Рэм глянул на скрюченный труп у своих ног, брезгливо поморщился, и пробормотал себе под нос:
— Упырь и мечтать не мог, что в ад его будут провожать с помпой, то есть с элементами государственных похорон, как какого-нибудь "члена".
— Так его кличка была "Упырь"?
— Молодец, малыш, слух у тебя хороший, — похвал чекист. — Но в статье оперативный псевдоним указывать не обязательно.
— Само собой. А вы сейчас куда дальше отправитесь, Рэм Константинович? — как бы впроброс поинтересовался дальновидный Николаев.
— Я знаю, Коля, что ты стукач и крыса почище Упыря, — беззлобно сообщил майор. — Только ты лучше не напрягайся на этот счёт. Потому что тебе я последних почестей обещать не смогу. Так что добрый совет: слушай и не задавай мне лишних вопросов.
— Ну что вы, товарищ майор! — примирительно нараспев заголосило из эфира. — Я же просто по-приятельски хотел.
— По-приятельски? — осклабился майор. — Ну давай, валяй!
— А как того мужика, — Упыря этого, — как его грохнули-то? — жаждал услышать хоть какие-нибудь сочные подробности Коля-"Кровавый".
— Мой напарник выел ему мозг, — невозмутимо шокировал журналиста Рэм, — чтобы врагам не досталось ни частицы его серого вещества.
— Ого! Сурово... — явно поёжился и восхитился одновременно репортёр. — Узнаю ваш фирменный стиль, товарищ майор. Но здесь подозреваю вы превзошли даже самого себя.
— Дело в том, маенький мой, что есть такие гениальные умельцы, которые могут восстановит файлы даже из растёртой каблуком по асфальту материнской платы или из побывавшей в кислоте матрицы. Им и мёртвый мозг фрагментарно реанимировать — не проблема.
Впрочем, майор добавил, что писать об этом тоже не обязательно и что лучше журналисту придумать что-нибудь самому, ну там удар ножом в спину или коварный выстрел из-за угла.
Коля пообещал, не оставляя при этом попыток выяснить чуть более того, что ему следовало знать.
— Ну, мой гешефт мне ясен, а какой, Рэм Константинович, ваш интерес в этой моей заметке? — довольно смело осведомился он.
— Когда к тебе пожалуют мои коллеги из "Конторы", — а они обязательно навестят тебя после того, как твой главред им позвонит, — передашь им без свидетелей на словах то, что я тебе сейчас скажу.
Рэм выдержал паузу, давая понять всю важность того, что скажет дальше.
— Так вот, передашь им, что я начинаю операцию по внедрению. Обстоятельства изменились и к тому меня подталкивают. Все инструкции от "Мёртвой головы" и "Справедливой богини" я получил.
— Извините, Рэм Николаевич, но теперь я уже вообще ничего не понимаю.
— А тебе и не обязательно понимать, — жёстко осадил журналиста чекист. — Ты же спрашивал недавно, чем тебе меня отблагодарить за прошлую мою помощь. Вот и будь передаточным почтовым ящиком.
— Понял, — явно струсил репортёр. — Я ведь это так, не всерьёз, разве-ж не понятно, какими серьёзными вы делами ворочаете, Рэм Константинович.
— Умница, малыш, — похвалил чекист и в знак особого расположения всё же снизошёл до намёка: — Иногда, друг мой Коля, приходиться, скрепя сердце, жертвовать даже очень полезными людьми, — чтобы тебе поверили враги. А иначе никак. Теперь понятно?
— Вполне.
— Только держи язык за зубами, Коля, — снова вполне дружески посоветовал чекист, — если не хочешь, чтобы тебе тоже устроили похороны за казённый счёт.
— За кого вы меня принимаете, босс?!
— За такую же продажную суку, каким был этот жмурик, — сплюнув себе под ноги, неожиданно резко осадил чекист. Он будто играл с репортёром в очень жестокую игру, то кладя ему руку на плечо, то хватая за горло.
На том конце коммуникационного моста обиженно засопели.
— Эх Рэм Константинович, Рэм Константиныч! А я думал мы друзья.
— Ладно, не обижайся, Николай. Это была неудачная шутка. Забудь. А теперь серьёзно. Только что я зачислил тебя в состав своей оперативной группы в качестве внештатного агента-стажёра. Тебе доверена информация особой важности и секретности. Сделаешь всё так, как я тебе велел, заслужишь награду. Распустишь язык — лишишься его вместе с головой. Теперь запоминай дальше, что сказать ребятам из нашей "конторы" когда они к тебе пожалуют на разговор. Скажешь им, что дезинфекционную машину пусть высылают только по моей команде. Координаты я сообщу как только они у меня появятся.
— Я всё передам, не сомневайтесь! — почти по-военному заверил журналист.
— Только поторопись Коля, пока местные крысы не растащили мертвеца по кускам, а иначе нечего будет положить в красивый гроб, чтобы выставить его в Центральном клубе ФСБ для официального прощания. Упырь нам с тобой такого облома никогда не простит.
Глава 76
Был поздний вечер, что-то около одиннадцати. Очередной рабочий день в "убежище" почти подошёл к концу. Для профессора Чеботарёва и его соратников наступало долгожданное время, когда можно наконец позволить себе на короткое время по-настоящему расслабиться, распустить натянутые струнами нервы, освободить голову от терзающих мозг забот. Не думать о том, что ты должен, нет, просто обязан ещё успеть сделать до того, как начнётся процесс... Но передышки не получилось. Дежурящие на мансарде у больших обзорных окон дозорные заметили необъяснимое исчезновение машин и прохожих на прилегающих улицах. Одновременно снялся и исчез пост полиции с внешней стороны ворот, ведущих в особняк судьи.
Затем в один момент по всему дому бырубился свет, и тот же миг снаружи сквозь щели в опущенных занавесках проникли зелёные и красные лучи прицельных дальномеров ночного видения и тепловизоров. Лучи смерти зашарили по помещениям. Кто-то растерялся. Но люди бывалые тут же смекнули, что происходит и бросились спасать товарищей, заставляя всех лечь на пол и скорее найти себе какое-нибудь укрытие. Вот-вот должна была грянуть буря — с грохотом сорваться с петель выбитые входные двери, вдребезги разлететься оконные стёкла. Оказавшихся в ловушке людей с секунды на секунду должны потрясти и ослепить оглушительными хлопками влетевшие с улицы светошумовые гранаты, вслед за которыми ворвутся боевики в шлемах и бронежилетах и начнут всех и каждого крошить из автоматов... Но пауза затягивалась, а ничего не происходило. Так протянулись несколько минут, показавшиеся вечностью. Затем со стороны улицы у воротам подошёл один единственный человек и очень вежливо сообщил по переговорному устройству, что желает поговорить.
Глава 77
Пришелец позволил себя обыскать. Он был без оружия.
Лиза присутствовала при переговорах. Она сразу узнала в пришельце неизвестного мужчину, которого недавно видела по ту сторону чугунной ограды. Визитёр представился офицером особого подразделения ФСБ и сообщил, что его руководству всё известно о том, что здесь готовится и ему поставлена задача произвести зачистку здания.
Ему отвечали тягостным молчанием. Лишь когда майор сказал, что ему известна личность выдавшего своих товарищей предателя, недавно привлечённый профессором к работе режиссёр Ян Крысин испуганно дёрнулся, виновато улыбнулся всем по очереди, но наткнувшись на жёсткий взгляд разоблачившего его чекиста, проглотил улыбку. После чего он рухнул на колени и взмолился:
— Только не убивайте!
Присутствующий в помещении профессиональный палач Самуил Николаевич Самосуд решил, что для него наконец появилась работа, и радостно потирая руки начал приготовления. При этом "божий одуванчик" тут же натужно усилил на своей мирной физиономии звериность мордовыражения и принялся натягивать на свои нежные музыкальные руки белые перчатки. Портновским метром он стал обмерять диаметр шеи клиента.
— Как прикажите произвести казнь — верёвкой или топором? — деловито справился он по ходу работы у Владлена Николаевича Чеботарёва.
У перетрусившего режиссёра началась истерика. Работая "Валерьяном Любезновым" в собственном популярном телешоу и расписывая миллионной аудитории какое это райское наслаждение принять смерть с улыбкой, сам Крысин-Любезнов готов был зубами и ногтями цепляться за каждую секунду существования:
— Прошу вас, только жить! Хотя бы день! Умо-оля-яю!!!
Ответом ему была гробовая тишина.
— Они планируют 9 мая прогнать по Красной площади несколько сотен "пленных американцев", а на самом деле "врагов народа" и "иностранных агентов"! — решил Иуда выдать важную государственную тайну, чтобы спасти себе жизнь. — Их специально свезли из концлагерей на Востоке в лагерь под Красногорском. В день парада их переоденут в американскую форму и погонят в центр столицы. А потом публично казнят во время больших "гладиаторских игр".
— Какая же ты сволочь! — бросил режиссёру один из подпольщиков.
— Это была не моя идея — глотая слёзы, всхлипывая по-бабьи, оправдывался Любезнов-Крысин. — Я просто взял идею из прошлого: 9 мая 2022 года президент Владимир Путлер распорядился прогнать пленных солдат украинской армии по Красной Площади, выдав их за неонацистов. Можете спросить у него. Даже этот патологический лгун не сможет это отрицать. Просто там вышла техническая накладка из-за чего всё сорвалось. Так что идея не моя, я только творчески подогнал старую историю под современный заказ. Но я уже раскаялся! Клянусь вам! И готов всемерной помощью вам искупить свой грех.
Зрелище животной жажды жизни выглядело столь отталкивающе, что кого-то от него замутило. Кто-то просто отворачивался, не в силах видеть гнусный спектакль. И не один человек не возвысил свой голос, чтобы заступиться за стукача.
— Вы же добровольно согласились присоединиться к нам, никто вас не принуждал, — лишь с укором произнесла секретарь профессора Нинель Петровна Комиссарова. На её холодном строгом лице застыло непреклонное желание немедленного возмездия предателю. Сама она была готова с чувством удовлетворения увидеть все дальнейшие подробности, потоки крови её не смущали.
Но профессор объявил режиссёру о помиловании при условии, что тот искренне раскается в своём поступке.
— Да, да! Я уже! Я всё понимаю! — затараторил засиявший счастливчик. — С моей стороны совершена ужасная ошибка, вызванная минутной слабостью. Но поверьте друзья, мне очень, очень стыдно за неё!
Явившегося офицера-чекиста такой поворот удивил:
— Я бы на вашем месте так не рисковал. Тот, кто предал один раз, не заслуживает доверия.
— Мы другие, чем вы, — возразил ему профессор Чеботарёв. — Во всяком случае мы не казним без суда.
— Вы действительно другие, — озадаченно согласился пришелец. — Поэтому я и решил прийти сюда. Один. Перебежчиков принимаете?
Профессор повернул голову вправо, влево, прося соратников высказаться, затем задумчиво заложил руки за спину, покачался на каблуках, прежде чем ответить:
— Спасибо, конечно, вам, если то, что вы сказали правда... Только понимаете-ли в чём закавыка... мы ведь знаем о том, что произошло только с ваших слов. Как мы можем принять неизвестного человека, да ещё из противной нам организации? Поймите и нас.
— Понимаю — глухо ответил Костоломов, и указал взглядом куда-то через плечо. — Тогда мне остаётся только пустить себе пулю в висок за той оградой; все мосты за собой я сжёг, придя сюда. Но молить я не буду, если откажите, уйду.
— Но мы вряд ли сможем оплатить вашу работу! — стал объяснять Чеботарёв.
Майор грустно усмехнулся:
— Мои агенты не обманули меня, когда охарактеризовали вас как очень умного человека: это очень правильное замечание. Считается, что наше государство воспитывает фанатиков. На деле оно с самого нежного возраста воспитывает людей с психологией наёмников... Только сколько бы вы не предложили начислить мне кредитобаллов, всё равно этого не будет достаточно... Но вам повезло со мной. С некоторых пор платят — не мне, а я плачу. Со мной же расплачиваются солидными кусками собственности клиентов. А если принять во внимание, что я работаю в основном по клиентам категории "А", то мне принадлежит солидный кусок этого города. Поэтому я из тех немногих, кто действительно может себе позволить работать не за деньги, а за идею.
— Забавно слышать, — усмехнулась помощница Елизаветы Софа. Её лошадиное лицо вдруг утратило каменное выражение и слегка раздвинулось в некоем подобии ухмылки, отчего стали видны крупные некрасивые зубы.
Майор резко повернулся к насмешнице, сузил глаза и процедил сквозь зубы:
— Что же тут забавного?
— Идейный наёмник! Ха! Звучит как скверная шутка.
Чекист оказался не из тех, кто лезет за словом в карман, его ответ прозвучал как молниеносный выстрел навскидку:
— Звучит всё же лучше, чем фригидная кокетка, да и то на большого любителя лошадей.
Софа побагровела от обиды и прикусила губу, не находясь, что сказать..
Профессор посовещался с коллегами, в конце концов было решено рискнуть — не отвечать же чёрной благодарностью на добро.
— Вот уж никогда не думал, что в такой радиоактивной среде, как ФСБ, могли сохраниться здоровые, порядочные силы! — произнёс Чеботарёв, протягивая перебежчику руку.
Майор ответил рукопожатием и пояснил, что вообще-то никакой он не особенный, просто у него свои счёты к родной конторе, чем ещё больше заинтриговал подпольщиков.
— Хорошо, мы принимаем вас с испытательным сроком — объявил Чеботарёв.
— Но я не один, — предупредил майор, — со мной шестеро моих людей. Все они проверенные солдаты, за каждого я ручаюсь. Мы могли бы взять на себя вопросы безопасности.
Профессор поблагодарил:
— Что ж, полагаю собственный спецназ нам не помешает... А вас не смущает взять под охрану заговорщиков и государственных преступников?
— Убивать и защищать — наша работа, — спокойно и с достоинством ответил профессионал.
— А теперь можете вы сказать, майор, сколько у нас осталось времени, прежде чем кто-то другой из вашей организации явится в этот дом?
— Два дня у вас есть точно — заверил перебежчик. Затем лысый майор чему-то усмехнулся. И разъяснил свою мысль с солдатской прямотой: — Но не больше. Потом до начальства дойдёт, что я и мои парни "ушли в антимир". Директор будет очень зол и поднимет всех, чтобы наказать отступников. Охотясь за нами, они придут сюда.
Когда майор произносил это, Лиза видела, как по суровому лицу чекиста-перебежчика расплывается жутковатая ухмылка.
— Тогда вам тоже крепко не поздоровиться, если останетесь в этом доме, — продолжая чему-то ухмыляться, объяснил майор Костоломов. — Но если воспользуетесь моим советом и исчезните, то директор моей Конторы будет очень смущён...Ведь он готов молиться на кремлёвское божество и скорей всего со страху наложит в шёлковые портки, узнав, что вы всё ещё готовитесь вылить ведро дерьма на священную фамилию.
Глава 78
Несмотря на собранный командой процесса солидный массив документов, относящихся к эпохе, в которой жили и совершали свои преступления подсудимые, крепкой доказательной базы всё ещё не хватало. Где взять недостающие документы? Государственные архивы по понятным причинам отпадали, — никто из ныне живущих не помнил те времена, когда они были доступны для любого желающего исследователя.
Правда жил в Москве человек, который мог бы оказать команде неоценимую услугу, — профессор Чеботарёв слышал о высокопоставленном отставном военном, у которого по слухам был собран дома обширный личный архив с необходимыми подпольщикам документами.
