ну что сказать? Луна, как и обычно, оказалась права. Чуть-чуть лучше сработали загонщики сборной Ирландии, чуть-чуть расслабился и не уследил за ситуацией на поле Крам... В итоге бладжер, в прошлый раз сломавший нос Виктору, но не помешавший поймать снитч, выбил его из игры настолько, что даже отвлеченный горящей метлой судья не смог этого проигнорировать. Свисток был дан... Но удар был настолько силен, что толком оправиться Крам так и не смог. В результате матч тянулся несколько дольше, чем "в прошлый раз", и Линч, ловец ирландской сборной все-таки добрался до снитча при счете 220:30 в пользу Ирландии. Признаться, я посчитал это хорошим знаком: значит, теперь и другой важнейший приз Краму не достанется. Я оглянулся на Гермиону, расплывшуюся в счастливой улыбке, и обнял ее. Признаться, что могло вызвать эту радость, я понял не сразу, а только после слов Луны о "враждебных лунопухах, отраженных алым щитом". Неужели она опасалась моей реакции на вейл? Нас ведь учили противостоять ментальным воздействиям. Так чем вейлы лучше довольно-таки опасных нерожденных тварей, на которых нас тренировала леди Аметист?

А вот другая реперная точка, к сожалению, повторилась: дрожащая от страха домовушка, которую некому было поддержать и успокоить (или разозлить, неуважительно высказавшись о хозяине) — сидела на самом краешке пустого кресла, видимо, предназначенного для Барти Крауча-старшего... и, очевидно, занятого Барти Краучем-младшим под мантией-невидимкой.

Глава 67. После квиддича

Матч закончился, и зрители начали расходиться. Разумеется, мы не стали кидаться в толпу, и спокойно дождались, пока основная масса зрителей рассосется по своим палаткам, праздновать победу, или заливать горечь поражения: зависит от того, кто на что ставил. По домам никто особо не торопился. Все-таки магический мир не мог предоставить своему населению адекватных развлечений, так что такое событие, как Финал Чемпионата мира по квиддичу хотелось затянуть чуть подольше.

Спускаясь по лестнице, мы совершенно случайно пересеклись с пробирающейся куда-то домовушкой. Вообще-то, домовушка, идущая пешком вместо того, чтобы мгновенно переместиться, куда надо — уже зрелище нетривиальное. Однако, могущественные маги настолько пренебрежительно относились к малым сим, что подозрительное зрелище никого (кроме нас) не заинтересовало.

Я аккуратно прицелился туда, где перемещался накрытый мантией-невидимкой Барти Крауч-младший, и выпустил мельчайшую каплю бессмысленно расточаемой мощи Хаоса. Злое колдовство варпа начало свою разрушительную работу. Однако капля силы, выпущенная мной, была слишком мала, чтобы дать сколько-нибудь быстрый результат. Так что, полагаю, старший Крауч не заметит ничего подозрительного, пока не станет слишком поздно. Да и потом... Обратиться к специалисту, способному излечить поражение Хаосом, для беглеца из Азкабана... Ну, это такая себе идея. Тут не то что с политической карьерой можно распрощаться, но и самому в тот же Азкабан загреметь легко. Да и для самого Барти-младшего такой исход станет, пожалуй, милосердием. Все-таки смерть физического тела — ничто по сравнению с гибелью души, поглощенной дементором. "...не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить". Вот и не боимся!