Прикладное терраформирование

Последние дни Данила забил работой под завязку. Ему для этого даже не пришлось слишком уж стараться — работы было навалом.

Они увеличили количество отдельных комнат в жилом секторе до двадцати, а для этого пришлось пробивать еще один жилой коридор от центральной шахты к боковой.

Они подготовили несколько куполов для первых животных, что должны были приехать вместе с колонистами. Насесты для кур, стойла для коров, хлев для свиней. Обещали уток и гусей, инкубированную икру щуки и сома. Каждой твари по паре, икры — чуть больше.

Они готовили наземные и подземные лаборатории для вновь прибывающих. Каждый из летящих считал, что именно его тема будет вскоре самой приоритетной, поэтому лаборатория, конечно, должна быть готова уже к прилету. Им повезло только в том, что хотя бы всех этих ученых можно было хоть как-то сгруппировать, и поэтому количество новых лабораторий ограничилось лишь парой дюжин, а не почти сотней.

Они занимались оборудованием всех этих лабораторий, там, где это было возможно и там, где хватало материалов. Большую часть оборудования все равно пришлось везти с Земли, хотя кое-что им удалось собрать прямо на месте. Или заказать у "Тысячи мелочей".

Они построили десяток форпостов, удаленных от базы где-то на пять, а где-то и на двадцать километров. В каждом могли приютиться несколько человек, провести ночь, поесть. Не задохнуться и не замерзнуть. Василий как-то умудрился даже действительно провести одну такую ночь вдали от базы, на ближнем, пятикилометровом, форпосте. Это стоило Грегу бессонной ночи, в ходе которой он все время вызывал форпост и спрашивал, все ли в порядке у механика. Так что, это стоило бессонной ночи также и Василию, и больше он таких проверок не устраивал.

Они наращивали мощности базы, оптимизировали все расходы энергии, какие только могли, чтобы максимально высвободить ресурс реактора для увеличивающегося количества задач. С помощью тех же "Тысячи мелочей" они даже попробовали использовать кое-где солнечные батареи. Впрочем, масштабного применения они не получили — солнце светило слишком слабо сквозь пыль и облака. Но кое-где, для локальных задач, вполне подходили и такие панели. От ветряков пришлось отказаться сразу — ветер если и дул, то сильными порывами, с которыми сложно было справиться даже современной технике.

На автономных участках, на удаленных от базы теплицах, рассадниках и форпостах наибольшую полезность показали геотермальными варианты использования энергии — по крайней мере, за счет этого удавалось отапливать любые помещения до минимально необходимого ночью уровня. В последнее время Василий активно увлекался, при горячей поддержке Николая, попыткой выудить энергию в любом виде из самих растений. Неважно — как, в виде метана от гниения, получения горючих растительных масел или других экзотических методов. По крайней мере, растения у них были единственным материалом, который они уже давно ни у кого не покупали.

Они сделали за последнее время много чего, что легло поверх их обычной работы, которую тоже никто не отменял. И которой, по-прежнему, нужно было уделять основное внимание. И всей этой работе, всем этим свалившимся задачам Данила был только рад. Они позволяли, каждая из них, отвлечься, сократить время ожидания. Не пустить отдельные куски времени в примерочную. Где они тут же попытаются напялить на себя балахон не по размеру.

Но наступил последний день, когда даже работа не спасала.

Когда, собственно, никто и не стал работать. Грег официально объявил на этот день единственную задачу: встретить девяносто человек. Восемьдесят девять чудом уберегшихся от травм и болезней сотрудников компании и "невесту" Данилы, летящую вместе с ними.

Несколько дней назад, когда всех их разбудили на орбите, тут, на Марсе, тоже работы не было никакой — потому что они целый день висели на связи, общались, разговаривали. Рассказывали все рабочие новости, что остались пропущенными за время сна прибывающих колонистов.

Данила впервые поговорил с ней почти что вживую. Самый первый живой разговор, который у них когда-либо был. Разговор, которого он боялся больше всего на свете. Боялся того, что им, неожиданно, просто окажется нечего друг другу сказать. И вживую они просто не найдут, о чем говорить. Без записи, напрямик, с минимальной задержкой на время ответа.

Он отвык так разговаривать с девушками.

Его опасения развеялись сразу, как включился экран.

Он не помнил, о чем, собственно, они говорили тогда несколько часов. Совершенно не помнил, зато четко отпечатал в памяти ощущение легкости, которое окружало его во время разговора. И после него.

Теперь они все крутились где-то на орбите, готовясь к массовой высадке в целых четырех отдельных аппаратах. Связи с ними не было, только периодически поступающие от IPT с уточнениями по погоде, по коррекциям орбиты. И, соответственно, по расчетному времени прибытия.

IPT грозилось построить первую посадочную полосу, и уже в следующую волну спускать людей челноками, а не сбрасывать на парашютах. И даже потом развозить по всему Марсу до точки назначения. Но пока этого не случилось, так что они ждали посадки четырех аппаратов где-то в районе базы.

Ждали.

Василий уже сейчас сидел наполовину одетый в скафандр, лишь со снятым шлемом, готовый в любой момент ринуться за руль вездехода.

Раз забивать остающееся время работой стало невозможно, Данила применил более изощренный прием, доступный лишь людям с сильной волей, со способностью, хотя бы до какой-то степени, контролировать ход своих мыслей.

Нет, он не ушел в медитативный транс.

Он стал вспоминать.

Хорошая техника для тех, кому есть что вспомнить. Последний год с небольшим был насыщен работой, но не событиями. Событий, чего-то такого, что стоило вспоминать, что могло силой и яркостью этих воспоминаний перебить тяжесть последних минут ожидания, было не так уж и много.

Но кое-что все же приходило на ум.

Прежде всего, как ни странно, в голову лез приезд Михася, но Данила тщательно упаковал это воспоминание и отложил его на потом, напоследок, на самые тяжелые последние мгновения, на то время, когда пассажирские контейнеры отцепят от орбитальной станции и отправят вниз, в непродолжительное путешествие.

Он начал с тысячной монеты. С праздника, что они устроили по этому поводу два месяца назад.

* * *

Контролер не приехал. Ограничился поздравлениями по сети.

Они отложили сам праздник до момента очередного прибытия грузового самолета. Пилоты должны были забрать очередную тонну груза, и, как всегда, контрабандные бананы с помидорами. До кучи им подкинули еще и чесночку со свежим лучком, хотя Николай уверял, что уж такую-то мелочь на базе Агентства растят и сами.

В этот прилет самолет привез также девять килограммов монет — девятьсот "счастливцев", как их окрестили в сети. Монеты унаследовали все приметы от астероида, из которого плавили металл для них, так что Данила был уверен, что во многих из них уже появились дырки, чтобы носить их на шее. Многие из этих монет на восемнадцати преодолевших отметку базах наверняка уже "потерялись", перейдя в условно-частное пользование.

Обратно самолет улетел не только с новым грузом "коктейля терраформатора", но и с парой канистр, в которых побулькивал сидр. Еще не до конца выдержанный, но все сошлись на мнении, что вкус у него уже вполне. Контролер обещал (вернее, не обещал — он никогда ничего не обещал) выпить за их успех со своими.

И вот тогда они сели праздновать.

Очень приятно сидеть за столом, потихоньку тянуть сидр, смотреть, как солнце заходит за горизонт и при этом осознавать, что вся территория до этого самого горизонта принадлежит им. И никому больше.

Конечно, для этого им еще надо было вытащить ее из залога, расплатиться по долгам, в которые залезла компания. Но к ним направлялась целая орава ученых, инженеров, одновременно просто дополнительных рабочих рук. Так что о ни не сомневались в том, что с кредитом они как-нибудь разберутся. Не такие большие деньги по нынешним временам.

Им по-прежнему нарезали территорию вокруг базы. Хотя теперь, когда дальние границы их владений оказались удалены от базы на десятки километров, они могли честно признаться, что плохо их знают. Далеко не везде были, даже в границах территорий, принадлежащих их собственной компании.

Тимур, без малого четырехлетний, шнырял под ногами. Но — в разговор старших не лез, этому его приучили прежде всего. У него как переключатель срабатывал — как только взрослые собирались за одним столом, он тут же концентрировал свое внимание на киберах. У которых для него всегда хватало времени.

— Тимур все-таки прилетел на Марс, — с улыбкой произнес Николай, глядя на мальчишку.

Все согласились, и каждый задумался о чем-то своем.

Их коктейль лютовал в зачатках Большого Северного океана. Наверное, не менее агрессивно вели себя и образцы от конкурентов, сейчас уже сложно было разобрать. Хотя Николай уверял, что их комбинация лучше всего подходит для северных территорий, — доказать это сейчас становилось тяжело. О том, что их образцы не хуже всех прочих, можно было судить лишь по косвенным признакам. Например по тому, что они неуклонно держались в табеле о рангах сразу следом за NASA, все дальше уходя от всех прочих. Теряя, впрочем, также неуклонно долю в общем результате. Сейчас, даже вместе с NASA, они удерживали лишь половину "рынка". Две тысячи условно терраформированных километров. Еще две тысячи размазались между остальными. И пусть остальные компании шли по результатам с большим отставанием, но они вступили в игру.

Даже европейцы, пусть и с помощью той же хлореллы и лишайников Николая, но достаточно быстро набирали вес в общем зачете.

Северные моря быстро увеличивались, но еще не объединились в океан, который все ожидали. Агентство сочло своим долгом провести внедрение культур в смешанном виде, тем самым полностью исключая всевозможные распри по поводу того, чьи именно бактерии и водоросли показывают наилучшие результаты. Изначально сделанный выбор в пользу правила "нормированного распределения" результатов конечно, нельзя было назвать идеальным. Но надо отдать Агентству должное, они умели доводить принятые решения до конца.

В каждом из этих морей — биологическая смесь от разных компаний оказывалась совершенно без ограничителей. Без конкурентов. Без территориальных барьеров, вроде суши. И — что было самым главным — пока что без биологических конкурентов. Николай демонстрировал запись, на котором одна из цианобактерий (входящих в состав коктейля) демонстрировала возможности множественного деления — ряда быстрых последовательных бинарных делений, которые привели за ограниченный срок к тому, что одноклеточная бактерия из одной размножилась до тысячи.

Их сдерживала только среда. Слишком холодно. Но они все равно размножались, и сине-зеленые водоросли, и хлорелла, и остальные. Где-то быстрее, где-то медленнее, но даже сейчас, по официальным данным, из тысячи монет, наваленных на стол, только триста с небольшим компания заработала непосредственно здесь, в районе базы. Остальное — было приписано им агентством после оценки и распределения результатов на севере.

В какой-то момент кто-то на Земле, из чиновничьих прослоек NASA, решил проверить систему на прочность. Оттуда пошил возгласы на тему нелогичности самого распределения, о необходимости более структурного подхода к оценке результатов. О том, что NASA никак не может согласиться с устроенной Агентством уравниловкой.

Дело дошло до предварительных слушаний в суде, конечно же, американском, который все равно не имел никакой юрисдикции над Агентством. Но мог, в случае чего, попортить немало крови попытками арестовать счета и прочее имущество.

В таких случаях Агентство действовало жестко. Они отказались передавать любые материалы, как цифровые, так и образцы от одних конкурентов другим. Но — вызвали ученых с базы NASA, привезли их к себе. Продемонстрировали возможность культур, входящих в коктейль ITSK, заставив ознакомиться с образцами и их возможностями прямо на территории базы Агентства.

Рассказывают, что комиссию от NASA раздевали чуть ли не догола, чтобы не дать возможность ничего с собой вынести.

Им не сообщили о результатах этой проверки, также как и о том, какой именно отчет от марсианской базы NASA ушел на Землю. Но судя по тому, как быстро заткнулись на Земле, как моментально прекратились все суды и даже упоминания о них в прессе, результаты были неплохие. Что являлось еще одним косвенным признаком правоты Николая.

Лишь значительно позже, ученые из марсианской базы NASA чуть-чуть приоткрыли завесу. Устроили своеобразное извинение, не прямое, за то, что произошло. За то, что вначале пошли на поводу политиков с Земли. В местных форумах лишь скользнула информация, что именно тогда отправили на Землю. Судя по всему, в письме, под которым подписалась чуть ли не вся их база, помимо собственно подтверждения конкурентоспособности образов от русских, было еще и предупреждение, что они готовы обнародовать результаты проведенных испытаний.

Кто-то на Земле быстро пошел на попятную.

Они выпили за тост под названием "сегодня тысяча — завтра десять". Выпили за "авангард" — за недавно обнаруженный островок лишайника в двух сотнях километров от базы. Как именно в том месте могли оказаться первые споры, даже Николай затруднялся ответить. Но лишайник рос и там, найдя уютное местечко на подветренной стороне, хорошо обогреваемое днем и не так быстро остывающее ночью. На спутниковых снимках было хорошо видно, что пятно растительности занимает все большую территорию. Когда они впервые его обнаружили, лишайник рос на пятачке немногим больше нескольких метров. Сейчас он покрывал почти весь склон, заставляя их чувствовать гордость за дело рук своих.

Николай собирался послать туда кибера, готов был даже ринуться туда сам, на вездеходе. Но пока его не отпускали. Ни его, ни кибера. Поэтому он мог лишь по цвету лишайника сказать, к какому именно виду относится разведчик. Все соглашались, что получить образцы столь удачно разросшегося растения было бы очень кстати, но авангард рос слишком далеко. Даже само то, что программа обработки изображений выделила этот участок на снимках, казалось чистой удачей.

Дальнейшее распространение биологической жизни на Марсе выходило из-под их непосредственного контроля.

Они еще могли как-то регулировать этот процесс, стараться его ускорить. Но вряд ли даже они могли его остановить. Разве только орбитальными бомбардировками.

Они выпили тост от Лизы. Которая специально придержала информацию для такого случая и только на праздновании показала данные: в районе базы увеличение количества кислорода достигло величин, который стабильно улавливались даже не самыми чувствительными приборами. Ненамного конечно, пока речь шла лишь о значениях в четвертом знаке, но они тут же выпили за то, чтобы как можно быстрее добраться и до третьего знака. Потом, отдельно, до второго. Каждый знак требовал отдельного тоста, и они успокоились на эту тему только после того, как выпили и за положенные 20,95%. Что потребовало произнести шесть отдельных последовательных тостов.