Но произошло, самое настоящее чудо! И мы сейчас вполне осознаем это!
А случилось, то что, наш стажор, не учавствовавший раньше, ни в одной серьезной операции, проник, в одиночку на взбунтовавшийся уровень, и гуляя там как у себя дома, освободил всех нас, а затем, подал идею, как можно одним ударом, разрубить этот Гордиев узел! Так вот, этот отважный юноша, находиться здесь, среди нас, и зовут его Алекс Некий!
И сейчас, я приглашаю, еще раз, сюда на сцену, этого замечательного парня, и отличного бойца,!
Я вышел к Лукьяну, смущенный вниманием такого количества глаз, и под громкие аплодисменты, мой инструктор по рукопашному бою, пожал мне руку, со словами:
— Ты настоящий герой, Ал! Спасибо тебе за ребят! Я честно говоря, совершенно не ожидая такой публичной рекламы, и преувеличенных, по моему, похвал в свой адрес, краснел, и бледнел, как первоклашка на линейке. Я почему-то считал, и не без оснований, что такого рода операции, не должны так широко освещаться. И что подобный, детальный разбор событий, присущ лиш закрытым, начальственным кабинетам. А не широкой аудитории, среди которой, запросто могут оказаться недоброжелатели. Но в чужой монастырь... Так что я просто, глупо улыбался всем,словно, один из дауновских героев победителей, какого-то дешевинького, Штатовского кино! Ко мне подходили ребята, и с официальными минами, жали мне руку, буд-то впервые знакомились. В их глазах, читалось легкое-недоумение, как этот, сопливый стажор, еще вчера, новорожденный, смог так выкрутиться, и людей спасти, и отдел не опозорить.
Одним из последних, ко мне подошол наш многоуважаемый, шеф, и зжав мою ладонь железными тисками, пробасил:
— Поздравляю Алекс! Ты спас не только своих товарищей, но и около двух тысяч, граждан четвертого уровня! Я думаю, там вскоре, будет стоять мемориальная доска с вашими фото, и упоминанием твоих личных заслуг! Так держать, патрульный!
И он, заглянул своим стальным, вечно сощуренным, не то лукаво, не то из-за близорукости, взглядом, казалось мне в самое сердце. буд-то насквозь просветил. У меня мурашки по спине побежали от этих, его, изучающих глаз. На секунду показалось, что на меня, в упор, смотрит, не человек, атерминатор. тот самый железный дровосек, из фильма. буд-то какая-то огромная, неизвестная машина, щелкая, своими электронными мозгами, глядела на попавшеюся, на пути козявку, просчитывая ее дальнейшую траекторию движения. Честно скажу, в тот момент, я впервые за все время здесь в доме, по настоящему испугался. Это был какой-то безотчетный, животный страх. Означающий крайнюю степень опасности. Однако, это состояние, через какой-то миг, прошло, так что я даже и не понял спускаясь к ребятам в зал, от чего я весь так взмок, буд-то в самом крутом спаринге с Лукьяном. По лбу стекали струйки пота, а форменная рубашка просто прилипла к спине.
И моя, чуткая, умница Шерри, заметив неладное, потянула, меня не дожидаясь окончания церимонии, прочь из зала.
— Что происходит Ал? На тебе лица нет! заглянула она мне в глаза, волоча меня за собой по коридору.
— Незнаю! Сам непойму! Странно как-то мне стало! Трудно объяснить! Тихо пробормотал я в ответ.
— Но я же вижу! Этот Приторий, как подошол к тебе, так ты словно динозавра увидал! Я прям сама испугалась! Чего это вдруг с тобой!
И когда мы ввалились ко мне, попрежнему держась за руки, я решил, слегка окунуться. Шерри помогла мне стянуть прилипшую к телу одежду, и как маленького повела в сауну.
Прохладная, кристально чистая вода в голубом басейне освежила меня, смыв тот липкий и непонятный страх, и вся эта внутренняя, неконтролируемая дрожь, и неимоверное, нервное напряжение, постепенно сошли на нет, оставив после себя, лиш, дикую усталость, и странное безразличие ко всему.
Шерри помогла мне обтереться, а затем, отвела, еле переставляющего ноги, в спальную,где укутав меня словно маленького, сама прилегла, не раздеваясь рядом, прямо по верх одеяла.
Как я отрубился, непомню, но спалось мне, неспокойно. Мучали какие-то кошмары, снились не то осминоги, не то пауки, липкие щупальца, ледянящие сердце глаза. Бр-р-р-р!
Так что проснулся я по среди ночи, не понимая где я, и что я. А когда прийдя в себя, почувствовал, что лежу в своей кровати, а рядом, свернувшись калачиком, мирно сопит, моя нянька, вся эта галиматья, вдруг испарилась, улитучилась, а на сердце стало как-то тепло и уютно.
Осторожно, выпутавшись из под одеяла, и накрыв им, по прежнему тихо сопящую Шерри, которая подложив ладошку под щеку, улыбалась чему то во сне, я вышел на кухню. И приготовив себе легкий, ночной перекус, вчера набегался как проклятый по этим этажам, так что есть хотелось дико, уселся в одиночестве за огромный стол, наворачивая любимую картошку с мясом по Гречески, и размышляя над всем что произошло со мной вчера. Я и не догадывался, что это моя последняя здесь, в этом комфортабельном жилом модуле ночь, и буквально завтра, жизнь моя круто, очень круто переменится.
Кто знает, возможно я так навсегда бы и остался патрульным, простым, довольным жизнью парнем, купаясь в нежной, ласковой заботе моей милой Шерри. Возможно я никогда бы не стал отверженным, среди самых близких мне сейчас людей. И никогда бы не произошло тех удивительных, невероятных событий, но от себя не убежиш, не скроешся. посему, каков ты есть, таковы твои дела. И пускай порой они расходятся с некими суждениями, о тщетности бытия, пусть порой не вмещаются в рамки, тех, кто хочет жить ни во что не вмешиваясь, да бы не нароком, не подвергнуть риску свое удобное существование, свою зону комфорта, однако, мне всегда было трудно сдерживать свои эмоции, при виде различного рода несправедливости, и беззакония, так что произошедшие со мной далее события, были не простой случайностью, а отражением моей четкой, жизненной позиции.
Возможно, кто-то и сумел бы равнодушно наблюдать как два здоровенных амбала, сначала избивают, а потом зверски насилуют беспомощную, беззащитную девчонку, я, просто не смог. Поэтому можно сказать, что во всем виноват был я сам.
А случилось это тем же днем, когда я, со своим треклятым геройством, оказался в ненужное время, в ненужном месте.
За окном начало светать, когда из спальной, послышались томные вздохи, и на пороге, появилась, вся заспанная и уморительно щурившаяся Шерри.
— Ты чего не спал? спросила она меня, глядя на поднос с кофеником и печеньем на столе. — А я проснулась, и понять не могу, где я, и что это за спальная! А потом гляжу, твой заяц синий, на полке, а тебя нет!
— Просто полка жесткая больно, вот я и перебрался сюда, в кресло! Хохотнул я над Шерриным каламбуром.
— Да! точно! Рассмеялась она в месте со мной. — Вот бы поглядеть, как ты туда впихнешся!
— А я по частям отдыхаю там! то голову положу, то ноги!
И отсмеявшись, мы оба умолкли, глядя как за окном, начало всходить солнце.
— Как же здесь все-таки красиво! Тихо протянула Шерри, восторженно глядя на миллионы горящих ярким разноцветным огнем бриллиантов. — тот кто это все устроил, очень видно любит людей! Иначе зачем такая красота?
И мы вновь притихли. наблюдая как все ярче и ярче разгорается рассвет, а лежащий внизу парк, обретает все более сказочные черты, превращаясь на глазах, в великолепное, изумительно прекрасное полотно некоего гениального утописта.
Это красивое и тихое утро, не предвещало казалось, ни чего, кроме радости и счастья, в лучах, доброго светила , и находясь в отличном расположении духа, я настоял что бы Шерри позавтракала со мной.
А когда мы окончив трапезу убирали со стола, я вдруг обратил внимание, что моя помошница как-то странно прячет глаза, а после того как я попытался узнать что происходит, она вдруг, ни с того ни с сего разрыдалась.
Я прямо скажем опешил от неожиданности. И прижав, как давеча, к себе эту милую девушку, стал поглаживая по волосам, по спине, успокаивать, думая что это сказывается вчерашнее напряжение, и ей просто нужно выплакаться.
Но Шерри почему-то не успокаивалась. И тогда, я взяв за плечи, страно разволновавшуюся девчонку, заглянул ей в глаза:
— Что происходит Шер!? Объясни мне пожалуйста!
Однако, моя, такая всегда, уравновешенная и покладистая подружка, закрыв лицо ладонями, замотала головой, а за тем вырвавшись, бросилась прочь из гостинной.
Я хотел было догнать ее, как вдруг, на руке завибрировал комуникатор, и мерзкий, всегда такой неожиданный зумер экстренного вызова, резанув по ушам, заставил остановиться. И активировав связь, я испытал самое настоящее дежавю. В ухе, точно так же как и вчера, в роще, раздался торопливый голос моего наставника:
— Ал! Просыпайся! Ал! Ты меня слышиш? Срочно на пятый уровень, там что-то непонятное творится! Леон со своими монстрами никого непредупредив, мочит каких-то ребят из сборщиков! У этих, там, с Арием, нелады какие-то! Вот братец видно, и решил помочь! Так что ты не зевай! Ребята Леона, шутить не любят! Однако Приторий, приказал обеспечить там порядок! Бунта вроде нет! Так что эти сволочи там вообще в нарушение всех правил беспридельничают!
— А нам то чего делать! прервал я этот словесный поток.
Как чего? Задержать виновников беспорядка! Там секта какая-то на свой шабаш собралась! вот они то нам и нужны! И конечно, ни в коем случае, не ввязываться в конфликт с черными! А то Леон с нас бошки по снимает за своих подчиненных! Так что давай, выдвигайся, я уже на подходе к пятому! Все, напарник, до связи!
Я в миг одевшись, и собрав тревожный комплект, выскочил наружу. В коридорах было пустынно и тихо, большенство жителей дома, еще дрыхли, отсыпаясь после бурной ночи. Так что я беспрепятственно добрался к лифтам, и вскочив в первую попавшуюся кабину, ударил по кнопке пятого уровня.
Лифт плавно, закрыв створки, не торопясь, буд-то желая показать, что вся эта человеческая возня его совершенно не интересует, медленно поехал вверх.
Я встревоженный, непонятным вызовом Романа, и еще больше, странным поведением моей Шерри, был немного взвинчен, от чего казалось, что лифт специально замедлил ход, словно издеваясь.
Ехать было не близко, так что я успел несколько раз вызвать комуникатор Шерри, которая, по всей видимости, за что-то обиделась на меня, да так сильно, что и отвечать не хотела. И после нескольких, безуспешных попыток дозвониться, я связавшись с Романом, выяснил диспозицию.
Здесь на пятом уровне, где обитало множество различных партий, точнее не самих партий, а лиш их представителей, не обладающих должным статусом, да бы проживать на нижних, самых комфортабельных уровнях, а вынужденных ютиться в крошечных модулях, на задворках местной цивилизации. И среди всего этого, довольно четко выделялась группа преславутых сборщиков. Они занимали две трети этого уровня, посему,некоторые его так и звали, уровень сборщиков. Но как и все в этом доме, даже в патриархальном обществе Ария Светоносного, в миру Тимохи Лукина, не все было ладно. Там всякий раз возникали некие апозиционные движения, секты, и расколы которые Светоносный, долго не терзаясь, подавлял, самым жестоким образом. Так что этим ребятам, порой доставалось очень сильно. И если при подобных операциях, возникала угроза для остальных жителей уровня, патруль обязан был немедленно отреагировать. Заканчивалось это как правило, стандартным задержанием всех подозреваемых, в нарушении гражданского устава, и если было доказанно что-тот, или иной индивид, виновен в организации беспорядков, его понижали в статусе, либо отправляли на седьмой, неподзаконный уровень. Но сейчас, по словам Романа, происходило что-то странное. Леон, без уведомления совета, громил там со своими архаровцами, какую-то секту, последователи которой почему-то называли себя детьми Белой обезьяны, так что, как выразился мой напарник, только перья летели.
И вот, когда наконец лифт дополз, до пятого уровня, и раскрыл створки на первом этаже, с мелодичным звоном, я уже знал куда бежать. где-то здесь, в этом секторе, ребята скрутили с десяток сектантов. Я промчался ураганом по коридору, в направлении места схватки, и буквально влетел в большой холл с стандартными диванчиками и креслицами, где живописной групкой, на полу сидели с скованными руками некие юноши и девушки в белых одеяниях. Возле них, оказался лиш Егор, огненно рыжый патрульный, один, с парализатором на готове. Он увидев меня крикнул:
— Все там на верху! Ребята туда поскакали!
И я, не успев толком отдыышаться, развернувшись на сто восемьдесят, с прбуксовками на гладких плитах, рванул обратно. По пути, решив не пользоваться этой долбаной черепахой, то-есть общим лифтом, свернул с легким заносом, в сторону лестничной клетки.
Влетев по ступеням на второй этаж, и не обнаружив там ничего что бы напоминало какую-то борьбу, и задержание опасных сектантов, я помчался на следующий. Не обнаружив никого и на третьем и на четвертом, я, поднимаясь уже чуть осторожнее по лестнице на пятый, услышал где-то там над головой, топот, и какие-то невнятные крики, а за тем, сверху, едва не збив меня с ног, прилетел чей то труп.
По правде говоря, именно таким, было мое первое ощущение. И чье то обнаженное, мерзко потдатливое тело, рухнуло прямо у моих ног, так что я в испуге отскочил на добрых три метра.
Чуть помедлив, и слегка прийдя в себя от свалившегося невесть откуда неожиданного сюрприза, осторожно переставляя ноги, подошел к телу. Я конечно нетрус, и всякое-бывало, но вот такое, я видел впервые. Это был, белый, совершенно белый, голый человек. Нет, не человек, даже не знаю как описать, ну обезьяна, не иначе. Бывал я в зоопарке, и встречал там этих братьев меньших, так вот, это... не знаю что, было очень похоже на одну из тех шемпанзе, только абсолютно безволосое, белое и ростом, метра два, не менее.
С опаской подойдя ближе, и потрогав для начала ногой, я попытался прощупать все-таки пульс у этого чудища, но наклонившись, что бы взять руку, понял, что это муляж. Резиновая копия, селиконовая породия на человека.
откуда это тут взялось? Дом его знает! И утратив к странной находке интерес, я вновь поспешил на верх.
и вот, заглянув мельком за угол, выходящего в коридор пятого этажа, и не увидев там ни чего подозрительного, я собрался уже-было мчаться дальше, как до моего слуха донеслись какие-то здавленные стоны, и чье то тихое бормотание.
Я развернувшись, вновь выглянул в коридор, но там было сумрачно и пустынно. Ни души, видно все попрятались по своим комнатам. И тут вновь, раздался здавленный крик, а затем последвали звуки ударов, и какой-то возни.
Поняв откуда доносятся эти странные звуки, я в три прыжка, оказавшись у соседнего модуля, распахнул пластиковую дверь.
Здесь, в ярко освещенной, маленькой комнате, происходило настоящее непотребство. Два здоровенных амбала в черных комбезах, сняв шлемы, и покидав как попало свое оружие и снаряжение насиловали, какую-то девчонку. тот что сидел лицом ко мне, прижимал к себе спиной, уже почти не шевелившуюся, темноволосую девушку, белая платье на которой, было разорвано с верху до низу, обнажив маленькую, подростковую грудь, в то время как второй, скинув портки, и держа жертву за ноги, двигал тощим задом.
