— АксессуарЫ, — мелочилась дохлятина. — И я откуда знаю, Рарил? Я как бы немножко мёртв, не первую тысячу лет, — признался Анас, о чём бы я никогда не подумал. — И мне сведений о месторасположении невольничьих рынков Вварденфелла не отправляли. Думаю, они есть и в Балморе, но просто уточни... Хм, а в Гильдии не стоит, — задумался он.
— Угу, — покивал я. — Как-то во всяких дурацких Империях к такому нужному и полезному явлению как рабство относятся хреновато. И в Гильдии, как организации имперской...
— Да знаю я, — буркнул Анас. — И Империя дурацкая, и Гильдия эта малахольная не лучше, — ворчал он, проявляя лучшие качества старого дохлого пердуна. — Да у хозяев дома узнай, у стариков этих, — нашёл решение он.
— Ну, — задумался я. — Вариант, — признал я по обдумыванию.
У пожилой пары, в общем-то, было дохренища как раз рабов. Да и вообще старые пердуны всегда в курсе: что, как и где. Это мне доставшийся Анас излишне антикварен и не в курсе повестки дня, а так старичьё — вполне подходящий источник информации.
— Так, ладно, Анас, — решил я пока тему закрыть. — Вернусь от упырей — займусь...
— Точно? — подозрительно прищурил на меня глазницы некрохрыч.
— Ты ещё с меня договор о намерении стать доном Педрой потребуй, — фыркнул я. — В письменном виде, с печатями.
— Не помешало бы, — хамила мертвечина и снисходительно махнула рукой. — Поверю, так уж и быть.
— Ваша щедрость, почтенный Анас Фир, не знает границ, — раболепно ядствовал я. — Анас, отложим эту тему! У меня важные вопросы!
— А? Что? — с трудом выплывала мертвечина из мечт о беспросветно радужном рабовладельческом будущем. — Чего хотел-то?
— Наконец-то! Здравствуй Анас. У меня к тебе вопрос: что за хренотень с этим 'вампиризмом'? Заклятие-то явно мистическое, а Танусея мне его подсовывает как школу Разрушения. И какое отношение оно имеет к вампирам и Балу?
— Хм, судя по моему ощущению Обливиона — к Молаг Балу это заклятье отношения не имеет, — протянул, подумав, Анас. — Вампиры обращаются к Холодной Гавани — плану Обливиона этого даэдраического Принца. А ты обращаешься, используя его, к какому-то не персонифицированному плану. Как, впрочем, действует большинство заклятий разумных чародеев.
— Я его для себя назвал 'планом конвертации энергии', — озвучил я. — Похоже по действию, и представляя — колдуется проще. Но это выходит мистицизм, Анас. И ты с этим заклятием не знаком?
— Не знаком, Рарил. Я — некромант, а не Меч Ночи какой-то! Мистицизм знаю, но только в рамках нужного мне. И похоже на Мистицизм, но не знаю точно. По действию — он, по методу обращения, в смысле усложнения действующего заклинания — Разрушение. Кстати, я сталкивался с зачарованными предметами, ещё когда был жив, с подобным эффектом.
— Всякие клинки-вампиры?
— Да. И думал, что это связано с птенцами Молаг Бала, то есть это оружие — их поделки. Выходит, что не так, — прошелестел он, пожав плечами.
— Ну, не знаешь и не знаешь. Какой мне необразованный дух предков попался, — в сторону пробормотал вежливый я, полюбовался на возмущённо подпрыгивающего некрохрыча, и продолжил. — Дальше, Анас. Как думаешь, меня старая карга скормить вампирам не собирается?
— Какой наглый, невоспитанный, безмозглый молокосос мне в потомки достался! Да ещё и безумный даэдра с безумного плана! — хамски прогундел, ни хрена не в сторону, некрохрыч. — Скормить — скорее всего 'нет', Рарил. Клановые вампиры даже в моё время уделяли массу времени воспитанию птенцов и дисциплине. Вдобавок клан со склонностью к магии и Иллюзиям — они волей-неволей должны обладать сильной волей и вменяемым разумом. Но — Молаг Бал. Тот ещё... засранец. В общем, скажу тебе так: большой опасности я не вижу. Но и успокоительное скрипение этой старухи — не гарантия, Рарил! Отсутствие большой опасности — не гарантия того, что ты не погибнешь от средней или малой! Хотя с Иллюзиями у тебя хорошо, — задумчиво протянул он.
— В смысле?
— В самом прямом. Я вот ругаюсь на безумный бардак твоего сознания...
— Нормальный у меня там бардак! И не бардак, а творческий беспорядок многознающего меня! — отпарировал я.
— Вот я и говорю, безумный бардак, — хамски покивала дохлятина. — Только для иллюзиониста или стандартного заклинания это... Как попытаться взять под контроль или наложить иллюзию на поток воды. Направить на тебя заклятие — можно. А эффекта ни даэдра не будет, — потёр костяшки Анас.
— Это неплохо, — признал я. — Точно? — на что дух кивнул черепушкой. — А у меня со Школой Иллюзии как будет? Не то, что вот прям со страшной силой захотелось изучить, — уточнил я. — Но вообще, если понадобится — выйдет?
— Отчего не выйдет-то? — благодушно шелестела мертвечина. — Ты вполне понимаешь разумных, а с готовыми заклинаниями у тебя вообще проблем не будет. Вот разумные, не погрузившиеся на долгое время в пучину хаоса твоего сознания, — принял некрохрыч вид невинно потерпевшего, — ничего с твоим сознанием не сделают. Ну и заклятий на таких придурков не придумали, — развёл он костяшками.
— От придурка слышу, — справедливо уточнил я. — Да, тогда и вправду неплохо. Так, слушай дальше: есть у меня намерение...
— Поискать данные по вампирам Аунда? — подхватил Анас.
— Я тебе вроде этого не транслировал... Хотя, в общем-то, очевидное желание.
— Очевидное, Рарил, — покивал Анас. — Идея — здравая. Осуществление — даэдра знает как. Если ты начнёшь копошиться в Гильдии, то об этом узнает старуха. И может это негативно воспринять, что тебе сейчас к даэдра не надо. А вне Гильдии... Ну, разве что обратиться к представителям Великих Домов.
— Хлаалу?
— К ним, или можно других поискать. Дрес вроде под них лёг, а значит, найти их в городе — не проблема, — задумчиво протянул Анас. — Это я сужу по гербам и штандартам Домов в Балморе, — уточнил он. — Хотя, к упырям нейтрально относились и поддерживали контакты только у нас, — задумчиво протянул он.
— В смысле — у Телванни, — уточнил я.
— Да. Не знаю, идея хороша, но как её осуществить в сжатые сроки — непонятно. Ещё и учителя тебе эта старая самка нетча послезавтра посулила.
— Ну да. Ладно, значит, завтра буду искать, а не найду... Ну сбегу на этом Шигораде, если что. А в места, откуда не смогу сбежать — не буду соваться.
— И правильно, — подытожил Анас.
В общем, лёг я дрыхнуть, а на следующий день метался, как проклятый, по Балморе. Совал свой нос, задавал наводящие вопросы, посылал отвечающих на затейливые буквы даэдрика. Потому что даже намёки на упырьство всяческое вызывали у владельцев магазинов, стражников, посетителей каджитской кофейни, владельцев моего дома, а точнее, старичка (ну хоть по магазинам с Изаурами просветил, и то хлеб) — вот вообще у всех, всякие агитационные речевки. На тему: 'Рарил, встретил упыря — завонзай ему кол осиновый в организм. И огоньком, кровососа, огоньком!' То есть, возможно, кто-то из этих агитаторов с Аундами теми же гребучими какие-то дела и вёл, информацию о них имел. Но не признавались, паразиты нечуткие, вываливая на меня агитацию и пропаганду.
В общем, засыпал я ни черта не довольный, расстроенный жизнью, и даже Анас не трындел на тему моего отсутствия на бордельных галерах. Вздыхал призрачно и демонстративно, даже артистично позаламывал призрачные лучезапястные костяшки, но не трындел.
И пёрся я с утреца в Гильдию злобный, ехидный... В общем, данмер как данмер пёрся, нормальный. Завалился к Танусее со своим 'сдрасти' и в ответ получил.
— И ты здравствуй, Рарил. А чего ты не зашёл вчера? — похлопала старая перечница старческими ресничками.
И помахивает, сволочь такая, двумя обшитыми кожей талмудами, с надписями: 'Вампиры Тамриэля. Особенности отличий в провинциях, отличительные особенности Кланов. Писано Секстусом Акстусом, Арихмагом Гильдии Магов' и 'Обзор и рекомендации при взаимоотношении с вампирами клана Аунда', без подписи!
— Вот... мммммать... Сволочь вы, почтенная глава отделения Гильдии Магов! — не удержал я в организме просто рвущееся наружу возмущение.
А злобная бабка в ответ заливисто ржала, ножками своими артритными сучила, лапками артрозными по столу хлопала, аж слезу от злостного ржача пустила!
— Ну, раз тебе не нужно, — проржавшись, демонстративно стало ныкать книжки это престарелое воплощение мирового сволочизма.
Но, посмотрев на мою физиономию, нагло ржала ещё минуту, после чего протянула книжки мне. Я их прибрал в сумку, от греха. А то ещё отнимет 'чисто на поржать', старуха злостная. Ну и стал уточнять.
— А почему вы позавчера про книги не сказали?
— И лишилась бы такого прекрасного повода от души посмеяться? — поиграла бровками злобная ехидна. — Пришел бы вчера, как я и говорила — отдала бы. По городу бегал, небось, выяснял? — ликующе уточнила она.
— Не скажу, — непотроллимо ответил я.
— Не хочешь — не говори. Ладно, Рарил, настроение ты мне поднял, — ржанула злобная ведьма. — Пора тебе встретиться с наставником.
— Готов, — буркнул я.
— Вот какой ты молодец, — преувеличенно восторженно отметила Танусея и совершила некое воздействие на ковёр посреди кабинета главы отделения, даже не вставая из-за стола.
Обливионщина всколыхнулась, завибрировала, и посреди ковра нарисовалась... ещё одна злостная бабка! Правда, к счастью, не черножопая. Если бы тут оказалось две Танусеи, я бы точно вышел из окна, несмотря на подземное местонахождение кабинета.
Но злостная бабка, нарисовавшаяся в кабинете, была не намного лучше.
Для начала, это была желтожопая дылда, за два метра тощего росточка. Альтмерка, вида, не вызывающего восторга ни у меня, ни у Анаса. Правда, в разных плоскостях, но замшелую каргу, появившуюся в кабинете, даже старый похабник не предложил бы отыметь, разве что пнуть.
Но ладно, альтмер и альтмер, хоть и не вызывает восторга. Водятся они на Вварденфелле, и в рабстве рабствуют, и в Гильдии гильдействуют. Чёрт бы с ними. Но у данной конкретной бабки была просто феерическая, невозможная по надменности, наглости и засранству морда лица. Вот если большинство окружающих вызывают у меня естественное и праведное желание зарядить по их наглому рылу кирпичом — нормальное, в общем-то, желание. То вот эта морда просто требовала и вопияла построить кирпичный завод. И закидывать это рыло кирпичами в поте лица, промышленными масштабами.
— Арда, это твой ученик, Рарил Фир, о котором мы говорили, — тыкнула в меня пальцем Танусея, обращаясь к этому престрарелому олицотворению желтожопого засранства.
Альтмерка на 115 секунды бросила на меня взгляд, пыхнула какой-то обливионщиной, на которую я пыхнул развеиванием, с понятным раздражением: не хрен на меня магичить всяким там! После чего эта Арда прикрыла глаза, что, при развитом воображении, можно было принять за кивок.
После чего Танусея обратилась уже ко мне:
— Рарил, это госпожа Ардаруме... — на этом альтмерка вскинула костлявую ладонь. — Просто госпожа Ардаруме. Моя старая подруга, бывшая Мас... — ещё один жест от желтушной бабки, прервавший Танусею.
Последняя закатила глаза, вздохнула, ну и через полминуты продолжила деловитым тоном.
— Госпожа Ардаруме — сильнейший Мистик на Вварденфелле из известных. Займётся твоим обучением, Рарил.
— Не так, Тани, — сквозь губу, но неожиданно невозможно красивым и девичьим голосом пропела долговязая старуха. — Я на восьмом, а то на девятом месте в негласном рейтинге.
— Сильнейший из тех, кого можно назвать мером, — уточнила Танусея, кивнув. — И тех кто учит.
— Я — не учу, — отрезала Ардаруме, а на ехидный жест Танусеи в мой адрес сделала ещё более засранскую морду. — Это, — произнесла она так, как будто перед ней не симпатичный Рарил Фир, а прорвавшиеся результаты её многовекового запора, — исключение. И Тани, после этого — между нами нет долгов.
— Как и договаривались, Арда, — очень удачно скопировала Танусея опускание век под видом кивка.
Дылда в ответ так же опустила глаза, а я уже начал скалиться, предвкушая зрелище состязания двух старых кошёлок, на тему 'кто мигнёт менее глубоко под видом кивка'. Но сквалыжные перечницы соревноваться не стали, лишив меня такого занимательного зрелища.
— Рарил, я буду тебя учить. Пять дней, с этого момента. Через пять дней я доставлю тебя в это место, — обращаясь ко мне, как к умственно неполноценному, сквозь губу трындела желтожопая бабка. — Сейчас мы телепортируем. Будешь сопротивляться моей магии — сдохнешь. Или, если очень повезёт, будешь искалечен. Я предупредила, — сообщила она потолку кабинету и начала колдовать.
Ну ипануться, мысленно возмущался я, стараясь ненароком не колдовать. Подсунули, чтоб её никс-гончая жвалами отымела, наставницу. Вот же сволочная бабка Танусея, и подружка сердешная у неё под стать... Точнее — хуже.
Тем временем злостное бабкино колдунство подхватило меня и её, выворачивая реальность наизнанку. И потащило по странному, в чём-то схожему, а в чём-то отличному от альмсивишного 'рекламного плаката' месту. Чёрно-золотому, как ни парадоксально это звучит: темнота сплеталась с золотистыми лучами, была не 'отсутствием', а самостоятельной частью. Мистика какая-то, не без иронии отметил я результаты своих ощущений-наблюдений.
И получил по нижним ходильным лапам каменюками, довольно чувствительно, и вот уверен — злостная бабка сделала это специально.
Оказались мы на каком-то скалистом пике, невысоком и не центра Вварденфелла: не было ни лавы, ни вездесущего пепла. И всякая флора умеренно росла у подножья каменюки нашего пребывания, да и вдаль росла и колосилась.
Сама Ардаруме, ВНЕЗАПНО, вот ничего на это не намекало, оказалась на метр выше меня, стояла и заносчиво и засрански взирала на мою заслуживающую всяческого уважения персону.
— Смотри. Запоминай, — бросила она.
И стала выводить в воздухе буквы даэдрика. Ну а я — смотреть и запоминать, что делать. Через пять минут старушенция изволила раззявить хавало и проронила:
— Это — метка. Заклинание. Ты снимаешь метку с окружения, запоминая место. Потом — можешь вернуться. Понял?
— Так метку же оставляют на месте...
— Бред неучей. Ты ничего не 'оставляешь'. Ты отпечатываешь место в себе. Доступно?
— Условно, — огрызнулся я.
— Приемлемо. Осуществляй. Не сопротивляйся — мне надо видеть, — с этими словами она сложила свои лапки на отсутствии груди и зансосчиво вылупилось на меня.
— И как таких Вварденфелл носит-то, — тихонечко, под нос, посетовал я.
Не из-за желтожопой бабки, услышит и хрен с ней. Но мало ли, услышит Сердце Лорхана, устыдится, да как разверзнется под нами твердь Нирна. Бабке туда и дорога, а ценный и полезный я ещё нужен.
И стал пробовать. Что-то вроде выходило, но это 'что-то' прерывалось:
— Омерзительно. Бездарно. Плохо. Неприемлемо, — и прочим подобным, на каждую попытку.
— Покажите, — не стал я метать перлы своего красноречия перед тощими желтозадыми свиньями.
— Смотри.
И показала, карга злостная. Даже два раза. И в общем, как ни кошмарно признавать — её формулировка о 'отпечатывании в себе' оказалась гораздо ближе к реальности, чем 'общеизвестное' 'поставить метку'. Ключевые точки, которые надо было предельно точно запомнить, обрамить завитками даэдрика, даже не запоминались — фигурально висели в... ну скажем так, доступности разума.
